ЛèгнА

«Малыш мой любимый, мой мальчик, ушел внезапно. Остановилось сердце. Врачи не успели. Я не верю. Я не понимаю. Мой мальчик... Прости, что я не удержала. Я успела только обнять тебя, я только прилетела к тебе. Почему, сыночек... Почему?»

- Господи... Боже... - слабея, прошелестела Настя. - Как это так? Сердце... в смысле, сердце... Ему же лет двадцать, меньше... так не бывает...

«Он успел сказать, что умирает счастливым, он узнал любовь... Не знаю, кто эта девушка, но хочу, чтобы ты знала».

Рука сама потянулась в личные сообщения:

«Антош, это ведь не правда? Ты ведь можешь мне ответить?»

Ладони ее бессильно упали на стол. Нет, это правда. Это снова правда. В горле ее слипся и распух знакомый комок, точно раковая опухоль, не пропуская воздух. Она постучала по груди, укусила себя за пальцы. Сжала зубами щеку изнутри. Боль пронзила все тело, но она даже не пискнула. Он. Также. Как мама. «Анастасия, ничего уже не сделать, я очень сожалею!» Так ей тогда сказали. Господи. Что ты хочешь от меня, чтобы это не было правдой? Что тебе отдать, на что обменяться?..

Она закрыла глаза и увидела земляной холмик. Свежий, сырой, прикрытый цветами. И рядом жгут листья и мусор. Лето было ужасно жарким, листья так и сыпались, точно Армагеддон уже наступил и осень ворвалась в июле. Это и был конец света, мир Насти горел, дотлевая, расстилая густой дым жженых листьев... Вот он, вот откуда она так четко знает этот запах!! Земля. Цветы. Это же... могила. Вот что за запах приносит в ее дом ангел. Тот, что спит сейчас в ее постели. Мурчит во сне. Едва слышно дышит. Тот что целовал ее, как любимую на свадьбе. Тот, что бил ее по лицу. Тот, что выколотил из нее самый страшный и острый оргазм в ее жизни. Тот, что держал ее за плечи железными руками, исполняя мерзкий, унизительный приказ...

- Легна!! - попыталась заорать она, но голос не шел. Она сползла на пол и скорчившись на коленях, беззвучно выла. И страшась его разбудить, и желая этого, и не желая, пусть не просыпается. Пусь спит, пусть молчит, пусь не трогает ее! Ма-ма... Ан-тон... Почему...
Бог, ты слышишь меня хоть вполуха? Нахрена ты мне послал ангела, чтобы не слушать? Зачем ты тогда вообще нужен? Чтобы терзать? Чтобы убивать? Чтобы скорчивать пополам, вышибать ангелам зубы, вырывать печень, крошить нам сердца, как печенюшки? Зачем ты нам нужен такой, а?! Может, мой отец прав, может, надо было стать сатанисткой? Почему я не могу плакать? Глаза пересохли, вот-вот рассыпятся, под веками песок. Что я должна сделать, чтобы ты от меня отстал, проклятый господь бог? Это ведь не Легна сделал, это ты, сучий ты бог! Легна... А ты, Легна, неужели не было больше никого? Совсем никого, кого можно сожрать, чтобы я не знала?!

Настя медленно, как в густом, клейстерном тумане, поднялась. И вдруг начала одеваться. Почти ничего не чувствуя. Как будто ее тело вообще ей больше не принадлежало. Как будто она сама себе стала не нужна. Глаза ее зацепились за пачку незаконченных работ. Да и кому они теперь сдались? Кому вообще теперь хоть что-то надо?

Она, полностью одетая, приоткрыла дверь в спальню. Легна спал все так же, как она его оставила. Больно, так больно, что ее качнуло к нему, ударом сердца о грудь. Она ухватилась за косяк, втягивая воздух сквозь зубы. Постояла, чуть отпустило. И тихо вышла в коридор. Обулась, переложила из кармана одной куртки в другую сигареты. Закрыла за собой дверь. Оставаться с Легной в одном доме она просто не могла...

Настя шла. Просто перебирала ногами по свежему рыхлому снегу. Глаза блуждали по чужим окнам, тут и там бегали огоньки гирлянд. Чего это они? Ах, да. Она и думать ни о каком празднике не хотела, первый Новый год без мамы... а теперь еще и без Антона. Она не смогла подготовиться к одной потере, а тут сразу вторая. «Зато с Легной», подсказал сочувственно внутренний голос.

- Да иди ты к свиньям, и Легну прихвати, - проворчала Настя, и вытянула из пачки сигарету. Осталось всего пара штук, после того, как Легна скурил. А мне еще запрещать вздумал! А сам! Пиздюк ты, а не ангел. Настя затягивалась, кое-как сдерживая боль в груди, и понимая, что надолго ее не хватит. Она смотрела под ноги, считала шаги, разглядывала носки ботинок — эх, какие-то старые уже, купить новые? А зачем, куда ей вообще ходить? Или надо? Маме будет стыдно за обтрепу-дочь. Или папе?.. Или кому вообще... Впереди что-то зашевелилось, она подняла голову. И наконец, заорала на всю улицу, злым, обезумевшим зверем, на одной жуткой ноте:

- ААААААА!!!!

Изливая боль, немыслимую, жгущую, как бешеное пламя, орала она на демона Иао. Тот молча стоял перед ней, и даже уши его не подергивались. Белые глаза с красными отблесками глядели на нее не моргая, сочувственно, впитывая ее ор и поток ненависти, отчания, злобы, горя... Настя орала и плевалась, топтала снег, так яростно, будто хочет проломить землю, и достать оттуда ответ:

- КАКОГО ХУЯ???

Только когда тело затрясло от усталости и она физически больше не могла кричать, Настя затихла. И кивнула Иао, мол, пойдем. Тот как по команде, очнулся и поманил ее кривой лапой за собой. Настя послушно побрела за ним. Они свернули в заброшенный парк. Насте остатки страха за жизнь подсказывали этого не делать, но она отмахнулась. Пускай, даже если демон собрался увести ее в Ад, она пойдет. Почему бы и нет, не такая уж плохая мысль! Они присели на поваленное дерево. Настя снова закурила и предложила Иао. Нечистый только качнул ушастой головой, и достал маленькую плоскую коробочку. Открыл, снюхал чего-то резко-пахучего, и тоскливо вздохнул. Протянул Насте, та машинально взяла немного на палец и снюхала тоже. Горькая гадость обожгла нос, она зачихала, но вскоре гадость сменилась на приятное тепло, согревающее голову, точно мягкий желтый свет лампы.

- Скажи уже мне, как так, ты же ему дал какое-то средство? - охрипшим, скрипучим голосом спросила Настя и закашлялась. В горле саднило. Она затянулась поглубже, пусть уже будет еще хуже. Пофиг.

- Это чтобы он ушел спокойно, не мучаясь, я ему помог. Другое ничего сделать нельзя, тому, кого сожрал ангел, - тихо ответил демон, и скривив и без того кривой рот, поглядел на Настю.
- А я, как я могла это позволить... - недоуменно поглядела на него Настя: - Неужели я не понимала?
- Но я же говорил... - проворчал демон. - Ангелы — опасные твари, но ты меня не услышала.
- А теперь уже и слушать поздно, - горько покачала головой Настя. - Теперь у меня вообще никого, кроме него и Динки!
- Я уже устал тебя уверять... - устало помотал головой демон.
- И ведь я же их видела, блядь, этих вдвоем с Легной, но почему сразу не... не знаю, что.
- Видела что? - навострил уши Иао.
- Да этих тварей небесных, Легну и его офицера, как они..
- Ты видела его офицера? Где? - взбудоражился Иао. Настя не замечая перемены его настроения, продолжая, размахивая сигаретой:
- Такой белый, еще выше Легны, и тварь похуже него, совсем сволочь, ты представляешь такое?

- И что они делали? - осторожно спросил черт. Глаза его блестели красными огоньками.
- Там такое поле, типа как я не знаю, война, и дым стелится, куча трупов, а им все мало, они одного нашли, и замучали, фу, блядь, а потом... нет ты, подумай, целоваться на этой куче изуродованных трупов?! - запальчиво рассказывала Настя, наконец, дорвавшись до свободных ушей. Треугольников, навостренно ловящих каждое ее слово.

- И ты все это видела? - снова уточнил Иао. - Бедная девочка, - торопливо добавил он.
- Да, я сначала думала, это сон, но он, понимаешь, ко мне пришел, и не просто так пришел!
- Кто он, офицер, тот, белый? - жадно заглянул ей в лицо демон.
- Да, сволочь та мерзкая, и приказал Легне меня держать, а сам... а сам... ты понимаешь, что?

- Они тебя использовали, да? Про этого второго ты говорила? - сочувственно уточнил Иао.
- Да, вот только тебе и могу рассказать, - горестно взмахнула сигаретой Настя и затянулась. - Никто не понял, даже Динка! Я ж ей доверилась, а она ж ему сразу все простила...
- Он тебя ел или нет? - снова уточнил демон.

- Я не знаю точно, но боюсь, что да, - кивнула Настя, доставая последнюю сигарету и хлопая по карманам в поисках спичек. Иао щелкнул когтем об коготь и поднес ей огонек. Настя даже не удивилась, просто прикурила, как от обычной зажигалки. Иао закашлялся, отмахиваясь от дыма.
- Любопытно, что ты жива, - прохрипел он.
- Мне Легна дал какую-то дрянь, сказал, я должна быть почти мертва, а я вот ничего, - пожала плечами Настя, нарочно выдыхая дым в морду кота.
- Аааа, тогда все ясно, - задергал ушами Иао. - Это они у нас покупают!
- В смысле? - тупо переспросила Настя.

- Ну, то, что он тебе дал, это наше средства, так обозначим...
- Наркота? - грубо брякнула Настя.
- Нууу, я б так не сказал... - протянул Иао туманно.
- Да ладно, че удивительного, - пожала плечами Настя. - Но какого хера он не мог Антону это дать...

Иао вдруг занервничал:
- Я понимаю, Настя, я хорошо понимаю, но скажи — ты один раз видела? Это поле...
- Нет, если бы, - покачала головой Настя, мрачнея. - Потом прямо при Динке, она спала. Ну вот и как я ей расскажу такое, а? Хоть тебе интересно, и то... И вот, а я пошла воды попить, или в туалет, не помню, и опять в туман вляпалась, а там они, я не знаю, это любовь такая? Или что? Я до сих пор не пойму, что у них за секс такой, они вообще умеют по-нормальному?
- Нет, Настя, по-нормальному они не умеют, — горячо затряс головой Иао. - Я тебе сразу говорил! Не зря ты меня призвала, я тебя понимаю, бедная ты девочка!
И он обнял ее одной лапой. Лапа была мягкая и приятная, даже через куртку. Не то, что у этих ангелов ваших проклятых!
- Но вот то, что ты их видела не один раз, это все меняет, это все махом меняет! - взбудораженно проговорил демон. - Ты мне только вот еще скажи...
И он замолчал, пожевав губами. Настя тяжело вздохнула.
- Ну? - поторопила она.
- Ты видела их, сволочей этих твоих, после того, как я... ну помнишь, красная такая штучка, ты еще выплюнула?
- Нет, после не было такого, наверное, - пробормотала Настя, язык начал заплелаться, как ошалелый. - Или было... или когда... Я уже не понимаю, где день, где ночь, все перепуталось...
- Давай я тебя домой отведу, чтобы с тобой ничего не случилось, и побереги себя, ты очень ценна, Настя, очень ценна! - горячо закивал ушастой башкой демон.
- Не хочу я домой, - буркнула Настя. Но и куда тогда? Уже холодно и совсем тоскливо. А дома что... ангел? Ну, и черт бы его побрал.
- Слушай, а ты как черт, можешь кого-нибудь побрать?

Иао непонимающе уставился на нее.

- Ну, мы тут то и дело квакаем — черт бы побрал, черт бы побрал, а это вообще как?
Она ощущала себя пьяной, не в себе, какой-то не такой, и это ее радовало. Ей сейчас чем дальше от самой себя, тем лучше.
- Ну, если так подумать, то да, можем, - ответил Иао, поднимаясь и помогая ей встать, придерживая за локоть. - И наверное, ты могла бы что-то об этом узнать скоро...
- Что ты сказал? - не расслышала Настя.
- Я просто болтаю, дева, но ты постарайся себя беречь, и не давай ему тебя укусить или поцарапать, хорошо? Просто... наблюдай.

- Зачем наблюдать? - затупила Настя. «Но он уже поцарапал, и че, я сдохну тоже?.. Вроде нет...»

У нее под ногами все плыло, и она сама плыла, через густые, предновогодние в огоньках со всех окон, сумерки.

- Да так, просто, ну а что тебе еще делать, - заулыбался Иао. - Раз не сьел, то может, и не сьест, а ты пока там посмотри, вдруг, что еще увидишь, а это ведь хорошо, это так даже прям хорошо!
- Чего ты такой радостный-то стал? - дернула его за рукав Настя. - У меня горе, а ты тут лыбу тянешь, ууу, рожа!
- Ну, это все чепуха, что со старого демона взять, да? - хихикнул этот жуткий огромный кот.
- Блин, слушай, а че вы все коты-то? - остановилась пораженная внезапной парралелью Настя. - Этот мурлычет, тот мяучит, ты вообще прям без прикрас!

Демон помялся:
- Так нас в одном гнезде кормят, у нас одна Мать, - проворчал он недовольно.
- Серьезно?? - заорала Настя. - Это которая Черная Мать? Ты и Легна??
Иао кисло и недовольно кивнул. Отвел глаза, пошевелил ушами, накинул на голову капюшон. Ему будто стыдно было это признавать.
- Ну вот, зачем ты спросила, вздорная девчонка!
- Ого, вот это новость!! Ты и Легна? Не может быть!!
- Да, да, смейся давай, дура, - огрызнулся демон. - Нам красивые мордашки не выдали, конечно, но да, нас одним и тем же выкармливают.
- А че вы деретесь тогда? - не унималась Настя.
- У тебя просто братьев и сестер не было, ты бы понимала, а че, - недовольно добавил Иао и потянул ее за локоть.
- Преисподняя, и зачем я это сказал вообще, - пристыженно прошипел он. - Мы и ангелы, стыдоба-то какая...

«Ну как это, не было — а Динка?» - возмутился внутренний голос. Настя его проигнорировала. Динка была сейчас лишняя.

- Да я понимаю, понимаю, - примирительно покивала Настя. Ей стало жалко вводить демона в стыдливые чувства. Он ей ничего плохого не сделал, в конце-концов. - Это как мой отец, позорище, прости господи.. колдун! А кстааати на лопате, раз он оккультист, да еще и известный... ты его не знаешь, случаем?

Она покопалась по карманам, выудила смартфон, который даже в бреду и бессознании взяла бы с собой. Открыла гугл с фоткой папы. Поднесла к морде демона. Тот серьезно, вдумчиво всмотрелся в суровое ивангрозновское лицо. И казалось, будь у демона очки, он бы их сейчас нацепил на нос. Сосредоточенно сопя, Иао рассматривал каждую волосинку в бороде Настиного отца, и наконец изрек:
- Не припоминаю, первый раз вижу!

- Но ты сказал, ты что-то вроде шамана?
- Да, это так, - важно кивнул демон.
- И ты вроде как, знаешь, кто тут у нас где, кто колдун, кто нет, да?

- Вроде как, - снова кивнул гигантский кот.

- И ты его не знаешь?
- Увы, Настя, хотел бы тебе помочь, но не смогу, я не знаю этого человека, он не колдун, все колдуны у нас наперечет.

Настя злорадно погасила экран. Ну вот так вот, папанька, врешь ты все! Ангелы тебе являлись, демоны туда-сюда, ага! Вот мне — являлись! А что, если...

- Ой, - вытаращила глаза Настя, - погоди, а ты сам-то настоящий? Может, я с ума сошла, как он? Может, у меня это наследственное? Он верит, что видит, и поэтому правда видит, а вас нет никого?? Ой, господи...

Она ухватилась за плечо Иао, под рукой ощущая хрупкие кости кота. Он скривил морду, и клацнул зубищами у нее над рукой:
- Ты так не шути, ангельская дурочка, - прошипел он. - Больно же!
Он потер плечо, и сверкнул на нее глазами:
- Ну, думай, как хочешь, может и сошла, я тебе ничего доказывать не собираюсь!

- А если это глюки, никого нет, и тебя нет, и Легны... Ой, блииин, как так? - завопила Настя. - Слушай, мне срочно надо домой, вдруг он исчез, и его не было никогда?
- Да вот и замечательно бы, как бы хорошо тогда, благодать, - проворчал Иао. - Ну, беги, дева, только не говори, что со мной была!
- А то что? - вздернула нос Настя. Обычная ее наглость выросла в два раза, и загородила собой Настю, раздувая грудь. «Вдруг, не надо было его порошок снюхивать?» - разумно шепнул внутренний голос. «Да в жопу!» - смело послала его она.

- А то желаешь проверить, как он тебя измордует за то, что у него за спиной с предателями встречалась? Мы ж для них знаешь кто, мерзкая родня, которую они стесняются, чураются нас! Убивают! - потрясал воздетыми кверху рукавами демон. - И ты хочешь узнать на своей нежной шкурочке, что он тебе на это скажет?!
- Ой, чет не очень хочу... - стушевалась Настя.

- Ну вот и умница, - голосом доброй бабки ответил Иао. И мурлыкнув, торопливо тронул ее за руку: - Ты там давай, дева, береги себя, и сначала всю одежду поменяй, чтобы он не учуял, как ты там его зовешь?
- Легна, я зову его Легна, - ответила Настя, не без темного удовольствия катая во рту имя ангела.

- Ну все, пока, сигналь, когда надо будет! - поднял растопыренные кривые пальцы демон.
- Да я не знаю, как... - сказала Настя, но тень растеклась по снегу, и Иао исчез. Она помотала головой, собирая себя в подобие разумного человека, и зашла в дом.

Первым делом Настя спряталась в ванной и спихала всю одежду в шкаф. Хорошенько помылась, выполаскивая с волос и кожи возможный запах демона. Она ничего такого не чувствовала, но кто его знает, этого ангела... Слова Иао здорово ее напугали. Если в обычном настроении Легна может быть таким свирепым, то что будет, если он поймет, где она была? «Но я его не звала?» А демон утверждает, что да. И кто прав? Ой, да хоть кто, но что, если ангел не станет слушать, он же часто пропускает ее слова мимо фарфоровых ушей? Разозлится и прибьет невзначай... Он ведь может. Ну его, лучше и правда промол  чать.

Она укуталась в полотенце и на цыпочках, осторожно, прошла в спальню. Легна спал все так же, свернутый сладким кошачьим калачом, обнимая подушку, и неслышно дыша. Лопатки поднимались и опускались. Спит, как утомленная играми кошка... Люблю... и боюсь. Эта кошка тебя задушит, и будет недовольно мяукать — а че ты сдохла, уже? Мы еще не доиграли! «Но я не наелся» - и эта его детская обида... Теперь наелся, дорогой мой ангел. Антон умер, от своей любви к тебе. Легна...

Настя затаив дыхание, приоткрыла шкаф, нашарила что под руку попалось, достала длинное летнее платье, оделась, и легла к нему. Долго смотрела ангелу в лицо, мирное, чистое, ни одна жилка не дрогнет. Она не удержалась, и потерлась носом об ангельский нос.

- Легна, я так тебя люблю, обожаю, - прошептала она. - Даже сейчас, после всего... Как же так вышло, Легнушка я ж не умею так любить...
Ресницы ангела шелохнулись, он приоткрыл рот и тихо мяукнул. Настя не удержалась и припала губами к его губам. Ведь он так делал, значит, не против, значит, можно! Она целовала его, пьянея все сильнее, то ли от порошка демона, то ли от сладкой слюны ангела, с привкусом белого винограда и розмарина... Легна отвечал ей сквозь сон мурчанием. Он развернул свое длинное, тонкое тело, вытягиваясь ей навстречу. Настя тихо застонала, и попыталась запустить жадные ладошки ему под ремешок узких штанов. Железная рука схватила ее за запястье и удержала.

- Но почему, я хочу сделать тебе приятное! - прошептала Настя отчаянно.
Легна покачал головой. Приоткрыл глаза и ресницами показал: нельзя!
- Да почему?

- Запрещено, - хрипло прошептал он. Настя застонала от горечи — так трудно было выносить это желание, не получая ответа.

- Никто не узнает... - игриво прошептала она, снова протягивая руки. Ангел остановил ее:

- Узнает, уж поверь мне, - проговорил он, и перевернулся на спину, согнув ноги. Настя посмотрела на острые уголки коленей с тоской. Ну как так? Она провела рукой по его ноге:

- Ну совсем нельзя?
- Немножко можно, но не то, что ты хочешь сейчас, - покачал головой ангел.
- И что будет? Ну, если он узнает...
- Когда узнает, - поправил Легна. - Тебе лучше не знать, что.
- А что? - настаивала Настя, поглаживая ангельскую коленку, и сползая пальцами на его бедро. Такое упругое, крепкое, мышцы сплетаются одна с другой, о, боже... и эти шрамы под рукой, крест-накрест, будто кто специально пометил. И еще один, как толстый шов. Она бы сейчас облизала их, горячим языком, и еще...

- Заставит танцевать босиком по крошеным костям демонов, пока я не упаду без сознания, а это, как ты должна понимать, несколько ваших суток. Режут тонко, прожигая, насквозь, такое тебя устроит? - он разозлился и сел на кровати. Потер лицо.
- Ого... Тогда не надо, - испугалась Настя и убрала жадные руки. Она втянула воздух сквозь зубы, едва унимая желание. Как же жаль!
- Я тебе сразу сказал! - колко глянул на нее ангел, блеснув светлыми глазами в темноте.
- Какая злая эта снежинка твоя! - помотала головой Настя, надувая губы.
- Как ты его назвала? - Легна прыснул, и покатился со смеху, валясь обратно на кровать. - Снежинка?! Он?? О, мой бог...

Легна хохотал, хлопая Настю подушкой по спине, так, что повязка на его раненой груди размоталась.
- Снежииинкааа, о, май гад... Ты как вообще это придумала, коза мелкая?
- Ну как, так... он значит, меня того, а я такая — ну надо же, какой беленький, снежинка прям!
- Снежинка, блин, - фырчал Легна. - О, хосспади, представляю, я такой встаю в строй, а он мне — выйти из строя, докладывай, рядовой! А я такой вышел, и говорю: так мол и так, обьект устранен, господин офицер Снежинка! Аааа, бля, ну Настя, ну ты черт в юбке, а?
- Ну чтооо, - протянула Настя и хихикнула. Она смотрела, как заливается от смеха ангел, как вздрагивают его нежные, бледные соски, и заразившись, расхохоталась. Они валялись по кровати, били друг друга подушками, и уже не смеялись, а попросту ржали. Настя не выдержала, и села сверху на Легну. Она завела его руки за голову и аккуратно, стараясь не задевать едва подзажившую рану между маленьких, как у девочки-подростка, грудей, поцеловала. Ангел не сопротивлялся, отвечая ей, так, будто этого и ждал. Ей было невыразимо приятно, что он позволил ей себя тронуть и даже дает удержать его руки, хотя может сломать ей все кости легким движением. Значит, он правда хочет этого, сам! Это ли не чудо?

Она вся утонула в этом поцелуе, забывая дышать... почти теряя остатки разума... когда Легна напрягся и взял ее за лицо, отстраняя от себя. Настя чуть не завыла, но он вцепился ей в глаза жестким взглядом, без намека на чувственность:

- Ты что-то приняла?

- Нууу... - неопределенно протянула Настя. Признаваться совсем не хотелось.
- Ну и правильно, мы тоже так делаем, от слишком сильной боли, - лицо ангела посветлело.
- Вас-то что может сломать? - пробурчала Настя, недовольная новым обманом. Легна взял ее за талию, и как плюшевую, снял с себя и посадил на постель. Он подложил руки под голову.
- Знаешь, когда нам варят сталь для мечей, заставляют плакать, - проговорил он, глядя в потолок задумчиво.
- А чего так? - морщась от неприятно тянущего ощущения в животе и бедрах, спросила она.

- Потому что слезы ангела - самая страшная в мире вещь, — повернулся к ней он: - То, от чего плачут ангелы, человека просто уничтожит. И только это способно убить демона. Никто такое не вынесет. А для нас — еще и лекарство, мучительное, на самый безвыходный случай.

- Настя хотела что-нибудь сказать, во рту зудело хоть немножко укусить его словами, за то, что бросил умирать от вожделения.

- Почему от вас дымом воняет? - придумала она.

- Не от всех, - ответил Легна, и покачал коленями. - Блин, болят до сих пор... Только от тех, кому много сжигать приходится.
- Зачем болят? - ухватилась Настя.
- Так господин офицер Снежинка не только тебя «того», - хохотнул Легна.
- Зачем сжигать? - сразу продолжила Настя.
- Чтобы не досталось никому, - глянув на нее, ответил ангел: - Многие части используют в колдовстве. Все колдовство должно принадлежать богу. Остальное — вне закона.
- Правда?? - вытаращилась на него Настя: - Колдовство существует? «Мало ли что демон там наврал, но вдруг, папа тоже...» - все еще хотелось надеяться ей. Не с потолка же ей упали эти грязные видения! «Сраный ежик в долбаном тумане», пробурчал внутренний голос и она закусила губу, удушая непрошенный смех.
- Не в том смысле, как вы понимаете, но кто это может, тот опасен, - понизив голос проговорил Легна. И сморщившись потер колени.
- Что ты на коленях делал? - прицепилась Настя, уже догадываясь.
- А тебе что делал? - тут же ответил он.
- И ему? А у него что, ну, как... в смысле, тоже... - стушевалась она.
- Да все у него есть, что для этого пригодится, - ответил Легна без доли шутки в голосе. Настя хмыкнула и покачала головой.
- Ну а че не пользуетесь?
- Это с вами-то? - едко усмехнулся ангел.
- Ну дак, а чего? - так же едко ответила Настя. - Не достойны, скажешь?
- Нет, дура ты тупая, смертная казнь потому что, - зло и жестоко, как отхлестал ее словами он.
- За что?! - возмутилась Настя.
- За обращение человека в подобие ангела, - бросил ей Легна.

- А так будет, если я, ну... ой... - едва слышно, прошептала она.
- А я тебе просто так запрещаю, да? - еще ядовитее сказал он. - Если мне понравится, моя душа откроется тебе и ты к ней прикоснешься. И получишь часть меня. И все. И конец.
- А если бы не эта ваша казнь, ты хотел бы? - робко заглянула она ангелу в лицо.
- Не только эта моя казнь, твоя тоже! - жестко ответил он.
- И того, кто знал, но скрыл? - добавила Настя. «Че вот ты щас нарываешься?» - предупредил внутренний голос.
- Кто тебе сказал? - насторожился Легна.
- Да я в костел ходила, может, там бы что узнала, - смущаясь еще сильней, пробормотала Настя. Будто это самое глупое, что она сегодня сказать успела.
- Меня спросить никак? Какой еще костел? - возмутился он.
- Ну я не знала тебя тогда, я запуталась, - краснея, проблеяла она.

- Ладно, глупая, прощаю, просто не трогай, где не просят, - воспитательно проговорил Легна и вздохнул: - Ну у тебя и характер, Анастасия.
- Да такая вот я, вся в своего ангела, - хихикнула она. И снова тронула его коленку кончиками пальцев, опасаясь причинить боль: - А он не может тебя убить?
- Только казнить по приказу свыше, а это огромная, неслыханная редкость, - отворачиваясь, ответил Легна. - Его обязанность беречь меня, а не убивать. Если он это сделает, а он не раз хотел, то его самого казнят так, как могут только в Раю.

Ого, так все сурово, - прошептала Настя, с опаской глядя на него. «Это он тебя так бережет, пальцами в рану?!» - вклинился внутренний голос и Настя едва успела прикусить язык и не сказать ничего вслух. Да уж...

- Ну а ты думала, Небеса — это лазурная песочница? Ангелов не так легко создать и воспитать, чтобы разбрасываться нами. И посягать на солдата бога, это тяжелейшее преступление. Даже нам самим это запрещено, наша четкая обязанность беречь себя, развлекать, лечить и заботиться.

Он кошачно потянулся, и муркнул:
- Честно, я бы сам его с удовольствием убил пару раз. Снежинка... К счастью, нам доступны другие способы.
- Ну и разговоры у нас... - покачала головой Настя.
- А что такое? - невинно посмотрел на нее Легна.

- Ну действительно, ничего такого — казни, насилие, ангельский секс, подумаешь, - пихнула его подушкой Настя. - Так бы тебя и задушила, но меня за это как-то там казнят несусветно?

- Да, Анастасия, тебя довольно-таки несусветно казнят, - с веселым смехом ответил ангел. Что за очаровательный изувер?

Настя помолчала, потом легла рядом с ним. Руки ее сжимали подушку, так, что в пальцах ломило. С ее телом что-то происходило. Оно напряглось, похолодело, и как будто обратилось в сухую деревяшку. Каждую мышцу свело до боли. Она сжала зубы, вдохнула с шумом, и тихо, зло, проговорила, охрипнув:

- Зачем ты его убил?

Ангел даже не глянув на нее, сразу ответил:

- Мои искренние соболезнования. Я не убил, а съел. Он сам пришел.

- Почему так? - сквозь зубы, едва выдавливая слова, проговорила Настя.
-  Охота, это грязно, и у нас нет времени бегать за едой, - прохладно, без эмоций, ответил переменчивый ангел. - Пусть сами приходят.
- И что? - продолжала вытягивать из себя слова, будто вырывая зубы, Настя: - С Антоном так и было? В любви и счастье?

- Кого выпил ангел, отправится в Рай, - проговорил Легна, и Настя слышала в его голосе усмешку. - Не переживай о нем.
- Так что, ты говорил, что Рай - вечное блаженство? - снова вытянула она из себя, каждое слово тащило за собой толстую, хлюпающую нитку боли, будто слова ей в рот зашили и она их отдирает с мясом.

- Ну вот, да, - ответил Легна, так просто, будто это ничего особенного не значит: - Для людей, которые ушли с нами. Они всегда будут среди ангелов. Ты видела их лица, как они упоительно счастливы... Представь, какой это чистый, небесный кайф? Мне бы так, хоть раз, как для человека, что всегда среди ангелов... правда, младших, ну и что. Младшие у нас умницы. Мы уйдем, заменят нас, - добавил он с довольной улыбкой.

- И что, человек не может стать сам ангелом? Возродиться? Жить вечно? Быть всегда с любимыми? - вытянула все, на что ее хватило, Настя, и чуть не закричала. Ей казалось, рот наполнился кровью и она ей просто захлебнется. Она едва удержалась от того, чтобы не сплюнуть прямо на кровать. А еще лучше, Легне на больные колени.

- Быть счастливым может, еще как, до одури, до непроходящего безумия, да... Я сам таких не раз видел, - проговорил ангел, чертя рукой замысловатые фигуру у себя над лицом. - Кстати, вы пуговицы нашли?
- Какие, блядь, пуговицы, Легна? - сжимая кулаки, выхаркала слова Настя.
- Медные, с сиреневыми цветочками, - уточнил ангел.
- И? - зло сверкнула глазами Настя. «Вообще-то голубо-фиолетовые, если че», зловредно уточнил внутренний голос.
- И да или нет, Анастасия? - внезапно серьезно нажал он.
- Ну да, была какая-то такая мерзость, да, - неохотно пробурчала Настя. Рот едва открывался, вязкий и сведенный спазмом.
- Ну и хорошо, этот дурачок точно же их забрал, верно? - хмыкнув, проговорил ангел. Настя с трудом сглотнула, едва держась от того, чтобы не начать душить его. Она молчала.
- Ну так и вот, он закончился, сжимая их в руках, а значит, все с ним нормально, - добавил он.
- И? - лишь выдавила Настя, задыхаясь, казалось, ей в дыхательные пути течет вязкая жижа.
- Да что за, а... - проворчал ангел с раздражением. - Он мне напомнил кое-кого, пусть там встретятся, будет с кем обо мне поговорить, - самодовольно ухмыльнулся он. - Принес эти пуговицы, ему и открыли, это ж пароль, а цветы - «привет от Легны», у каждого из наших свой цветок, его и пустили куда получше.
- Откуда ты... знал... что Антон вообще... придет... пуговицы заранее бросил? - хрипло, с рваными паузами, спросила Настя.
- Они всегда приходят, - хмыкнув, ответил ангел. - Откушенные хотят быть доеденными. Влечение к смерти, - веско добавил он. - Да не парься ты уже о нем, он получит хорошее положение. Но вот стать ангелом...

Он повернулся к Насте и подложил руку под скулу:

- У нас ходит такая легенда, что это возможно, но очень, очень редко, и что такое было давно, но никто из наших своими глазами не видел никогда обращенного. А жаль, я бы хотел этого для тебя... Ты мне нравишься, правда!

- Только нравлюсь? - насупилась Настя. Она тяжело дышала, понемногу унимая проклятую тошноту. Мерзкая, вязкая жижа неохотно растворялась во рту, освобождая дыхание. Но боль никуда не делась, только наливаясь, набухая, как плотоядный цветок.

- Ох, Настасья, вредно любить того, кто не проживет и одного светового дня, - вздохнул Легна. - Но в общем, это и невозможно. Мне пришлось бы убедить офицерский состав, что я все исполнил в точности, а тебе пройти те же испытания, что и мы, перед первой формой. А ты с нами не росла, тебе не хватит жизни на тренировки, изнуряющие, бесконечные... Нашим младшим жутко не везет, Насть...

- Это ты меня отговариваешь от того, чего и так никогда не будет, без моих соплей? - мрачно пробурчала Настя, сквозь тягучую, оплетающую внутренности боль.
- Ну да, так и делаю, - сказал он и сел: - Дай руку!
Настя дернула плечом.

- Дай! - приказал ангел и она, конечно, послушалась. Горячий ток потек через ее пальцы и запястье, прямо в сердце. Легна задержал дыхание и закрыл глаза. Второй рукой он отсчитал — раз, два, три, четыре, пять... и открыв глаза, выдохнул и отпустил ее руку.

- Все, сейчас пройдет, - сказал он. Лицо его побледнело, он покачнулся и лег обратно. - Жуть ты какую-то наелась, фу!

Настя с изумлением ощутила, как ее отпускает одеревенение, как растворяется и умолкает боль. Становится тепло, кровь снова бежит мирно, сердце бьется ровно...

- Ты что сделал? - растерянно потерла она щеки и поглядела на него.

- Да не важно, - отмахнулся он. - Я сейчас пойду, и оставлю тебе плащ, а ты пойди на могилу матери, положи его, сверху три моих волоса, накрест. Они тяжелее камней, никто не сможет его поднять тогда. И быстро уходи. Не сиди и не плачь, и ничего не говори. Сделай все быстро. Чтобы никто не видел и не шел за тобой. Сделаешь так, и она попадет в Рай. Поняла меня, коза вредная? - строго посмотрел он на нее.

- Да, поняла, коза, ваше благородие, - вздернула подбородок Настя. - Не поцелуй его, не тронь, только взяла тряпье и на кладбище, шагом-марш! Приказ принят, че, - добавила она, строя вздорные морды. Так странно и приятно было шевелить лицом и крутить пальцами, ощущая освобождение и успокоение...

- Хорошо, если я вернусь, а тебя нет, будем считать, что тебя за мой плащ убили, а мать твоя тебе спасибо шлет, что не схватила шанс из миллионов, отправить ее в Рай! - капая ядом в каждом слове произнес Легна.

- Ладно, ладно, все я сделаю, господин офицер! - замахала на него руками Настя.
- Господин офицер Легна, рядовая Коза! - отчитал ее Легна.
- Ой, все, - закатила глаза Настя. Даже глаза закатывать стало как-то неожиданно приятно. Тело будто обновилось полностью в какие-то секунды. Что он сделал, загадочный небесный чародей?!
- Не дала ты мне поспать, коза драная, надо идти, - устало произнес ангел, поднимаясь. Настя вскочила на легкие ноги вслед за ним и подошла к окну.
- У вас там спать негде? - спросила она, глядя на его отражение у себя за спиной. Ангел потянулся, недовольно морща лицо:

- Да почти что нет, и уж всяко, не в постели, как у тебя! На мокром песке, среди пустынных оборотней-скорпионов, это тебе не вот это, - он потряс подушкой и с видимым сожалением бросил ее в Настю. - Сиди дома, никому не открывай, особенно ангелам, - погрозил он пальцем.

Настя кивнула и задумчиво дохнула на холодное стекло окна.
- Почему ты такая... такая... - она пощелкала пальцами.
- Мразь? - живо отозвался Легна, будто этого ждал.
- Мразотушка! - рассмеялась Настя.
Ангел рассмеялся в ответ, рассыпая в полутьме обернутые в бархат железные шарики своего смеха.
- Тебя умоляют остановиться, а ты даже не собираешься, - проговорил он, распутывая пальцами волосы. - Попробуй, как-нибудь. Это приятно.
Настя кивнула и вывела на запотевшем стекле аккуратно и ровненько: «Легна — мразотушка» и пририсовала сердечко. «Да уж знаю, знаю», вздохнула она.

- Не всегда, конечно, - добавил ангел, разглядывая ее художество, будто это картина в музее. - Иногда не очень, если это приказ и ты просто должен. Но вообще, да. Рекомендую!

Он лизнул кончики пальцев и пририсовал сердечку кошачьи треугольнички. Мурлыкнул Насте прямо в ушко, и вздохнув, с сожалением поплелся в ванную.
- На кладбище сходи, и смотри, не приведи никого по следу! - тихо сказал он, не обернувшись.

Настя с тоскливым предчувствием одиночества наедине со своим горем, посмотрела Легне в устало согнутую спину. Это сейчас ее отпустило, но сильно навряд ли надолго. Не уходил бы ты, а?.. Еще чуток, и вся ангельская анестезия сойдет, уж это точно не может быть навсегда. И реальность вернется.
Она понимала, что стылый, болючий ад на душе ей все равно придется переживать самой. И никто через него Настю за руку не поведет.

Она не стала провожать его. Видеть, как ангел затягивает бинты на груди, шнурует тяжелые сапожищи, приглаживает волосы... и уходит... было слишком. Должно быть, он там в новенькой форме, будет еще красивее чем всегда! А что, если он не вернется?.. Что, если его и правда там убьют... Настя встряхнулась, сбрасывая через кончики пальцев дурные мысли, и чувствуя потребность что-то делать, не спать, не думать. Не вспоминать Антона, не давать горю вцепиться волчьими клыками ей в горло. Она походила кругами, ожидая, когда стихнет шуршание и недовольные вздохи Легны, и ворвалась в ванную. Плащ был аккуратно свернут на стиралке. Надо же, аж прям не поленился свернуть! Что это с ним?! Не значит ли это чего, что он не сказал, но давал понять, а она не считала без слов? А должна была?

- Тьфу, Легна, нахрена такой загадочный? - выругалась она, и чуть не споткнулась о нагло брошенные шипастые ботинки. Вооот, это мой Легна, все разбросаем, да еще обиженку скорчим — че не постирала, че не убрала, че такая тупая-то? А вот и форму старую бросил, прямо в раковину. Умница какой, типичный Легна! Ну, ладно, значит, все нормально. А плащ он свернул по ошибке, так-то, конечно, надо было просто швырнуть ей в морду — на вот, дарю!

- Премного вам благодарностей, господин небесный пиздюк! - расшаркалась Настя, разглядывая черную, грязную ткань ангельского одеяния. Прикасаться к нему было неприятно и боязно. И горько. После того, как этот плащ лежал на руках Антона в качестве пытки... О, господи...

«А это не какая-то злая игра?!» - насторожилась она. Зачем он сказал, что это поможет маме? Стал бы он меня обманывать? Использовать? Вот последнее точно мог. Уже сколько раз... Чтобы забраться Динке в сердце и трусы, и непонятно, ест он ее или развлекается? Чтобы спать в моей постели, без муравьев... Но это-то ладно, я в целом, не против. Но еще вот что! Чтобы мной накормить своего офицера. Что, если это тоже приказ? Вот этот плащ, это не коварный план, не жуткое распоряжение, не ловушка? Как я могу это знать? Спрошу, отшутится, или вовсе ударит...

- Иао, как там тебя вызывают? Черные свечи перед зеркалом жгут, дохлую крысу на веревочке крутят? - спросила она у зеркала, и сама себе недоверчиво головой покачала: - Ты с дуба рухнула, упала с самосвала? У демонов совета спрашивать?

Уж ясен пень, он тебе наплетет, что ангелы все суки, и не трогай тут ничего, облей бензином и подожги! И плащ, и Легну, ну может еще и себя! Какой еще совет нечистых сил тебе нужен?

- Дура! - обозвала она себя. Со смесью отвращения и притяжения вытащила форму из раковины. Та оказалась такой тяжелой, будто железными нитями прошитая. Настя присвистнула — да тут килограммов семь, не меньше! Вот тебе и рубашка ангела! Из чего же она сделана?

Но раньше же она такой тяжелой не была? Обычная вроде ткань, что с ней случилось? Чего за неведомая ангельская магия такая?
Она свернула и положила форму на стиральную машину. «Наверное, это как он сказал... пропитана тяжкой смертью?» Настя с сомнением посмотрела на плащ. Потрогала - на ощупь жесткий, грубый, с подсохшей грязью. Ну окей, давай попробуем. Она с опаской взяла потустороннюю вещь двумя руками, и охнула.

- Нифига себе, бетона кусок!!

Руки сразу оттянуло. Вот в чем был подвох... Бедный Антон! Это ж как камни двадцатикиллограмовые держать! Легна, какая же ты изощренная дрянь, мастер пыток!

- И че, я по твоему, должна этот ужас тащить до кладбища?! И никого не просить помочь? Ты охренел? - закричала она, роняя плащ и отскакивая, чтобы ноги не зашибить. Да ну его к черту, не пойду я никуда! «Пойдешь, еще как пойдешь, ты ведь ему веришь, дорогая», прошептал внутренний голос. «И ты хочешь помочь своей маме...»

- Но выходит, она там где-то еще есть? Она не исчезла? - прошептала Настя в ответ самой себе. Внутренности сжало, будто холодной рукой. Зачем Легне тебе врать? Он же как-то проговорился, там, в кафе, что просто умереть не получится, надо сделать что-то жуткое, чтобы стать «просто мертвой Настей». А значит... Сейчас ты поднимаешь плащ, и не взирая ни на что, идешь... Ведь вдруг твоя мама там где-то за тайной чертой, страдает, а ты можешь ей помочь?! Конечно, ты все сделаешь, если есть хоть какая-то надежда! Она мысленно собралась, вдохнула, подняла тяжеленный плащ и тут вспомнила, он говорил про три свои волоса... А где? Покрутилась, развернула и встряхнула плащ. Один черный шелковый волосок выпал на кафельный пол. Отлично, ну а еще два? Настя осторожно, будто боясь, что он рассыпется, подняла волосок и положила сверху на плащ. Вынесла его в коридор, вернулась, осмотрела брошенную форму — длинная рубашка с распоротым на плече рукавом в засохшей крови. Еще один волосок зацепился за застежку, она не дыша сняла и его. Остался всего один. Она пошарила по карманам, из одного вытянула маленький моток грубой черной нитки. Такой он зашивал себе распоротый живот. Настя кивнула и положила моток на раковину. Еще в одном кармашке оказался какой-то камешек. Настя озадаченно вынула и рассмотрела... зуб!

- Да твою красную армию, Легна! - пробурчала она и с отвращением бросила эту гадость в раковину. Психанув, она тряхнула рубашку и на ноги ей прилетел... белый, длинный волос. Настя зашипела и отпрыгнула как кошка. Ну уж нет, к этому она не прикоснется даже под страхом быть сожраной ангелом!

Но проблема третьего волоска все еще оставалась. Она бросила форму, взяла плащ и два волоса, вынесла их в коридор, и пошла искать по всей квартире. Быстро оглядев кухню, прошерстила свой рабочий кабинет, и наконец додумалась хорошенько пошарить по постели. В руки ей попалась длинная узкая тряпка с пятнами засохшей крови, забытый бинт ангела. Она машинально смотала его и бросила на кресло. Пошарила еще. И бинго! Конечно, на подушке, ее ждала шелковая черная ниточка. Фух, получилось!

Ну и вот нельзя было сразу уж на видном месте положить все три волоска, раз сам сказал — возьми? Где ей надо было их искать, а если бы они сами не выпадали и не оставались на его пути? Что опять за дурацкая игра?

- Почему все должно быть таким, а? - спросила Настя у волоса, злясь все сильней, пока наконец, не схватила подушку в подсохшей крови и не принялась колотить по кровати, там где остались призрачные следы Легны. Она избивала свою постель, злая, что та приютила ангела, была ему уютна и тепла. «Прям как я!!» - вызверилась сама на себя Настя, зарычала, и вьехала себя по голове той же подушкой. Она кусала треклятую вещь, лупила ее, и пачкалась в крови, рыча и ругаясь всеми грязными словами, какие вспомнила. «Хоть бы ты уже не вернулся, пусть тебя там убьют, проклятый ты убийца!» - послала она разьяренно в пустоту, вслед своему ангелу. И тут же пришло облегчение... Она успокоилась, выдохнула, положила подушку на место. Фух, давно надо было это сделать! Да все с какого-то перепугу, стыдно было такое признать. «Я хочу, чтобы ты умер, Легна! Мне было бы так легче. Я ведь смогла вынести смерть мамы. И твою бы пережила. Я бы поплакала, пострадала и все стало бы обычным. Без магии. Без моих мертвых любовников. И Динка бы тебя забыла. И нашла бы себе нового накаченного мужика, и мы зажили бы, будто тебя никогда и не было!»

Она все это проговорила у себя в голове. И засмеялась невесело — какая милая фантазия! Ты же прекрасно знаешь, он жил и будет жить тысячи лет, с чего ему взять да сдохнуть? Конечно, скоро он вернется. Мокрый, пропитанный вонючим дымом, сквозь который даже не догадаешься, что его собственный запах — розмарин... Закапает кровью тебе пол. Бросит перчатки на стол, оставляя мерзкие следы. Швырнет тебе под ноги платье — постирай... Погладит железными руками по лицу... поцелует... ну вот, опять! Разве можно в такой момент загораться лихорадкой желания?! Ну ты даешь, Настя, кто бы знал, что ты такая развратная! «Вся в маму», усмехнулась она и не ощутила никакого стыда.

- Да, мама, я сделаю это для тебя! - проговорила она тихо и горько, поднимая глаза в потолок. Она снова нашла и подобрала сброшенный на ковер волосок ангела, осторожно положила его на видное место, придавила ангелом фарфоровым. И даже не дрогнула, от того, к чему прикасается. Пусть так. Ей ведь было даже хорошо. И это было последнее яркое и жгучее впечатление Антона в этой жизни... Смотреть на них, мучительно удерживая на дрожащих руках чудовищно тяжелый плащ. Антон... прости меня. Я не хотела сводить тебя с ангелом.

- Я же тебе говорила, я просила тебя — уходи... - простонала она, глядя в то место, где стоял Антон в ту ночь. Я не виновата. Я тебя не звала. Ты сам пришел. Ты! Но почему тогда вина теребит сердце, и требует — сделай что-нибудь, это твой ангел его убил, это ты допустила!

- Ага, если бы я спорила, он убил бы и меня, - прошептала она. Откуда у простой девчонки столько власти — ангелам указывать, кого трогать, кого оставить? И потом, он же мог просто не понять, что Антон Насте дорог. Она при Легне так себя с ним вела... Ох, не надо было... Ох, стоило хотя бы попытаться все Легне обьяснить, попросить найти себе другую «еду»! Ведь ты же можешь сожрать кого угодно, они же за тобой сами волокутся, повсюду, куда бы ты ни пошел! Почему не преступника какого-нибудь? Не того квадратного бандита? Да хоть сразу их обоих, безмозглые шкафы, кому вообще на них не наплевать?! А у Антошки была мама, и Настя была... Зачем же ты нам закричал — куда идете, девчонки? Что за злой черт тебя дернул, ну и шел бы мимо? Эх, Антон, Антошечка... Но ведь после того, что мы делали, тебя в Рай даже с пуговицами не возьмут. «А кто тебе такую ерунду сказал?» - рассмеялся в голове веселый шершавый голос Легны. И в самом деле, заулыбалась Настя. Это после того-то, что она знает об ангелах, которые как раз в Раю обитают, и Антошку-то невинного не пустят? Ну подумаешь, маленький извращенец! Да на фоне таких отборных мразей, как Снежинка, его грешки вообще никто не заметит, чище младенца! Быть при младших ангелах... Такая ли это завидная участь? «Но уж лучше, чем полное забвение и мрачное ничего», - урезонил внутренний голос. Настя вздохнула, покивала, соглашаясь. Переоделась, взяла волосок, подобрала бинт, сунула его в карман.

За окном посветлело, граница ночи стиралась зимним рассветом. И Настя решила — самое время отправиться на кладбище. В ранний час ее никто не увидит и не «пойдет по ее следу», как сказал ангел. Она еще так отмахнулась, наивно, будто может лучше него такие вещи знать. Конечно, хочется все еще думать, что в этом мире она никому не сдалась, никаких опасностей, если через дорогу внимательно переходить и не гулять ночами по пустырям. Но еще вчера в ее жизни никаких ангелов не было, и уж демонов — тем более, а если б кто сказал, что это правда, она бы в рожу рассмеялась. Но теперь...

«А оружие-то?» - спохватилась она. Легна ведь оставил ей осколочек своей кости, нешуточная вещица, небось! Сойдет, если вдруг и правда кто за ней увяжется. А где она ту штуку оставила?.. Вернее, не она, а ангел, Настя же даже не взяла это его подношение. Вдруг, Легна обиделся — это ж от себя буквально отрываешь, а какая-то глупая коза отмахивается! Блин, блин, стыдно как, тут ведь сережки китайские Динке подаришь, а она их на полку положит, уже обидно, а Легне тогда каково? Настя тревожно облазила всю кухню, нашла даже вилку в Легниной крови, которой он кусочек кости выковыривал. А самой косточки не было. Она уже отчаялась, накрутив себя до истерики — вот он придет, скажет — ну что, где моя косточка, как она тебе пригодилась? А я совру, что дааа, конечно, а он догадается, что вру, и губы подожмет... ой... Она заглянула под стол, под второй, разделочный, и с радостным криком вынула оттуда белый полумесяц ангельской косточки. Ура! Ну вот, теперь можно и идти. Итак перед мамой все еще виновато было, бог знает за что, может, не так дом содержу, вон под столом какая пыль! Когда туда шваброй забиралась? В холодильнике мышь повесилась, а мама ведь задорого его покупала, в кредит... Нерадивая дочь, не ценящая мамину квартиру! Так еще и подарок Легны не взяла, неблагодарная девка!

- Ну, блиин, ну что я вам сделала? - взмолилась Настя, торопливо одеваясь и сама себя из дома выгнала.

Рассвет еще только протирал сонные глаза. Но так даже лучше, никто не помешает. И можно выполнить Легнин наказ незамеченной. Почему-то казалось, надо идти пешком... Настя очень быстро пожалела об этом решении. Снега намело за ночь, тащиться с железобетонным ангельским плащом в рюкзаке за плечами было тяжко. Когда наконец, показались ворота кладбища, она вся взмокла и проклинала противный мороз, что полз ей под куртку, быстро выстужая тело. Конечно, ворота были закрыты, и чертыхаясь, она поплелась вдоль забора, выискивая дырку, куда можно пролезть, не взывая к сторожу и не обьясняя, чего приперлась в такую рань, неприличную для погоста. Даже покойники еще спят, небось.

- А погодите, они навсегда уснули, нет? - рассуждала Настя, отвлекая себя от себя же, той, что хотела свалиться в мучительную тоску. «Ничего, мама, ничего, я все сделаю, как сказал Легна, а он, ты знаешь, ангел, он не подведет...» Она смахнула невесть откуда взявшуюся слезу, и наконец, вдохнула поглубже, замораживая легкие, протяжно выдохнула накатывающую боль. И наконец, нашла пролом в заборе. Кладбище давно было заполнено, маме нашлось местечко только за хорошую взятку и у самой ограды. Тетя Тамара постаралась, чтобы не пришлось отвозить мамочку черту на кулички, далеко за город, и можно было бы почаще ее навещать. А Настя пришла всего пару раз, и больше не могла себя заставить... не могла она столько плакать.

Да и для чего сюда частить? Мама и так в ее сердце постоянно, каждую секунду, и никуда оттуда не денется. К тому же, Настя не верила, что кладбища вообще что-то значат. Мамы нет, нигде, только в твоей памяти, в твоей боли, в следах, что она оставила, в тебе самой, ведь ты — это ее наследство в чистом виде. Но пришел Легна и всю систему Настиного мира сломал. Всю веру и все неверие, перевернул, смешал... И теперь получается, что и Ад есть, и Рай, и боже... если мама сейчас не в Раю, то где?! Неужели, в Аду? А что она такого сделала?!

- О, но еще ведь есть Чистилище, ну, должно быть, - запыхавшись, бодрила себя Настя своим же голосом. Ногами она поскидывала с могилы снег, и не глядя на занесенную мамину фотку, положила плащ, будто одеялом ее укрыла. Сверху выровняла и выложила накрест волоски— один снизу, два сверху, и сразу же развернулась обратно. Не стала плакать, не стала сидеть. Все, как велел Легна. «Только он велел молчать, ничего не говорить же...» - испугалась она. Но считается ли это, если она не с мамой разговаривала, а с самой собой? Настя взволнованно обернулась, и ей вдруг показалось, кто-то смотрит на нее, кто-то следит... Она всмотрелась в укрытые снегом холмики, обежала взглядом кресты и надгробия. Никого. Конечно, это паранойя из-за слов ангела. Накрутил! Да кому она нужна? Следить за ней, ходить за ней! Ну не призракам же... или все-таки?.. Как же тяжело стало, лучше бы она ничего не знала, и жила себе, счастливо слепая про существ другого порядка. Ангелы эти ваши, демоны, небось, и призраки туда же, а почему бы им не быть? Ох, господи... Настя неверной рукой перекрестилась, и трясясь от холода поспешила по своим же следам прочь. Только бы она все сделала правильно, ничего не забыла! Только бы маме помогло...

На обратном пути очень захотелось к Динке.

Настя вся промерзла, зубы стучали, она почти бегом бежала к дому, который знала едва не лучше, чем свой собственный. С полегчавшим рюкзаком и на сердце полегчало — пусть маме поможет, пусть она будет там счастлива! Хоть бы даже с ангелами-малолетками, это же лучше, чем тьма забвения и полная, окончательная смерть?..
Настя позвонила в домофон, прыгая от холода и трясясь, едва дождалась, когда ей откроют.
Уже на лестничном пролете она учуяла этот чудесный новогодний аромат. Семейство Халиковых печет печеньки, конечно же! Динка открыла Насте, и даже не удивилась ей. Они всегда, всю Настину и Динкину жизнь так дедали, ни разу не пропустили. Даже когда все вместе летали на каникулы в Грецию, то там снимали домик, а не отель, чтобы была духовка под выпечку. Казалось, и дом рухнет, и Луна с неба свалится если на елку не повесят эти вот пахучие, сладкие звезды, рыбки, белочки... Мамы вставали специально рано, и сразу после завтрака принимались тесто месить, а маленькие дочки сыпали корицу, сахар, кардамон.

Настя с большой радостью согрелась теплыми объятьями теть Томы и горячим чаем с булочкой. Она с удовольствием принялась укладывать крупную шоколадную крошку в заготовки для выпечки.
Динка бросала короткие быстрые взгляды на маму, потом на Настю. Настя вгляделась в подругу. Что-то не так! Обежала ее глазами, и поняла: у Динки на руке свежий порез, крест-накрест, две полосы пересекает одна. Точно так же, как ангел велел на кладбище свои волосы положить. Вот, натягивает рукав, чтобы скрыть. Но Настя слишком хорошо «письку» знает - той хочется, чтобы видели, чтобы Настя заметила, и спросила. И боится показать прямо, сама первая начать. Но при этом ведь не заклеила пластырем, не замазала зеленкой. «Все еще как маленькая, а?!» - недовольно подумала Настя. И сразу, как только теть Тамара вышла с кухни, со словами «вы девочки тут поболтайте, посекретничайте!», Настя схватила подругу за руку:

- Зачем он это сделал? - без предисловий спросила она. Динка проводила мать глазами, и горячо выпалила:

- Сказал, это знак! - и в голосе было столько тайной гордости. Будто ее в принцессы вампиров посвятили, избраннее некуда! Она попыталась вытянуть руку, но Настя держала ее цепко.

- Какой знак? - надавила она. - Для кого?!

- Что я его. Чтобы другие знали, - задрав нос, ответила Динка и снова потянула руку.

- Кто?! - еще сильнее сжала пальцы Настя.

- Да чё ты орёшь... - прошипела Динка.

- Кто другие? - прошипела в ответ Настя.

- Не знаю... - отмахнулась она и шлепнула подругу по руке: - Не порть мне настроение!

Настя сжала зубы и отпустила глупую Динку. Но той не терпелось показать себя, какая она особенная:
- Он ещё облизал маленький черный нож, и сказал - ты очень вкусная девочка, Дина, - проговорила она тоном «смотри, какая я крутая!»
Настя с каменным лицом смотрела на нее. «Знаю я этот нож, знаю», думала она.
- Я тебя никому не отдам, сказал, - добавила Динка и самодовольно улыбнулась, гордая собой.
- Ах, вооот как, - глубокомысленно протянула Настя. А меня отдал! Вот сука.

- У меня в натальной карте написано, что я буду очень счастлива в любви... - выпалила Динка, и вздрогнула, как будто сама себя ударила.
"И че, это обязательно значит, с ангелом? Но это же бред, любовь с ангелом... " - обалдело ахнул внутренний голос.

Давно «писька» про свою эзотерику не вспоминала, надо же! Сильно же ее прибило.
- Ладно. Совет вам да любовь, - сказала Настя, поднимаясь и беря печеньку из корзинки. - Я пойду, ему че-нибудь передать? Или ты уж сама?

- Пись, ну не ревнуй, мы же обо всем говорили... - тронула ее за рукав подружка.

- Я не ревную, Дина, это другое. Просто... я уже не знаю, что будет дальше. Фигня какая-то. Все это просто фигня какая-то вселенская...

- Да, это ты права, это уж точно, - хмыкнула Динка, и вдруг порывисто обняла ее. Настя со щемящей нежностью, обняла любимую дурочку в ответ. Ах, если бы все можно было исправить! Но они обе уже слишком отравлены ангелом. Слишком.

Настя попрощалась с тетей Тамарой, то ли соврав, то ли в самом деле вспомнив, что надо работать, и с пакетом свежего печенья поплелась домой. Тайно ожидая, что Легна будет дома. Но что она ему скажет, что какого хера ты Динку пометил, и никому не отдашь, а меня значит, ничего, можно и в расход пускать? А он снова ударит? Укусит? Нашипит?

- В тапочки тебе нассыт, котяра драная, - буркнула она, и рассмеялась сама себе. И тут ей, с лавочки во дворе, навстречу поднялась какая-то девчонка в черном. Настя глянула на нее мельком, и решила — да не, показалось, не ко мне. Да и с чего бы, я ж ее не знаю. Только напрягло, что девочка одета слишком тонко, пальто какое-то поверх толстовки с капюшоном, и не холодно ей? Но может, она тут живет, выскочила на пару минут? Вон, и в подьезд вошла за Настей. Это напрягало, но она не оборачивалась. Не в американском же мы кино — ой, а я ваша соседка. А вот вам печенька, здрасти!
Но почему она остановилась на Настином же этаже? В какой она квартире, к кому в гости пришла?
Настя открыла дверь, торопясь скрыться от неловкой ситуаци, и тут нога в тяжелом ботинке просунулась в щель и задержала, не дала закрыть.

- Эй, ты чего? - вскрикнула Настя, сходу оробев и лихорадочно вспоминая, куда запихала ангельскую косточку.

- Я знаю твоего отца, подожди, нам очень надо поговорить! - выпалила девчонка. «Так, она ж меня ростом ниже и явно младше, я ж могу ее просто выпихнуть!» - соображала Настя, оглядывая живой неприятный сюрприз.

- Кому надо? - зло спросила она и дернула дверь.
- Мне, и тебе тоже, вот увидишь, - не сдавалась девчонка, глядя Насте прямо в глаза нехорошим, жестким взглядом ледяных голубых глаз. - Я знаю, то, что ты должна знать!
И тут Настю как обожгло:
- Лита?! - вскрикнула она и отступила в ужасе, будто в нее горящим факелом ткнули.
- Да, это я, - тут же проскочила в квартиру девчонка и захлопнула дверь. Она скинула капюшон и Настя попятилась, запинаясь о брошенные кроссовки.
- Но... послушай, но это... про тебя ж говорили... И папа сказал... ты...

- Умерла? - криво усмехнулась девчонка. - Хреноту говорят, я не призрак, могу тебя ущипнуть!
- Спасибо, не надо, - открестилась Настя, буквально намахав перед собой крест, не понимая, что делает. Девчонка осмотрела ее пристальным, придирчивым взглядом, знакомым Насте до боли в груди. Этот взгляд только что дымом и кровью не отдавал. Только роста для ангела этой Лите не хватало, вполовину столько же, сколько в ней уже было.
- Ты что, тоже... - начала было Настя, но Лита ее перебила:
- И кстати, папу спроси — а че на похороны не пришел, раз оно вот так все? - и вдруг резко, зловеще добавила: - Продай мне его бинты!
- Эм... Не понимаю? - заморгала на нее Настя, холодея спиной, будто голая к стене прислонилась.

- Понимаааешь, - протянула мертвая-немертвая Лита: - Сколько хочешь?

- Да ничего я не хочу, блядь, - вспылила Настя, мучительно перебирая каждый карман мысленно — в котором кость? И что будет, если эту то ли живую, то ли что там с ней, поцарапать прямо тут? Куда ее потом девать?

- Уф, ладно, можно я сначала в туалет зайду, на холоде тебя ждать, чуть не подохла опять, - проворчала Лита грубо.
- В смысле, опять? - переспросила Настя, оттягивая время.

- Туалет, можно или ты против? - еще грубее нажала на нее вторженка.
- Ну сходи, я что, изверг, - ответила Настя и девчонка тут же скрылась с глаз. Настя положила рюкзак на пол, и наконец, вынула кость из кармана на груди. Ну ты вообще, куда запихала, а если бы на улице кто напал? Вот та же Лита, кто ее знает, вдруг она вообще не одна?! Эй, кто-нибудь! Иао? Легна? Да хоть бы и Снежинка, явитесь уже, а? Я не знаю, что мне с ней делать! Заберите ее, кто-нибууудь!

- Немыслимо!! - заорала вдруг Лита, открывая дверь: - Это форма??

- Да лять твою медь, - выругалась Настя тихо. Девчонка высунулась в коридор с горящими глазами:

- Отдай! - потребовала она. - Что хочешь, проси, - протянула она руку к Насте. Настя отдернулась от нее, как от черной кобры:
- Ты с ума сошла?! - выкрикнула она в ответ: - Она тебя убьёт!
- Лита рассмеялась хриплым смехом, как та ворона у костела.

- Я уже мертва, дура ты тупая!

И снова скрылась в ванной. Настя дернулась за ней, что там бешеная натворит? Лита вынула из раковины жемчужину ангельского зуба и с горячечным восторгом осмотрела, подняв к лицу.

Настя метнула взгляд к полу, нет ли еще чего? На раковине остался моток черных ниток, которыми ангел сшивал свои раны, только бы мерзавка не поняла, что это!

- Откуда ты знаешь про бинт? - тихо потребовала Настя.
- Ну это легко, эл — значит логика, если у кого ее нет, - проворчала Лита: - Он ж не ангел сладких пряников, а боевой, значит, раны перевязывать постоянно надо, бинты точно будут у тебя!

- А если я скажу нет? - спросила ее Настя, отвлекая от шипастых ботинок.
- А, че ты говоришь? - намеренно рассеянно бросила ей эта сумасшедшая, убирая зуб в карман.
- Эй, куда?! - схватила ее за плечо Настя.
- Не парься, тебе нафига, ты в помойку вынесешь, всяко! - презрительно сбросила ее руку Лита. Она на Настю даже не смотрела, все ее внимание забрала рваная, грязная форма. Безумная, дрожащими руками она взяла вещицу, охнула от тяжести и прижала к лицу:

- Офигеть, - прошептала она: - Да тут еще его кровь осталась, вот это повезло! Отдай, долго просить не буду, быстро говори, что за нее хочешь? - запальчиво потрясла рубашкой Лита перед Настей.
- Хммм, че бы мне от тебя захотеть, - закатила глаза Настя, пытаясь скрыть противный, липкий страх. - Нет, форму я тебе не отдам, но вот кое-что, пожалуй, могу подарить за так! - проговорила она, и кивнула под ноги. Лита непонимающе перевела взгляд в пол, осмотрела его, и вопросительно уставилась на Настю.

- Не видишь? - округлила глаза Настя и поцокала языком, стараясь вернуть себе управление ситуацией. - А ты хорошо посмотрела? Что, совсем ничего? А это? - она подтолкнула носком белый волосок к бандитке. Та недоверчиво присела, глядя на Настю снизу вверх, и подняла волос.

- А это?..

- О, ну это еще лучше, ты что! - покачала головой Настя, и схватив форму над головой Литы, прижала ее к себе. - Это его офицера, забирай на здоровье, раз так сильно хочешь!

Она мстительно надеялась, что волосок противной девчонке принесет какие-нибудь страдания. Но не убьет совсем, навряд ли единственный волос на такое способен. Лита торопливо спрятала белоснежную нить в карман пальто, и вдруг замерла. Настя не успела понять, что произошло, как та разогнулась черной молнией и лица Насти коснулось что-то холодное и острое:

- Стой и не дернись, слушай меня, - спокойно, строго проговорила Лита. - Это хуже, чем нож, это нож из ногтей мертвеца, если я тебя порежу, ты будешь рада простой смерти, так что, отдавай мне форму и скажи: дарю. Иначе... Ну, давай не будем выяснять, что иначе, окей?

Настя сглотнула вязкую, липкую слюну и едва кивнула. Лита медленно убрала нож. Настя проследила, как та прячет его куда-то под толстовку. Нахалка вопросительно глянула на нее. Настя показала глазами на форму в своих руках. Она не могла даже шелохнуться, ее тело не подчинялось. Лита протянула руки и взялась за ангельскую рубашку:
- Говори, «я дарю тебе это», - потребовала бандитка.
- Зачем? - выдавила из себя Настя.

- Да говори, и все, а то сделка не состоится, и я приду опять, но возможно, придется тебя грохнуть, я пока не знаю, - раздраженно выпалила эта дрянь.
- Я дарю тебе это, только иди уже нахер, оставь меня, сука чертова! - прошипела Настя и выпустила форму из рук. Лита тут же в нее вцепилась, с победным криком, умяла в комок и сунула в карман - «кенгуру» на животе худи. С радостным облегчением, она улыбнулась Насте и вышла в коридор. Настя отмерла и выскочила за ней.
- Уходи, не стой, у меня больше ничего нет!

Лита повернулась к ней, лицо ее искривила злая насмешка:

- Какая ж ты тупая, у тебя целый ангел в доступе!! Даже его ресница может стоить, как дом! Вот ты даёшь...

И качая головой, цокая языком, она открыла дверь.

- А чё сама у него ничего не купишь? - окрысилась Настя.

- Ты ещё тупее, оказывается, - хохотнула мерзкая Лита: - Он меня сразу убьет, идиотка.

- Ты задрала, будешь обзываться, проваливай! - разозлилась Настя.

- Конечно, буду. Немыслимо быть такой тупой! - откровенно заржала бандитка, и легко, танцуя, помчалась вниз по ступеням.

Настя со всей дури хлопнула дверью и ударила по ней кулаком. Да что за бесконечный морок наяву?! И почему я не достала кость и не проверила, что будет?! Ну вот об этом точно надо рассказать Легне! Или не надо?..

- А, да пошла она, - решила Настя, подбирая рюкзак. - Все равно поплатится сама, чет я сильно сомневаюсь, что ангельский шмот ей с рук сойдет, не принесет никакого наказания!

Она прошла на кухню, доставая на ходу печенье и откусывая сладкий, ароматный кусочек. Проклятая дрянь Лита, все ей испортила! Может я бы елку достала и нарядила... Ну да, без мамы, но это было бы хоть что-то хорошее, доброе для меня! Надо же было так мне все испоганить, а? - злилась она. И на себя, конечно, тоже. Как же глупо было не понять, не заметить, постесняться спросить — ты куда, в какую квартиру, и попросту не пускать разбойницу сюда. А теперь и следы грязные от нее, и форму украла, буквально ограбила...
Но в самом деле, что бы я с той формой делала?

- Да не знаю я, может, и правда кого заставила бы ее надеть? Вдруг, оно мне пригодилось бы, - ворчала Настя, смахивая крошки со стола, вываливая печеньки в вазу. - Он же мне ее подарил, в конце-концов, не просто так...
Взгляд ее наткнулся на поникшие розы. За это время цветы заметно увяли, почернели скорчились. Странно... Чего так быстро-то? Или это не быстро? Рука потянулась выбросить, но упала, потеряв импульс. Это же последние дары Антона... Жалко... Ну да, но что же с ними делать? Хранить, как в память о возлюбленном, меж книжных страниц?

- Да не был он моим возлюбленным! - запротестовала она вслух, смущаясь, теряясь. Стыдясь, что не особо хочется скорбеть... Что уже отпускает, горе вянет, как эти сникшие розы. Настя постояла, сжевала неглядя еще одну печеньку. Вспомнила, как корчило лицо Легны, будто мокрая бумага во рту, а не пряная вкусная штучка.

- Ты сам очень вкусная штучка, только блин, надо знать, где кусать, отравишься, - проворчала Настя, и все-же взяла в руки поникшие, омертвелые цветы.

- Я даже в такой момент продолжаю грезить о Легне, мне жаль, Антон, мне очень, очень жаль... - прошептала она и с судорожным облегчением, затолкала «веник» в мусорку.

Она переоделась и уселась за рабочий стол. Немного официальных поздравлений с наступающим от клиентов. Немного соцсеточек. Едва удержалась от страницы Антона. Нечего там смотреть! Хватит. Мучать себя и накручивать ему ничем не поможет. Легна же уже сказал, что разобрался...

Но эта противная девчонка засела у нее в голове, колкая и едкая, как обломанная льдина. Таяла там, скребла, требовала — посмотри, что пишут, ну давай, нагугли! И Настя сдалась, открывая поисковую страницу.

«Юная сатанистка сгорела заживо»
- Ой, господи, - схватилась за грудь Настя. - В смысле, сгорела...

«Шестнадцатилетняя последовательница культа темных сил, участница сообщества известного в нашем городе колдуна и оккультиста Аластора Эклипса (в миру — Игорь Костенкин), Лолита Штефан найдена мертвой в Заречном лесопарке в ночь на 21 декабря.
Последний раз несчастную Литу, как звали ее в сообществе сатанистов, где она состояла, видели на собрании Аластора Эклипса в честь Зимнего Солнцестояния. Как утверждают члены секты, Лолита отличалась своими взглядами от принятых в сообществе Темных сил, она была привержена Одину, языческому божеству северных народов.
После собрания Лита пошла домой, не осталась на неформальное продолжение праздника. Провожать ее никто из сообщников по секте не стал. Девочка была самой младшей из всех, среди сектантов большинство мужского пола. Остается загадкой, что помешало крепким парням в черном проводить девушку до дома?

Сам колдун и оккультист, лидер секты, Аластор Эклипс от комментариев отказался. Насколько известно нашей редакции, у Игоря Костенкина есть юная дочь, не намного старше самой Лолиты Штефан, художница Анастасия Костенкина. Тем удивительнее, что в поздний час Литу отпустили одну. Однако, Эклипс разместил публичное обращение в своих социальных сетях: «Мы скорбим и помним нашу верную воительницу и чудесное храброе сердце, Литу. Мы обязательно найдем то чудовище, кто сделал это с нашей девочкой. Я уверен, это был не человек. Это было существо, зараженное потусторонним врагом. Спи спокойно, детка, Один Всеотец и Великая Тьма позаботятся о тебе!»

- Ой, бляяяя, - простонала Настя, хватаясь за голову: - Меня зачем сюда приплетать, вы кукушкой поплыли там? А ты папа, какая стыдоба... хосспади... ну что это такое вообще?

Она с недоверием от которого деревенело в руках и спине, вглядывалась в фотки погибшей. Ну да, это ведь и правда, Лита...

- Фу ты, черт, какая же жуть кромешная! Наверное, это не она, перепутали, неверно опознали?.. Но кто тогда ее ограбил? Таинственная мерзавка, так и сказала - «я уже мертва», это что значит? Троллит? Не троллит? Всерьез говорит? В мире, расшатанном ангелами и демонами, даже лютая ерундень может правдой оказаться! Что, если зомби на самом деле реальны, и выглядят вот так? Едкие, холодные, противные девчонки, похожие на ангелов. А ангелы похожи на супермоделей. А демоны на котов. А Настя тогда на кого?

«На курицу-помаду ты похожа, кто будет за квартиру платить, весной еще капитальный ремонт обещали, ну ты че?» - напомнил отрезвляя, внутренний голос. Фу, какая пошлость эта ваша обыденность посреди сказочно-дурного мира, в который вляпалась Настя. Но в самом деле, романтично только звучит — ах, ангелы с глазами небесных ассасинов! Ах, зомби-торговка ангельскими зубами! А на деле...

- Знаете че, вот когда будете за меня платить, я вам расследование проведу, кто из вас правда, кто чушь на постном масле, а пока отвалите все! - проговорила Настя вслух, поднимая в воздух средний палец.

Хватит в гугл пялиться. Лучше хотя бы чуточку согласований по новому комиксу. Зевая, Настя ковырялась в правках — этому волосы синее, этой ногти зеленее... Вывеска в таверне отличается в эпизоде один и два... Да? Серьезно? Блин, точно. Это все ангелы ваши, ой, то есть, мои, ничего кроме Легны перед собой не вижу.

- И когда я так отупела, а? - вопросила она вслух у себя же. - Я же только работой жила, персами своими бредила, только о них и думала... а теперь? Даже не помню, кого как звать...

Может, мне совсем не работать, вещи его продавать? Кровь на салфеточку, и дамы и господа, сколько дадите? Я правда, не всегда уверена, чья там кровь, но думаю, вам оно без разницы!

Любопытно немного, что вы там с этими... как это... артефактами! Что вы с ними делаете? Колдуете? В частные коллекции продаете? Вызываете Пиковую даму? А чего, я и в нее сейчас легко поверю, бррр.... А мы ведь с Динкой вызывали, правда, всего два раза промямлили «Пиковая дама, появись!» А на третий не решились, трусихи! Верили, что она из зеркала вывалится, и схватит костлявой рукой! И это не шутка, что, если так и было бы? Вон, кое-кто другой же заявился, и руки у него те еще, чистое железо! Может, не так уж глупо было тогда испугаться, и не произносить «Пиковая Дама» в третий раз?
А если сказать трижды «Легна, Легна, Легна», он появится? Ах, блин, это ж не его имя, это ж я придумала. Ну так, про Пиковую Даму тоже люди говорят, а как ее зовут на самом деле?
- Легна, ты знаешь, как Пиковую Даму зовут по-настоящему? - спросила она просто так.

- Не знаю, это кто вообще? - внезапно ответил ангел и Настя подпрыгнула на кресле.

- Блин, - потерла она глаза. Оказалось, заснула и не заметила. В коридоре прошуршало. Она замерла и прислушалась. Шмякнула дверь, звякнули застежки. Легна!

Настя бесцеремонно вошла в ванную, не спрашивая, не здороваясь. Но теперь она сама не знала, рада ли ему...

- Слушай, ты мне только что приснился!

Легна молча повернулся к ней, разворачивая заснеженный плащ. Из-под намокшей ткани показались... цветы. Настя замахала руками - нет, нет, нет! Хватит с меня цветов!

Цветы стали для нее опасны и отвратительны.
Ангел встряхнул букет и на пол, на стены, на саму Настю брызнула кровь. Она вскрикнула и с омерзением принялась обтираться ладонями, а он шмякнул изгаженный букет на стиралку. Скинул плащ, бросил на пол, и под ногами его растекались буро-алые следы. Отвратительный запах заполнил весь воздух, Настя закрыла лицо и выскочила прочь. Он что, искупался в чане с кровью? Весь прям пропитанный ею, и неизвестно еще, сколько там его собственной... Какая же гадость! Чтобы перебить кровавое зловоние, она вышла на кухню и нетерпеливо перерыла все ящики — может, где-то завалялась пара сигарет? Наконец, она вскрикнула от радости: целая пачка, запечатанная! А говорила, давно бросила, ну мама! Спасибо, ты все еще обо мне заботишься!
Она с наслаждением закурила, выгоняя прилипучий железный запах. И тут показался Легна.
Переоделся в широкий длинный свитер, и прошел к ней, шлепая босыми ногами, оставляя мокрые следы. Букет он сполоснул, с него капала вода. Намокшие, поникшие цветы, уныло склонили сине-белые головы. Настя с вопросом заглянула ангелу в лицо. Скулу его украсил свежий порез. Больше, вроде ничего. Все-таки, ждать его каждый раз было опасливо и тревожно... как солдата с войны. Но лицо Легны было безмятежным и довольным. Сытым даже. Он осмотрелся вокруг, Настя поняла, что он ищет и запротестовала:

- О нет, нет, нет, неси туда, откуда принес, никаких больше цветов в этой квартире!

Легна посмотрел на нее, не понимая, но потом пожал плечами и вдруг... откусил цветам головы, и принялся жевать.

- Что вообще?! - скривилась, задирая брови Настя. А он проглотил эту дрянь, подумал, высунул язык, состроив недовольную рожу. Бросил обгрызенный букет на стол, тряхнул головой, фыркнул. Настя наблюдала этот кошачий цирк.
Она ждала, спросит ли он про кладбище. Не спросил. Даже немного обидно. Она затянулась дымом, глядя на ангела — будет опять ерепениться, курить запрещать?
Но ему, кажется, внезапно стало все равно. Он помолчал, жмурясь и грея руки в шерстяных рукавах. Настя покусывала ногти, томимая желанием выдать что-то вроде «тут знаешь, форму твою старую умыкнули... Я не виновата, что я ей сделать могла?» А Легна вдруг что-то вспомнил, встал, сказал:
- А, погоди! - вышел, вернулся с новым плащом, капая на пол кроваво-снежной водой. Пошарил в нем и достал шоколадного ангела. Такого, в обертке из фольги, которых кладут в новогодние сладкие подарки. Плащ он шмякнул на разделочный стол, пачкая и его заодно. Настя, ничего не понимая, смотрела, как он оглядел сладость, хмыкнул, с выражением на лице - что за ерунда смешная?
- Опять украл? - тихо, укоризненно спросила Настя. Блин, как бы так повернуть, что у нее украли...
- Нет, это... - пощелкал пальцами Легна: - Сувенир!

- И отломил ангелу голову. Разорвал обертку, разрушил фигурку, и сунул в рот кусочек.
- Ты кого-то убил и забрал себе? - еще тише спросила Настя.
- Я что, зверь какой-то извращенный? - вскрикнул ангел, глянув на нее огромными от возмущения глазами. - За шоколадку убить, ты совсем что-ли?

И вдруг лицо его скривилось, он сплюнул в раковину, вытер язык.

- Не любишь шоколад? А цветы тебе вкуснее? - всплеснула руками Настя, неубедительно, театрально: - Да что ты за существо такое?

- Да кто его любит, гадость какая... - проворчал Легна, оглядывая кухню. Нашел чашку, налил воды, прополоскал рот.

- Фу! - добавил он и не глядя на Настю, смахнул остатки растерзанного на кусочки ангела в ладонь и отправил в форточку.

- Легна, ну мусорка же есть, - тихо покачала головой Настя. Он не ответил, садясь обратно на ставшее уже его законным место на кухне. Настя смотрела на него, тянула невкусный дым, и ее терзал вопрос с Литой. А решиться и спросить не могла. И сказать, что ее обокрали, тоже. Вдруг, он будет злиться? Вдруг, он эту не-мертвую Литу убьет? Не надо больше никого убивать... Лучше промолчать.

Но ей надо было хоть что-то сказать... Может, как-то намекнуть. И она набралась смелости:
- Я была на кладбище сегодня, положила плащ. Еле донесла, кстати.

Легна кивнул, мол, умница, и прикрыл глаза.
- Если ты не против, у меня вопрос, - продолжила она: - Почему твоя форма стала вдруг такой тяжелой?

- Когда? - повел полуприкрытыми ресницами он.

- Когда ты мне ее отдал, я ее подняла из раковины, она стала жутко много весить. Как так, это что значит?

- Что она впитала все, что было во время службы, ну там знаешь, боль, страх, смерть, процессы дознавания, и в целом, я обязан ее уничтожить, - ответил Легна. «Блин, вот же черт...» - подумала Настя.

На пол навязчиво капала вода с нового ангельского плаща, противным кап-кап-кап. И Настю опять не туда понесло:

- Процессы дознавания — это что, пытки, если по-нашему?

- Знаешь про пытки оргазмом? - тут же ответил Легна, постукивая ногтями по столу.

- Да уж куда нам, дуракам... - ответила Настя, сьеживаясь внутри, но вредная ее часть не хотела успокаиваться, а хотела тыкать в ангела острой палочкой вопросов. - Ну и что это такое?

- Это когда тебе хочется кожу с себя снять от невыносимого наслаждения и боли, у тебя будто крошечные стальные иглы в крови плавают, и колятся, и палачи тебя не отпускают, пока эти иглы не раскалятся и изо рта не посыпятся... - задумчиво и почти мечтательно ответил он. Настя ощетинилась от мерзотного узнавания его слов. Вот, значит, как, да? Иголочки...
- Зачем ты заставил его плащ держать? - снова тыкнула палочкой она.
- Кого? - из-под ресниц глянул на нее Легна: - А это, обычное испытание для младших, на дисциплину и выносливость. Уронил - наказали. Снова держишь.

- А ты ронял? - она скрестила руки и ноги, то ли защищаясь, то ли пытаясь не дать себе сказать лишнего. Пальцы, сжимающие сигарету, подрагивали.

- Ооо, нееет, лучше сдохнуть с плащом на руках, чем это! - ответил Легна.

- Я никак не пойму, зачем такие пытки? - тихо, настойчиво, проговорила Настя.
- А как ты его носить будешь, если такой слабый? Тебе в нем бегать, драться, по стенам карабкаться, - назидательно подняв палец, проговорил ангел: - А ты даже на руках его удержать не можешь? Это честь, выдержать испытание плащом.

- И сколько так стоять? - все так же тихо, пытаясь взвешивать все за и против, спросила Настя. Она глубоко затянулась и задержала в легких дым, выжигая весь воздух, пока голова не закружилась. Сказать — разозлится и может быть, даже ударит. И Литу эту найдет и прибьет... Наверняка. Теперь уже по-настоящему. А не сказать — что они там наворотят, кому она форму продаст? И куда ее денут, на какое злое дело пустят?

- Примерно часов десять, я бы так сказал, - прищурившись ответил Легна. Изящные руки его прошлись по губам, задержались на скулах, тронули порез, снова легли на стол. - Выдержал - плащ твой, становишься солдатом, делишь его с офицером, и идёшь в свой первый настоящий поход.

- Ой, вот только не говори, что солдата из него делал! - иронично покачала головой Настя, выпуская дым. И ирония эта аж горчила во рту, вместе с дымом. Противный кап-кап-кап продолжался.

- А, нет, - рассеянно ответил Легна. - Это просто издевательство было.
- Нихрена себе, и ты так легко это признаешь? - зло оглядела его Настя.

- Да я не пойму, че ты все ерепенишься? Первый раз видишь, это в вашем-то мире! - всплеснул руками ангел. - Тоже мне, наивная святая курица!

- Легна, мы вообще-то про смерть человека говорим! - повысила голос Настя. - И не просто, а парня, с которым у меня могло бы что-то быть, а ты его убил! - отчеканила она, и сердце ее заколошматилось о грудную клетку.

- Да у тебя и так было, отчего же, могло? - бросил ей ангел, а она отбила:
- И что, ты решил, можно меня не спрашивать, ну а че, потрахались один раз, нафига он мне дальше?
- Ах, вы потрахались один раз? - наклонив голову набок, уставился на нее Легна огромными, наивными глазищами: - Вот как дело было, аааа....
- Легна, ты задолбал!! - выкрикнула Настя, хватая полотенце и бросая его на пол. - Хватит уже!!

Мерзкое капание, наконец, прекратилось. Сигарета обожгла пальцы, она с мстительным чувством затушила ее в раковине.
- А мы с тобой, выходит, тоже потрахались один раз, можно идти? - вернул ей ангел, вставая. Она схватила воздуха, что-то ответить, но он подошел кошачьей походкой к окну:
- Смотри-ка, полная Луна! Даже днем видно, вот это мощно! Щас оборотни бегать начнут, - уверенно кивнул он.
- Правда?! - воскликнула Настя, пугаясь и загораясь надеждой на волшебство: - Ого, неужели еще и оборотни...

- Сама решай, правда разная бывает, - ответил Легна, поворачиваясь к ней. И погладил ее по груди, от чего она встрепенулась.
- Просто ты знаешь, Анастасия... Как и все мы, созданные богом, знаем. Чем дольше боль, тем сильнее любовь. Тем легче выходит душа. Бог ест нашу любовь, а мы вашу, вы — друг-друга и так далее.

Она молчала. Только гулкое сердце бух-бух-бух...

- За любовь вы готовы умереть, - проговорил ангел тихо, спокойно, глубоким голосом: - Вот и умирайте. А что сильнее, чем любовь к богу? Ничего. И счастлив тот, для кого любовь приходит через нас, ангелов. Слушай, - вдруг сменил он тон: - Я гулять хочу. У нас удивительно спокойные деньки, все негодяи решили не рыпаться. Мне даже поспать удалось, после того, как ты меня тут задергала.
- Да ладно, дергала я его... и че, как спалось? На щитах с муравьями?

- Аха-ха, запомнила, смотри-ка! - хохотнул Легна. - Да не, на этот раз... а не, не скажу, где, - он загадочно ухмыльнулся.

«У тебя что, в самом деле, другие такие, как я?» - нахмурилась Настя, но вслух сказала:

- У вас еще и щиты есть? Никогда не видела, ты только меч таскаешь.

- Не, у нас нету, но всегда можно отобрать, - пожал он плечами. И Настя поймала знакомые искорки в его глаза. Не к добру!

- А откуда столько крови тогда, если у вас там все спокойно? - спросила она. Что-то в нем не давало ей покоя, она пыталась поймать, что же. В последний раз эти ее предчувствия довели Антона до могилы: - Ты как будто в чан упал, аж цветы все изгвоздал...
- Да это младших тренировали, на чистую разделку, - улыбнулся Легна, улыбкой родителя, чьи малыши учатся ходить: - Неловкие они, то и дело промахиваются, артерии рвут, и кровищей тебя — вжух, всего! Грязнули маленькие!

Настя скривилась, сдержав вопрос — разделку кого? «Но они же должны быть живыми, чтобы кровью вжух...»
А он покачал головой, улыбаясь своим мыслям, и подошел к окну:
- Пошли гулять, смотри, как красиво! Я хочу побыть рождественским ангелом, а то че, как не он? - оживился Легна.

- Легна, мне работать надо, - попыталась отмахнуться Настя. Вот же угадала, что ему нечто взбрело опять во вздорную голову!

- Да не надо тебе работать, я тебе потом помогу, - настаивал ангел.

- Ты рисовать умеешь только кровью по кафелю, Легна, - встала в позу Настя.

- Зачем обижаешь, Анастасия Коза, не только по кафелю, - томно и сладко проговорил он. И добавил: - Ну и не только кровью!

- Ну-ка, чем ещё? - уперла руки в боки Настя.

- Желчь, слюна, сукровица, сперма, - начал перечислять, загибая пальцы ангел.

- Чтооо? - завопила Настя, в шуточном ужасе.

- Что? - посмотрел на нее, непонимая, Легна, и продолжил: - Спинно-мозговая жидкость, лимфа, гной, угли обгоревших костей...

- Хватит, хватит, я поняла, ты гений и умелец, господин Ангельская Морда! Хватит! - замахала на него Настя, и в шутку и всерьез шугаясь.

- Ну, хватит, так хватит, - пожал плечами Легна: - Где у вас эти... что там у вас сейчас? Елки?

- Не знаю, ну в торговых центрах, - неуверенно ответила Настя. Надежда никуда не ходить и поработать развалилась, как бумага на мокром снегу. Том самом, который натащил ей в дом ангел.

- Пошли туда! - с горящими глазами сказал ей он. Она скуксилась, но с Легной это никогда не помогало.

- Все, идем, идем, идем! - заторопил он. И тихо добавил: - Каждый день на Земле надо ценить, они такие коротенькие, господи...

Настю эти слова неприятно карябнули. Да ведь и правда... Антон вон никак не ожидал, сколько будут длиться эти его земные дни...
- А ты правда можешь что-то сделать, для него, как для мамы моей? - остановила Настя ангела.
- Для кого? - непонимающе посмотрел он на нее.

- Да для Антона же! - сделала она огромные глаза.

- А что ему не так? - пожал плечами ангел.
- Ну блин, он умер, че тут «так»? - проворчала Настя.
- Со смертью все так. Обьясни нормально, что ты хочешь? - нахмурился ангел.

- Ну вот ты сказал, можно отправить в Рай, а он точно туда попадет? - сжала ему предплечье Настя, удерживая, чтобы не ускользал от ответа.

- Да блин, я ж сказал уже, что он туда по умолчанию уходит, то, что от него осталось, - возвел глаза к потолку Легна, аккуратно отцепляя ее руку. - С цветами точно не заблудится, придет куда надо. Но раз он без души теперь, то будет низшим, служить нашим младшим, и все, чего тебе еще надо?

- Ну это звучит как-то не очень, может как-то получше его устроить? - продолжала Настя. Легна потемнел лицом, и она прикусила губу.

- Хватит, Настя! - жестко сказал он, и зарычал, как кот. - Оделась и пошла гулять со мной, быстро!

- Да, все ясно, конечно, - закивала она. И ощутила какую-то зловредную радость. Странно-приятные горячие угли в животе, довольное такое чувство — он мной распоряжается, он мне приказывает... Будто я снова девочка, а он взрослый.

- Лучше бы ты платье новое попросила, коза, - сказал ей Легна, пропуская ее в комнату. Она опустила голову и хихикнула.

- Да, господин офицер Легна, - еле слышно пробормотала она. Ангел закатил глаза к потолку и покачал головой.

Она полезла в шкаф, снова стесняясь при нем что-то надевать. Он всегда такой, изысканный, красивый, то бархат у него, то белые кружева. Да даже в грязной форме он — совершенство. А у нее какие-то черные свитера, да джинсы. Белая рубашка — верх ее элегантности. Да и то, теперь же новую покупать, после того, как ангел заткнул ею дыру в животе. Настя с сомнением вытащила очередной черный свитер, поглядывая на царапину на ангельской скуле.

- Выглядит не очень... Конечно, не так, как зубы, или кости, но все же.
- Да пофиг, офицер приласкал, - махнул он волосами. - Дай мне что-нибудь надеть!
- Мое? - обалдела Настя, неприятно ежась от слова «офицер».
- Твое, - кивнул Легна. - Благо, наоборот это не работает, ты мне не навредишь.
- А что бы... - смутилась она. Как так, ее одежду? Ему? Разве ему пойдет такая ерунда? Она неловко протянула ему черные, под кожу леггинсы, единственное, что ей было не так стеснительно ангелу предложить.
- Отлично, - кивнул он и быстро обтянул безупречные ноги тонкой матово-чернильной кожей. Затем без тени смущения скинул свой свитер, открывая фарфорую грудь. Глубокий разрез на его грудине немного подзажил, края стянулись. Но было кое-что новое, от чего Настя ахнула — ребра его пересекали длинные, рваные полосы, наползая и разрывая одна другую. Просто жуткая каша какая-то!
- Это что такое, как ты?
- Да это «кошка укусила», Насть, ничего страшного, всего три удара «офицерской кошкой» за опоздание, - улыбнулся он: - Не надо было куковать с тобой, сам разиня!
- Охо-хо, - тяжело вздохнула Настя. - Больно, да? Прости, что задержала...

- Больно, да, иначе зачем наказания вообще существуют? - ответил он. - Мне так пойти? - показал он на грудь. Настя захихикала, хотя смешно не было, и кинула ему черную водолазку. Он поймал, неуловимым движением ночного хищника и так же быстро оделся. Соски неприлично проступали через ткань, но кого это волнует, уж точно не Легну!

- Может, тебе перевязать хотя бы... - с сомнением проговорила Настя.

Ангел беспечно отмахнулся.

- И я так понимаю, тебе больше ничего не надо? - уточнила она. Ангел покачал головой. «А мог бы, например, мамины наклейки на соски взять!» - смешливо подумала она. «Пэстис!» - подсказал деловито внутренний голос. «Ба, откуда я это вообще знаю?» - удивленно подняла брови Настя.

- А «кошка» - это что? - робко уточнила она.

- Не знаешь? - вскинул брови Легна. - Ах, да, откуда... Плетка, девять хвостиков со стальными коготками, кожу выдирает и плоть, - ответил Легна так, будто анекдот рассказывает. Настя покачала головой — ну не смешно же совсем...
- Ааа, - протянула Настя и искоса поглядела на ангела. Жуть какая-то. Все жутчее с каждым разом. - Почему «офицерская»? Что за название такое?

- Да она всегда при офицере, чуть что — погуляй с «офицерской кошкой». Звучит зажигательно! - ухмыльнулся он.

- Ага, пожар вообще, - проворчала Настя тихо. - И хотела бы я быть такой немерзлячей! - добавила она, переключая страшную тему.

Она натягивала колготки, на них черные джинсы, затем футболку, свитер. Легна прислонился плечом к шкафу, наблюдая за ней. У Насти от его взгляда руки тряслись. «Может ты бы вышел, как ты не понимаешь... это так тупо и стремно, напяливать всю эту чепуху при тебе... уф...» - она старалась на него не смотреть. И задыхаясь от смущения, стыдливости, и ужасти которую собирается сказать, она выпалила:

- Так а что надо делать, чтобы забеременеть от ангела?

Легна навострил ухо и развернулся к ней на пятках:
- Ты что, детей от меня хочешь?

- Нееет, просто дурное любопытство, - затрясла головой Настя. «Перестань, ты зачем эту хрень вообще сказала?!» - заахал, в оторопи, внутренний голос. А Легна рассмеялся, будто старой шутке:

- Не знаю, нам не рассказывают.

- Да как так, а если случайно что-то не то сделаешь? - спросила Настя, прячась в свитер и не особо стремясь его с лица стягивать. Вот же тупица. Зачем такую тему подняла?..

- Это все на уровне сказок и угроз, пока никто из наших ещё в такое не вляпывался, - проговорил Легна.

- Но вообще, это возможно, так? - прошелестела Настя, опасаясь слышать ответ, и мечтая закрыться руками, но от этого было еще страшнее и стыдливее.
- Ну, так говорят, что когда-то, со Старшими оно бывало, - ответил Легна, понижая голос и фыркнул: - Не ангелы и не люди, а жуть какая-то, преступная... В общем, получилось плохо, поэтому и вывели запрет. Не бойся, Анастасия, я делал с вашими женщинами такие вещи, как с тобой и намного хуже, тысячи раз. Ты просто у меня не для этого... Но есть же такие, которым прям просится... - он втянул воздух сквозь сжатые зубы и тряхнул головой: - Все выжили, и ни одна, никогда, ни разу не родила. Что бы моего я в них не запихал, и чем бы не воспользовался.

- Тебе вообще бывает стыдно? - пробормотала Настя, краснея до корней волос.

- Бывает, но ты об этом никогда не узнаешь, - пошло облизнувшись, ответил он.
Настя закатила глаза, и машинально сунув смартфон в карман джинсов, поплелась за Легной.