Хиксберли

Утро началось с того, что Картер Вудс, или отец Райана, исчез из дома. Младшему Вудс сообщили, что случилось это уже как два часа. Однако тот не исчезал, а направился к старому знакомому переговорить с глазу на глаз.

День стоял будний. Картеру пришлось обождать, пока закончится занятие в учебном высшем заведении.

– Свободны, – раздался ужасно знакомый голос.

Картер давно знает, что этот строгий человек за дверями не всегда был таким суровым и что он с детства стремился обучать науке других. Знакомый был профессором наук, довольно уважаемым. Все учителя восхищались его методике и навыкам в обучении.

К двери побежали леди и господа довольно немаленького возраста, судя по лицам. Не от нечего же делать здание являлось университетом. Последний ученик в спешке покинул кабинет, как на пороге показался Картер и постучал в проеме об дверь.

– Занятия уже завершились, – даже не поднял глаза мужчина, перебирая документы с серьезным видом.

– Прошу прощения, но я не претендую на занятие. – Начал, выдохнув, Вудс.

Наконец преподаватель, отложив листы, поднял глаза на гостя. Лицо его сразу преобразилось: брови поднялись, и выпучились глаза от шока. Сначала мужчина удивился при виде знакомого, а затем на лице расползлась холодная улыбка. Учитель размял пальцы рук и, сложив в замок перед собой, сказал:

– Слушаю. – И бровью не повел холодный Лоу.

– Мистер Лоу, к чему все формальности?

– А вы забыли? Картер? Могу напомнить. Я был бы вам благодарен, если бы не видел вас больше.

– Выслушай-...– чуть осекся Вудс, –...те.

Господа немного помолчали: Лоу ожидал, что скажет Вудс, а второй собирался с мыслями.

– Мы с вами давно знакомы. С рождения практически. Я все отчетливо помню, что случилось несколько лет назад. Но, думаю, что забыли самое главное Вы. Не уж то светлых моментов не осталось? Вы помните только плохое?

– Легко говорить Вам, – холодно рассмеялся он, – ведь вы ничего не утратили. Я не буду слушать вас, Вудс, если пришли за этой чепухой или доказать что-либо.

– Нет, я шел не за этим, – опустил глаза Картер Вудс. Мистер Лоу уставился на гостя. – Дело в том, что мой сын..., Райан, очень хотел бы учиться в Академии Никсберга.

– Причем здесь моя персона?

– Вы как его преподаватель единственный можете написать рекомендательное письмо. Гарет, я очень... очень вас прошу. Я вас больше не потревожу.

– Я подумаю.

– Ради нашей прошлой дружбы.

Картер Вудс скрылся.

– Я не трачу силы на прошлое.

Однако Гарет Лоу, сев за рабочее кресло, стал разглядывать падающий хлопьями снег и задумался...

***

Пригревало теплое июньское солнце. Земля прогрелась от лучей, а на улице разгуливал приятный освежающий ветерок. Два маленьких мальчика задорно играли, бегая босиком по траве. У одного в руках была палка, а у другого – самодельный веник. Оба играли в рыцарей. Представляли, что предметы в их руках – это настоящие мечи, а на них – доспехи. Солнце отсвечивало в глаза, но мальчишки не боялись, лишь смеялись и продолжали воображаемый бой. К ним подошел взрослый мужчина, отец одного из них.

– Гарет, надень что-нибудь на голову. Мало ли солнце напечет. – Тот погладил мальчика по волосам.

– Картер, мама и о тебе беспокоится. Наденьте шляпы и долго не будьте на солнце.

– Ричард! Бегом сюда, – кричала женщина из дома в тени. Мужчина взглянул на детей и побежал в дом. Второй мужчина спокойно сидел в мягком кресле на веранде с газетой и одним глазом поглядывал на ребят.

– Ванесса уже второй раз звала тебя, Ричард. Иди, я за ними присмотрю.

– Спенсер, спасибо тебе. – Ричард похлопал по плечу друга и скрылся на первом этаже. Дети играли совершенно в другом мире.

– Нападай, Картер! – кричал первый с улыбкой победителя.

– Я не сдамся тебе, рыцарь Гарет! А-а! – парень разогнался и, подбежав, отразил атаку друга «мечом».

– Сражаешься как девчонка, Вудс. Давай, покажи на что способен. Чему научил мой отец!

Мальчики бились, теряя счет времени. Им показалось: они на настоящем поле битвы, а вокруг враги. Однако на самом деле выглядело со стороны безобидно: были они не так сильны, как представляли. Устали мальчишки также быстро. Упали на расчищенную траву, положив «оружие» рядом и отдыхали. Каждый восстанавливал дыхание, закрыв рукой глаза от солнечного света.

– Гарет, что лучше: наука или сражения?

– Наука.

– Ну ты и скучный. А я люблю сражения...

– Даже битвы строятся на теориях и стратегиях. – Повернулся он к Картеру. Оба взлохмаченные и уставшие, лежали они на земле.

– Тогда ты прав. Если ты станешь ученым, я поддержу тебя.

Гарет рассмеялся так, что выступили ямочки на щеках:

– И как же? Будешь бегать с мечом?

Оба засмеялись и сквозь пальцы взглянули на облако, летящее в их сторону.

– А если что-то случится, Гарет? Мы останемся друзьями? – Тихо произнес и с некой тревожностью взглянул мальчик.

– Что может случиться? Картер? Пойти дождь? Вот сейчас очень даже. – Оба вскочили и побежали под крышу на крыльце.

И взаправду пошел недолгий дождик и вся летняя духота сменилась на влажную прохладу летнего дня.

– Мальчики, Гарет, Картер! Бегом за стол. Все уже готово. Руки не забудьте вымыть!

Оба кивнули и на перегонки кинулись в ванную комнату. Но все же Картер немного переживал за друга: ни при каких обстоятельствах не хотел его терять.

Парнишки вымыли руки по очереди, успели обрызгать друг друга и сели трапезничать за стол, что был огромный. За ним сидели семьи Лоу и Вудс. В сумме семь человек. У Лоу была еще дочка, помимо Гарета.

Все уселись за стол полный закусок, произнесли молитвенные слова пожелания и принялись обедать.

Мелкие капли забили по крыше, капали в саду и стекали по стеклу.

– Хорошо, что пошел летний дождик, так бы завяли все мои цветы! – Радовалась Ванесса.

– Успокойся, дорогая. Может он как пойдет, так и не закончится! И худо будет.

– Верно-верно, – подхватил Ричард диалог. – В прошлом году были такие ливни...

Взрослые вели разговор, пока дети ели и сами с собой играли и шутили. Одна семья казалась позитивной, подвижной, энергичной, а другая, Лоу – спокойной, сдержанной и мудрой. Как они сдружились не знал никто, но и те, и те понимали друг друга. Особенно необычайно отличались мать Гарета, Регина Лоу, и Кэтрин. Регина была чуткая женщина с черными, как уголь, волосами и темно-карими глазами, белой кожей и четкими, но нежными чертами лица. Она была прелестна.

Нет, она не походила на многочисленных цыганок. Ее обожали и хвалили все в Мидлтоне. Гордая и справедливая – так гласили горожане.

Она следила за детьми и отговаривала от баловства. К диалогу взрослых Регина не присоединялась: не видела смысла. А ее улыбка завораживала.

– Гарет, не балуйся, – говорила миссис Лоу и с улыбкой гладила сына по щеке.

– Регина, дорогая, вот вы как считаете, пострадают ли мои цветы от этого дождя?

У матери Гарета была не просто прекрасная интуиция, но и опыт. Та посмотрела в окно. Заметив птицу на ветке, ответила:

– Нет. Ванесса, птицы не улетают, не прячутся – значит можете не беспокоиться.

Ричард всегда гордился своей женой. Он знал, что не прогадал, гордился, что смог добиться ее.

Она также любила мужа и, заметив его взгляд на себе, улыбнулась уголками губ.

Дети доели и выбрались из-за стола. Им не был интересен спор про садовые цветы. Кэтрин осталась сидеть с матерью.

Мальчики сбежали в соседнюю комнату для отдыха и уставились в запотевшее стекло. Гарет протер его, и капли поплыли к раме тоненькой струйкой. Дождливая погода завораживала и холодила душу. Картер стоял рядом и видел как красиво стекают капли с зеленых листьев кустарника, который располагался прямо за окном.

– Гарет...– снова серьезно начал Вудс. – Ты обещаешь, что всегда будешь рядом?

Лоу повернулся к другу, потрепал по волосам и с яркой улыбкой проговорил:

– Обещаю.

***

Снег кружил уже некоторое время, а я застыл как вкопанный, рассматривая снежинки из своего кабинета. Как глупо, Картер, полагать, что я забыл. Очень глупо. Я все помню, особенно тот день.

– Я не сдержал обещание. – Засмеялся я в холодное окно. – Но мог я иначе? Будь ты на моем месте, я уверен, поступил бы также.

Снежинки кружили, превращаясь в метель. Я отошел от форточки, присел за рабочее место, сложив руки и подперев ими лоб, выдохнул. Тяжесть уже давно копилась на моем «железном» сердце. Я не ощутил и не понял, как со щеки скатилась горячая слеза. Она робко упала на листы передо мной и размыла пару букв в слове, написанном чернилами. Прости...