Любовь сквозь столетия

Утро наступило медленно, мягко, будто само солнце боялось нарушить тишину комнаты. Свет скользнул по стенам, золотыми бликами осветил широкую кровать, шёлковые простыни, и нашу переплетённую тенью и дыханием тишину.

Я проснулась первой.
На мгновение не поняла, где я... кто я...?
Потом почувствовала тяжёлую руку на своей талии, его грудь у своей спины и тёплое, ровное дыхание на шее.

Медленно повернула голову — и увидела его.

Адриан.

Рядом. Спокойный, расслабленный, почти беззащитный.Спал.Тёмные волосы растрёпаны, лицо спокойное, в уголках губ — лёгкая, почти невидимая улыбка. Он выглядел не как принц, не как человек с сотней титулов и обязанностей.Просто мужчина, лежащий рядом после ночи, которую мы точно не забудем.

Моё тело всё ещё отзывалось на воспоминания — прикосновения, поцелуи, его голос, сбивчивое дыхание, как он шептал моё имя...и как я позволила себе чувствовать, не защищаясь, не притворяясь.

Простыня была сбившейся, где-то на уровне бёдер, и всё, что нас прикрывало — это тепло друг друга и лёгкий утренний полумрак.
Я лежала, прижавшись к нему, и впервые за долгое время не чувствовала ни вины, ни сомнений.

Только покой.
Только он.

Он зашевелился.Медленно открыл глаза, моргнул пару раз, сфокусировался на мне — и чуть улыбнулся:

— Доброе утро, — хрипло, с ещё сонным голосом.

Я приподняла бровь, усмехнувшись:

— Ну что, мне снова объявят, что я к тебе пристаю, или на этот раз ты сам пришёл добровольно?

Он лениво потянулся, не отрываясь от меня взгляда:

— Если это был «домогательный» акт — умоляю, домогайся чаще.

Я тихо рассмеялась, спрятав лицо у него на груди.А он обнял меня крепче, уткнувшись носом в мои волосы.

Мы всё ещё лежали, укутанные в спутанные простыни и тепло друг друга. В комнате было тихо, за окнами слышались только звуки просыпающегося замка — где-то хлопала дверь, кто-то переговаривался на заднем дворе.

Я лежала, уткнувшись в грудь Адриана, медленно водила пальцами по его коже, не думая ни о времени, ни о реальности. Хотелось, чтобы это утро длилось вечно — без слов, без обязанностей. Только он. Только мы.

Но, конечно, вечность закончилась слишком быстро.

— ТУК-ТУК.
Громкий стук в дверь. Я резко вздрогнула.

— Адриан, ты там?! — раздался знакомый голос Томаса с той лёгкой паникой, которую он, видимо, считал деликатной. — Мне нужно поговорить! Срочно!

Я в панике вскочила, схватила с пола первое, что смогла — платье, нижнее бельё, сапожки — и прошипела:

— Чёрт-чёрт-чёрт, он меня убьёт...

Адриан с трудом сдерживал улыбку, лёжа на спине с руками за головой:

— Можешь остаться, пусть привыкает.

— Очень смешно, — прошипела я, накидывая платье через голову, — я потом тебе отомщу. Молча. Страстно. Больно.

Он усмехнулся.Я уже открыла дверцу шкафа и, перед тем как залезть внутрь, показала Адриану строго: ни слова.Он сделал жест «молчу, молчу» и прикрыл простыней грудь, как примерный мальчик.

Дверь отворилась:

— О, ты тут, — проговорил Томас, вваливаясь в комнату, не глядя. — Я уж испугался, что застал тебя в какой-нибудь... мм... неловкой ситуации. Хотя... слава богу, тут никого нет. Особенно Евы. С меня хватит одного обнажённого утра в этой жизни.

В шкафу я закусила губу, стараясь не фыркнуть.Томас рухнул в кресло и провёл рукой по лицу:

— Слушай, я не просто так пришёл. Я случайно услышал разговор отца с матерью. Я подслушивал. Ну, не специально, конечно, просто оказался за колонной... в очень неподходящее время, как всегда.

Адриан сел, нахмурившись:

— Что случилось?

Томас выдохнул:

— Отец... назначил дату свадьбы. Твоей.

Тишина. Даже в шкафу я почувствовала, как у меня сжалось внутри.

— Через неделю. Он всё уже решил. Бумаги готовятся, двор зовут, семьи оповещены. И да. Это — она.

Он посмотрел на Адриана с сочувствием:

— Принцесса Лианна. Та самая. Которая тогда...

— Мать против, конечно. Я слышал, как она пыталась спорить, но отец был как камень. Он сказал, что «королевская кровь требует подчинения, а не любви». Свадьба состоится. Без вариантов.

В комнате воцарилась тяжёлая, давящая тишина.

Адриан не ответил.

А я, прижав ладонь ко рту, стояла в шкафу бешено колотящимся сердцем.Словно всё то, что было ночью...превратилось в иллюзию.
В ошибку, которую вот-вот разорвёт реальность.

Тишина в комнате стала почти невыносимой.Я стояла в шкафу, не двигаясь, прижав одежду к груди, будто это могло защитить меня от того, что я только что услышала.Слова Томаса звенели в голове, повторялись снова и снова:

"Свадьба... через неделю... Лианна..."

На кровати Адриан сидел, не отводя взгляда от пола. Его руки были сцеплены, плечи напряжены. Лицо казалось высеченным из камня — без эмоций, без звука.Но я видела его в самые слабые моменты.И знала: сейчас он сломан.

Томас, не заметив, что в комнате есть лишние уши, продолжал говорить вслух — сбивчиво, но искренне:

— Я... я не знаю, как ей сказать, брат. Это же убьёт её. Ты сам всё видел. Она сражалась. Она выжила. Она доказывала. А ты...

Он запнулся, будто боялся договорить.
Потом всё же продолжил:

— Ты стал для неё чем-то... слишком важным. А теперь... свадьба с той, кто однажды уже бросила в неё нож.

Адриан медленно поднял глаза. Карие, мрачные, тяжёлые:

— Я не выбирал этого. Не я назначил дату. Не я звал её сюда.

— Но ты и не остановил, — жёстко сказал Томас.

Он резко встал, начал нервно ходить по комнате:

— Если бы она выбрала меня, — выпалил он, — я бы...

Пауза.
Он выдохнул:

— Я бы убежал с ней. Чёрт возьми, я бы плюнул на титулы, на отца, на всё. Я бы просто... — он провёл рукой по волосам.
— Увёз её. Подальше от всего этого дерьма. Даже если бы она не любила меня — я бы всё равно был рядом.

Я в шкафу вжалась в стенку, сжав зубы.
Эти слова резали... слишком глубоко.
А ведь я действительно могла выбрать его...

Томас остановился, посмотрел на брата с напряжением:

— А ты? Что ты будешь делать, Адриан? Молчать? Жениться, как приказали? Смотреть ей в глаза, когда она узнает? Или ты всё-таки впервые в жизни... выберешь не корону, а её?

В комнате повисла тяжелая пауза.
И я знала — ответ, который прозвучит сейчас — будет решающим.Для всех нас.

Молчание в комнате было таким густым, что, казалось, даже воздух не решался шевелиться.Я стояла в темноте шкафа, прижавшись спиной к его стенке, с дрожащими руками и бешено стучащим сердцем. Слова Томаса всё ещё вибрировали внутри меня — "убежал бы с ней", "убьёт её", "свадьба с Лианной" — и с каждой секундой становилось всё труднее оставаться в тени, делать вид, будто я не слышала.

Но судьба, как назло, решила, что пора.
Моя рука соскользнула по ткани, и локоть нечаянно задел висящий пояс от камзола, который висел на вбитом сбоку крючке.
Он сорвался с легким звуком и с глухим "тук" ударился об дно шкафа.Тишина треснула, как лёд.

Томас подскочил:

— Что это было?! — он резко обернулся к шкафу, испуганно глядя на дверцы. — Ты... ты кого-то там прячешь?! Это что — заговор?! Лианна уже здесь?!

Адриан не шелохнулся.Лишь медленно перевёл взгляд на шкаф.Его глаза чуть сузились, уголок губ дрогнул — почти незаметно.Он знал. Конечно, знал.
Он не испугался. Не удивился. Он просто... понял.Я слышала всё.

— Открой шкаф, — приказал Томас, подходя вперёд с опаской, словно ожидал, что оттуда выскочит ведьма, шпион... или, на худой конец, змея.

— Не стоит, — хрипло проговорил Адриан, всё ещё глядя в одну точку.

Томас обернулся на него:

— Почему?!

— Потому что ты не готов к тому, кто там.

— ЧТО?! — возмутился Томас и уже тянулся к ручке, когда...

Я медленно открыла дверцу изнутри.
Выпрямилась.Молча.С видом женщины, у которой только что рухнул весь внутренний мир, но она держится на остатках достоинства.

— Доброе утро, — сказала я спокойно. Голос прозвучал хрипло. — Не обращайте внимания. Просто... проходила мимо и решила немного посидеть в шкафу голой. Бывает.

Томас застыл.Реально застыл.У него отвисла челюсть. Он перевёл взгляд на меня, потом на брата. Потом снова на меня:

— Ты... вы...

Он запыхтел, поднял руку, будто хотел что-то сказать...

— Вы... занимались... ЭТИМ?! Здесь?! В ЭТОЙ КРОВАТИ?!

— Хочешь — принесу тебе подушку, чтоб легче было принять реальность, — спокойно ответила я, проходя мимо него, даже не оборачиваясь.

И только когда я прошла вперёд,почти у самой двери,я остановилась:

— Свадьба, значит... — прошептала я. — Через неделю.

Адриан встал с кровати:

— Ева...

Но я уже обернулась,смотрела прямо ему в глаза,и в моём голосе больше не было иронии:

— Спасибо, что позволил мне хотя бы одну ночь побыть той, кого ты выбрал,
— Жаль, что это было не навсегда.

И я ушла,оставив за собой тишину, которую теперь не мог заглушить даже Томас.

***

Как только дверь за мной закрылась, и глухой звук шагов начал растворяться в коридоре, тишина в покоях Адриана стала почти оглушающей. Томас стоял посреди комнаты, всё ещё потрясённый, с перекошенным от ярости и боли лицом. Он провёл рукой по волосам, словно не веря, что всё это происходит на самом деле:

— Ты... — выдохнул он, повернувшись к брату. — Ты СПАЛ с ней... зная, что у тебя через неделю свадьба с другой?!

Адриан молчал. Он стоял у окна, спиной к брату, сжатыми кулаками и тяжёлым дыханием. Он не смотрел в глаза, потому что знал: Томас прав.

— Господи, Адриан, КАК так можно?! — Томас не выдержал и с силой ударил по ближайшему креслу. — Ты... ты урод. Это уже за гранью. Она только начала тебе верить. После всего — после темницы, после того, как ты поверил Лианне, а не ей, после того, как почти уничтожил её... она всё равно смотрела на тебя так, будто ты её единственный. И ты...

Он осёкся, но в голосе его слышалась дрожь — злость, и боль, и разочарование:

— Ты снова сделал ей больно.

Адриан медленно развернулся. Лицо его было жёстким, в глазах — усталость, но не от брата, а от себя самого:

— Я не знал о свадьбе, Томас, — проговорил он тихо. — Я узнал об этом... совсем недавно. И всё это время... не мог найти слов. Как сказать ей? Когда? Где? Я...

Он провёл рукой по лицу, будто пытался стереть с себя вину:

— Вчера всё... просто случилось. Я не планировал. Клянусь. Я пытался держать дистанцию, но... я не смог. Я не смог, Томас. Я не могу быть рядом с ней и не тянуться к ней. Не желать её. Не чувствовать... как она — это всё, что мне нужно.

Томас в бешенстве захлопнул дверцу шкафа:

— Ты бы сдержался, если бы любил по-настоящему. А не сначала трахал, а потом соглашался на свадьбу!

— Ты не понимаешь, — рявкнул Адриан, резко поднимая на него взгляд. — Это не просто свадьба. Это приказ. Это политический союз. Если я откажусь — отец не просто вычеркнет меня. Он уничтожит её. Тебя. Всех, кто станет на мою сторону. Ты знаешь, какой он. Он... не оставит нас в живых. Для него мы — пешки. Инструменты. Всё, что не подчиняется, — выкидывается.

Томас замер, сжав челюсть.Но через секунду снова резко подошёл ближе:

— И что теперь? Ты просто женишься? Пройдёшь мимо неё, как будто не держал её ночью в своих руках?

Адриан отвёл взгляд. Его голос стал глухим:

— Я женюсь, чтобы он оставил нас в покое. Это политический брак. Я не обязан любить Лианну. Не обязан спать с ней. Мне не нужна она. Она — ничто. Просто форма. Картинка на балу. Я...

Он сжал кулаки, взгляд стал тяжёлым:

— Я не смогу забыть Еву. Даже если от меня останется только имя. Но если я сейчас открою рот — она станет мишенью. А я... я не могу рисковать ей снова.

Томас с минуту молчал, а потом выдохнул с горечью:

— Она тебя не простит. Даже если будет любить — не простит. И ты это знаешь.

Адриан смотрел в пол, будто оттуда мог найти выход.

— Я знаю.

— И всё равно позволишь ей уйти?

Молчание.

— Если так — ты её не достоин, — прошептал Томас и, развернувшись, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Адриан остался один.
Слишком поздно.
Слишком тихо.
И слишком больно.

***

Я шла по длинному коридору дворца, босая, с платьем, смятым и наспех натянутым на себя. В волосах путались пряди, щеки горели, а внутри... внутри всё разрывалось. Сердце билось в груди так больно, будто с каждым шагом оно всё сильнее трескалось.Слёзы текли сами. Без рыданий, без всхлипов — просто катились по щекам, одна за другой. Горячие, предательские, такие же, как и он.

"Получается... он уже знал," — пронеслось в голове, и я остановилась, вцепившись в колонну, чтобы не упасть.

— Он знал о свадьбе. Господи... он знал... — прошептала я, не в силах сдержать дрожь. — А я... я сама...

Слёзы капали на пол, я закрыла лицо руками.

"Какая же я дура. Я поверила. Дала ему второй шанс. Думала — изменился. А он просто... просто молчал. Целыми днями молчал. Обнимал меня вчера, смотрел на меня, шептал, что я — та самая. А сам..."

— А сам готовился жениться на той, кто хотела меня уничтожить... — голос дрогнул. — Он держал меня в своих руках, целовал, будто я — вся его жизнь... А я? Я прыгнула к нему в постель. Я, сама. Сама... как последняя наивная идиотка.

Я провела рукой по лицу, смахивая слёзы, но их становилось только больше.Грудь сжималась, сердце будто падало в пустоту.
И всё, о чём я могла думать :

"Почему? Почему я никогда не бываю чьим-то выбором до конца?"

Коридор плыл перед глазами. Люди, если и были рядом — не решались подойти. Кто-то, может, узнал, но сейчас мне было всё равно.
Я просто шла, не зная куда,только подальше от него.Подальше от правды.И от этой ночи, которая казалась волшебной...а оказалась всего лишь лживым сном.

Я шла, как во сне. Коридоры сливались в одно сплошное пятно. Золотые стены, узорчатые ковры, гобелены и витражи — всё это казалось таким чужим, ненастоящим, будто я снова провалилась в сон... только теперь — в кошмар.

Я не помню, как дошла до своих покоев.
Дверь захлопнулась за спиной, и я, не раздеваясь, опустилась на пол. Просто сползла по стене, как будто из меня вытекли все силы.

И тогда — меня прорвало.

Я зарыдала. Глухо, тяжело, как плачет человек, у которого вырвали из груди что-то очень важное.Слёзы текли по щекам, срывались на губы, но я не сдерживала их.
Мне было всё равно.Мне было больно.

— Как я могла быть такой глупой... — прошептала я сквозь всхлипы. — Как я вообще поверила...

В голове крутились обрывки: его голос, его руки, его глаза, его дыхание на моей коже, его поцелуи... и его молчание.Молчание о том, что он женится.Что через неделю он станет мужем той, кто пыталась меня уничтожить.А я...просто была промежуточной остановкой.

"Глупая, влюблённая Ева."

Я зажала рот рукой, чтобы не кричать.
Но внутри всё уже кричало.

"Почему я всегда выбираю не тех?"
"Почему я всё время — не она? Не та, ради кого борются. Ради кого идут против всего мира..."

Я поднялась, шатаясь, подошла к зеркалу.
Увидела своё лицо — заплаканное, опухшее, с красными глазами.Совсем не та, что пришла в этот мир.И совсем не та, кто должна была выжить.

— Я хочу домой... — прошептала я. — Господи, я просто хочу обратно... туда, где был кофе по утрам, подруга рядом, обычная жизнь. Где не было ни дворцов, ни принцев... Ни этой боли.

Я прижала ладонь к стеклу зеркала:

— Пусть всё это исчезнет. Пожалуйста...

Но отражение не исчезло.А слёзы не остановились.И я медленно соскользнула на пол,сжавшись в комок,где между глухими рыданиями всё равно где-то глубоко билась надежда...на то, что он всё-таки придёт.