Аромат победы
Мы шли по коридорам дворца — спокойно, никуда не торопясь, но с каким-то особым настроением, будто между нами тянулась тонкая, невидимая нить, лёгкая, но прочная. Воздух казался чище, шаги звучали тише, даже стены как будто смотрели иначе. Я чувствовала рядом Адриана — не просто физически, а всем телом. Он не касался меня, но его присутствие было тёплым, уверенным, и — на удивление — не давящим.
Он шёл чуть сбоку, руки за спиной, лицо — как всегда сдержанное, но в уголках губ затаилась мягкая улыбка, которую я уловила лишь боковым зрением:
— Ты не волнуйся, — сказал он, когда мы свернули к галерее. — Ты справишься. У тебя стальной характер. Даже если иногда прячешь его под дерзкими фразами.
— Ох, спасибо, — усмехнулась я, — очень ободряюще. Теперь точно не упаду в обморок.
Он хмыкнул:
— Если вдруг упадёшь — предупреждай. Поймаю. Но желательно без пафоса.
— Нет, если уж падать — то красиво и с драмой. Пусть все запомнят моё первое появление при королеве как великое падение века.
И мы оба рассмеялись — легко, тихо, по-настоящему.
Но тут — за поворотом — раздались быстрые шаги и знакомый голос:
— О! А вот и наша звезда!
Я обернулась и увидела Томаса, идущего к нам навстречу с самодовольной улыбкой и руками, заложенными за пояс.
Он остановился, оглядел нас обоих, прищурился:
— Ну надо же. Вы вдвоём. Без крика, без цепей, без яблок. Прогресс!
— Добрый день, Томас, — сдержанно сказал Адриан, слегка кивая, но взгляд его остался внимательным.
— Привет, — кивнула я, не сдерживая улыбку. — Как всегда вовремя.
— Я всегда вовремя, когда речь о важных вещах, — ответил он и хитро глянул на меня. — Так вот... важное. Сегодня вечером. После всех твоих королевских обязанностей, как обычно — немного вина, пару глупых шуток и, возможно, один неловкий танец в коридоре. Как насчёт?
Я рассмеялась:
— Согласна. Мне это точно понадобится. Слишком много приличия за день вредно для здоровья.
— Вот и отлично! — довольно протянул он. — Я взял из запаса особенное вино. Ты заслужила.
— Пусть только не то, от которого я снова кого-то случайно поцелую, — пробормотала я себе под нос, но, похоже, оба услышали.
Томас приподнял бровь с весёлым удивлением:
— Ты что-то сказала?
— Нет-нет, — быстро отмахнулась я, — это я... про вино. Просто осторожнее.
Адриан стоял молча, но в его глазах промелькнула лёгкая тень — не ревности, нет... скорее тихой тревоги. Или сожаления. Я уловила это краем глаза — и тут же отвела взгляд.
— Ладно, не буду вас задерживать, — сказал Томас, отходя в сторону. — Ты — блистай. А вечером — отдыхай. Я заберу тебя прямо у покоев, не прячься.
— Не прячусь, — улыбнулась я. — Только не забудь — я теперь при королеве. Принцессы завидовать будут.
— Пусть завидуют. А я буду гордиться, — подмигнул он и пошёл дальше.
Мы с Адрианом остались вдвоём, и снова пошли вперёд. Уже в тишине. Но тёплой, без напряжения.
Коридоры всё ближе вели к покоям королевы.
И внутри я чувствовала:что бы ни случилось на приёме —я не одна.
Приём прошёл... напряжённо. Но без катастроф.
Я стояла позади королевы Марии, чуть в стороне, наблюдая за всем, что происходило. Моей задачей было следить за списками гостей, за тем, кто с кем говорит, кто с кем спорит, кто что сказал слишком громко или слишком тихо. Я была тенью королевы, и каждый мой шаг, каждый взгляд должен был быть точным и выверенным.
Зал сиял от света люстр, одежды гостей переливались шелками и драгоценностями, звенели бокалы, звучала музыка и смех. Всё выглядело торжественно, красиво... но в какой-то момент я поняла:я больше не чувствую себя чужой.
Я ловила на себе взгляды. Некоторые — с интересом, некоторые — с завистью, кто-то из завсегдатаев дворцовой жизни смотрел с явной настороженностью. Но я стояла уверенно. Чуть улыбалась. И всё записывала в памяти — каждую реплику, каждую перешёптанную фразу.
Королева кивала мне пару раз, коротко, одобрительно.Я чувствовала: она следит. Оценивает.И пока — ей нравится, как я справляюсь.
Адриан подошёл к ней только один раз, склонив голову, чтобы что-то сказать. Их разговор длился недолго, и взгляд его ненадолго скользнул ко мне. Тихий, тёплый, полный чего-то невыраженного словами. Я не ответила взглядом, просто склонила голову, как полагается.Я здесь — на своём месте.
Томаса я не видела — возможно, он нарочно держался в стороне, зная, что сейчас я не просто «Ева».
Когда приём подходил к концу, королева встала, подала мне знак, и мы вместе вышли из зала. Она не сказала ни слова, только на прощание кивнула, давая понять:
ты справилась.
Я проводила её до её покоев, после чего — наконец — позволила себе вздохнуть свободно. Плечи расслабились, спина отозвалась лёгкой болью, и только тогда я поняла, как сильно устала.
Я молча пошла по коридорам, всё ещё ощущая тяжесть взгляда, который остался в памяти — взгляд Адриана.
Комната была тёплой и наполненной мягким светом от свечей. Я стояла посреди неё, спиной к двери, скинула платье, корсет, и, наконец, позволила себе вздохнуть свободно.
На мне остались только кружевные трусики, кожа приятно охлаждалась после тяжёлого вечера. Я медленно распустила волосы, они мягко упали на плечи, и, подняв руки вверх, сладко потянулась, ощущая, как хрустнул позвоночник.
— А-а-а... наконец-то я одна... — выдохнула я, почти мурлыча.
И тут —с грохотом распахивается дверь.
— МЫ ПРИШЛИИИИ! — раздаётся весёлый голос Томаса, а за ним — более сдержанный, но тоже довольный голос Адриана:
— Мы принесли вино! Отмечаем триумф Евы!
Я резко обернулась, в полном ступоре, а в это же мгновение два бокала падают на пол, звонко разбиваясь о камень, и тёмное вино растекается по полу, как кровь.
Мои глаза — шире луны.
Их глаза — невидимы, потому что они моментально закрыли их руками.
— МЫ НИЧЕГО НЕ ВИДИМ! — хором прокричали они, разворачиваясь друг к другу спинами.
— Я СКАЗАЛ, ЧТО СТУЧАТЬ НАДО!
— Я ДУМАЛ, ТЫ ПОСТУЧИШЬ! — заорал Томас, тыкая пальцем в Адриана. — Ты же старший, будь умнее!
— Это ты тащил вино! Это ты придумал — «вломимся эффектно!» — прошипел Адриан, продолжая закрывать лицо рукой.
— Ты первый руку к ручке протянул, вот ты и виноват!
— ВО-ОН ВЫ КУДА РУКИ ТЯНЕТЕ?! — заорала я, быстро хватая платье с кресла и прикрывая грудь. — ДА ВОН ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ!!!
— Мы уже уходим! Мы ничего не видим! У нас даже глаз больше нет! — заорал Томас, почти бегом пятясь назад, спотыкаясь о порог.
— Прощай, моя честь! — добавил Адриан и резко захлопнул за собой дверь.
За дверью наступила пауза.
Потом... Томас сдавленно фыркнул.Потом захохотал.И, между смешками, прошептал:
— Ты это... видел, да?
— Нет, — отрезал Адриан, лицо всё ещё напряжено
— Точно видел. Ну... её... — Томас вскинул брови. — Задницу. Честно, я теперь понимаю, почему на неё даже в доспехах все пялятся...
Адриан медленно повернулся к нему, с лицом, как у каменной статуи:
— Ещё слово про её задницу — и я вырежу тебе язык. Никогда. Ни при мне. Ни при других. Не думать. Не говорить. Не вспоминать. И если ты осмелишься хоть раз... подрочить на неё —Он наклонился ближе, шепча с ледяной угрозой:
— Я тебе всё отрежу. Без наркоза.
Томас застыл.Потом медленно кивнул:
— Окей. Окей... уважение. Больше — никаких комментариев.
Пауза.
— Но она правда выглядела...
— ТОМАС.
— Уже ухожу!
Дверь в конце коридора хлопнула.
А я, внутри комнаты, стояла, прижав платье к груди,и истерично шипела:
— Просто убейте меня... прямо сейчас.
Ночь накрыла дворец мягким покрывалом тишины. За окнами небо стало густым, тёмно-синим, и лишь звёзды лениво мерцали где-то высоко, будто наблюдая за всем происходящим с безопасного расстояния. По коридорам дворца перестали разноситься шаги, свечи погасли, оставив лишь лёгкое мерцание в бра на стенах, и даже ветер за окнами стих, будто и он устал.
В комнате было тихо. После того фееричного вторжения, разбитых бокалов, смеха и криков, я наконец пришла в себя. Переоделась в тонкую ночную сорочку, собрала волосы, заползла под одеяло и с головой укрылась тёплым покрывалом, уткнувшись лицом в подушку.
Мысли ещё немного метались — об Адриане, о его реакции, о Томасе, о сегодняшнем приёме, о словах, сказанных и несказанных... Но постепенно всё стихло.Глаза закрылись.
И я провалилась в сон.
Утро наступило быстро. Солнечные лучи осторожно проникали в комнату сквозь полупрозрачные занавеси, ложась тёплыми полосами на пол и кровать. В комнате стояла тишина, нарушаемая только лёгким щебетом птиц за окном. Я потянулась, зарывшись лицом в подушку, и только тогда поняла, как приятно просыпаться без тревоги.
Никакой темницы.
Никаких обвинений.
Никаких принцесс с ножами.
Я потянулась ещё раз, на этот раз с удовольствием, раскинув руки по кровати, и выдохнула:
— Доброе утро, новая я...
Села на кровати, сбросила покрывало и встала босиком на прохладный мрамор. Подошла к окну, распахнула его настежь, впуская свежий воздух и солнечное тепло. Дворец медленно просыпался: внизу кто-то уже шёл с корзинами, слуги вытирали ступени, стражники в доспехах лениво сменяли друг друга у ворот.
Я улыбнулась.Сегодня — новый день.
И у меня впереди целый список дел, титул, который нужно подтвердить, и, возможно... два принца, которые никак не собираются покидать мою жизнь.
Но сперва — завтрак.
И желательно без разбитых бокалов и неловких вторжений.
Я быстро оделась — надела простое, но аккуратное платье светлого оттенка, затянула корсет, собрала волосы в лёгкую косу, оставив пару прядей у лица. Хотелось выглядеть опрятно, но не чересчур официально — всё же я собиралась просто заглянуть на кухню, узнать, как там дела у девочек-служанок, и, возможно, выпросить свежую булочку прямо из печи.
Накинув лёгкую накидку на плечи, я вышла в коридор. Утро во дворце уже кипело: повара носились с подносами, где-то на заднем дворе хлопали ведра, слуги суетились в полголоса, стараясь не поднимать шум. Всё шло по привычному утреннему ритму.
Я шла быстро, почти вприпрыжку, зная, что на кухне меня встретят с тёплой булкой и парой сплетен. Почти уже свернула в нужный коридор, как вдруг...
— Ева!
Я остановилась. Ко мне подошла молодая девушка в форме придворной служанки — я её видела раньше при королеве. Она выглядела чуть взволнованной, но старалась говорить вежливо:
— Вам не нужно идти на кухню, м-м... — она запнулась, будто не знала, как ко мне обращаться теперь, — Вас просят на завтрак... в малый зал. С принцами.
Я заморгала:
— С кем?
— С принцами, — повторила она с лёгкой улыбкой. — Все трое уже там. И... кажется, они ждали именно вас.
Я ошеломлённо моргнула, внутренне прокручивая варианты:
"Что это — новая шутка? Новый ритуал? Или я опять кому-то чем-то обязана?"
— Они... точно меня ждали? — уточнила я, всё ещё не веря.
— Да, — кивнула девушка. — И даже приказали не подавать еду, пока вы не придёте.
— О, отлично, — пробормотала я, закатывая глаза. — Теперь они ещё и голодные, пока ждут меня. Что может пойти не так?
Служанка улыбнулась, сделала лёгкий поклон и скрылась в коридоре.
Я развернулась в сторону малого зала, на ходу приглаживая волосы, и, чуть усмехнувшись, пробормотала:
— Ну что ж, принцы... готовьтесь. Я иду. И я голодная.
Малый зал был залит мягким утренним светом, который проникал сквозь витражные окна. На длинном столе уже стояли блюда: свежий хлеб, парящий чай, запечённое мясо, фрукты, сливочное масло и пироги. Всё выглядело аппетитно, но атмосфера за столом... была странно напряжённой.
Когда я вошла, трое принцев уже сидели за столом.Томас и Адриан — оба молчали, опустив взгляды в тарелки, и выглядели так, будто их сейчас собираются казнить. Ни одной шутки. Ни подкола. Даже Томас, который вечно болтает, теперь ковырял вилкой еду, будто она собиралась его укусить. Адриан сидел прямо, как статуя, с каменным лицом, и только мельком взглянул в мою сторону, когда я вошла.
Только Вильям, как всегда, был расслабленным и доброжелательным. Он встал, когда я подошла, улыбнулся и галантно указал мне на место между ним и Томасом:
— Рад, что ты присоединилась к нам. Доброе утро, Ева.
— Доброе, — кивнула я, бросив взгляд на двух молчунов, — кому-то особенно доброе, вижу.
Я села, взяла чашку и начала завтракать, наслаждаясь напряжённой тишиной за столом. Спустя несколько минут, когда все уже что-то жевали, я сделала глоток чая и, будто невзначай, повернулась к Вильяму:
— Слушай, я тут хотела уточнить одну... вещь.
Он повернулся ко мне с лёгкой улыбкой, спокойно:
— Конечно. Что тебя интересует?
— Ну ты же у нас самый умный. И... адекватный, — протянула я, не спеша. — Скажи, а кому тут вообще сообщают о... извращенцах?
Томас поперхнулся куском хлеба, а Адриан резко поставил чашку, но ничего не сказал.
— Извращенцах? — переспросил Вильям, приподняв бровь, заинтересованно. — Каких именно?
— Ну, таких, — продолжила я с невинным выражением лица, намазывая масло на хлеб. — Которые, например... ночью врываются в комнату к девушке. Без стука. Когда она, допустим, в одном нижнем белье. Или, вообще... без него.
Я на секунду замолчала, наслаждаясь тем, как оба виновника неловко заёрзали.А потом добавила — с самым сладким голосом:
— Вот скажи, Вильям. Их наказывают? Может... — я театрально сделала паузу, глядя в потолок, — может, у них там... что-то отрезают? За неподобающее поведение?
И я резко перевела взгляд на Томаса и Адриана.Прямо. В упор.
Оба замерли.
Томас медленно потянулся за бокалом воды, лицо у него было красным, как у рака. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл.Адриан тоже молчал, но сжал кулак на колене так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Вильям хмыкнул, потёр подбородок:
— Ну... конечно, в таких вопиющих случаях, следует немедленно обращаться либо к стражам, либо... ко мне. Я лично прослежу, чтобы наказание было достойным.
Он повернулся к ним и с самым серьёзным выражением лица добавил:
— Впрочем... думаю, раз ты знаешь, кто эти «извращенцы», можешь и сама придумать наказание. Я поддержу.
Я медленно кивнула, держа вилку как оружие:
— Хорошо. Я подумаю. Вдруг проснусь в настроении... для мести.
Томас наклонился к Адриану и прошептал:
— Если она однажды отрежет мне что-то — знай, я любил тебя как брата.
— Заткнись и жуй хлеб, — сквозь зубы прошипел Адриан, всё ещё не поднимая глаз.
А я спокойно продолжила завтрак,в полной тишине...и с чувством триумфального превосходства.
После моего «невинного» замечания завтрак окончательно потерял свою торжественность.Томас продолжал есть молча, явно пережёвывая не столько хлеб, сколько свою неловкость. Уши у него всё ещё были красные, и он исподтишка бросал на меня взгляды, в которых смешались извинение, страх и... восхищение?Типичный Томас. Даже под угрозой кастрации — всё равно найдёт повод полюбоваться.
Адриан держался, как всегда, сдержанно. Но в этом его спокойствии ощущалось напряжение, как у хищника, которого выставили посреди бала в нелепом костюме. Он не ел почти ничего — только делал вид, что сосредоточен на тарелке. Но я знала — он слушал каждое моё слово. И, скорее всего, прокручивал в голове ту неловкую сцену вчерашнего вечера... и последствия.
Вильям же, напротив, казался только довольным. Он откинулся на спинку стула, с интересом наблюдая за нами всеми, словно это был спектакль, в котором он с удовольствием занял бы роль рассказчика.
— Ну что ж, — проговорил он, откинув салфетку на край стола, — давно у нас не было таких живых завтраков. Даже немного жаль, что я всё пропустил... — он бросил на меня лукавый взгляд. — Ты же точно подумаешь о наказании, да, Ева?
— Не сомневайся, — я усмехнулась. — Я креативна. Особенно по утрам.
— Буду держаться подальше от твоих покоев, — подмигнул Вильям.
Я уже собиралась встать из-за стола, но Томас вдруг вскинул голову, будто решился:
— Я просто скажу... Мы не хотели. Мы реально просто хотели отпраздновать твой день. Я виноват, что не постучал. Я... — он запнулся, посмотрел на Адриана. — Мы оба... как идиоты. Прости.
Я на секунду замерла. Потом выдохнула, смягчаясь:
— Прощаю. Но только потому, что вино разбили, и наказание уже начало работать.
— Ты слишком добра, — пробормотал Адриан, всё же взглянув на меня. Его голос был низким, почти хриплым. — В другой ситуации ты могла бы... закричать. Или поднять скандал.
— Ну, я и закричала, — напомнила я ему, приподнимая бровь. — Просто со вкусом.
— И с силой, от которой у меня до сих пор звенит в ушах, — добавил Томас с кривой улыбкой.
Я встала, поправляя платье:
— Рада, что оставила после себя неизгладимое впечатление.
— О, ты оставила, — хором сказали оба.
Я направилась к выходу, но остановилась у двери, обернулась и сказала с самодовольной улыбкой:
— И, кстати... Наказание может быть отложенным. Никогда не знаешь, когда и где оно тебя настигнет.
Томас нервно сглотнул.
Адриан чуть заметно усмехнулся.
Вильям рассмеялся открыто.
И я вышла из зала,оставив за собой тишину,
смятение и лёгкий аромат победы.