Поцелуй незнакомца
Свет пробивался сквозь тяжёлые шторы, окрашивая комнату в мягкое золотисто-розовое сияние. Утро выдалось удивительно тёплым и ясным, даже воздух казался лёгким, чистым. Я медленно открыла глаза и сразу поняла — сегодня мне стало намного лучше. Голова уже не кружилась, тело не было таким ватным, а мысли — такими спутанными.
Я села на кровати, потянулась, и впервые с момента, как очутилась в этом мире, почувствовала в себе какую-то внутреннюю решимость.
"Хватит притворяться бледной тенью. Если уж я застряла здесь — надо действовать. Пора что-то делать. Пора вливаться."
На стуле у кровати снова лежала свежая одежда: простое, но аккуратное платье из мягкого льна, светло-серого цвета, с шнуровкой спереди. Я умылась в умывальнике у стены, пригладила волосы, слегка собрала их в небрежную косу и быстро переоделась. В зеркале на стене отразилась не растерянная гостья из будущего, а вполне уверенная в себе служанка.
— "Ну что, Ева. Пора."
Я открыла дверь и вышла в коридор. В этот раз — без страха. Шла уверенно, твёрдо, хоть и не слишком быстро — ещё не до конца знала, куда именно направиться.
Во дворце уже кипела жизнь. Служанки сновали туда-сюда, кто-то нес корзины с бельём, кто-то — ведра с водой. Все были заняты, каждая знала своё место. А вот я... пока нет. Но это было лишь вопросом времени.
Я подошла к женщине средних лет, с собранными в пучок волосами и строгим взглядом. Она стояла у стены, проверяя список на пергаменте.
— Доброе утро, — сказала я спокойно. — Я уже в порядке. Готова работать.
Она удивлённо посмотрела на меня поверх очков — видимо, не ожидала такой прыти:
— Ева? Ну... вот это скорость восстановления. Мы думали, ты ещё пару дней проваляешься.
— Я в порядке, — уверенно повторила я.
Женщина чуть кивнула и пробежалась глазами по списку:
— Хорошо. Сегодня ты пойдёшь с остальными в покои принцев. Пыль, бельё, порядок в комнатах. Но — не лезь в личные вещи и не разговаривай без необходимости. Особенно в комнате Адриана.
Я чуть хмыкнула, едва заметно:
— Поняла. Буду паинькой.
Она не уловила иронии и только махнула рукой:
— Вперёд. Не задерживайся.
И вот я уже двигалась вместе с двумя другими служанками по длинному коридору, неся в руках стопку свежих простыней и чистых полотенец. Внутри всё кипело от волнения, но на лице — полное спокойствие.
"Я не знаю, что ждёт меня в этих покоях, но одно ясно — с сегодняшнего дня я перестаю быть пассивной гостьей в этом времени. Я начинаю жить."
Мы втроём — я и две другие служанки — шли по длинному коридору, стены которого были украшены массивными гобеленами, а под ногами шуршал ковёр из дорогой ткани с замысловатым узором. Солнце уже пробивалось сквозь высокие окна, и пыль в воздухе переливалась, словно мелкие золотые искры. Я ощущала, как с каждым шагом сжимаются мышцы — не от страха, а от предвкушения.
"Ну, если уж работать, то по полной программе. Чего мне бояться? Я уже встречалась с Адрианом — и даже кинула яблоко в его фан-клуб."
Впереди шла Лейна — миниатюрная, щуплая девушка с тёмными волосами и острым носиком. Она была молчалива, но внимательна к деталям. Вторую звали Марта — крепкая, розовощекая, болтушка, которая всё время хихикала и косилась на меня с каким-то смешанным выражением. Будто не знала, что думать после вчерашнего "яблочного инцидента".
Когда мы остановились у перекрёстка коридоров, Марта поставила корзину и посмотрела на нас:
— Ну что, девочки, как распределимся?
Лейна пожала плечами:
— Я могу взять Вильяма. Он почти всегда на заседаниях, а в его комнате порядок. Быстро справлюсь.
— А я тогда — к Томасу! — с энтузиазмом заявила Марта, подмигнув. — У него всегда беспорядок, но хоть не скучно.
Обе синхронно повернулись ко мне:
— Ну... — Марта с трудом сдерживала хитрую улыбку. — Тогда тебе, Ева... Адриан?
Я хмыкнула, не показывая, что внутри у меня всё сжалось.
"Почему бы и нет? Мы с ним уже почти как... коллеги по опасной игре." — с усмешкой подумала я.
— Без проблем, — сказала вслух. — Он же точно в своей комнате?
Лейна кивнула:
— Обычно в это время его не бывает. Он или на утренней тренировке, или у отца. Главное — не трогай бумаги на столе и не задерживайся. Он... не любит, когда кто-то "шарит у него под носом", — сделала она многозначительный акцент.
"Приятно, что меня считают настолько глупой."
— Я осторожная, — уверенно сказала я. — Даже тапочки переставлять не буду.
Марта прыснула со смеху, а Лейна покачала головой и пошла своей дорогой. Мы распрощались, и я осталась одна — с корзиной в руках — перед массивной тёмной дверью, за которой скрывались покои принца Адриана.
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула.
"Ну что, лисичка... пора играть дальше."
И тихо, чтобы не издавать лишнего шума, толкнула дверь.
Я вошла в покои Адриана тихо, почти бесшумно. Комната была просторной, с высокими окнами, частично занавешенными тяжёлыми тёмно-синими шторами. Свет проникал внутрь сквозь щели и падал полосами на пол, освещая ковёр, массивный письменный стол и высокий шкаф у стены. В воздухе пахло древесиной, кожей и чем-то терпким — это был его запах. Холодный, строгий, но каким-то образом — до странности притягательный.
Я поставила корзину у стены и подошла к столу. Бумаги действительно лежали стопками, аккуратно, как будто вымеренные по линейке. Я даже не думала их трогать. Просто стерла пыль с поверхности, аккуратно пройдясь по углам влажной тряпкой. Затем поправила покрывало на кровати, привела в порядок подушки, расставила книги по порядку, вытерла подоконник. Всё чётко, спокойно, сдержанно.
"Ну вот. Вполне могу быть служанкой. Даже хорошей."
Я как раз заканчивала с полками, когда дверь вдруг распахнулась с резким стуком:
— Адриан?! — раздался надтреснутый, дрожащий голос.
Я обернулась и замерла, прижав тряпку к груди.
На пороге стояла молодая девушка в служанском платье, блондинка с растрёпанными волосами, покрасневшими глазами и заплаканным лицом. Она не заметила меня — вся её энергия была направлена вглубь комнаты, куда она шагнула, будто искала кого-то, кто только что покинул сцену.
— Адриан, пожалуйста... — прошептала она, срываясь на всхлипы. — Я не могу больше молчать. Я... я люблю тебя! Мне мало одной ночи! Я думала, для тебя это тоже что-то значит...
"Ага... шоу начинается." — усмехнулась я, наблюдая, как она бродит по комнате, не замечая меня.
Она стояла посреди покоев, сжав руки в кулаки, будто готова была рухнуть на колени. И только когда я пошевелилась — подошла к корзине, — её взгляд наткнулся на меня.
Она резко отпрянула, как будто я — привидение.
— Что ты здесь делаешь?! — прошипела она.
Я спокойно выпрямилась, встретив её взгляд, и сухо произнесла:
— Работаю. В отличие от тебя.
Она побледнела, но не отступила, будто надеялась вывернуться. Но я, не сводя с неё взгляда, прошла мимо — медленно, с ленцой — и, обойдя её, с усмешкой бросила:
— Ну, судя по тому, как он исчез, походу, он тебя не особо и любит.
Она раскрыла рот, но не успела ничего сказать. Я оглядела её сверху вниз: размазанные слёзы, губы дрожат, платье чуть расстёгнуто, волосы растрёпаны.
— Совет на будущее,— добавила я, остановившись у двери. — Если хочешь, чтобы тебя любили — не будь настолько отчаянной. Это... не работает.
И, не дожидаясь ответа, открыла дверь и вышла, оставив её стоять посреди комнаты — униженную, злую и, скорее всего, готовую сожрать меня с потрохами.
"Да уж... У Адриана явно насыщенная жизнь. Интересно, сколько таких "на одну ночь" у него было?"
Но внутри, почему-то, защемило.
"И почему это вообще меня волнует?"
Я шла по коридору с полным ведром грязной воды в одной руке и стопкой использованного белья в другой. Платье мешалось под ногами, ведро плескалось, угрожающе наклоняясь, а корзина с тряпками болталась, норовя выпасть из рук.
"Господи, ну почему у них нет лифта?.. Или хотя бы тележки!"
Коридор тянулся длинным змеиным витком, и я торопилась, чтобы всё успеть до обеда. Дворец казался бесконечным — повороты, ступени, своды... Я уже немного запыхалась, но продолжала идти, пока...
Моя нога зацепилась за край платья. Я попыталась удержать равновесие, но в этот момент ведро резко дёрнулось, брызги воды выплеснулись, и я... полетела.
— О-о-о черт!.. — выдохнула я, понимая, что сейчас будет очень больно.
Но... вместо каменного пола подо мной оказалось что-то мягкое. Упругое. Тёплое. И определённо не пол.
Я открыла глаза. Первое, что увидела — тёмные, карие, очень недовольные глаза. Потом — мокрые, прилипшие к лицу волнистые волосы. И наконец — знакомое, хмурое, до абсурда королевское лицо.
Адриан.
Я лежала на нём.
А он — на полу.
А на нём — грязная вода из ведра, которую я только что использовала, чтобы мыть полы.
Да, прямо в лицо. Прямо на дорогой камзол. Прямо в каждую щёлочку достоинства.
— Ой, — выдохнула я. — Извините.
Он молчал. Просто лежал, глядя на меня с таким выражением, будто размышлял, стоит ли прямо сейчас отдать меня на казнь или сначала промокнуть до последней нитки, чтобы я почувствовала всю степень катастрофы.
Я медленно поднялась на колени, стянула с его плеча прилипшую тряпку и неуверенно улыбнулась:
— Ну... ничего страшного. Ваша одежда... немного испачкалась, но...девушки из прачечной всё застирают, да?
Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Только одна тёмная бровь медленно поползла вверх.
Я поднялась, отступила на шаг, поставила ведро, которое чудом выжило после крушения, и продолжила улыбаться — теперь уже виновато:
— Может, я вас... как-то... вытру?
— Не стоит, — наконец произнёс он. Голос был ровный, но с таким ледяным оттенком, что по коже побежали мурашки. — Ты и так сегодня была достаточно... полезной.
— Ну... я старалась,— тихо пробормотала я, но тут же одёрнула себя.
Он медленно поднялся, глядя на себя. Мокрый, с прилипшей к шее рубашкой, и каплями воды, стекающими с волос на воротник. Прекрасный, злой и... почти комичный. Почти.
Он посмотрел на меня в последний раз — взглядом, которым обычно прожигают насквозь — и пошёл прочь, ни слова больше не говоря. Только мокрые следы на полу напоминали о том, на кого я только что упала.
Я осталась стоять с ведром в руке, чувствуя, как лицо заливает жар.
"Ну что, Ева. Очередной день, очередное унижение. Но хотя бы приземление было мягким..."
Когда я наконец закончила со всеми делами — вытерла последние капли воды, поменяла простыни, отнесла бельё, отмыла ведро — тело ныло, а ноги буквально подкашивались. Но хуже всего было не усталость, а послевкусие унижения, которое оставил после себя эпичный полёт на Адриана.
"Просто... браво, Ева. Сначала яблоком в его гарем, потом — грязной водой по королевскому камзолу. Что дальше? Споткнуться и ударить его шваброй?"
Я вытерла лоб рукавом и тяжело выдохнула.
Мне нужно было что-то срочно.
Нет, не отдых.
Алкоголь.
"Пожалуйста, пусть в этом дворце есть хоть что-то крепче отвара из ромашки..."
Я вышла на балкон, вдохнула прохладный воздух и, недолго думая, направилась в сторону, где, по слухам, обитали кухонные и обеденные помещения. Но цель у меня была не жаркое и не пироги.Я шла искать Томаса.
"Он единственный, кто хотя бы не считает меня сумасшедшей. И, возможно, знает, где достать вино. Или что покрепче."
Я прошла через два внутренних двора, миновала галерею, где молодые девушки вышивали под надзором надзирательницы, и почти бегом поднялась по мраморной лестнице, ведущей к жилому крылу младшего принца.
По пути меня пару раз останавливали, спрашивая:
— Ты куда?
— Зачем ты там?
Но я лишь бросала сухое «по поручению» и шла дальше, как будто знала, что делаю.
Я нашла его у себя — он сидел на низком подоконнике, один, с книгой в руках, нога закинута на ногу. На нём была белая рубашка, расстёгнутая у воротника, и лёгкий жилет. Он выглядел расслабленным и, как всегда, немного лукавым.
— Томас, — сказала я, подойдя, — срочно. Нужно выпить. Желательно что-то, что стирает память. Хотя бы за последние два часа.
Он поднял взгляд, удивился, а потом медленно закрыл книгу, приподняв бровь:
— Полагаю... это связано с мокрым Адрианом, прошедшим по дворцу, как тень мести?
Я прикрыла лицо рукой:
— Господи... уже все знают?
— Думаю, уже пишут балладу. Но, — он усмехнулся, — ты была великолепна. Его лицо — я запомню это навсегда.
— Значит, выпивка?.. — спросила я с надеждой.
Томас встал, хитро улыбаясь:
— Пошли. У меня есть ключ от кладовой. Только... никому.
— Томас, я тебя официально люблю.
— Это вино делает с людьми странные вещи, — подмигнул он.
И мы пошли. Я — с лёгкой походкой осуждённой, он — с видом человека, который очень рад снова оказаться в эпицентре драмы.
Томас уверенно вёл меня по узким коридорам, делая витки туда, куда обычные служанки точно не совались. Каждый его шаг был лёгким, почти игривым — видно, он знал каждую щель этого замка и любил играть с его границами. Иногда он останавливался, оглядывался, жестом показывая «тишше», и мы крались дальше, будто участвуем в каком-то тайном заговоре.
— И где же это священное место? — прошептала я, с трудом сдерживая нервный смешок. — Ты же не собираешься провести меня в логово короля?
— Пф, туда позже, — усмехнулся он. — Сейчас — только вино.
Наконец мы остановились у неприметной двери в дальнем крыле, рядом с кухонным складом. Она выглядела старой, чуть перекошенной, с тусклой железной ручкой. Томас огляделся по сторонам, достал из кармана маленький ключ и вставил его в замочную скважину.
— Легенда гласит, что этот ключ был у первого повара, который умел готовить лучше, чем говорить. Его увольняли, а он запер кладовую и сказал: «Вот теперь страдайте». Ключ случайно остался у меня.
— Случайно?— переспросила я, прищурившись.
— Ну, скажем так... я нашёл его у него в сапоге. После того, как он ушёл на пенсию.
Дверь со скрипом отворилась, и мы вошли внутрь.
Помещение оказалось небольшим, но уютным — деревянные стеллажи вдоль стен, десятки бутылок, запылённых, с потускневшими этикетками и восковыми печатями. Пахло деревом, пробками и терпким вином.
— Вау... — выдохнула я, озираясь. — Это рай?
— Нет, — сказал он, беря две бутылки, — но очень похоже.
Он вытащил из-под стола два кубка и сел на бочку. Я устроилась напротив, всё ещё не веря, что это реально — я, двадцатилетняя девушка из XXI века, сижу в винной кладовой средневекового дворца, с младшим принцем, который явно любит нарушать правила.
Он открыл бутылку и налил красного, глубокого, почти чёрного вина:
— За... что пьем? — спросил он, протягивая мне кубок.
Я взяла его, подняла и с ухмылкой произнесла:
— За самое эпичное падение года. И за то, что Адриан не приказал казнить меня. Пока.
— Прекрасный тост, — кивнул он. — И ещё — за новую Еву. Потому что с тобой стало интереснее.
Мы чокнулись и сделали по глотку.
Вино оказалось крепким, но удивительно мягким, с насыщенным вкусом — как будто кто-то выжал ягоды прямо в душу. Оно тут же приятно разлилось по телу, смягчая все переживания, тревоги и остатки позора.
— Томас... — сказала я, уже чувствуя, как расслабляюсь. — Если ты меня ещё раз спасёшь, я начну подозревать, что ты тайно в меня влюблён.
Он рассмеялся, откинувшись на стену:
— А если не тайно?
— Тогда мне срочно нужно ещё вина, — фыркнула я, сделав ещё один глоток.
Мы смеялись, пили, болтали, и впервые за всё это безумие я почувствовала себя почти... живой. Почти на своём месте. Почти — как дома.
Вино, как и обещал Томас, было волшебным — оно не просто расслабляло, оно стирало границы реальности. Через пару кубков мы уже смеялись в голос, не думая ни о приличиях, ни о том, что кто-то может услышать. А через ещё один — я вообще забыла, что нахожусь в другом времени, в чужом теле и в роскошном, но всё ещё подозрительно опасном дворце.
Мы вышли из кладовой, пошатываясь, держась друг за друга, словно два беглеца из хорошего воспитания. Смех эхом разносился по пустым коридорам, а я, смеясь, шептала:
— Томас... господи, я даже не чувствую ног. Это нормально?
— Это идеально, — отвечал он, весело хлопая меня по плечу. — Твои ноги впервые отдыхают от забот.
— Потрясающе! Я теперь официально в отпуске.
Мы плутали по коридорам, заглядывали в углы, прятались за статуи, как дети, пока не вышли в широкий зал с высокими окнами. Там, в полутени, стояла высокая мужская фигура. Он был в тёмной одежде, лицо скрывала тень, но уже по силуэту было понятно — он определённо был шикарен.
Я ткнула Томаса локтем:
— Смотри... какой красавчик...
Тот прищурился, качнулся вперёд, глядя на силуэт:
— Определённо. Он даже как-то... знакомо прекрасен.
Но я уже не слушала. Я подошла ближе, покачиваясь, и — не стесняясь — схватила этого незнакомца за щёки.
— Ты! Кто ты вообще такой? И почему у тебя такие щёчки?.. Ммм... мягкие... — промурлыкала я, слегка сжимая их в ладонях, как будто лепила из него фарфорового котика.
Он молчал. Просто стоял, словно вкопанный. Взгляд его был настолько обескураженным, что в обычном состоянии я бы, наверное, умерла от стыда. Но не сейчас.
— Томас! Слушай! — я обернулась, всё ещё держась за щёки незнакомца. — А что, если он новенький? Типа... кто-то из охраны или гость... Ну, точно не королевская кровь, да? — я хихикнула. — А значит, я не опозорюсь!
— Определённо! — серьёзно кивнул Томас. — Думаю, ты даже осчастливишь его.
Я театрально кивнула, подмигнула и повернулась к бедняге:
— Ну что ж, красавчик, удачный день для тебя!
И, не раздумывая, чмокнула его прямо в угол губ. Легко, дерзко, по-пьяному уверенно.
Он замер. Как статуя. Даже не дышал, кажется. Глаза — карие, тёмные — уставились на меня, полные шока и... чего-то, что я тогда была не в состоянии распознать.
— БЕЖИМ! — шепнула я Томасу, схватила его за руку и помчалась по коридору, босиком по коврам, смеясь, спотыкаясь, но чувствуя такую дикую свободу, что сердце готово было вылететь из груди.
Томас смеялся вместе со мной:
— Ты сумасшедшая! Ты его реально поцеловала!
— Да кто он вообще? Всё равно не местный!
А где-то в коридоре, в полутени, Адриан всё ещё стоял на том же месте.С едва ощутимым следом поцелуя на щеке.С шоком в глазах.
И с полным отсутствием понимания, что, чёрт возьми, только что произошло.