Герои академии Даркстоун

В голове мгновенно начинает звенеть, а тело бросает в жар. Зачем нам оставаться наедине?..

Только поворачиваю голову к телохранителю владыки, чтобы глазами попросить не уходить — как он уже встаёт и молча выходит из зала.

И почему я никак не могу смириться с его послушанием?!

Смотрю на наследника и вижу, как тот собирается заговорить…

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — опережаю Грегора, вновь опуская взгляд в тарелку и упорно делая вид, что аппетит всё ещё не покинул меня…

— На какой именно? — спокойно интересуется наследник.

— Где твоя невеста?

Да, слишком поспешно ответила. И определенно в моём голосе слышался испуг…

— Ты меня боишься? — с легкой долей удивления спрашивает Грегор.

Пока я соображаю, что ответить, он отставляет бокал в сторону, поднимается и обходит стол, приближаясь ко мне.

— Кайрит?

Поднимаю голову и смотрю на него снизу-вверх.

— Я не очень понимаю, чего от тебя ожидать… когда мы остаёмся одни, — отвечаю предельно честно.

— И это тебя пугает? — спрашивает наследник, внимательно и изучающе глядя на моё лицо.

— Ты меня поцеловал, — опускаю голову.

— Тебе понравилось, — отвечает Грегор.

Что?

— Я…

— Так что плохого произошло? — продолжает спрашивать наследник, а я совсем теряюсь: причем здесь то, что мне понравилось?!

— Ещё пару дней назад ты подкладывал меня под Реса, — резко поднимаю на него цепкий взгляд.

— Я не подкладывал тебя под Реса, — с улыбкой парирует Грегор.

— Да? Тогда как понимать твой бессловесный приказ «сделай её своей любовницей?», — продолжаю атаковать фактами, глядя ему в глаза.

— Я не отдавал Ресу никаких приказов касательно тебя. Лишь озвучил настоятельную просьбу контролировать твоё непомерное любопытство и, если нужно, отвлекать твоё внимание всеми доступными способами.

— «Отвлекать внимание»? Тогда он трактовал эту формулировку весьма вольно… — усмехаюсь, отпивая из бокала.

— Я не хочу знать о том, что между вами происходило, — удивительно спокойным тоном произносит Грегор, — На тот момент у меня не было на тебя никаких планов.

— А сейчас есть? — почему-то ощущая озноб, тихо спрашиваю.

— Это ты мне должна сказать, — медленно отвечает наследник; неожиданно проводит ладонью по моей руке… и за локоть поднимает со стула.

Я вынуждена встать на ноги и развернуться к нему.

— Почему тебя так интересует, что случилось с моей невестой? — прямо спрашивает Грегор.

— Потому что я ничего не слышала о ней. Но знаю о её существовании, — стараясь игнорировать близость наследника, отвечаю честно.

— Ты права, она существовала, — ровным голосом произносит тот, — Но умерла.

— Её убили? — чувствуя, как сильно загрохотало в груди сердце, спрашиваю.

— Нет. Это была… естественная причина, — без эмоций произносит Грегор.

— Когда это произошло?

— Около года назад.

Замолкаю. Естественная причина для смерти в столь юном возрасте? Сколько ей было? Двадцать? Двадцать два?..

Боги и демоны! Он в один год лишился и невесты, и брата! Хорошо хоть малыш Голдберг сумел выжить!..

— Грегор, я не знаю, что сказать… мне очень жаль, — опустив взгляд, произношу негромко.

Даже представить не могу, как ему было тяжело…

И, должно быть, поэтому он сейчас молчит?..

— А где твоя мать?

— Она покинула дворец около пяти лет назад, и, скорее всего, я был тому причиной, — Грегор отворачивает голову и смотрит в противоположную стену.

Он уже упоминал, что был довольно неуравновешенным наследником… Но, после заточения Гнева Императора, стал более осторожным.

— Ты сам оттолкнул её? — догадалась я.

— Действовать через близких — самая верная тактика для противников. Но я был слаб. И не смог оттолкнуть от себя всех.

Да, его невеста… она осталась с ним во дворце.

Но ненадолго…

— Грегор, — кладу ладонь ему на лицо, мягко заставляю повернуться и посмотреть на меня, — я никуда не денусь. И я, и Рес… мы оба будем здесь, с тобой.

— Ты произносишь это, — странным, лишенным эмоций, голосом отзывается Грегор, — и даже сама не осознаешь, как много значат твои слова.

Хаос пожри всех заговорщиков! Ведь у него действительно никого нет! У него есть лишь послушный его воле Рес.

Раньше я могла понять — какого это… Но сейчас…

Но сейчас у меня были друзья. У меня были те, к кому я могла обратиться в случае нужды.

А он оставался всё таким же одиноким…

Могла ли я ему чем-то помочь?..

Жалкий вопрос. Мне даже становится стыдно за него…

Грегор неожиданно проводит рукой по моим волосам.

— Я тебя ни к чему не принуждаю. Даже не давлю. Но если ты захочешь сегодня заснуть со мной рядом — просто заснуть… мои двери для тебя открыты, — тихо произносит он.

Стою, глядя на него широко раскрытыми глазами, и теряюсь от собственных мыслей и чувств. Одна моя часть рвется к нему, истекая слезами и желая согреть его в своих руках; вторая часть осознает, что Грегор — идеальный манипулятор, и при всей трагичности своей судьбы он остаётся хитрейшим из игроков и — уверена — пользуется тем, что способен вызывать сочувствие…

Третья же часть испуганно сжалась где-то на задворках сознания и тихо пищала о том, что я ещё никогда не засыпала в комнате другого мужчины… и уж тем более не засыпала с мужчиной на одной кровати.

— Ты вновь напугана, — Грегор мягко улыбается, но я не нахожу веселья в его глазах; он убирает прядь волос мне за ухо и осторожно дотрагивается губами до моего лба, — Иди спать…

Следую приказу, иду к выходу и ненадолго застываю у дверей, оборачиваюсь: Грегор продолжает стоять у стола и задумчиво смотреть на пламя в камине.

Едва не бегом добираюсь до своей спальни, закрываю дверь на защелку, снимаю платье без помощи служанок и забираюсь на постель. Несколько минут сижу, подобрав колени и опустив на них подбородок, и смотрю вперёд ничего не видящим взглядом.

Какой реакции он от меня ждал? Что я тут же соглашусь и побегу в его покои? Или что вновь позволю себя поцеловать? Он же должен понимать, насколько всё это дико! Особенно после того, как он почти признался в том, что занимался сводничеством — пока у него не появились на меня свои планы!

…

Я ведь его не обидела?.. Ему итак в жизни досталось… Ещё и невеста умерла… а отец скорее напоминает памятник самому себе — хорошо хоть ещё сам ногами перебирает… А я так просто взяла и оттолкнула его…

Ну, нет, я же его не отталкивала! Он предложил — а я даже не успела ответить!

Хорошо — не то, чтобы «не успела»… Просто слишком долго думала…

А чего он от меня хотел?! Мне тоже в жизни досталось! Но при этом я не прошу кого бы то ни было переночевать со мной в одной постели — или ещё как пригреть!

Тут мне вспоминается моя же собственная просьба, сказанная Ресу несколько дней назад: «Обними меня»…

Молча подтягиваю к себе подушку и утыкаюсь в неё лицом. Какие мы здесь все одинокие… в этом огромном прекрасном дворце.

А через несколько минут уже иду по коридору, стыдливо обнимая себя за плечи: ночная сорочка — это не тот наряд, в котором я бы хотела оказаться застигнутой слугами или стражей. Останавливаюсь перед покоями Грегора и тихонько стучусь.

Ответа нет, но я всё же захожу… и останавливаюсь у стены, закрыв за собой дверь. Вот, я здесь. И ещё не поздно уйти…

Преодолеваю собственную неуверенность и осторожно пробираюсь к спальне почти в полной темноте; я впервые в покоях наследника, но знаю расположение комнат по своим собственным. Подхожу к дверному проему и застываю, глядя на Грегора, освещенного пламенем свечи.

Застывает и он, стоя около огромной постели, и успев лишь откинуть только снятую рубаху в сторону.

— Ты пришла, — произносит он, глядя на меня; и я слышу удивление в его голосе.

— Ты попросил, — отвечаю тихо.

— Забирайся, здесь довольно прохладно, — он приподнимает уголок одеяла, и я тут же ныряю под него.

Не то, чтобы я совсем растеряла свой стыд… просто стоять перед наследником в одной ночной сорочке, учитывая, что на нём из одежды остались только штаны…

В общем я избавила нас обоих от лицезрения непотребства. И тут же отвернулась к окну.

Мягкий смешок заставил меня сжаться. Я его насмешила?..

— Не переживай, кровать огромная. Ты даже не почувствуешь моего присутствия, — кажется, с улыбкой ответил Грегор и тоже забрался под одеяло.

— А что будет утром? — шепчу едва слышно.

— Я проснусь пораньше, разбужу тебя и открою портал в твои покои, — спокойно отвечает Грегор.

Я мгновенно успокаиваюсь. Попадаться слугам на глаза, а потом слушать про себя невесть что — я не планировала.

Глаза тут же начинают слипаться…

Это мой первый нормальный сон за… за сколько? За двое суток? Или за трое суток?.. Ничего себе, а ведь я не спала с тех пор как…

— Кайрит.

Нехотя открываю глаза и смотрю на лицо Грегора. А?..

Застываю.

Вспоминаю.

Выдыхаю.

— У тебя интересная мимика. Такая подвижная, — с улыбкой замечает наследник.

— Я так крепко спала, что не сразу вспомнила — где я, когда проснулась, — делюсь, протирая глаза.

Грегор улыбается ещё мягче, чем вызывает во мне странную реакцию — мне невольно хочется улыбнуться ему в ответ. И, удивительное дело, я совсем не чувствую какой-либо неловкости. Может, всё дело в том, что кровать действительно оказалась огромной, и за ночь я ни разу не столкнулась с Грегором? Более того — мгновенно вырубилась и проспала до самого утра!

Молча разглядываю наследника. Бледная кожа и черные глаза уже не пугают. Напротив. Пугает мысль, что когда-нибудь глаза окончательно почернеют, а волосы станут такими же белыми, как у его отца…

— Ты больше не боишься, — замечает Грегор.

— Ты больше не пугаешь, — замечаю в ответ.

Мы улыбаемся друг другу.

Брат?

— Ты прелестна с утра, — говорит Грегор.

— А ты с утра всё такой же наследник, — отвечаю честно.

Грегор усмехается и склоняет голову набок, продолжая рассматривать моё лицо.

Не брат?

— Почему у меня ощущение, что ты чем-то удивлен? — спрашиваю негромко, заметив его внимательный взгляд.

— Удивлен? Да, пожалуй. Тем, что никак не могу привыкнуть к тебе, — отзывается наследник.

— Я во дворце третий день — это если считать те полтора дня, что я провела в коконе Реса. Рановато для выработки привычки, — усмехаюсь, приподнимаясь на локтях.

— Ты не понимаешь, — качает головой наследник, — я знаю о тебе с самого твоего рождения. И я всегда воспринимал тебя, как опасность… И вот сейчас ты здесь, рядом со мной, поддерживаешь меня. Это… непривычно.

— Любопытно, что, даже не зная о том, что ты — мой двоюродный брат, я тоже воспринимала тебя, как опасность, — фыркаю.

Поднимаюсь с постели.

И вот тут тотальное ощущение неловкости наваливается на меня всем своим весом, буквально прибивая к полу: я вдруг осознаю, что я в ночной сорочке… босиком… в мужской спальне.

И в кровать уже не вернуться — неправильно поймут.

Приходится прикладывать усилия и делать вид, что всё в порядке. А ещё — игнорировать странный взгляд Грегора.

Невольно обнимаю себя за плечи.

— Не откроешь проход в мои покои?.. — спрашиваю слегка напряженным голосом.

Портал открывается мгновенно.

— Благодарю, — ровным голосом отвечаю и, не раздумывая, ступаю внутрь.

Выхожу уже в своих покоях, дожидаюсь, когда портал закроется… и выдыхаю.

Это было странно.

Несколько часов спустя…

Брожу вокруг двери, кусая ногти. Что я им скажу? Что планы поменялись? Или что не менялись вовсе?.. Ведь итог один — нам нужно найти интриганов-заговорщиков! Хаос! И при этом я должна буду молчать о том, что мы с Грегором теперь заодно!..

Стражник, охранявший вход в покои, где расположились изгои, молча наблюдал за моими метаниями.

Нет, долго так продолжаться не может! В конце концов, за что я ем себя заживо?! За то, что они здесь под стражей, а я — в собственных покоях, порой обедаю с наследником и разгуливаю, где хочу?! Ну, вот, к примеру, всё утро этого дня я провела в восточном крыле дворца — силой мира порядка напитывалась. И вовсе даже не хотела там быть. А вчера вот спала в покоях наследника, потому что так надо было.

— Хаос… — бормочу себе под нос, роняя лицо в ладони.

Затем выпрямляюсь, киваю стражнику, и тот пропускает меня внутрь.

— Мастер! — Пузачо первым замечает меня и радостно поднимается с кресла.

Следом за ним меня приветствует Грог — одним выразительным взглядом (даже знать не хочу, что он обозначает).

— Она не в духе, — сообщает Тата, стремительно подходя ко мне и приветствуя одним коротким кивком.

— Кто не в духе… — я даже не успеваю задать вопрос, как ко мне подлетает Нани.

Выражение лица мелкой можно было трактовать по-разному… но чего-чего, а радости встречи на нём точно не было.

— Что мы здесь делаем? — с ходу спрашивает она.

— Я…

— А ещё лучше скажи, почему ты не с нами?

— Нани…

— И ещё вопрос — какого черта нас заставили врать на общественном слушании?!

— Нани, успокойся! Я пришла как раз для того, чтобы ответить на эти вопросы! — чуть повышаю голос и прохожу мимо мелкой в гостиную; пока иду — сама пытаюсь успокоиться. Но выходит плохо. Разворачиваюсь к истеричке, — Что, не нравится во дворце?

— О, как она заговорила! Давно ли? — язвительно отзывается Нани.

— Давно ли — что? — складываю руки на груди.

— Давно ли ты стала чувствовать себя здесь, как хозяйка? — выдает мелкая.

Остальные изгои напряженно следят за беседой.

— Да, я почувствовала, когда ты появилась под нашей дверью. Вот только заходить никак не решалась! — бросает мне в лицо Нани, а затем поднимает брови, — Что, мы тебе больше не ровня?

— О чём ты говоришь?! — возмущенно спрашиваю.

— О том, что ты спокойно разгуливаешь по коридорам дворца! — повышает голос Нани.

— Не так уж и спокойно, чтоб ты знала! — замечаю, справедливости ради.

— И, может, объяснишь, почему тебя не было на слушании? И почему вместо тебя врали мы? — всё больше злится мелкая.

— О, так ты это почувствовала? — складываю руки на груди, — Так, может, заодно сложила бы дважды два и догадалась, что со мной было, раз я не присутствовала в суде?!

— Что, заболела? — с искусственной жалостью интересуется Нани.

— Я была в коконе Реса! Полтора дня! И это, чтоб тебя, был не отдых вовсе! Меня там заперли насильно, чтобы я не испортила планы наследнику! — кричу во весь голос, чтоб до неё дошло.

— О! Так ты у нас успела поссориться с наследником? Любопытный ход для той, что обещала нам свободу! И как теперь будешь выкручиваться? Новый план придумаешь? — мелкая склоняет голову и прищуривает глаза, — А пока ты судорожно подыскиваешь слова для ответа, озадачься ещё одним вопросом: с чего это от тебя тащит магией жизни?..

Застываю, недоверчиво глядя на неё.

— Как ты вообще это можешь чувствовать? — нахмурившись, выдыхаю.

— Выходит, тебя вовсе не запирали в коконе? — Нани усмехается, — И с наследником ты не ссорилась… так что же здесь происходит?

Смотрю на Тату, но воровка ничего не добавляет, лишь сосредоточенно смотрит на меня. Перевожу взгляд на Пузачо и вижу, что тот совершенно растерян — но и в его глазах начинают появляться вопросы. Поворачиваюсь к Грогу…

Лицо последнего ничего не выражает. Он ждёт ответов. Как и все они.

— Хорошо, я всё расскажу. Только без криков и без нервов. Если вы всерьёз думаете, что я тут прохлаждалась, пока вы давали ложные показания — то вы ни во что меня не ставите. А я такого отношения не заслуживаю. Я ни секунды не забывала о вас, и я помню свою клятву. Если вы не верите мне, то клятва энергомага должна вызывать у вас хоть немного почтения. Я пообещала, что сделаю всё, чтобы вы были на свободе. Поэтому перестаньте относиться ко мне, как к предательнице. И смотреть на меня, как на предательницу, тоже не нужно. Вы не имеете на это права, — огрызаюсь в конце, глядя на Нани.

Затем прохожу в гостиную и усаживаюсь в кресло. Выдыхаю, собираясь с мыслями.

— Прежде, чем я начну, мне нужно знать — откуда у тебя способность чувствовать магию мира порядка?

Я не смотрю на мелкую, но, думаю, она способна уловить — кому направлен вопрос.

— Ты всё время забываешь про мою руну, — язвительно фыркает Нани.

— Выходит, эта руна позволяет тебе пропускать через себя только магию жизни? Я права? В этом… отличие вашей секты? — всё-таки поворачиваюсь к ней.

Нани молчит, презрительно глядя на меня. А затем отводит взгляд.

— Верно, энергомаг. В этом наше… отличие.

— Значит, ты чувствовала силу мира порядка всякий раз, когда сталкивалась с наследником? — задаю вопрос в лоб.

— Что, лоббируешь его интересы? — криво усмехается та.

— Отвечай на вопрос, — сухо повторяю.

— Да, я это чувствовала. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему у меня к нему столько претензий?

Ну, да. Отец Грегора полностью перекрыл поток магии жизни: и если до него крохи силы мира порядка пробирались в империю через закрытый проход, то теперь эта «течь» была окончательно устранена. И для того, чтобы стать частью секты «Чистая Земля», Нани пришлось наносить себе руну, которая легко могла убить её… потому что в буквальном смысле высасывала из организма те резервы магии жизни, что накопились в ней за семнадцать лет…

Вот почему процент выживших после нанесения этой руны так мал… мелкой ещё повезло…

— Может кто-нибудь объяснит, что за мир порядка? — подаёт голос Тата.

— Наша маленькая сектантка обязательно расскажет обо всех секретах нашего мира — после того, как я закончу, — не менее язвительно, чем раньше это делала Нани, отвечаю я.

— О! Ты стала звать меня маленькой сектанткой! — усмехается мелкая.

— Только после того, как ты стала звать меня энергомагом, — криво улыбаюсь ей.

— Одежку свою не запачкай, когда будешь отсюда выходить, — смерив моё белое платье выразительным взглядом, отвечает Нани.

— Ну, хватит уже! — резко повышает голос Тата.

Мы обе замолкаем.

— Что у вас за проблема? — воровка встает между нами и переводит взгляд с одной на другую.

— Может, всё дело в том, что меня пытаются уличить в предательстве?.. Вот только никак припомнить не могу — когда я успела стать вашим врагом? — награждаю мелкую красноречивым взглядом.

— А может всё дело в том, что мы здесь сидим уже вторые сутки, а ты зашла только сегодня, вся пропахшая магией жизни, которая в Средимирье вроде как запрещена? — поднимает брови Нани.

— ДОСТАТОЧНО! — сила ветра ударяет в нас с мелкой одновременно, заставляя спрятать лицо за руками, — Кайрит, объясни, почему тебя не было на слушании? — Тата разворачивается ко мне.

— Потому что наследник приказал Ресу запереть меня в коконе, — отвечаю ровным голосом.

— За что? — чуть смутившись от озвученных обстоятельств, спрашивает воровка.

— Ни за что, а потому что, — огрызаюсь, но уже намного спокойней, — потому что в моих жилах, как выяснилось, течёт императорская кровь. И я могла сильно помешать планам Грегора.

— Ты — наследница империи?! — вскакивает Нани.

— Сядь, — неожиданно властным голосом командует Грог, и мелкая неуверенно опускается в кресло, — тебя слишком много, — цедит лысый бугай, недружелюбно глядя на неё, — раз Тата взяла на себя обязанность выяснить, как всё было — без истерик, будь добра, сиди мышкой и слушай!

После этой выразительной речи в гостиной наступила гробовая тишина…

— Я… — вновь начинает, было, Нани, как Грог резко её затыкает:

— Ты достала уже! Открой свои глаза и посмотри — мы все сидим спокойно. Наша судьба в руках Кайрит, и не потому что мы её ей великодушно вручили, а потому что она сама взяла на себя ответственность за нас и наши жизни. Она может спокойно выпутаться из любой ситуации — с такими-то связями и с кровью императора в жилах. Но она тащит нас за собой, потому что когда-то опрометчиво пообещала нам свободу. И, если ты до сих пор не поняла — это реально её выбор, никто не тянул Кайрит за язык. Кроме нас, естественно. А ведь она нам ничем не обязана. Даже с телохранителем владыки она сама разобралась — нашей помощи там кот наплакал. И ты продолжаешь орать на неё, давить на неё и обвинять её — вот только в чем? Я что-то никак понять не могу! В том, что ты не гуляешь свободно по дворцу?.. Ты одна единственная из всех думаешь только о себе! Ты что, до сих пор этого не заметила?.. Мы думаем, как нам отсюда выбраться, Кайрит думает, как нас отсюда вытащить, а ты думаешь о том, что на Кайрит отпечатки магии жизни, которую тебе пришлось добывать через смертельно-опасную руну!

Когда Грог замолкает, у меня полное ощущение, что наступил конец света.

Грог меня защищает?..

Грог?!

— Спасибо, — выдавливаю из себя, не зная, как ещё на это реагировать.

— Не за что. Давно хотел высказаться, — сухо произносит бугай, прибивая мелкую взглядом.

— Так… хорошо, — немного растерянно произносит Тата, затем проходит к камину и разворачивается лицом ко всем, — давайте продолжим. Кайрит, тебя заперли в коконе, чтобы ты не мешалась. Полагаю, в какой-то момент ты перешла дорогу наследнику. Так почему сейчас передвигаешься по дворцу свободно?

— Потому что при всех наших с наследником разногласиях, я не отказывалась и не отказываюсь от своего намерения найти заговорщиков и обеспечить всем нам свободу, — произношу ровно.

А саму душит стыд. Но я не имею права рассказывать им о том, что мы с Грегором теперь союзники. На балу в мою честь изгои должны вести себя враждебно по отношению к наследнику.

Хаос…

— Ты рассказала ему об этом? — напряженно спрашивает Тата.

— Да. Он согласен. Он даст вам свободу сразу после бала, — отзываюсь глухо.

Это была правда. После посещения восточного крыла дворца у меня был короткий разговор с Грегором — мы обсудили то, о чём я могла и о чём не могла говорить в присутствии изгоев.

— Вас отпустят, но за вами будет продолжаться слежка. Особенно за тобой, Нани. Потому что ты и твоя секта — враги императора, — продолжаю я; голос звучит ровно, а на сердце неспокойно.

— Да? Вот ты как заговорила? А может быть это император со своим наследником — враги всех жителей Средимирья? — прищуривает глаза Нани.

— Если бы ты знала, с чем пришлось столкнуться Грегору… — не выдерживаю я.

— А ты, я гляжу, уже успела с ним подружиться! — хищно выдыхает мелкая.

— Ты ведь вообще ничего о нём не знаешь! Ты ограничена той информацией, которую тебе в голову вбивала твоя секта! — слова вырываются из меня раньше, чем я успеваю их остановить.

— Так это теперь я — ограниченная?! А что ТЫ знаешь о нашей секте? ТЫ, использующая силу хаоса! В твоих венах течет кровь этого проклятого мира! Я выжгла из себя эту заразу, и теперь во мне только магия порядка! А ты защищаешь того, кто сделал наш мир заложником разрушительной силы, в которой даже нет никакого смысла! Это просто… хаос! В нем нет морали: мочи, кого хочешь, только сбегай после этого побыстрее! Люди здесь даже не подозревают, что можно жить иначе! Что можно жить в Порядке!

— Ты на себя посмотри, Нани! Порядок, магия жизни — всё это просто замечательно! Но что-то я не вижу в тебе ни спокойствия, ни мудрости — зато до черта самомнения, самоуверенности и ненависти ко всем, кто тебя в чём-то притеснил! — я и сама не заметила, как встала.

А Нани смотрела на меня во все глаза и впервые не находила, что ответить.

— Да, я узнала кое-что о вашей секте. А также о том, что тебя оттуда выгнали. За ненадлежащее поведение, — холодным голосом вбиваю в неё каждое слово; Рес откопал досье на всех изгоев, и им больше нечем было меня удивить, — И, да, во мне сила хаоса. Как и во всех здесь присутствующих, кроме тебя. Но я не желаю нашему миру ничего плохого. Напротив, я мечтаю перекрыть проход в нижний мир.

— И ты думаешь, я в это поверю? — Нани гордо вздёрнула подбородок.

— Тебе придётся в это поверить, потому что мой отец хотел того же. И он ушёл в мир хаоса, желая закрыть проход. Надеюсь, твоих знаний достаточно, чтобы понять, что с ним случилось, — отрезаю, глядя на неё.

— Твой настоящий отец?.. — переспрашивает Тата.

— Да. Я много чего узнала, когда решила заявить свои права на престол. В том числе и то, что я имею на это право. Поэтому, как вы понимаете, я сдержу своё обещание. Тата, — поворачиваюсь к воровке, — я знаю, что тебя подставили и обвинили в воровстве члены собственной гильдии. Ты хотела забрать вещь, принадлежавшую твоему отцу?

— Это фамильный медальон. Он не имеет никакой ценности для гильдии. Но они не хотели разрешить мне забрать его — хотя знали, что он для меня значит, — процедила Тата, глаза которой налились кровью, — а тот человек, что присвоил его себе после смерти родителей… Он не имел на него права.

— Тебе было запрещено украсть то, что принадлежало твоим собственным родителям? Но почему? — Нани удивленно смотрит на воровку.

— Потому что это посвящение в воры, ходячий мозг! — огрызается Тата, — Член Гильдии должен слушать своего наставника. Нам запрещено действовать без согласия главы гильдии.

— И что произошло дальше? — голос Грога заставляет воровку обернуться и посмотреть на бугая.

— А дальше меня опередили. Мой собственный наставник выкрал медальон раньше меня и принёс в сокровищницу. Это место — склад всего наворованного. Для меня это была последняя проверка: я должна была остановиться и забыть о прошлом. Но я всё равно выкрала медальон. Он принадлежал моей семье, значит, он мой!

— И?.. — Пузачо поднялся на ноги, не отводя глаз от Таты.

— И… таких, как я, сдают законникам. Вот меня и сдали, — воровка отворачивается и замолкает.

— С тебя снимут обвинения, дадут тебе новое имя и вышлют из столицы. Формально ты не прошла посвящение… Татуировку придётся свести — на это потребуется время, я знаю. Но ты будешь свободна, — произношу негромко, затем перевожу взгляд на Грога, — А ты, Грог, избил пьяного наследника известной семьи… Но только после того, как тот начал угрожать всем в трактире и чуть не устроил погром, за который, конечно, не стал бы платить. Ты был вышибалой, и это было твоей работой. Единственное, чего ты не учёл, что тот задохлик придёт на следующий день вместе с законниками.

— Жалкий трус, — сплёвывает Грог.

Пузачо, было, порывается вытереть пол, но вдруг останавливается и убирает руки в карманы. Растёт.

— Он поступил так, чтобы отец не лишил его наследства. Ему нужно было доказать, что его избили случайно, и он был в этом не виноват. Естественно, что всем свидетелям заткнули рот, а ты был отправлен в тюрьму, — произношу спокойно, — Историю Пузачо мы знаем, а моя история… думаю, вы все помните, как там было на самом деле — в кабинете ректора я была честна. Мы все оказались на курсе смертников, потому что нарушили правила — но не нарушить их не могли. И в этом вся суть. Я не могла выдать своего имени, когда Крамор обвинил меня, Тата не могла отказаться от памяти об отце, Грог не мог допустить погрома в свою смену, Пузачо не мог справиться с собственной силой, а Нани… Нани не могла отказаться от учений секты даже при том, что её оттуда выгнали. Нас нельзя назвать невинными — мы все нарушили закон. Но наследник согласился смягчить наказание в виду открывшихся обстоятельств, заменив его на… слежку. Да, вы будете под наблюдением. Но у всех вас появится второй шанс. Это не оправдание. Это предложение жить… по закону. Если вы согласны, я буду рада помочь вам выбраться отсюда.

— И все эти подробности наших дел ты успела выяснить за вчерашний день? — хмурится Тата.

— Я их не выясняла. Этим занимался телохранитель владыки. Мне лишь передали материалы из суда — чтобы я с ними ознакомилась, — отвечаю честно. И это было правдой — все те несколько часов в восточном крыле я читала досье на каждого изгоя. Чтобы, так сказать, знать, за кого я заступаюсь — по словам Грегора.

— Ты сказала про бал… что нас выпустят после бала, — припоминает Нани, — о чём это ты?

— О том, что через два дня во дворце будет устроен приём в мою честь, на который все вы приглашены, в качестве моих… друзей, — произношу, запнувшись.

— Друзей… — повторяет Нани, внимательно глядя на меня, — а как же «найти заговорщиков» и «получить за это свободу»?

— Я полагаю, что противники императора воспользуются приёмом, как возможностью попасть во дворец и устроить покушение. Рес на свободе и оправдан, моя мать в темнице. Позиции Грегора крепнут. У заговорщиков не будет иного шанса, — отвечаю ей.

— Что требуется от нас? — спрашивает Тата.

— Как ни странно… защищать меня, — поворачиваюсь к ней, — справитесь?

— Эта задачка нам по плечу, — усмехается Грог, — я уж думал, о чем посложнее попросишь.

— Я думаю, что я — их цель. Так что будьте осторожны, — прошу искренне.

— Почему ты думаешь, что ты — их цель? Ты стала союзницей Грегора? — проницательность Нани мне всегда нравилась.

Но не сейчас.

— Я — цель, потому что мной можно управлять, окажись я на престоле. В отличие от Грегора, я — слабое звено в императорской цепи. Поэтому стоит ожидать засады. Но есть и другой вариант — когда на меня попытаются выйти. Таких людей не стоит отпугивать. Наоборот. Мы должны будем сделать вид, что объединиться против наследника — наше самое большое желание. А когда выйдем на всех заговорщиков…

— Вырубим их, — кивает Грог.

— Какой ты самоуверенный, — закатывает глаза Тата.

— А тебе бы не мешало о платье подумать. В твоём кожаном костюмчике тебя никто на бал не пустит, — хохотнул Грог.

— Наследник обещал позаботиться об этом. Сегодня к вам зайдут портные. Не убейте их случайно, — улыбаюсь я.

Затем иду на выход под активное обсуждение Таты и Грога — кто из них будет хуже выглядеть в нарядном костюме. Ох уж эти старые добрые склоки… как мне их не хватало.

— И всё?

Останавливаюсь, поворачиваюсь к Нани.

— Что? — смотрю на неё.

— Ты так просто доверилась наследнику, несмотря на все свои собственные опасения? Несмотря на твоё недавнее недоверие к нему? — мелкая хмурит брови, пытаясь что-то понять, глядя на меня.

— Он обещал мне вашу свободу. Глядя в глаза. Можешь быть спокойна — здесь нет никакого подвоха, — отвечаю серьёзно.

— А ты?

— Что я? — не понимаю.

— Как ты будешь здесь? С ним? В одном дворце?

— За меня можешь не переживать. Всё в порядке. Он меня не тронет, — уверенно произношу.

— Не тронет?.. — Нани прищуривает глаза, затем оглядывает белое платье, — он уже влияет на тебя.

— Он — не мировое зло, поверь, — качаю головой, понижая голос — хотя нас итак никто не слушает: все трое остальных изгоев заняты активным обсуждением предстоящего бала, — а этот наряд… он просто очень хочет, чтобы я перестала равняться на мать. Он хочет, чтобы я переросла собственные обиды.

— Переросла собственные обиды… — повторяет Нани, опуская взгляд в пол, — он хочет сделать из тебя кого-то другого, Кайрит. И это ему уже удаётся. Ты вошла сюда не как одна из нас. Ты вошла в эти покои — где нас держат под стражей, как носительница доброй воли его высочества.

— Но я и есть носительница его воли, — хмурясь, отвечаю, — это не в моих силах — снять ваши приговоры. Только он может дать вам свободу.

— Ты не понимаешь, — со странной болью глядя на меня, произносит Нани, — он влияет на тебя. Влияет на всех, кто находится рядом с ним. Я это чувствовала. И в кабинете ректора, и в Чёрной Башне, и на суде. Его влиянию сложно противостоять. Он заражает собой всё пространство: его сила воистину велика и уникальна. Но задумайся над тем — почему он один? Почему рядом с ним только телохранитель его отца?.. Даже его невеста не выдержала жизни рядом с ним.

— О чём ты? — напряженно спрашиваю.

— Ты не знаешь? Она покончила с собой. Год назад. Упала с башни. Конечно, об этом никто не говорит вслух, и её самоубийство прикрыли какими-то другими словами, но это не отменяет произошедшего. Грегор — разрушитель. Именно поэтому период подготовки к его правлению назван самым кровавым в истории. Ни на одного из императоров и их наследников не было устроено столько покушений. Задумайся — почему?

Отступаю от неё на шаг. Затем ещё на шаг. А затем стремительно выхожу из покоев.

Стою в коридоре и смотрю вперёд.

Потом начинаю идти. Неважно — куда.

То, что она сказала про Грегора. Неужели это правда? Неужели он и впрямь — разрушитель? Рес постоянно пачкает руки кровью ради него… Да и он сам… когда голубоглазого заперли в башне… он сам не раз убивал… как он говорил — заговорщиков. Но все ли убитые были стопроцентно виновны?

Почему? Почему я перестала чувствовать опасность рядом с ним?.. Он действительно влияет на меня?.. Или он перестал быть опасным ЛИШЬ для меня? — а для остальных он всё тот же кровавый наследник?..

— Кайрит?

Поднимаю голову и смотрю на Грегора. Не задумываясь над этим, я прошла через весь дворец и дошла до восточного крыла.

— Что с тобой? — наследник склоняет голову и смотрит на меня внимательным взглядом.