Глава 30
Анита Хейзел
Юджин и Мэделин?
Мысли в голове так быстро сменялись. Как треки пластинки в старом граммофоне. Снова и снова, снова и снова – этот вихрь предположений доставлял физический дискомфорт. Сердце заглушало пульс и ударяло по ребрам, отчего они диссонировали. Вся я превратилась в камертон, заведенный словами Сибил.
Зачем она это делает? Почему отталкивает счастливых людей, пытаясь превратить их в комок сожалений? Если миссис никогда не знала любви, для чего не дает почувствовать ее другим?
Волна дрожи прокатилась по спине. Я сцепила кулаки и тряхнула головой. Юджин и Мэделин. Даже, если ее слова верны и между ними что-то было, это же в прошлом? Разве я могу рушить хрупкие границы нашей реальности из-за ее старых обид на мужчин? Это же ничего не значит. У него было много девушек. Юджин никогда не отличался постоянностью, но это же не значит, что и со мной будет так? Правда?
Я особенная, как и он для меня...
Нет! Хватит! Миссис Сибил слишком долго портила мне жизнь! Я набрала полные легкие кислорода и расправила плечи. Вокруг меня всегда витала ложь. Она, Дезмонд, Эрнест! Я будто тонула среди болота несправедливости и фраз «мы знаем, как лучше для тебя»! Устала! Довольно! В моей жизни всегда был только один человек, который говорил правду! Юджин. Я буду верить ему. Даже, если это слепо, даже, если он скажет, что «белое – это черное», а все остальные воспротивятся, я все равно буду на его стороне.
Потому что он всегда был на моей.
Утерев тыльной стороной ладони щеки, я сжала в кулаке кольцо и взбежала по ступенькам вверх. Голова кружилась из-за аритмии, но я старалась не обращать внимания. Обогнула балюстраду, проскользила ладонью по перилам и свернула в лобби в сторону комнаты Дезмонда.
Мне нравилась двуликость поместья. Днем оно сверкает в лучах естественного света, что выделяет обилие позолоты и металла в конструкциях. Вечером – пристанище сумрачных теней, которые играют бликами свечей и торшеров, как Замок, хранящий таинственность и секреты в подземельях. Они здесь тоже были.
На секунду замерев у двери с белыми вензелями, я надавила на ручку и прошла в помещение.
— Тесса, ты понимаешь, что мы упускаем? — Тереза сидела в кресле у письменного стола и курила, стряхивая пепел в хрустальную емкость. — Зачем нам отдельный прием, если можно совместить его с вечером торжества сенаторов? «Martlet» - это часть выборной программы Блейка! Пусть уступит нам пару минут на сцене. Только представь – столько шишек! Они обязательно выпишут чеки, я их соберу! — она разговаривала с кем-то по видеосвязи. Я видела только корпус ноутбука, но не экран. — И на эти деньги мы сможем открыть свой центр!
Ее собеседница задумчиво вздохнула и мелодичный очень молодой голос ответил:
— Мне нравится эта задумка. Я рассказывала Бену о наших планах по поводу своего хосписа. Он одобрил и, как всегда потянулся за телефоном, чтобы одним звонком все устроить, но я отстояла нашу с тобой самостоятельность, — в ее голосе проскользнуло что-то схожее с раздражением, однако теплота не оставила ему места. — Скрудж Макдак и выпендрежник!
Тереза рассмеялась и обернулась ко мне. Я нерешительно замерла в проеме, показывая ей жестом, что сейчас уйду, и не буду мешать, но девушка остановила. Она развернула макбук в мою сторону, веселым голосом представляя:
— Тесс, познакомься это та самая Анита, про которую я тебе говорила.
Улыбчивая шатенка смешно сощурила серые глаза и помахала мне рукой. Золотой браслет на ее руке, явно Cartier, скатился на ладонь, выпрыгивая из манжета розовой блузки. Я помню ее. Чикаго. Свадьба. Где-то полтора месяца назад, когда я приехала к Дезмонду, мы посетили ее торжество.
— Терри, мы знакомы, — на ее щеках углубились ямочки, заставляя и мои уголки губ подняться. — Привет.
— Доброе утро, миссис Блейк? — вспомнила я. Шатенка закатила глаза, на что, хихикая, я исправилась: — Тесса. Просто Тесса. Я поняла.
Тереза вернулась к подруге, поджала губу и поднесла палец к сенсору.
— В общем, Тесса, в твоих руках сейчас судьба миллионов детей, которым мы обязаны помочь, — я прикрыла рот ладонью, чтобы громко не рассмеяться. Ее интонация театрально изменилась, как у Юджина. — Сделай все, что угодно, чтобы Блейк уступил нам свое время на сцене.
Тесса поджала губу и потянулась за стаканчиком Starbucks. Она сделала глоток и покачала головой:
— И как я это сделаю?
— Пфф, — Тереза закатила глаза. — Дорогая моя, тебе нужно объяснять от чего мужчины теряют голову? Прозрачная ночнушка, его спущенные штаны и классный минет. Даже сенатор штата Иллинойс не устоит перед этим.
Боже. Мы с Тессой одновременно покраснели. На этой грязной ноте, блондинка сбросила вызов и развалилась в кресле, поднимая на меня пронзительный взгляд.
— Анита-Анита, — я тоскливо посмотрела на дверь, понимая, что допроса не избежать. — У вас что-то было?
Зрачки Уолис распахнулись. Она облизала красные матовые губы и подалась вперед, закидывая ногу на ногу. Ткань ее халата поднялась выше середины бедра.
— Было, — подруга поперхнулась, прикрывая себе рот, чтобы победно не воскликнуть. — Это... так странно... но приятно.
Я вспомнила ощущения, когда он во мне и едва заметно скрестила ноги. Господи, это как наркотик. Хочется еще и еще. Этих стонов, толчков, прикосновений. Я знала, что этот процесс хорош, но не могла представить, что настолько. Мне нравилось его мускулистое тело надо мной, ощущение его власти и греха, особенно... Я такая испорченная, но мне особенно понравилось, когда он кончил в меня. Будто горишь изнутри, клейменная им.
Я чаще задышала.
— Ты обязательно мне все расскажешь! — я рассмеялась. — Но не здесь. В этом поместье слишком много ушей. Давай, выберемся завтра в торговый центр? Шоппинг? Мне пришла зарплата, и я хочу спустить ее всю до последнего цента!
Прогулка по Дублину с Терезой? Я скептически закусила щеку. Эта девушка, как магнит для неприятностей, но с ней весело. В прошлый раз я разбила машину Юджина, а в этот... Ну, мы же не будем делать чего-то неправильного?
— Отлично. Шоппинг так шоппинг.
Тереза весело заболтала лодыжкой.
— Ты чего-то хотела?
— Точно. Мне нужен Дезмонд, — я выпалила, а потом смущенно добавила: — Незакрытый гештальт.
— Отпустить прошлое ради будущего, — с тенью грусти прошептала она, опуская глаза в пол. — Дез поссорился с Юджином и выпускает пар на заднем дворе. Я, конечно, предложила ему другой способ...
Боже, Тереза такая Тереза.
— Я поняла тебя, — перебила я ее, чувствуя, как начинаю гореть. — Задний двор и все такое. Спасибо.
Под смех подруги я быстро выбежала в коридор. Выдохнув, я спустилась на первый этаж, пронеслась к бетонному крыльцу, что выходило на уличное додзё и толкнула застекленную дверь. Холодный ветер ударил по ногам. Сильные порывы отбросили мои волосы назад. Я подняла глаза к затянутому тучами небу и сглотнула. Только бы буря обошла стороной.
Дезмонд тренировался с деревянной рапирой. На нем был черный спортивный костюм – штаны и майка, что сейчас прилипла от пота к его спине. Мужчина скользил босыми ступнями по траве и яростно дышал. Крылья его носа раздувались так же гневно, как сейчас листья сикомор.
Я переступила с ноги на ногу.
— Дезмонд? — мужчина остановился и, все так же держа рапиру на весу, обернулся ко мне.
— Анита, ты что-то хотела?
— Да, — я спустилась по ступенькам, подхватила с перила полотенце и бутылку с водой, подходя к нему. — Нам нужно поговорить. То есть, мы должны были сделать это еще месяц назад. Я слишком долго тянула.
Густые брови Деза съехались на переносице. Он отошел к лавочке, бросил рядом с ней тренировочную палку и принял у меня вещи. Мужчина тяжело дышал и все время ловил губами пот, что стекал с его носа.
— Я понимаю, о чем ты, — голос прерывался на хрипы из-за усталости. — Это до сих пор мучает меня. Ты заплаканная в свадебном платье и мои ублюдочные слова.
— Сейчас я улыбаюсь, — пожала я плечами.
Присев на лавочку, я затрепетала ресницами, даже в этом чувствуя Юджина. Между ног ныло.
— Я очень рад этому. Выходит в этом поместье стало еще больше счастливых людей? — вспомнил он мои слова.
Я кивнула. Дезмонд вытер шею и лицо. Он перекинул полотенце на плечо и открутил крышечку газировки.
— Спасибо за то, что не дал случиться этой свадьбе, — я сложила руки перед собой, смотря куда-то сквозь него в наше возможное будущее. — Все было бы не так, как я мечтала. Знаешь, миссис Сибил часто мне говорила о том, какую семью мы с тобой построим, но... Такого бы не было. Ты бы не приносил мне завтраки в постель, не рвался с работы домой, потому что не горел желанием, а наши дети... Наверное, не чувствовали бы такой любви? Ты бы всегда видел в них меня, а я тебя и это терзало бы нас. Как Сибил видит в тебе Дэрина.
Я часто представляла жизнь с ним. Когда ты три года думаешь, что любишь кого-то, засыпаешь с мыслью о скором воссоединении. Такие фантазии никогда ничего кроме боли мне не приносили. Я построила в своей голове образ: милый, влюбленный Дезмонд, идиллия и нежности... Реальность бы разбила меня. Утро после брачной ночи, последующие дни и его безразличие превратило бы меня в Сибил.
Она не была зла, просто разбита и отчаянна.
— Я пытался, Анита, — я моргнула, смотря на его отрешенное лицо. — Первый год после помолвки. Ты была такая маленькая для меня. Я надеялся, что почувствую хоть что-то. Хоть искорку, из которой я обязательно разожгу пламя. Ты замечательная. Умная, красивая, чистая и... Но меня всегда тянуло к таким, как...
— Как Тереза, — улыбнулась я.
— Это не значит, что она лучше тебя или ты хуже, просто... — О'Кеннет ухмыльнулся, но его глаза оставались полны грусти. — Она другая. С первой наши встречи, когда Уолис разбила мою машину, я понял, что ее неприятности теперь стали моими. Ее соблазнительный зад не отстанет от меня даже в Аду.
Я округлила глаза. Разбила машину? Очень на нее похоже!
— Я никогда тебя не любила, Дезмонд, — после этих слов стало так легко. Я поднялась со скамейки, подошла к нему ближе и покачала головой. — Ты взял на себя смелость предотвратить нашу ошибку. Если бы не ты, мы бы оба сейчас не имели того, что есть...
Старший О'Кеннет облизал пересохшие губы, сфокусировал на мне свои снежные глаза и сделал шаг вперед.
— Впервые я рад такой фразе от девушки. Прости меня за боль. Я сам был сломлен и не мог помочь тебе, — мужчина кивнул в сторону поместья. — Мой брат любит тебя, Анита. Мы оба помотали ему нервы, и я понимаю его ревность и злость на меня, но прошу... Не дай ему стать Эрнестом. Юджин так похож на него. Не хочу однажды взглянуть в глаза брата и увидеть мертвую душу. В твоих руках сила, способная сломать его.
Я опустила голову вниз, чувствуя груз ответственности. Он начал еще сильнее давить, чем после признания Юджина мне в любви. Недосказанность и туманность наших отношений терзала мою душу. Я просто боялась оступиться и упасть, понимая, что больше не смогу подняться.
Дезмонд приблизился и обнял меня. Я спрятала ладони на его груди и прошептала:
— Он всегда был большим, чем ты для меня. Мне страшно, понимаешь. Что-то внутри меня: огромное и горячее, словно...
— Чаша с лавой над твоим сердцем, — он задрожал от эмоций. — Словно неправильное движение и она прожжет все внутри тебя. Окончательно. Навсегда. Я испытывал такое с Терезой. Боялся чувств к ней, думая, что она поставит меня на колени и сломает, но после того, как сам принял ее власть, понял – это делает меня сильным. Знание того, что я могу все испортить и умереть, помогает мне любить ее еще более отчаянно. Каждую секунду, каждую минуту, каждый час.
Еще более отчаянно.
Я сунула руку в карман, чуть отстранилась и вытянула ладонь, разжимая кулак. Брильянты поблескивали в лучах солнца.
— Я больше не держусь за прошлое. Забери его, пожалуйста, как знак того, что я никогда тебе не принадлежала...
Дезмонд посмотрел на кольцо, сжал мои пальцы в своих и развернул к себе спиной. Я нахмурилась, не понимая, что он хочет, но доверилась. Мужчина чуть наклонился, из-за своего высокого роста, и, смотря вдаль, в сторону чащи, произнес:
— Давай пошлем прошлое, Эрнеста и долбанную помолвку в зад?
С размаху мы оба выбросили кольцо. Я только увидела, как оно сверкнуло и исчезло. Вся боль, ожидания и глупые чувства. Ничего больше не было, кроме нового огня, что искрами пел: Юджин-Юджин-Юджин...
Юджин О'Кеннет
Я затянул сигарету, глотнул дыма и на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь горечью и терпкостью в легких. Уже и не помню когда пристрастился к этой привычке. Может, я родился с пачкой сигарет в руках, а, может, и, потакая юношескому азарту, попробовал на какой-то вечеринке, с тех пор принимая яд каждый день.
В лобби у кабинета было тихо и безлюдно. Прислуга убралась со всех гостиных, сейчас оставляя тусклый свет и полоску лучей на красном паркете. Я настолько погрузился в свои мысли, переживая по поводу будущего бизнеса и неприятности разговора с братом, что не сразу услышал шаги.
Робкие, неспешные, танцующие и плавные. Так могла ходить только одна девушка. Я расплылся в улыбке и, не поднимая на нее глаз, протянул.
— Доброе утро, Алисия. Тебе хорошо спалось?
— Неплохо, — я нахмурился из-за резковатого тона.
Что я успел сделать?
— Ани? Все в порядке?
Я затушил сигарету о косяк картины и сунул бычок в карман. Хейзел минула между нами расстояние – она шла со стороны выхода в додзё – и сложила руки на груди. Взгляд ее разноцветных глаз прошелся по мне сканером.
— Если бы у тебя были тайны, ты бы рассказал их мне?
Мои брови съехались на переносице. Я сглотнул, протянул руку к Аните, но она сделала шаг назад. Это еще больше озаботило меня. Когда, черт возьми, я уходил, она спала в моей постели, а сейчас дуется, как морской еж?
Та-а-ак.
— Ты знаешь обо всех моих тайнах, Лиси.
Хейзел прищурилась, давая мне последний шанс. Я углубился в себя, отыскивая в голове только образ Мэделин пару месяцев назад на моих простынях. Нет уж! Ей не обязательно об этом знать.
— Алисия, у меня нет...
— Лжец!
Девушка спешно развернулась. Я подался вперед, схватил ее за хрупкое запястье и дернул на себя. Тонкий ситец голубого платья развеялся за ней, оголяя бледную кожу бедер. При виде ее прелестей и не глубокого декольте, что открывало вид на маленькие полушария, в горле пересохло.
Анита яростно запыхтела и попыталась вырваться. Я накрыл ладонью ее щеку и ласково улыбнулся.
— И что же я...
— Мэделин, — обиженно перебила меня она. — Ты и Мэделин.
Блять. Мое дыхание замерло. Хейзел воспользовалась заминкой и вырвалась. Она ткнула в меня пальцем и спокойно, не крича, бросила:
— Зачем ты солгал? Она твое прошлое, я не имею права таить обиды на него, но зачем ты солгал? Если между вами ничего серьезного, зачем?
— Откуда ты? — я запнулся, злостно сжимая целюсть. — Она что-то выкинула? Что Мэделин тебе сказала?
— Это не она, — глаза Ани набрались слезами. — А ты так и не ответил.
Сердце в груди ударило и упало в живот. Я проследил за тем, как распущенные блестящие рыжие пряди взметнулись в воздух и начали ускользать. Лиси бросилась вглубь холла. Я вновь поймал ее и прижал к себе. Анита упрямо отворачивалась от меня и прятала лицо. Теряя терпение, я подхватил ее на руки. Девушка взвизгнула и по инерции обвила мою талию ногами.
— Прости, — задыхаясь, прошептал я, удерживая ее возмущение. — Между нами ничего больше одного раза не было. Все случилось, когда я приехал домой на День Святого Патрика. Отвез Дезмонда в аэропорт и улетел вместе с ним в Чикаго, но потом решил вернуться к тебе. Помнишь, ты закрыла перед моим носом дверь и осталась плакать из-за его слов, — Анита замерла, вслушиваясь. — Мне было так больно. Я хотел убить моего ублюдка брата из-за тебя. Я тогда выпил, очень много выпил. По пути мне встретилась Мэделин и... Я трахнул ее в коридоре, потом затащил к себе в спальню...
Лиси покраснела. Она облизала пересохшие губы, оставляя влажный след на ямочке под нижней. Переведя взгляд на блестящую дорожку, я задышал чаще. Жар ее киски сквозь трусики касался моих брюк. В голове помутилось.
— Сколько раз ты был с ней? — Анита сжала мой затылок. — Сколько раз, Юджин?
— Я провел с ней только ночь. Какая разница сколько раз я ее трахал? — я удобнее перехватил задницу Хейзел, отчего она подпрыгнула, заставляя член дернуться. Прикоснувшись своим лбом к ее, я поймал взгляд и прошептал: — Какая разница, Анита? У меня было много девушек, но ни одна из них не заменила тебя. Посмотри в мои глаза. Прошу, любимая, посмотри в них.
Она тяжело выдохнула, явно борясь с ревностью внутри. Лиси провела большим пальцем по линии моей челюсти, обнимая за щеки, и запорхала ресничками. С каждой секундой я все больше и больше тонул в ее омутах. Карие части темнели во мраке лобби, а вот зеленые сверками. Как же это было прекрасно.
— Что ты там видишь? — с нажимом повторил я.
— Себя и... любовь, — девчонка расплылась в улыбке, и только сейчас мое сердце возобновило ход.
Твою мать. Какая сука рассказала ей об этом? Иногда есть тайны, которым лучше остаться нераскрытыми.
— Они – прошлое, ты – будущее. Анита, что мне еще сделать, чтобы доказать свою любовь? Да, я был с Мэделин и еще сотнями других, — она поперхнулась, удивленно расширяя зрачки. — Блять, плевать вообще на других! Я такой, какой я есть. Сейчас мой член только твой и хочет он только тебя. Я всегда хотел только тебя.
Алисия, все еще обиженно, подалась вперед. Ее мягкие губы коснулись моих, и я застонал. Мое тело пронзило нетерпением. Член возбудился и начал пульсировать. Бедра Ани были слишком близко ко мне. Одна мысль о ее тесной киске...
Я набросился на девушку требовательным поцелуем. Хейзел раскрыла ротик и послушно приняла меня. Она так приятно пахла. Гребанная клубника стала самым дорогим ароматом. Я не питал особой любви к этой ягоде, но прикасаясь к Ани испивал ее. Наши языки начали танцевать. Я облизывал ее, дразнил и выходил, прикусывая губы. Девушка в моих руках задрожала.
— Я верю, — тяжело дыша, прошептала рыженькая. — Я верю в твою любовь. Просто не скрывай от меня ничего. Я приму любую твою тайну. Юджин, я не хочу узнавать их от других.
— Прости...
Она улыбнулась и вновь потянулась ко мне. Как крыльями бабочки прикоснулась к моему лбу, заставляя разгладиться хмурые морщинки. К вискам, по скуле вниз, к линии челюсти. Эти ее невинные жесты раскалили внутри меня градус желания. Я толкнулся бедрами в промежность Аниты. Девушка испустила рваный стон и сжала меня еще сильнее.
— Ты уже мокрая? — грязно усмехнулся я, продолжая ерзать на ней.
— Ох... Стоит тебе посмотреть на меня и трусики такие лишние, — постанывая прикусила Анита губу.
Черт, ради всего святого, остановите меня.
Перехватив ее за талию, я высвободил одну руку и просунул между нами. Хейзел крепко держалась за меня, помогая манипуляциям. Я прошелся пальцами по хлопку ее трусиков, прижимая их к складочкам. Какая горячая. Я вспомнил, как вчера погружался в нее, как она до боли сжимала меня в своей тесной и тугой киске.
— Скажи мне остановиться, — отчаянно прошептал я, молясь, чтобы она этого не сделала. — Анита, блять, усмири меня.
— Знаешь, что мне больше всего понравилось вчера? — безумно улыбнулась моя грешница, наклоняясь к уху. — Когда мы стонали в унисон...
Я отодвинул пальцем мокрую ткань и прошелся по всей промежности. Анита застонала, едва слышно, и продолжала соблазнять, пока я играю с ее розовенькой, красивой киской.
— Когда... Боже... Когда ты подарил мне оргазм и... — я нажал на ее клитор. Мой член окреп еще больше и начал сочиться. — И когда ты кончил в меня, Юджин. Мне так понравилось. Господи, это очень приятно. Когда семя вытекало из меня и...
Толкнув Аниту в стену, я прижался к ее рту. Напор был такой сильный, что зубы соприкоснулись. Продолжать тереть пальцем ее клитор, я пытался воззвать к своей адекватности. Мы в коридоре, где в любую минуту могут застукать. Твою мать, кто-то же может увидеть нас. Но мне так плевать. Это чувство заставляло кровь нестись еще быстрее.
— Моя маленькая грешница, — Анита застонала, прикусывая себе губу. Я распределил больше влаги по ее промежности, и проник кончиком среднего пальца во влагалище. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул прямо здесь? Выебал всю набожность и оставил только Дьявола? Тебе нравится моя сперма, Анита? — я наклонился к ее уху и дрожащим голосом закончил: — Я дам тебе ее почувствовать. Однажды твой ротик примет мой член.
— Господи, Юджин, — девушка изогнулась. Ее лоно сжалось вокруг меня. — Как приятно...
Руки дрожали. Анита была легкая, но нетерпение и желание оказаться внутри нее, лишало меня сил. Продолжая удерживать девушку, я расстегнул ширинку, высвободил член и сжал ладонь вокруг него. Боже правый. Она сносит мне крышу.
Лиси опустила глаза на мой член и облизалась. На ее лице мелькало удивление, но оно отходило на второй план. Болезненное удовольствие и агония, как и меня, наполняла ее. Вены на ее лице и шее наполнились порочной кровью. Анита дрожала, а ее киска сочилась все больше и больше. Она всегда была такая влажная. Послушная, готовая девочка для меня.
— Останови меня, иначе мы потрахаемся в коридоре, — я прикоснулся к ней лбом, продолжая ласкать свой член. — Анита...
— Я очень хочу тебя, — ранено всхлипнула она, ерзая бедрами.
Занавес.
В эту минуту я ослеп, забывая окружающую нас обстановку. Пристроив головку к ее мокрому входу, я опустил голову, чтобы рассмотреть наше проникновение. Движение бедрами и тугие стенки сомкнулись вокруг меня. Ее блестящие складочки полностью поглотили член.
Мать твою, какая горячая и тесная.
— Юджин! — запрокинула голову Анита.
— Поза? — взволнованно прошептал я, прикасаясь губами к ее вискам.
Я замер, давая ей время привыкнуть.
— Боже, ты такой большой. Это так приятно. Мне нравится, когда максимально глубоко, — срываясь, ответила она.
Вот так.
Раскачиваясь, я проникал в нее до самого основания. Хриплые вздохи и стоны прорезали тишину. Нас обязательно кто-то услышит. Этот гребанный особняк наполнен людьми: прислуга, юристы. Блять, в любую минуту сюда завернет мать или Дезмонд с Терезой. Плевать!
— Анита... — простонал я в ее губы, ускоряясь.
Шлепки еще больше возбуждали. Без защиты было так остро. Когда вчера Анита предложила мне это, я чуть с ума не сошел. Конечно, оказаться внутри нее без преград фантастически, но я бы не смог прервать наш секс. Ни тогда, ни сейчас. Я никогда не трахался без презерватива. Меня останавливал страх, что девушка забеременеет, и я стану молодым папашей с кучей алиментов, но с Анитой... Я хотел от нее детей.
Черт, с ней я хотел всего на свете!
— Бо-о-о-о-же мой, — громко выдохнула Хейзел. Она подпрыгивала и насаживалась на меня. — Не останавливайся. Не останавливайся. Боже, как хорошо.
— Тише, — шептал я, резче входя в нее. — Анита, тише.
Девушка вскрикнула и прикусила губу. Я перехватил ее мокрые из-за пота бедра, раз за разом, дергая на себя. Жар плавил мои кости. Близость ее тела, ее запах, ее голос, моя любовь к ней и разрушенные преграды между нами. Я умирал в этих объятиях и возрождался заново. Разве я мог даже смотреть в сторону других, если у меня была собственная Богиня?
— Я люблю тебя, — хрипел я, утыкаясь носом в ее шею. — Мне не нужен никто кроме тебя. Никогда. Никто.
— Да, да, да, — она закатила глаза, впиваясь ногтями в заднюю сторону моей шеи. — Вот так... Да. Боже... Юджин...
Вдавливая ее в стену, я начал трахать быстрее. Мышцы киски сокращались, девушка потела и теряла контроль над собой. Анита стонала слишком громко для нашей ситуации. Кажется, даже краем уха, я услышал звук с другой стороны лобби. Пошли все к черту! Это мой дом!
Качнув бедрами, я отыскал ее губы и накрыл поцелуем, пытаясь заглушить удовольствие девушки. Мои ладони скользили по влажной коже. Я мял ее, пожирал каждый ее вздох и наполнялся общим дыханием. Нервные окончания под кожей искрили. В глазах потемнело. Мои толчки стали более несдержанными, яростными, быстрыми. Ее соки полностью увлажняли член. Головка пульсировала, готовая вот-вот взорваться, но для меня важнее было удовольствие партнерши.
Обняв Ани за талию, я замедлил ритм, но усилил проникновение. Она ахнула. Сжала меня бедрами, раскрыла рот в крике и... ее влагалище начало сокращаться в оргазме. И без того тугая киска превратилась просто в щелочку.
— Бо-о-о-же! Я кончила, Господи. Юджин...
Зарычав, я подбросил ее и, больше не сдерживаясь, начала доводить до финала себя. Анита крепко обняла меня за плечи, наклонилась к уху и жарко прошептала:
— Наполни меня собой. Юджин, кончи в меня.
Я прижался к ней лбом и закусил щеки, пропуская лишь сдавленные стоны. Киска Аниты приняла меня, охватила своей влагой и...
— Анита, — зарычал я напротив ее губ, чувствуя первые капли спермы.
Член дрогнул. Сделав еще пару толчков, я плотно прижал к себе ее. Мы оба хрипло дышали, пытаясь насытиться кислородом.
— Ни с одной из них так же хорошо не было.
Ани, постанывая, улыбнулась – я почувствовал это кожей, к которой она прикасалась. Ее пальчики перебирали мои мокрые волосы на затылке.
— Я растворяюсь в тебе, Юджин.
Я поцеловал ее пульсирующую яремную венку. Однажды она скажет мне то, что я хочу. Я ждал ее три года, подожду и еще немного. Самое главное – она уже моя.
— А мы можем сделать это еще раз? — смущенно выдохнула Анита.
Я дрожаще поцеловал ее, все еще оставаясь в жаре лона.
— Обязательно. Только давай уберемся отсюда. Не будем искушать судьбу.
— Боже, ты обесчестил меня и превратил в ужасную грешницу, — Ани ласково утерла пот с моих висков.
— Ты просто стала той, кем и была рождена.
Моей. Ты стала моей...