Глава 28.
Глава 28.
Маня уже вышла на дорогу и пошла в сторону одиноко стоящих далеко впереди деревьев, когда за её спиной послышались быстрые шаги.
- Стой! - окликнула её запыхавшаяся Таис. - Нам на восток. Туда, - указала рукой направление.
Ничего не ответив ей, Маня пошла в нужном направлении, свернув с дороги.
- Прости меня, - повинилась Таис. - Обидно стало. Что предпочел мне тебя. Поставив в вину, что я из рода блуждающих. Но ты ведь такая же, как я.
Маня ничего не ответила. Оправдания Таис показались ей жалкими. На глаза навернулись слёзы, и она с трудом сдерживала их. Было больно и обидно. Почему все так? Ведь не её вина, что очнулась она и начала свою новую жизнь в этом мире и в этом теле. Она этого не ждала и не хотела. Это кто-то там сверху распорядился её судьбой по своему усмотрению, не спросив о желаниях самой Мани. Наверное, всё правильно и все верно. Не может быть всегда всё ладно и складно.
Пожила в прошлой жизни спокойно и счастливо, поживи теперь "бегая по горящим углям".
- Значит, мой ребенок оказался в теле сына Велиссы и правителя. Что же, всё закономерно, - продолжала свои размышления вслух, идущая рядом с ней Таис. - Я ведь сама Бракса к тебе направила. Пробилась к мужу через толщу сна и убедила идти в Тройчатый лес, разыскивать своего сына. А вы значит, с ним сблизились? Какой он? Мой сын? - наконец-то поинтересовалась ребенком.
- Умный, красивый и очень непоседливый, - улыбнулась Маня, вспомнив забавного крепыша. - Мы были с ним вместе на берегу реки, когда нас нашёл Сапфирий. Ждан приказал утопить малыша. Я не видела Захара мертвым, поэтому верю, что он жив.
- Захара?
- Я так назвала сына.
- Странное имя.
- Ты слушаешь меня? Сапфирий его утопил.
- Нет. Я чувствую, душа мальчика жива, и она в Тройчатом лесу.
- А не может такого быть, что его душа вселилась в новое тело?
- Дети Волчьих хвостов не могут блуждать. Малыш выжил.
- Ты так уверена?
- А ты разве нет?
- Я чувствую тоже самое - ребёнок жив. Не знаю, как и почему, но мой Захарка жив. И нам надо выяснить, где он.
Таис недовольно хмыкнула, но промолчала. Не стала спорить и доказывать свое право на этого ребенка. По сути, они находились в одинаковом положении. Тело Таис не имело к этому ребёнку никакого отношения, но душа Виолы в этом теле была ребёнку матерью. Тело Велиссы родило малыша, а душа Мани не имела с ним никаких родственных связей, но она привязалась к малышу настолько сильно, что не могла себе даже представить, что никогда больше не увидит своего сыночка, не прижмёт к груди, не погладит по детской покрытой мягким пушком голове. На сердце было тяжело.
Душа болела о сыне, но и о Браксе Маня не могла не думать.
Их встреча у озера была случайной? Или он намеренно искал её? Почему не спросил о сыне? Не мог же он, узнав кто мать его ребенка, вычеркнуть из своей жизни и мальчика?
Про отношение Бракса к ней старалась не думать. Если бы он хоть капельку ей доверял, то рассказал бы о блуждающей душе в сыне Велиссы.
Но с другой стороны и она не спешила поделиться с ним своей историей, а значит они квиты, и у неё не должно быть повода для обид. Почему же тогда так жжёт в груди, а слёзы наворачиваются на глаза снова и снова. Как не пыталась она понять и оправдать поступок Бракса, но женское начало затаило обиду и расценило его поступок как предательство.
Так и шли две притихшие женщины, поднимаясь на очередной холм, когда в стороне послышался топот копыт, который всё отчётливее слышался впереди.
- Тая, быстро сюда! - дернула женщину, идущую рядом с ней в растущие в двух шагах от них заросли огромных лопухов. - Ложись! - цыкнула Маня, упав грудью на песчаную землю.
Таис притаилась рядом. Как только огромные листья сорняка перестали колыхаться над их головами, на вершине холма появились два всадника. В одном из которых в неясном свете луны Мане удалось разглядеть того самого рябого мужика, что присматривал за ней в птичнике, а потом на конюшне. Придерживая поводья, они верхом на жеребцах темной масти осторожно спускались с холма в метре от притаившийся женщин, мирно беседуя.
- Достанется нам от хозяина. Надо было дальше ехать.
- В Тройчатый лес ночью, вдвоем? Я пока ещё в своем уме. А если хрог нападет? Эти твари неуязвимы. Сожрет и костей не оставит. Я хозяину, конечно, верен, но жизнь дороже тех грошей, что он мне платит.
- Осерчает, не сносить нам головы.
- Так не мы одни на поиски выдвинулись. Будем надеяться, что кому-то повезло больше, и баб поймали.
- Не сиделось этим дурам в тепле под мужской защитой, зачем глупые бежали? Правду говорят, что у баб волос долог, а ума с крупицу.
Они спустились с холма и пришпорив лошадей, перешли на галоп, скрывшись за поворотом. Лишь потревоженная копытами дорожная пыль ещё долго кружила в воздухе, мелкими крупицам опадая на землю.