Глава 26.
Глава 26.
- Хорошо. Слушай, - вздохнула женщина, усаживаясь поудобнее. - Среди нашего рода тоже разные души встречаются. Даже не представляешь, насколько разные. Примерно лет сто назад на землях Волчих хвостов проживал один из наших: талантливый и тщеславный авантюрист, который возомнил себя чуть ли не Богом. Он был умен, нагл и амбициозен. Увлеченный безумной идеей, он стал собирать вокруг себя таких же амбициозных и безрассудных смельчаков, желая захватить земли и власть в Вернасе, сместив род Волчьих хвостов и заменив на род Блуждающих душ. Так началась война между двух родов, а на полуострове все узнали о блуждающих душах. До тех пор мы скрывали все то, что помнили о своих прежних жизнях. Были, конечно, и те, кто не мог держать язык за зубами, такие заканчивали свою жизнь в башнях недалёких.
"Подобие наших псих. больниц" - поняла Маня.
- И что же произошло дальше? - полюбопытствовала она.
- Дальше Драгора поймали и казнили, отрубив голову, а он переродился в теле умирающего от лихоимки сына правителя. Сначала при дворе радость великая была, праздник в честь богини Луны устроили, а когда поняли, что к чему, обозлились ещё больше. Предком хвостов был оборотень, в их крови: сила, выносливость, неуязвимость. Неудивительно, что бунты они подавили, а блуждающие души были назначены первым и единственным врагов их страны и народа. Нас разыскивали, ловили и убивали, иногда, сжигали тела дотла, уничтожая тело и душу. Именно в то время блуждающие души научились переселяться в тела людей или волчьих хвостов. Первым таким переселенцем стал Драгор, он занял тело сына правителя. Позже, похожие случаи повторялись. Мы и сами не знаем, как это происходит, но в стрессовой ситуации, когда наши тела убивали, некоторые души способны перемещаться. Не каждому из нас это дано. Думаю, многое зависит от силы воли, желания жить, а может огромной ярости и всепоглощающей мести. В прошлой жизни меня тоже убили. Не за что - просто так. Пришли в дом моего мужа. Избили и изнасиловали, изгалялись над истекающей кровью телом, вырезав из живота ещё нерожденного ребенка. Все чего тогда желала больше всего - это, чтобы мой малыш выжил. Не думала о своей жизни, хотела спасти только его.
- Тебе это удалось? - осторожно спросила Маня, очень уж жаль ей было невинное дитя.
- Вот в этом и хочу убедиться, а материнское сердце тянет меня в тот самый Тройчатый лес.
- Почему в лес?
- Потому что именно там обитает душа моего сына.
- Как же в этом мире все странно и непросто. Не понимаю, как можно так жить. Убивать, мучить, истязать, насиловать. За что?
- Ни за что. Хотя, наверное, за то, что мой муж не подчинился приказу правителя и не стал рубить хвост - символ принадлежности к древнему, правящему роду. С другой стороны, я много думала об этом. Возможно, есть за что. В той жизни, когда я была княгиней, я сделала много недоброго. С тех пор, все мои перерождения не приносят мне ничего хорошего. Только ужас и боль.
- Трудно быть милосердной, когда сама не пережила "ненастных дней". Все закономерно, - выбросила на берег очередного крака Маня.
Она успела снять чулки с башмаками, подоткнуть за пояс платье, подвернуть его рукава и приступить к делу. Вода была ледяной, ноги сначала кололо мелкими иглами, а теперь она и вовсе перестала их чувствовать, но упорно продолжала вылавливать лёгкую добычу.
- Я и, правда, была гадким человеком. Сначала предала свою любовь, выбрав в мужья престарелого, но знатного князя, а потом предала и свою мать.
- Как это?
- Когда начались гонения на землях Волчьих хвостов, она пришла ко мне в образе измученной, плохо одетой нищенки, просила крова и защиты, но я сказала, что моя мать мертва и похоронена, а её я не знаю и знать не хочу. И даже вызвала стражу. Её сожгли на площади вместе с другими душами. Знаешь, там были и обычные люди. Мы же способны видеть своих. Так вот, жгли не только блуждающих, но много невинных попало под этот карающий меч возмездия. После той казни я вернулась домой и не могла найти себе место, в носу так и стоял запах паленого человеческого мяса, а в сердце будто тяжёлым грузом давил холод. Я заболела тогда лихоимкой, а через несколько дней умерла. Позже родилась в бедной многодетной семье последним ребенком. Когда память стала проясняться, была настолько глупа, что по привычке мнила себя княгиней и задирала нос. Родители считали меня странной, а братья и сестры попросту били за мою спесь. Потом стало совсем туго, и отец продал свою младшую никчемную дочь работорговцам, получив живые, хоть и небольшие, но деньги.
- Но как же так? - ахнула Маня. Ты же его дочь.
- Я росла худым, хилым ребенком. В пятнадцать лет, выглядела на двенадцать. Что толку от меня в большой семье, где надо было работать от зари до темна. А лишний рот корми.
- Но это же бесчеловечно! - возмутилась Маня, кое-как выбравшись из воды. И присев на песок, дрожащими руками натягивая чулки.
- Наверное, - задумчиво протянула Таис. - Но такова жизнь. Правда, потом меня выкупил князь, он увидел во мне родственную душу и помог. Мы возвращались с ним через Тройчатый лес в его поместье, на землю людей, когда на нас напал хрог. Хозяин погиб, а мне удалось убежать. Долго мыкалась, бродила от селения к селению, пока не попросилась в дом к престарелому гуэру, отцу моего будущего мужа.
- А как имя твоего мужа? - сопоставив известные ей факты, спросила Маня, желая развеять свои сомнения.
- Гуэр Бракс зер Хорст.
Манино:"Ах" прозвучало в сгущающихся сумерках в унисон с чьим-то громким выдохом со стороны ивовых зарослей.