Глава 23.
Глава 23.
Не успела Маня закрыть глаза и заснуть, как её разбудил удар двери о стену. В испуге подпрыгнула на постели и широко распахнула глаза. Только один. Второй не открылся. В комнату нагнулся и вошёл злющий, как черт, Сапфирий.
- Долго разлеживаться собралась? Я тебе не Ждан, церемониться с тобой не буду. Спасибо скажи, что слово ему дал - пальцем тебя не трогать. Дура избалованная, здесь тебе не светлые палаты. Здесь, чтобы выжить работать надо. Вот иди и работай. Может к приезду брата посговорчивее станешь. Тайка! - во все горло заорал он. - Дай ей какое-нибудь платье поплоше и покажи наш птичник. Пусть вычистит все там. Потом в конюшню отправь.
Сапфирий вышел из комнаты также стремительно, как и вошёл. Маня поднялась с постели, пробежала босыми ногами по холодному полу к открытой двери, выглянула. Длинный коридор, деревянная широкая лестница, поднимающаяся на второй этаж, и громкий гул удаляющихся шагов. В коридоре то и дело появлялись люди, спеша по своим делам, но никто не обращал никакого внимания ни на Маню, ни на открытую дверь.
"Затеряться бы среди них, выйти на улицу и сбежать? Но в нательной рубашке далеко не убежишь, а платья пока не принесли"
Маня прикрыла дверь и села на край кровати. Сильно болела голова, слегка подташнивало. Когда ела в последний раз - она и не помнила. Скорее всего причиной головокружения и тошноты было всё же сотрясение. Подняла ладонь, ощупала заплывший глаз, щеку. Ждан бил, кажется, с другой стороны. Потрогала пальцами висок - больно. И на затылке запекшаяся кровь. Когда это её так? Она помнила лишь один удар. Ждан продолжал избивать её бессознательную? Или это она сама так неудачно упала?
Дверь снова открылась и в комнату вошла Таис, следом шла молодая девушка со стопкой одежды в руках. Прошла через всю комнату, положила вещи на кровать, поклонилась и вышла.
- С добрым утром! - поздоровались Таис только после того, как служанка плотно закрыла за собой дверь. - Одевайся. Я покажу тебе птичник.
Среди принесенных вещей были шерстяные чулки, длинное серое платье, такой же серый передник, косынка и не по размеру растоптанные башмаки.
Маня натянула чулки и башмаки, встала и взяла платье. Пока натягивала его через голову, несколько раз задела грубой тканью лицо, и зашипела от боли. Наконец-то платье надето, а передник повязан. Маня заплела волосы в косу и покрыла голову косынкой.
- Могла бы и побыстрей, - недовольно пробурчала Таис. - Сапфирий осерчать может, тогда несдобровать ни тебе, ни мне.
- Тая, не начинай. И так голова без твоих нравоучений раскалывается.
- Напрасно ты не хочешь прислушаться. Не забывай, что уже завтра вернётся Ждан, он тебе эти зубы, - она указала ладонью на Манин рот. - Не простит, а значит битой тебе быть. И куда ты после порки денешься? Вот и подумай. Ночью приду, жди, - шепнула тише, открывая калитку на птичий двор. - Почисти клетки здесь. Потом к Ксану подойдёшь, он тебя в конюшню проводит. И веди себя тихо, но знай, кроме Ждана и Сапфирия никто тебя здесь не тронет.
Таис развернулась и быстрым шагом пересекла двор, поднялась на широкое крыльцо и скрылась за дверью бревенчатого двухэтажного терема. А к Мане подошёл тот самый Ксан - двухметровый рябой мужик с серыми холодными льдинками вместо глаз, протянул ей подобие граблей.
Только и пробасил:" Греби, давай." И отойдя в тенек к баньке, присел на завалинку.