Глава 8.
Глава 8.
Жизнь сама всё расставила по своим местам. Внезапно заболел Захарка. Маня перепробовала доступные средства: отвары, обтирания холодной водой, но ничего не помогало. Высокая температура не спадала.
- Собирайся, - велел Бракс, складывая в дорогу все самое необходимое. - Ребёнка потеплее укутай, похолодало в лесу.
В этой части Вернаса не было холодных зим, но к вечеру становилось значительно прохладнее, а когда ветер менял свое направление и дул с севера, где в эту пору местами выпадал снег, так и вовсе, пробирал сквозь тонкую одежду, обдавая холодными порывами.
Бракс открыл тяжёлый дубовый сундук, порылся в нем, вытянул старый, потрёпанный мужской тулупчик, бросил Мане.
- Наденешь его поверх платья. Не хватало, чтобы и ты заболела. Вечереет и ветер сегодня северный, к ночи ещё сильнее похолодает.
- А ты как же?
- Обойдусь.
Сложив провизию в один мешок и приторочив к поясу выделанные шкуры, Бракс захватил в другую руку, собранный Маней узелок с одеждой для мальца, и кое-что съестное.
- Тяжело же, - пыталась воспротивиться она.
- Своя ноша не тянет. Сына бери. Надо спешить. По дороге в деревню ведьма живёт. К ней завернем. Она в этих местах лучший лекарь. Других не имеется.
Вышли, дверь в избушку Бракс пнем привалил, чтобы зверь не залез в дом. Мало ли кому ещё придется здесь остановиться.
По лесу шли долго, лишь лунный свет освещал путь. Удивительно, но и в этом мире ночами светила Луна. Ей и поклонялись жители Вернаса.
Пока дошли до небольшой избушки на окраине леса, ребёнок совсем затих, даже его шумного дыхания не стало слышно, только жар от тела был настолько силен, что согревал Маню даже через плотную ткань одежды.
Неподалеку от покосившийся избы стояла лошадь с телегой, на которой развалился молодой, крепкий парень.
Наверное, ещё кому-то понадобилась помощь ведьмы. Не успели дойти до двери, как она распахнулась прямо перед ними. Дородный, бородатый мужик под руку вывел и, поддерживая, повел к телеге молодую девицу: бледную и растрепанную.
- Входите, жду вас давно, - послышался довольно молодой, зычный голос из горницы.
Пропустив выходящих, Бракс скинул мешки и узелок с плеча на крыльце и подтолкнул Маню к открытой двери.
В комнате горело много свечей, отбрасывая по стенам тёмные, неровные тени. За длинным деревянным столом у окна сидела молодая женщина с распущенными длинными черными, как смоль волосами. В темной одежде, похожей на монашеский балахон. Её большие проницательные глаза прожигали насквозь.
- Разверни мальчика и положи на стол, - направив указательный палец на Маню, приказала она.
Обеспокоенная самочувствием сына, та не обратила внимания на повелительный тон молодой ведьмы, проворно сделала все, как она велела.
Поднявшись из-за стола, женщина провела руками по бездвижному телу ребенка, который находился без сознания, но ещё дышал. Его тело била мелкая дрожь, а дыхание было судорожным и поверхностным.
- Что с ним? - срывающимся голосом спросила Маня.
- Ты можешь помочь? - вслед за ней задал вопрос взволнованный Бракс.
- Не спешите. Дайте прочувствовать его. У мальчика растет хвост. Отсюда температура и лихорадка. Сейчас я напою его отваром, он снимет жар. И судороги ослабнут.
Колдунья повозилась у печи, набрала в кувшин с узким носиком отвар из большого чугунка и, нажав на скулы младенца и приоткрыв его рот, налила на язык несколько капель.
- Можешь запеленать его, - обратилась она к Мане. - Ему надо пропотеть. С потом уйдет и жар.
Колдунья отошла в дальний угол комнаты, долго перебирала склянки с какими-то жидкостями. Захватила одну и вернулась к столу, у которого продолжали стоять Маня с Браксом. Ведьма указала на него и велела выйти.
- Мне надо сказать ей то, что не должны слышать твои уши. Подожди за дверью.
Бракс упрямо помотал головой, крепко ухватив Маню за руку и продолжая стоять на месте.
- Здесь ей ничто не угрожает. Выйди. Это важно, - обратилась она уже к Мане.
- Бракс, иди, - подтолкнула мужчину в плечо та, желая поскорее услышать, что же ей скажет ведьма.
Мужчина, оборачиваясь, с неохотой все же вышел за дверь.
- Сядь, - продолжала приказным тоном распоряжаться хозяйка избушки.
Не желая спорить, Маня присела на край лавки у стола.
- Знаю я кто ты. Совсем не та, кого я вижу глазами. И ты запомни: не верь глазам своим, верь сердцу. Ты встретишь в этом мире то, что ищешь. Но не забывай: не все есть то, чем кажется. Много горя познаешь, если поверишь глазам и не послушаешь сердце. И ещё: знай, что есть в тебе сила тайная, пророческая. Ты называешь эту силу - интуицией. Не раз помогала она тебе в прошлой жизни. Поможет снова, если будешь прислушиваться к голосу, что даёт тебе знание о будущем. А теперь выйди и позови хвостатого. Шепну ему кое-что.
Маня встала с лавки и потянулась за сыном.
- Оставь, не бойся, здесь ему не причинят зла. Другого тебе сейчас опасаться надо, но ты справишься. Ступай, - указала она на дверь.
Минуту поколебавшись, пытаясь разгадать таинственный взгляд ведьмы, который захватил и не отпускал, Маня отступила на шаг и, повернувшись, быстро вышла за дверь.
Бракс стоял на крыльце, нервно покручивая в руках костяную пуговицу на кафтане. Увидев Маню, тут же сделал шаг навстречу.
- Что? - спросил он, пытливо вглядываясь в её глаза и крепко сжимая большими ладонями женские плечи.
- Тебя зовёт. Иди.
- Что сказала? - продолжил допытываться Бракс.
- Иди. Потом, - приоткрыла дверь Маня, кивнув головой в сторону горницы. - Не заставляй её ждать, - добавила уже тише.
Тяжело вздохнув, Бракс разжал руки и стремительно вошёл в избу.
А Мане хотелось побыть немного одной и подумать о тех странных словах, что сказала ей ведьма.
Она спустилась с высокого крыльца, успела ступить на землю и сделать пару шагов, когда послышалось шуршание сзади. Не успела даже обернуться, как почувствовала - чья-то сильная рука зажала ей рот, а вторая приподняла над землёй, и этот кто-то - значительно выше её самой, быстрым шагом понёс Маню прочь от избушки. Всего в нескольких метрах среди деревьев стояла та самая телега. Маня сразу узнала её. Рядом суетился бородатый мужик, девица сидела, свесив ноги, и испуганно глядела на них.
- Трогай, батя, - прыгнув на телегу, поторопил отца скорее всего тот парень, которого Маня уже видела раньше.
- Ох, Прошка, накличешь ты на нас беду, - недовольно заворчал бородач, ловко пристроившись рядом и погоняя лошадь.
- Но, нелёгкая, давай, пошевеливайся, - понукал он её. - А ну, поторапливайся! И в хвост, и в гриву! - лихо размахивал вожжами.
- Матрёна, помогай! - прикрикнул на девицу Прохор. - Чего расселась? Возьми под соломой верёвку. Вяжи ей ноги и руки, пока держу.
Мане такая перспектива совсем не понравилась. Мало того похитили, так ещё и свяжут, а потом и кляп в рот засунут. Или чего похуже, ещё и пыльный мешок на голову наденут. О чем там ведьма говорила? "Прислушивайся к интуиции". Маня прислушалась. Тишина. Ни словечка, ни подсказочки. Попыталась вырваться. Ну да, как же, отобьешься от такого бугая. Крепко держит. Не то что сбежать, на миллиметр отодвинуться от него не может. Всем телом навалился, злыдень, ладонью по-прежнему рот прикрывает, другой талию обхватил и норовит пальцами грудь нащупать. Молодой, да ранний. С каким бы удовольствием сейчас Маня ему коленом между ног припечатала. Попробовала брыкаться. Не тут-то было, парень своим немалым весом ей ноги к телеге прижал.
- Матрёна, вяжи быстрей, - поторапливал он бледную, болезненного вида девицу.
- Она брыкается, - жалобно заскулила та. - А вдруг как мне в живот попадет, я же кровью изойду.
- Не ной, кому говорят. Вяжи крепче. Я же узнал ее. Это та самая, которая от правителя сбежала или пропала. Ещё летом весь город об этом гудел. Помнишь, батя, когда на ярмарку ездили, только о том люди и баяли, что полюбовница правителя сгинула, никто не знает, как и куда. Награду даже обещали нашедшему её. Вот я и нашёл, моя награда будет. На десять золотых я свой собственный дом построю. Не твоему, батя, чета.
- Ты сначала золотые получи, дурень. Правитель наш на расправу скор. Вдруг как он сам от надоевшей полюбовницы и избавился, а здесь ты с ней заявишься. Думаешь, обрадуется? И о золотых забудешь, лишь бы голову на плечах унести. Горяч ты больно, да на решения скор. Обдумать надо было, обмозговать прежде, чем за темное дело браться. А ну как мужик её в след за ней кинется?
- Куда ему с ребенком вслед гнаться. Не бойся, батя, всё складно будет. А не нужна правителю, себе оставлю. Вон, она какая ладненькая, да беленькая. Мне в самый раз.
- И в кого ты, Прошка, у нас такой дурень, - снова подала голос девица, усердно связывая Мане ноги. - Она же ни к какой работе не привычная. Зачем тебе такая? Ночью сладко, а днём толку нет никакого.
- Молчи, Матрёна. Не твое дело. Сама умна больно. Нагуляла приплод в девках, что пришлось за тридевять земель ехать, чтобы от него избавиться.
- А ну, цыц, оба! - прикрикнул на них бородач - отец. - Непутевыми детьми наградила богиня, а нам с матерью страдать.
Матрёна успела уже связать Мане руки, а Прохор облапать её всю, когда лошадь испуганно заржала и ускорила бег, а из леса послышался приближающийся к ним хриплый рык, бегущего следом то ли зверя, то ли кого-то пострашней. Маня не могла разобрать, так как ее лицо было вжато в солому, а сверху давил Прохор, не давая возможность даже пошевелиться. Но чем ближе слышался храп, тем легче стало дышать.
- Бежим, батя, - испуганно просипел парень, перекатившись с Мани на край телеги. - Это хрог. Ему бабы нужны. Мы ему ни к чему. Возьмёт свое и в лес уйдет.
- Лошадь жалко. Как домой доберёмся? - крикнул расстроенный бородач.
Но лошадь неожиданно сама резко остановилась на месте. Приподняв голову, Маня разглядела знакомую часть тела хрога, он все же умудрился их обогнать, как не погонял бородач свою лошадку.
Мужики проворно спрятались под телегой, только застывшей статуей на коленях возле Мани продолжала стоять Матрёна, да связанная Маня лежала тут же вдоль телеги.
Хрог отпустив лошадь, подошёл ближе, принюхавшись, грубо откинул в сторону девицу. И обхватив Маню поперек тела, легко закинул на поросшее шерстью плечо и быстрым шагом скрылся в зарослях орешника.