крепость.
Ночь была слишком тиха. Даже ветер будто замер, оставив только напряжённое дыхание охотников, готовых в любой миг рвануться в бой.
Внезапно земля под ногами дрогнула. По усадььбе пронёсся треск, как будто небеса сами раскололись.
И тогда… всё взорвалось.
Здание штаба словно вспыхнуло изнутри, стены взлетели в клочья. Огненная волна смела всё на своём пути, выбивая охотников с ног. Крики, дым, кровь — невозможно было понять, кто жив, кто ранен.
— ЧТО ЭТО?! — закричал один из младших мечников, прижимая к груди меч.
В тот же миг прямо посреди площади возник он — Кибуцудзи Мудзан. Его глаза блеснули холодом, а губы тронула жуткая улыбка.
— Ах… какие милые жалкие людишки. Я сам пришёл за вами.
Шинобу, Канао и Ханаэ одновременно напряглись, готовясь к прыжку. Санэми и Гию выхватили клинки, став впереди остальных.
Но прежде чем кто-то успел двинуться, пространство вокруг заколыхалось. Небо исчезло. Земля ушла из-под ног. Всё, что было знакомым, рассыпалось, как разбитое зеркало.
— …!! — Танджеро не успел договорить, как их всех утянуло вниз, в бездну.
Мгновение — и охотники уже стояли на гулком полу, окружённые бесконечными лестницами, колоннами и залами, которые тянулись ввысь и в глубь, теряясь в мраке.
— Бесконечный… замок… — прошептала Ханаэ, прижимая руку к груди.
Громкий стук. Пол вздрогнул. Тяжёлые двери, словно гигантские пасти, начали раскрываться в разные стороны. Из них выходили демоны — десятки, сотни, все с хищными улыбками.
— Вот и всё, охотники… — разнёсся над ними голос Мудзана, наполняя каждый угол замка. — Сегодня вы исчезнете.
Каджэ переглянулись. Даже самые уверенные столпы на миг замерли. Никто не ожидал, что всё произойдёт так резко.
Санэми сжал меч до белых костяшек.
— Вот и дождались… — прорычал он.
— Хватит трусить! — крикнул Обанай, выхватывая клинок. — Сражаемся до конца!
Их слова прорезали гул ужаса, пробуждая охотников. Танджеро шагнул вперёд, его дыхание ускорилось.
— Мы не проиграем! Даже в этом месте!
И с этого мгновения начался настоящий хаос.Коридор Бесконечного замка был окутан полумраком. Звуки битвы эхом отдавались по каменным стенам, а каждый шаг отдавался в груди, будто удар молотом.
Всё вокруг было в хаосе: охотники по-разному падали, кто-то спотыкался о камни, кто-то скользил по крови, кто-то падал без сознания. Крики, свист клинков, стук — смешались в единую бурю ужаса.
Ханаэ ускорила шаг, пробираясь сквозь обломки и тела. Её хаори развевалась за спиной, заколка бабочки блестела в слабом свете свечей.
Она подошла к массивной двери, сердце билось как сумасшедшее. Дрожащей рукой толкнула её.
И замерла.
Там, в комнате, среди мерцающего света свечей, стоял он.
— Доум, — выдохнула Ханаэ, едва сдерживая дрожь в голосе.
Его холодный взгляд остановился на ней. Он стоял среди разрушений, с клинком, по которому ещё капала кровь. И в тот момент она увидела: это он убил её сестру Канаэ.
Сначала казалось, что время остановилось. Сердце Ханаэ сжалось, глаза наполнились смесью боли и ярости. Всё, что она пережила, весь год подготовки, всё яд и тренировки — всё это вспыхнуло перед её внутренним взором.
— Нет… — прошептала она, сжав кулак, будто хотела вырвать из груди боль и превратить её в силу.
Доум лишь улыбался, холодная, насмешливая, как всегда. Он видел, что перед ним не обычная охотница, а та, кто хранит в себе ненависть, которая может стать смертоносным оружием.
— Интересно… — тихо пробормотал он. — Такая маленькая, а уже полна злости.
Ханаэ сделала шаг вперёд, мягкая улыбка бабочки вспыхнула на лице, но глаза горели яростью.
— Я не дам тебе уйти. Сегодня ты заплатишь за неё, — шепотом сказала она, и комната наполнилась предчувствием битвы, где кровь, яд и ненависть столкнутся лицом к лицу.