Тень астероида

Прошла неделя, полная напряженных взглядов, украдкой брошенных через всю гостиную, и неловкого молчания, повисавшего всякий раз, когда Сириус и Фелиция оказывались в одном помещении. Настал день первой репетиции.

Малый танцевальный зал, обычно пустовавший, был залит ярким зимним светом, падавшим из высоких арочных окон. Паркет блестел, отражая суетливые фигуры семикурсников, собравшихся в центре. Воздух был густым от смеси парфюмов, нервного смешка и откровенной паники. Даже те, кто еще не нашел пару, пришли — кто из страха пропустить важные указания, а кто в тщетной надежде на чудо.

Профессор МакГонагалл, выпрямившись в струнку, с лицом, выражавшим готовность к бою, обходила строй, оценивающим взглядом отмечая уже сложившиеся пары. Ее взгляд, острый как булавка, выискивал недостатки и нарушения дисциплины.

— Мистер Поттер, меньше болтать и больше слушать! Мисс Эванс, вы героически терпите, но, пожалуйста, наступите ему на ногу, если он будет крутить вас против часовой стрелки! Это вальс, а не матч по квиддичу! — ее голос звучно разносился под сводами.

Именно тогда ее пронзительный взгляд упал на Сириуса Блэка. Тот стоял в стороне, прислонившись к косяку окна, с видом величайшего презрения ко всему происходящему. Его руки были засунуты в карманы мантии, поза кричала о скуке и полном отчуждении. Рядом с ним не было ни одной девушки.

Глаза МакГонагалл сузились. Мгновенная тишина, наступившая после ее очередной реплики, стала громоподобной. Все замерли, чувствуя приближение бури.

— Мистер Блэк! — ее голос прозвучал, как удар хлыста. Сириус медленно, с некоторой неохотой, оторвал взгляд от окна и встретился с ее ледяным взором. — Не соблаговолите ли вы объяснить мне и всему залу, по какой причине вы украшаете собой оконный проем, вместо того чтобы занять положенное место рядом с партнершей? Или вы предполагаете, что вальс можно исполнить в гордом одиночестве, демонстрируя свою... исключительность?

Несколько слизеринцев фыркнули. Сириус лишь презрительно поднял бровь.

— Просто еще не определился, профессор. Выбор большой, — он лениво обвел взглядом зал, нарочито задерживаясь на нескольких смущенно отводящих глаза девушках.

— Неопределился? — Голос МакГонагалл зазвенел от ярости. — Мистер Блэк, вы не на рынке, где можно прицениться к товару! Вы — представитель факультета Гриффиндор! Ваше поведение — это прямое нарушение школьных традиций и демонстрация неуважения ко всему факультету! Вы позорите мой факультет своим наплевательским отношением!

Она сделала шаг к нему, и казалось, воздух вокруг нее затрещал от магического напряжения.

— Я даю вам ровно две минуты, чтобы вы подошли к одной из присутствующих здесь юных леди и пригласили ее! В противном случае Гриффиндор лишится ста очков! Сию же секунду! И будьте уверены, это только начало!

Угроза повисла в воздухе, тяжелая и реальная. Сто очков накануне финала Кубка школы — это был катастрофический, беспрецедентный удар. Даже у слизеринцев вытянулись лица. Все застыли в ожидании.

Сириус выпрямился. Вся его наигранная небрежность испарилась, сменившись холодной, сдержанной яростью. Его скулы напряглись. Он медленно, будто против своей воли, повел взглядом по залу. Девушки замирали под его взглядом, одни — с надеждой, другие — со страхом.

Его взгляд скользнул по знакомым лицам, пока не наткнулся на ту, которую искал подсознательно все это время. Фелиция стояла чуть поодаль от своей небольшой группы подруг, бледная, с широко раскрытыми глазами, вжавшись в стену, словно пытаясь стать ее частью. Их взгляды встретились — его, полный бури и вынужденной необходимости, и ее — полный чистого, животного ужаса.

Он сделал шаг. Потом другой. Паркет гулко отзывался под его каблуками в звенящей тишине. Он шел прямо на нее, не отрывая взгляда. Толпа перед ним расступалась, как море.

Остановившись перед ней, Сириус сделал небрежный, почти издевательский полупоклон, но в его глазах не было ни капли насмешки. Только мрачная решимость.

— Уоррен, — его голос прозвучал хрипло и неестественно громко в тишине. — Кажется, судьба и наша любимая профессор распорядились так, что мне выпала честь. Не откажете?

Фелиция, побледнев еще больше, молча кивнула. Казалось, она боялась, что если откроет рот, то вырвется либо крик, либо что-то похуже. Она сделала шаг вперед, отделившись от стены, и медленно, будто идя на эшафот, подошла к нему.

Они молча встали рядом, не глядя друг на друга, и двинулись к остальным парам, образовавшим в центре зала неуверенный круг. Воздух между ними буквально трещал от напряжения, невидимая стена из невысказанных слов, стыда и гнева.

Джеймс, стоявший рядом с сияющей Лили, попытался прошипеть Сириусу, пока МакГонагалл отворачивалась:

— Ну что, Бродяга, героически спасаешь очки факультета? Мог бы и повеселее лицо сделать, а то...

Сириус резко повернул к нему голову, и в его глазах вспыхнула такая голая ярость, что Джеймс мгновенно замолчал, отшатнувшись. Сириус лишь глухо, недовольно фыркнул, словно разъяренный зверь, и снова уставился в пространство перед собой.

—Внимание, пары! Исходная позиция! — прорезал воздух резкий голос МакГонагалл. — Мистер Блэк, мисс Уоррен, если вы планируете танцевать на расстоянии вытянутой руки, рекомендую перейти в квиддичную команду! Сблизьтесь! Немедленно!

Сириус стиснул зубы. Он сделал шаг вперед. Фелиция, не глядя на него, сделала робкий шаг навстречу. Расстояние между ними сократилось до считанных сантиметров. Он медленно, будто его рука была из свинца, поднял ее руку, чтобы положить свою на ее талию. Его пальцы едва коснулись ткани ее мантии, но она вся вздрогнула, будто от ожога. Ее собственная рука легла ему на плечо, и он почувствовал, как она дрожит.

—Мисс Гилберт! Мистер МакКиббен! Вы что, боитесь простудиться друг от друга? Дистанция для светской беседы, а не для вальса! Ближе! — профессор парила рядом с другой парой, но ее орлиный взгляд постоянно возвращался к гриффиндорцам. —Мистер Блэк! Ваша рука не на спинке стула! Она должна лежать уверенно и четко! Не заставляйте меня ее пришпилить!

Сириус с силой, граничащей с грубостью, прижал ладонь к ее талии, заставив Фелицию вздохнуть. Ее глаза, полные паники, на мгновение встретились с его — темными, яростными и такими же несчастными.

Музыка, зазвучавшая из магического усилителя, показалась насмешкой — плавная, лирическая, полная нежности, которой не было и в помине между ними.

—Раз, два, три. Раз, два, три, — отбивала такт МакГонагалл, расхаживая между парами. —Плавно! Не топать, как единороги на водопое!

Сириус повел ее в танце. Движения его были резкими, отточенными, но лишенными всякой грации и гармонии. Он не смотрел на нее, он вел ее, как противника в поединке. Фелиция старалась следовать, но ее тело было деревянным от напряжения, она постоянно зажималась, ожидая неверного движения, ее пальцы впивались в его плечо.

Это был самый долгий и самый неловкий танец в их жизни. И он только начинался.

Музыка лилась плавно, но их движения были резкими и деревянными. Сириус вел ее с безжалостной точностью, больше похожей на принуждение, чем на танец.

— Левее, — его голос прозвучал низко и отрывисто, прямо у нее над ухом. — Твоя правая нога. Ты наступаешь мне на ботинок.

Фелиция вздрогнула и попыталась скорректировать движение, отчего чуть не потеряла равновесие.

— Извини, — выдохнула она, глядя куда-то в область его подбородка.

— Не извиняйся, просто смотри под ноги, — пробормотал он, сильнее прижимая ее ладонь в своей, чтобы задать направление вращения. — Сейчас разворот. Не пятись назад, как испуганный фестрал.

— Я не пячусь, — возразила она, но голос ее дрогнул, когда он резко провернул ее вокруг себя. Ее юбка взметнулась, едва не задев соседнюю пару.

— Пятишься, — парировал он, не глядя на нее. Его взгляд был устремлен куда-то поверх ее головы. — И не горбься. МакГонагалл уже смотрит на нас как на проваленный экзамен.

Она попыталась выпрямиться, отчего их тела на мгновение сблизились еще больше. Оба замолчали, ощутив внезапную близость как удар током. Сириус снова увеличил дистанцию, почти оттолкнув ее.

— Просто... следуй за мной, — сказал он уже без прежней колкости, сквозь зубы. В его голосе сквозила усталость и раздражение. — Левой назад. Да, вот так. Наклон головы... ну хотя бы не в пол смотри.

— Я пытаюсь не наступить тебе на ноги, — прошептала она, наконец подняв на него глаза. В ее взгляде читалась настоящая паника.

— С моими ногами все будет в порядке, Уоррен, — он резко сменил направление, заставив ее сделать шаг, который она не ожидала. — Хуже, если ты свернешь себе шею. Правой вперед. Не туда!

Она сбилась с ритма, и они на мгновение замерли, запутавшись в собственных ногах. Воздух между ними стал густым от невысказанных извинений и упреков.

— Ладно, — он выдохнул, снова беря инициативу в свои руки. Его пальцы на ее талии разжались, прикосновение стало чуть менее властным. — Забудь. Просто... расслабься. Это же просто танец.

— Просто танец, — повторила она глухо, словно заклинание. — После бала это никогда не повторится

— Именно, — его голос прозвучал тихо и почти что примирительно. — Один позорный момент, и мы свободны. Левой. Теперь правой. Вот видишь, уже лучше.

Она кивнула, наконец-то попадая в ритм. Они молча дотанцевали оставшиеся такты, избегая взглядов и стараясь не думать ни о чем, кроме счета «раз-два-три». Это было неловко, мучительно и невыносимо долго.

Но когда музыка смолкла, и Сириус отпустил ее, отступив на шаг, оба почувствовали не только облегчение, но и странную, пронзительную пустоту.