=5-2=
5-2
Юэ Цюн поднял шею и пролепетал : "Я съел слишком много супа".
"Янь Мо".
Янь Мо встал, указал рукой на внешний двор и сказал: "Леди, Юэ Цюн, пожалуйста, следуйте за мной".
С тайным облегчением Юэ Цюн быстро встал и вышел вслед за Янь Мо.
Как только он вышел, Ли Сю слегка нахмурился: "Ваше величество, Юэ Цюн стал тише, чем до того, как вошел в резиденцию, и за последний час ни разу не поднял на нас глаз".
Чжоу Гуншэн также сказал: "Ван Е, как ты думаешь, тебе нужно на ......".
"Я так не думаю".
Ян Ша уже сказал об этом, других людей не убедить ни в чем. Они также знают причину, поэтому убедить их еще сложнее.
Выпив в тишине две чашки чая, Юэ Цюн еще не вернулся, Ян Ша встал и вышел. Сюн Цзи Ван глубоко вздохнул, указывая на Сюй Кай Юаня: "Ты говоришь, что шарлатан, после стольких лет, но так и не нашел лекарство от болезни Юэ Цюна".
Сюй Кайюань лишь покачал головой и горько усмехнулся. Чжоу Гуншэн заговорил: "Цзи Ван, не говори так о Кайюане, он больше всех хочет вылечить руку Юэ Цюна. Но мы-то с тобой знаем, что, учитывая ситуацию на тот момент, сухожилия и кости правой руки Юэ Цюна были разрушены, и только по милости Божьей Кай Юань смог спасти его руку от ампутации".
Сюн Цзи Ван хлопнул кулаком по столу: "Проклятье, я чувствую себя неудачником, когда думаю об этом".
"Цзи Ван!" Дун Ни похлопал его по плечу: "Это запретная тема для короля, так что помните, что не стоит упоминать об этом перед королем. Мы все чувствуем себя плохо, когда думаем об этом, а мастер Ван чувствует себя еще хуже, чем мы".
Сюн Цзи Ван кивнул.
Рен Фу, человек немногословный, проговорил: "Ну, не печальтесь, рано или поздно мы вернем деньги с процентами. "Еще не поздно джентльмену отомстить за свои обиды. Мы сдерживались шесть лет, так что почти у цели".
"Точно!"
Они вшестером обсудили вопрос о пиратах, но через некоторое время Янь Мо вернулся, а Янь Ша - нет.
Юэ Цюн, стоя на носу корабля, кутался в ватник, а на голове у него красовалась ватная шапочка, принесенная Янь Мо. Морской бриз был холодным, нос Юэ Цюна покраснел, но он не хотел возвращаться в каюту.
Во-первых, возвращаться в каюту было опасно, во-вторых, редкий опыт пребывания в море был для него в новинку, в-третьих, желудок был так полон, что он стоял и ждал .
Постояв немного, позади него появилось что-то огромное, и Юэцюн вздрогнул - не от страха, а от холода! Плащ капюшоном вниз, подумаешь, плащ горы, такой тяжелый, Юэ Цюн зашатался, рискуя свалиться с лодки, но хорошо, что вовремя успел оттащить человека.
"Возвращайтесь!"
Взмахом руки Юэ Цюн, который все еще искала выход внутри плаща, был втянут в каюту.
Высунув голову из-под плаща, Юэ Цюн был поражен открывшимся перед ним зрелищем. Огромная кровать! Если Юэ Цюн чего и боялся больше всего в жизни, так это большой кровати. Его бросили на кровать. Для Ян Ша это было всего лишь попыткой опустить человека на кровать, но его рост превышал девять футов, и Юэ Цюну показалось, что его подбросили.
Закутавшись в плащ и свернувшись калачиком на кровати, Юэ Цюн прохрипел: "Генерал, доктор Сюй сказал ......".
"Раздевайтесь". Генерал приказал ему это сделать, и он разделся с трех или двух попыток.
Юэ Цюн снова вздохнул: собеседник уже лег спать, он не решался снять плащ, боясь сказать слишком много, чтобы не разозлить этого человека, ему же еще хуже. Он задавался вопросом, зачем этот человек взял его на борт, ведь он собирался жениться на принцессе и был несчастлив, поэтому ему пришлось "связать" его, чтобы избавиться от огня?
Юэ Цюн залился слезами, принцесса еще не вошла в дом, а жизнь его уже плохая, неужели, когда принцесса войдет в дом, ему придется каждый день ждать на кровати? Вряд ли! Он умрет.
Кто-то сдернул с него плащ, и Юэ Цюн, как бревно, повалился на землю. Подняв глаза, Юэ Цюн разглядел темноту в его глазах, рывком развязал пучок волос и послушно забралсяь ему на талию. Его левая рука была схвачена и уперлась в страшную редиску(дайкон). Юэ Цюн замер : неужели этот человек хотел, чтобы он использовал свою руку?
"Я не буду просить тебя, пользуйся своей рукой в течение месяца", - сказал он.
Юэ Цюн удивленно посмотрел на него, и его сердце сжалось в комок. Не решаясь медлить, Юэ Цюн левой рукой неумело возился с редиской, и он начал думать: "Кончай скорее, кончай скорее..." .......
"Аааа!"
Юэ Цюн, который серьезно вытаскивал редиску, внезапно попал нижней частью тела в руки большой ладони. Его часть была мягкой, и стимуляции этой сцены было недостаточной, чтобы он что-то почувствовал. Но после того как большая ладонь несколько раз щелкнула пальцами, Юэ Цюн постепенно начал реагировать. Подумав о том, насколько грубой была ладонь этого человека, Юэ Цюн вынужден был сказать: "Генерал". Кожа здесь самая тонкая на его теле.
Правая рука Ян Ша прижала Юэ Цюна к себе, зеленые глаза глубоко запали в душу: "В последнее время ты становишься все смелее и смелее".
Юэ Цюн закрыл рот, широко раскрыв глаза.
Проведя левой рукой от глаз Юэ Цюн до шеи, Ян Ша обхватил его подбородок: "Ты хочешь покинуть королевскую резиденцию?"
Хочу! Тот, кто может вовремя уйти, - лучший человек, - Юэ Цюн сглотнул слюну и покачал головой.
"Сколько лет ты со мной?"
"Восемь лет".
Даже если он не помнит, этот человек часто шептал ему на ухо "Восемь лет, а ты все еще не можешь приспособиться", ему будет трудно не вспомнить.
"Восемь лет, четыре месяца и десять дней".
Ответ Ян Ша удивил Юэ Цюна: как он мог так четко вспомнить?
Янь Ша взял Юэ Цюна за подбородок и приподнял его лицо, чтобы он мог посмотреть на него. Глаза Юэ Цюна мерцали, он настороженно смотрел на собеседника, но если присмотреться, то можно было заметить, что его взгляд остановился на центре брови.
"Как ты думаешь, когда я отправлю тебя из дома?"
Юэ Цюн честно покачал головой.
Зеленые глаза замерцали, и вместо ответа Ян Ша спросил "Где серьги?".
Юэ Цюн облизнул пересохшие губы: "В чемодане. Если ты возьмешь их с собой, то потеряешь".
Ян Ша отпустил подбородок Юэ Цюна и увидел, что тот немного ушибся, брови наморщились, он не прикладывал никаких усилий. Подбородок немного болел, и Юэ Цюн прекрасно понимал, что там происходит. Сдерживая желание потереть его, он осторожно взглянул на того, кто уже смягчился, и ему не пришлось тянуть морковку.
Однако Ян Ша потянул его за левую руку и сказал: "Продолжай".
Юэ Цюн поджал губы и принялся смиренно вытаскивать морковку: "Кончай быстрее, кончай быстрее". ......
Если бы в этот момент кто-нибудь спросил Ян Ша, каково это, когда вырывают морковку, он бы ответил: "Хреново". Но кто делает Юэ Цюн самым некомпетентным любимцем мужчиной? Когда он ел овощи, он явно давал принцу те овощи, которые ему не нравились, и проглатывал всю еду, которая ему нравилась.Неудивительно, что сегодня вечером у принца было плохое настроение.
Вытаскивая, вытаскивая, как раз в тот момент, когда Юэ Цюн почувствовал, что его ладони немеют, его обняла чья-то большая рука и он перевернулся. Ян Ша, которого возбудило вырягивание, прямо зажал ему рот, свел ноги вместе и нашел способ решить проблему самостоятельно. Но на этот раз маленькая морковка Юэ Цюн тоже была взята в руки.В тот момент, когда он потерял терпение он вдруг почувствовал, что это неплохо: хотя внутренняя часть бедра немного болела, по крайней мере, кости его тела от этого не развалились бы.
С мыслью "если ты здесь, значит, ты в безопасности" Юэ Цюн прекрасно спал на лодке в объятиях Ян Ша. Конечно, если бы не слова Ян Ша о том, что он не будет прикасаться к нему в течение месяца, он бы точно не спал так крепко. Единственным недостатком было то, что его тела касалась большая ладонь Янь Ша, отчего кожа болела и на ней появлялись красные пятна.
Тело Юэ Цюна было подобно нефриту из овечьего жира, но в то же время очень нежным, что было одной из причин, по которой Ян Ша часто злился.
Юэ Цюн не знал, куда его ведет Ян Ша, и не спрашивал. Он был уверен, что Ян Ша не продаст его: он не стоил многого, а Ян Ша не испытывал недостатка в серебре. Он думал, что на корабле ему не придется пользоваться овечьими кишками, но когда проснулся рано утром, рядом с его кроватью стояла лишняя фарфоровая тарелка, и от того, что было на ней, лицо Юэцюна стало горьким. Рядом с ним стоял Ян Ша и смотрел на него так, словно хотел увидеть, как он изменится. Юэ Цюн был настолько нерешителен, что после того, как зеленые глаза Ян Ша стали еще глубже, он вытащил из-под одеяла тот, что был в его теле, и заменил его новым. Заменив его, он случайно коснулся твердой морковки, что чуть не напугало его до смерти. К счастью, Ян Ша лишь прижал его к себе, поколол все тело усами и наконец отпустил.
Янь Ша - человек слова, хотя он никогда ничего не гарантировал, когда речь шла о постельных принадлежностях, и это был первый раз. Но за восемь лет, четыре месяца и десять дней, что он знал Янь Ша, тот не отказался бы от своего слова, и Юэ Цюн почувствовал огромное облегчение.
Зимой море было относительно спокойным, и лодка продолжала двигаться. После трех дней плавания Юэ Цюн сменил первоначальную тревогу на спокойствие и легкость. Пока Ян Ша не ломал себе кости, ему было все равно, где находиться. Однако Юэ Цюн упустил Хун Си, Хун Тая, Хуа Жуо и Ань Бао. Не знаю, послал ли Ян Ша кого-нибудь сообщить им, что он здесь, но если бы они не знали, то испугались бы. Он также скучал по острой утиной голове и горячему горшку. Все блюда на корабле были роскошными, и среди них было много любимых блюд Юэцюна, но ни одно из них не было острым.
Мать Янь Ша была из рода Ху, а отец - из рода Хань, и он вырос в местности Хань. Его привычки не сильно отличались от привычек ханьцев на севере, и, насколько помнил Юэ Цюн, Ян Ша даже лучше него умел есть острую пищу. Однако он не ел с Ян Ша уже более шести лет и не думал, что привычки Ян Ша настолько изменились, что, кроме роста и телосложения, он стал цзянлинцем. Юэ Цюн не мог не вздохнуть от умиления: способность некоторых людей к адаптации просто поражает.
Ян Ша снова отправился общаться со своим окружением, кроме первого дня на лодке, когда он по несчастью оказался втянут в это дело, Ян Ша больше никогда не брал его с собой, и Юэ Цюн почувствовал огромное облегчение. В отсутствие Ян Ша он мог гулять по кораблю. Но Юэ Цюн предпочитал стоять на носу лодки и ощущать поэзию ветра и волн. Закутанный в толстый хлопковый плащ и шапку, с двумя глазами, он пристально смотрел вперед, как будто впереди лежала его любимая пряная утиная голова.
Как раз в тот момент, когда Юэ Цюн держался левой рукой за ограждение и, привстав на цыпочки, смотрел из стороны в сторону, позади него появилась гора, стянувшая с него тяжелый плащ и одной рукой обернувшая его вокруг головы. Юэ Цюн ловко вынырнул из-под плаща и покорно повис на руке Ян Ша, положив конец дневным забавам.
Юэ Цюн думал, что Ян Ша будет плавать по морю три месяца, пока не женится на принцессе, но поздно вечером он задремал в оцепенении, а Ян Ша взял одеяло, свернул его и унес с корабля. Юэ Цюн расширил глаза, почувствовав на палубе Ян Ша и звук четких шагов. Через некоторое время Ян Ша, казалось, наступил на деревянные доски, и тогда звук шагов стал не таким явным. Он почувствовал, что вокруг стало светлее, стало тихо, но отнюдь не пустынно, потому что он услышал множество разных шагов.
Послышался звук открывающейся двери, Ян Ша приостановился, потом пошел дальше и оказался рядом с чем-то, чем-то мягким, не уверенным, была ли это кровать, кушетка или просто дверная панель. Покрывала были толстыми и мешали ему чувствовать. "Раздался тихий стук, и Юэцюн уставился на него широко раскрытыми глазами, ожидая, что Ян Ша разберет его на части.
Сняв покрывало, Юэ Цюн воскликнул, что лежит в кровати, большой, огромной кровати! Но дело не в этом. Дело в том, что это комната Ян Ша! Неужели они снова в королевской резиденции? Та же кровать, та же кушетка, та же обстановка и тот же вид без экрана.
Пока Юэ Цюн пребывал в шоке, Ян Ша разделся и остался в одних брюках, задул свечи и лег в кровать. Он задул свечи и лег в постель, натянув на них парчовые покрывала.
"Спи".
Юэцюн послушно лег, не понимая, что происходит.
Юэцюн просыпается на рассвете и обхватывает себя руками - мужчина рядом с ним еще спит. Кто-то грел одеяло, и он вспотел. Медленно высвободившись из объятий Ян Ша, Юэ Цюн немного приподнял одеяло и расслабился. Ян Ша не храпел во сне, было тихо, и Юэ Цюн смотрел на него широко раскрытыми глазами, не переставая смущаться. Через некоторое время, привыкнув к темноте, Юэ Цюн нахмурился: он помнил, что на кровати Ян Ша был тигр, но когда он превратился в дракона? Юэ Цюн почувствовал, что увидел неправильно, никто в мире, кроме императора, не может использовать слово "дракон", даже если Ян Ша - король, он использовал дракона, а это великое преступление - измена.
Протерев глаза, Юэ Цюн еще больше расширил глаза, нахмурился, он не видел ничего плохого, это действительно дракон, голова дракона обращена к его месту. Сердце Юэ Цюна ёкнуло: интуиция уловила опасность.
"Ах!"
Вдруг его подхватила большая рука и повалила на твердую грудь, и Ян Ша проснулся.
"Генерал, вот этот". Запаниковавший мужчина указал левой рукой над своей головой. Этот человек слишком откровенен, как он может рисовать дракона на вершине кровати! Если другие дамы и господа увидят, будут неприятности.
"Спи!"
Еще не проснувшийся мужчина взмахнул рукой, и Юэ Цюн плотно укрылся одеялом. Юэ Цюн пошевелил губами, но в конце концов сдался: он - маленький зверек, не имеющий ни власти, ни влияния, как он может заботиться о том, что хочет сделать Ян Ша. Однако заговор карается смертной казнью, и если император узнает об этом, он не успеет даже выйти из дома, как ему отрубят голову. Он не мог умереть.
Когда Юэ Цюн раздумывал, что сказать, чтобы не раздражать Ян Ша, одеяло, покрывавшее его голову, приподнялось, вероятно, из-за того, что тело было слишком напряжено и сильно мешало спать.
Встав с кровати, Ян Ша зажег свечу. Юэ Цюн сначала присмотрелся, а когда его глаза привыкли к свету, воскликнул: "Это действительно дракон! Спящий дракон! Юэ Цюн повернул голову, чтобы посмотреть на него, но увидел, что тот закрыл глаза и как будто продолжает спать. Юэ Цюн облизал губы и решил, что лучше не задавать лишних вопросов, а то он наверняка рассердится.
"Вы боитесь, что я подниму бунт?" Спящий внезапно заговорил.
Слова были на кончике языка, и Юэ Цюн прошептал: "Мятеж ...... - это большое преступление, за которое полагается отсечение головы".
Зеленые глаза открылись и посмотрели на него: "Ты боишься отрубить мне голову или отрубят тебе?"
Самое главное - уметь понять ситуацию. "И то, и другое".
Ян Ша перевернулся на бок и подцепил указательным пальцем подбородок Юэ Цюна: "Если я восстану, ты останешься или уйдешь?"
Ответ был на кончике языка, но с губ Юэ Цюна не сорвалось ни звука.Ян Ша подпер подбородок рукой и напрягся. Не удержавшись ответа, Юэ Цюн открыл рот: "Император уважает генерала, почему он должен делать то, за что его критикуют?"
"Я хочу услышать, должен ли ты уйти или остаться".
Его челюсть болела. Большие глаза Юэ Цюн сверкали снова и снова. Те, кто знает текущие дела, -Спустя долгое время он сказал: «Уйду. Шипение!» Его челюсть была готова сломаться.
"Ты становишься все смелее и смелее". Даже самый медлительный человек мог увидеть гнев Ян Ша.
"Генерал!" Левая рука Юэ Цюна надавила на руку Ян Ша, которая обхватила его подбородок, и Ян Ша ослабил силу, но не отпустил его. Большие глаза Юэ Цюна посмотрели в горящие зеленые глаза Янь Ша, и он спокойно сказал: "Если генерал хочет восстать, значит, он все хорошо спланировал и уверен в победе. Сопровождать короля - все равно что сопровождать тигра. Между дворцом и королевской резиденцией я предпочту выбрать последнее".
Ян Ша отпустил его руку, нахмурился и уставился на ушибленный подбородок Юэ Цюна, но гнев его утих. Юэ Цюн сдержался, но все же не смог сдержаться, потер подбородок, и на душе у него стало легче.