БИТВА БАНД[2 СЕЗОН]

Экстерьер. Поздний вечер. Переулок.

Нурмухаммад идёт домой. Он медленно ступает, опираясь на костыли. Темно. Пусто. Шум ветра. Его дыхание учащается. Вдруг — с двух сторон — выходят Самандар и Джонибек.

Нурмухаммад (останавливается):
— Что вам надо?

Самандар (холодно):
— Прогулка у тебя затянулась, инвалид.

Джонибек:
— Мы тут решили устроить тебе прощальное шоу.

Из темноты начинают выходить фигуры. Один, второй, третий… пятнадцать… двадцать… в итоге — около 30 парней. Все окружают Нура. Он смотрит по сторонам, но выхода нет.

Нурмухаммад (глубоко вздыхая):
— Даже в таком виде вы боитесь быть один на один.

Самандар и Джонибек — молча. Лицо Самандара — как камень. Джони — с лёгкой усмешкой.

Самандар:
— Мы не боимся. Просто не тратим время.

Джонибек подходит и… резко бьёт костыль ногой. Тот падает. Следом — резкий толчок в грудь. Нур падает на спину.

И тут — началось.

Толпа начинает жестоко избивать Нурмухаммада.
Сначала ногой по ребрам. Потом по ноге. Кто-то целится в голову. Он пытается прикрыться, но бесполезно.

30 человек бьют его одновременно. Кто-то сзади, кто-то спереди, кто-то — просто по ногам, кто-то — по рукам.

Камера показывает: Самандар и Джонибек стоят в стороне, не вмешиваются. Просто хладнокровно наблюдают. Они даже не смотрят в центр — повернулись спинами и курят.

Нурмухаммад (про себя, с трудом):

«Не чувствую ног... Мне конец?..»

Кровь на асфальте. Он уже не кричит. Только дышит. Камера приближается к его лицу — у него ссадины, губы разбиты, глаз заплывает.

Парни ещё пинают. Слышны реплики из толпы:

— За всё, что ты сделал!
— Думаешь, самый умный?!
— Вставай, герой, где твоя власть?

Но он уже не отвечает. Просто лежит, едва дыша.

Наконец, Самандар жестом останавливает толпу. Все отходят. Один из парней плюёт рядом.

Самандар (не глядя):
— Пошли. Он своё понял.

Они уходят, оставляя Нура лежащим на холодном асфальте в тишине.

Экстерьер. Переулок. Поздний вечер.
На асфальте, весь в крови и грязи, один. Нурмухаммад. Он лежит, обессиленный. Над ним — тишина. Ни звука. Только ветер и капли крови, падающие с его губ.

Он пытается повернуться. Падает. Костыль разбит. Тело дрожит. Он почти без сознания.

Нурмухаммад (слабо, сквозь слёзы):
— Кто-нибудь... помогите...
(захлёбываясь от боли)
— Мне... больно...

Он плачет. Настояще. Не сдерживая себя. Его тело судорожно вздрагивает.

Камера — крупный план.
Он опирается спиной на стену, оставляя на ней кровавый след. Его дыхание сбивается. Слёзы на лице. Сил нет.

И вдруг — он поднимает взгляд. Прямо вверх. В небо. В холодную тьму.

Нурмухаммад (шёпотом, срывающимся голосом):
— Почему?..

И в этот момент — тишина прерывается.Он начинает смеяться.

Голос в голове (глубокий, внутренний, как эхо):
— Они хотели тебя сломать...

Нурмухаммад (еле слышно):
— Да...

Голос:
— Ты им это простишь?

Крупный план. Его губы дрожат. Потом — напрягаются. Губы становятся тонкой линией.

Нурмухаммад (зло, сквозь зубы):
— Нет...

Голос:
— Тогда встань.
— Встань и покажи этим тварям их матерей!

*Глаз Нурмухаммада приоткрывается. Он встаёт на локоть. Хрипло дышит. Затем — на колени. Камера дрожит. Он встаёт. На обе ноги. Без костылей. Тело дрожит от боли. Но он стоит.

Кровь капает с подбородка. Сломанные пальцы не двигаются. Нога еле держит. Но он — стоит.

Он медленно поднимает голову. В глазах — ярость. Свет фонаря отражается в зрачках.

Голос:
— Ты — бог этого города...

Нурмухаммад (громко, зло, почти рёв):
— ДА!

Он идёт. Медленно. Криво. Но с каждым шагом — его шаг становится твёрже.

В глазах — ненависть, решимость, сила. Это уже не жертва. Это тот, кто вернулся из ада. Чтобы мстить.

Интерьер. Заброшенное здание. Вечер.

Холодное, пустое помещение. Обвалившиеся стены, железо, бетон, пыль. На полу — мусор, разбитое стекло. Окна затянуты плёнкой. Свет фонаря тускло освещает центр.

Стоят трое: Джонибек, Самандар и Исмоил. У Исмоила — лицо спокойное, хищное. Он смотрит в пустоту, держит в руках телефон.

Джонибек (тихо, с ухмылкой):
— Иса, мы сделали как ты просил.
— Били не как в первый раз. Жёстче. Прямо в землю втаптывали.

Исмоил поворачивает голову. Его взгляд — острый, как нож. Он улыбается, медленно.

Исмоил:
— Отлично.
— Он думает, что я... на его стороне. Что я его спас.

Он смеётся. Холодно. Бессердечно.

Исмоил (с усмешкой):
— Идиот тупой.

Крупный план: лицо Исмоила — холодное, уверенное, расчётливое.

Исмоил:
— Мой план...
(пауза)
— работает идеально.

Он встаёт, поправляет куртку, подходит к разбитому окну. Смотрит на ночной город.

Исмоил:
— Мы его ломаем. Медленно.
— Он уже сломался. Осталось только... добить.

Он выдыхает, будто сбрасывая напряжение.

Самандар (впервые говорит):
— А если он снова встанет?

Исмоил (резко, злобно):
— Встанет?
— Тогда мы сделаем так, что уже не встанет. Никогда.

Они молчат. Слышен только ветер сквозь разбитые окна. Исмоил поворачивается, глядя в темноту.