«Харизма и Никотин: Исповедь Одиночки»
— Маня, привет. Чего, сильно занята? Хотел навестить.
— Тебя уже выписали? Я вообще-то на работе, так что только вечером смогу, после работы. Но там тоже ненадолго – тренировка.
— Выписали. Да ты не парься, если занята, подождёт твой зуд. Не горит. Просто соскучился по твоим крикам.
— Ого, Родь, чего это вдруг? Ты сегодня прям романтик.
— Ахах, да я как обычно, чего ты. Как будто впервые слышишь.
— Ну вообще-то да, впервые. В больнице ты как-то в ракушку залез, всё общение на мне висело. А тут сам позвонил, проявил инициативу. Удивлена, если честно.
— Задела тебя моя отстранённость, что ли? Царапнуло самолюбие?
— Было немного обидно. Вроде неплохо время провели. Я, конечно, понимала, что ты мне ничего не обещал, но надеялась, что хоть приятелями останемся, которые иногда видятся, общаются, ничем не напрягая друг друга.
— Стоп, стоп. Ты сейчас не пытаешься ли загнать меня во френдзону со своими "приятелями"? Или я что-то не так понял?
— Блин…
— Ахаха, ну вот, прокололась. Но я не против такого расклада, как ты описала. Меня вполне устраивает.
— Смотри, не влюбись в меня, хи-хи.
— Обещаю, не влюбляться. Ну, что ещё тебя беспокоит? Рассказывай давай.
— Беспокоит…
— И чего замолчала? Давай, выкладывай всё, как есть. Я жду подробностей.
— Зуд между ног, с которым, как мне кажется, можешь помочь только ты, Родион. Мне твой профессионализм в прошлый раз очень зашёл.
— Ну, раз такое дело, диктуй адрес. Щас подъеду, помогу. Как раз обед, никто и не заметит, что отлучилась на "пару минут".
— Родь, какие "пару минут"? Ты себя недооцениваешь! Там целый час работы, ахаха.
— Малыш, я реалист. Не надо мне тут самооценку поднимать такими дешёвыми приёмами. Я прекрасно знаю, что обычно весь процесс занимает минут десять-пятнадцать. Это если прям от начала и до конца, не затягивая.
— Бог послал мне мудрого мужчину! Слава яйцам, ему не надо льстить и доказывать его значимость. Я преклоняюсь, мой господин, ахаха.
— Вот сучка, хватит тут баловаться. Всё, сбрасываю. Жду адрес, и выезжаю на помощь страждущим.
Достаю пачку сигарет, привычным движением вытаскиваю одну и подношу к губам. Взгляд скользит по отражению в зеркале заднего вида. Шрам, рассекающий бровь, полученный еще в детдомовской драке, напоминает о прошлом, которое стараюсь забыть. Гвоздики в ушах поблескивают черным ониксом, а пирсинг в носу добавляет облику бунтарства и опасности. Женщины всегда тянулись ко мне, как мотыльки к огню. В моей харизме есть какая-то первобытная сила, а слова текут, словно мед, обволакивая и соблазняя.
Затягиваюсь, выпуская густое облако дыма в салон автомобиля. Никотин растекается по венам, принося кратковременное облегчение. Курю не ради кайфа, а скорее ради процесса. В этом есть какая-то медитация – наблюдать за танцем дыма, за тем, как время замедляется, позволяя мыслям свободно блуждать.
Открываю чат "Семья". Бесконечная лента сообщений. "Ну и накидали тут", – усмехаюсь про себя. Договорившись о встрече, облегченно вздыхаю. Большая часть дел сделана, остается лишь переезд – самое трудное и выматывающее.
"Почему я вообще поверил?" – проносится в голове, словно удар хлыста. "Почему допустил даже мысль, что этот ребенок может быть моим? Я ведь даже не удосужился спросить о сроках, о вероятности. Вдруг это всего лишь уловка? Желание Карины привязать меня, вернуть назад, в омут страсти, из которого я едва выплыл. Но… черт возьми, если подумать…"
Палец касается шрама на брови, гладя его привычным движением. Запрокидываю голову, закрывая глаза. Ещё тогда, будучи подростком и глядя на Карину, юную и прекрасную, впервые подумал о ребенке. "Как бы я хотел твою маленькую копию, Кариша", – мечтал я. – "С твоими солнечными поцелуями на щеках, с твоим вздернутым носиком и тонкими пальчиками. С этими непослушными кудряшками, которые ты так ненавидишь, а я обожаю. Которая будет любить меня безгранично, безусловной любовью".
И вот, моя мечта может сбыться. Но реальность оказывается жестокой и циничной. Этот другой, этот "случайный" мужчина, тоже может претендовать на роль отца. Ревность и отчаяние скрутили внутренности в тугой узел. Как я мог допустить это? Почему согласился на эту игру? Ведь я знал, чувствовал, что не смогу ее делить. Только с ней я становился таким – однолюбом.
Внезапный звук уведомления вырывает из пучины самобичевания. Сообщение от Мани: "Обед отменяется, срочная работа. Если вечером захочешь увидеться, дай знать". Усмехаюсь: "Может, и к лучшему". Хотя мысль о ее теле, о жарких объятиях, терзает с самого утра. Член ноет, требуя разрядки.
Завожу двигатель и резко даю по газам, разворачивая машину в сторону своего уже почти бывшего дома. Впереди ждет переезд, горы нерешенных проблем и разъедающая душу неопределенность.
Покончив с переездом и занеся последнюю коробку вещей, сажусь на диван: "Клининг бы тут не помешал, Ди будто бы специально старалась как можно ярче и эффектнее уйти".
Ненадолго прикрыв глаза, ловлю моменты тишины, одиночества, как-то уже стало привычкой, что всегда кто-то рядом был и теперь, оставшись один, это давит, ощущается не комфортно.
Открываю глаза и направляюсь в коридор, где-то там лежал телефон. Набираю номер Маришки, лучшего массажиста.
— Ведьмочка моя, привет, не отвлек?
— Что ты, мой самый любимый клиент, не отвлек, привет. Снова пропал, негодник.
— Да я в больнице был, так что даже если бы хотел, то не смог бы. Слушай, я тут переездом занимался и походу нерв защемил или мышцу потянул, поможешь, стреляет невыносимо?
— Конечно, у меня как раз через тридцать минут будет окно в два часа, сеанс отменили. Подъезжай, посмотрим, что там у тебя.
— Ты ж моя спасительница, уже лечу.
Врываюсь в массажный салон, словно ураган. Мои широкие плечи заполняют дверной проем, а татуировки хищно блеснули в приглушенном свете. Я излучаю опасную уверенность, ту самую, от которой у женщин сладко сжимается внутри.
Салон Маринки маленький, но уютный: приглушенный свет, запах лаванды и сандала, мягкая музыка, создающая расслабляющую атмосферу. Здесь, вдали от шумного города, люди ищут умиротворение и исцеление. Но сегодня умиротворение нарушает грубая сила Родиона.
«Ведьмочка, привет», — мой голос, хриплый от выкуренных сигарет, эхом разнесся по комнате. — «Ты как всегда в своем царстве релакса?»
Марина, худенькая, с копной рыжих волос, подняла на меня взгляд. В ее глазах промелькнула тень восторга, но она тут же сменилась теплой улыбкой.
«Привет, любимчик. Да, как видишь, пытаюсь создавать людям хорошее настроение. Как ты так умудрился потянуть спину?»
Усмехаюсь, приближаясь к массажному столу: «Сам не заметил, весь разваливаться начинаю, если долго у тебя не бываю».
Без стеснения скидываю футболку, демонстрируя накаченный торс, покрытый сложным узором татуировок. Марина, окинув меня оценивающим взглядом, хмыкнула: «Ну, ты у меня как всегда – хоть сейчас в рекламу спортзала. Ладно, давай посмотрим, где тут у тебя пиздец».
Пока прохожу к столу, она невольно задерживает взгляд, отмечая каждую деталь. Она знает мое тело, как свои пять пальцев, но каждый раз оно вызывает у нее трепетное волнение.
«Ложись», — спокойно сказала она, стараясь скрыть легкое покраснение щек. — «Посмотрим, что там у тебя».
Послушно ложусь на стол, утыкаясь лицом в мягкое полотенце. Марина наносит на мою кожу теплое ароматическое масло и начинает массировать мои плечи. Ее пальцы, умелые и сильные, разминают напряженные мышцы, снимая усталость и боль.
«Ммм, вот это самый ахуенный массаж, твои ручки… Обожаю», — бормочу, блаженно прикрыв глаза. — «Ты у меня волшебница».
«Знаю, знаю, по твоему телу ощущается, что не изменяешь мне с другими мастерами, ахаха», — заигрывающе отвечает она. — «Сделаю свою работу в лучшем виде».
Но работа эта особенная. Я чувствую, как под ее руками оживает мое тело. Моя кожа горит, а дыхание становится глубже. Она знает все мои тайные места, все точки, прикосновение к которым вызывает у меня возбуждение. И она пользуется этими знаниями, медленно и искусно разжигая во мне огонь.
Молчу, позволяя ее рукам творить чудеса. Но в моем молчании чувствуется напряжение, скрытое желание. Я хочу большего, чем просто массаж. Я хочу ее, Марину, ее тепло, ее нежность. И она знает это.
Ее пальцы скользнули ниже, к пояснице, и я непроизвольно вздрогнул.
«Больно?» — спрашивает Марина, стараясь сохранить ровный голос.
«Нет», — шепчу. — «Просто… неожиданно приятно».
«Как там твои дела в отношениях?»
«Да никак, не моё это…» — в этот момент я ощутил, как моё тело напряглось.
«Вот оно как, а чего так?»
«Меня не выбрали, а больше любить никого уже не смогу. А чего это ты, ведьмочка, расспрашиваешь? Для себя почву готовишь, м? Я угадал? Хах», — искренне смеюсь, будучи точно уверен в положительных ответах на мои вопросы. О её симпатии я давно знаю и на данный момент меня ничто не сдерживает, чтобы ответить взаимностью.
«Ой да что ты, нет конечно. Просто любопытно стало, ты всё-таки не обычный мужчина», — но Марина ощущает приятные чувства внутри себя, теперь она может не просто томно воздыхать, а действовать, как такое может не радовать?
Она останавливается, ее руки замирают на моей спине. В комнате повисает тишина, нарушаемая только тихой музыкой.
Она медленно наклоняется к моему уху и шепчет: «А что, если я сделаю еще приятнее?»
«Думаю не сегодня, ведьмочка», - хочется конечно же снять напряжение накопленное за день, особенно, когда вот, перед тобой, только возьми, но я хочу иного формата.
«Что мешает?» - она толи удивлена, толи расстроена.
«У меня после важная встреча, не хочу быть слишком расслаблен. Мышцу вроде больше не стреляет, закончим или?» - переключение внимания, самая лучшая вещь, чтобы сменить тему общения.
«Осталась ягодичная мышца, но если хочешь закончить, то можем, они у тебя не забиты».
«Хорошо, тогда закончим. Ты как всегда лучшая», - встаю с кушетки и направляюсь к своей одежде, надевая её.
Выйдя на улицу, ловлю мурашки от холода, закуриваю сигарету и направляюсь к машине. Мотор урчит, тепло заполняет салон, а в голове роятся мысли. Рукой расстегиваю джинсы, выпуская на свободу член, слегка подрачивая его в руке, другой свободной рукой ищу в контактах нужный номер.
— Госпожа, Джокер желает вашей власти.
— Я жду.
От предвкушения член тут же наливается, но приходится обратно заправлять. Выруливаю в сторону дома Госпожи. Власть, контроль — это моё, и никогда бы не подумал, что настоящее удовольствие получу, подчинившись кому-то. Теперь это особый наркотик, раз в несколько месяцев обращаюсь к ней.