Глава 3
Прощание прошло спокойно, все на повторе говорили: «Соболезнуем Вам. Кейт была хорошим человеком». Я бы не стала спешить с этими словами. Я держалась, как могла. Все родственники, друзья и знакомые по работе пришли попрощаться. Хоронили с закрытым гробом, лучше было не видеть это зрелище. На встречу выехала машина, которая не смогла остановиться, тормоза отказали. Мама не успела даже среагировать, как ее кровь и она была вперемешку с железом.
Я выпила столько успокоительного, что казалось, что просто будет отравление. Я сказала Алексу, чтобы не терся вокруг меня. Он пришел с этой Мэдисон. Обычная сучка из школы. Что-то вроде ее королевы. А рядом с ними стоял еще один парень. Его глаза скрывали солнечные очки, хоть мы и находились в церкви. Он был одет в черные джинсы и такую же рубашку, которая выглядела чертовски сексуально. Темные во-лосы уложены назад. Я не знаю его, иначе запомнила бы его точно.
Рядом с гробом стояла фотография мамы, которая была сделана на семейной фотосессии. Украшали зал цветы: гортензия и Ютан Полуо. Ее любимые. Многие не знали, но мама была верующей. Она верила, если попросить Бога, он услышит ее молитвы.
Мои мысли не были заняты матерью. Когда люди говорили речь, я старалась уткнуться в одну точку, но не получалось от множества мыслей в моей голове. Что будет дальше? Каково будет мое отношение с от-цом? Они уговаривали меня сказать пару слов, но я даже не стала об этом задумываться. Я не стану говорить на ее поминках.
Моя жизнь была не очень красочной с ней или без нее. Но когда я и мама спорили перед моим отъездом, я не думала, что увижу ее в последний раз. Ее слова поселились в моей голове, не выходя уже пару часов: «Не трать время впустую». Это было бы эгоистично, но разумно для меня. Люди подумают, что я невоспитанная, но они и так считают. Многие не задумывались над моим положением, когда смотрели на меня исподтишка и перешептывались. На меня это давило, но я старалась не обращать внимания на них. Они не стоят этого.
– Не трать время впустую! – произнесла я на ухо брату, сидевшему рядом со мной, и коварно улыбнулась. Впервые после смерти матери. Тот в непонимание посмотрел на меня.
Я гордо встала, несмотря на речь какой-то троюродной тетушки, посмотрела на отца с братом, улыбнулась и вышла из зала с поднятой головой. Никто не сказал и слова, просто пялились на меня. Это жутко надоедало, но я не показала этого. Кто-то встал и пошел: тяжелые шаги раздались по всей церкви.
Грубо развернув к себе, отец весь в ярости процедил сквозь зубы:
– Вернись на место. Не позорь нас, но в первую очередь себя.
– Все и так здесь знают мою репутацию. Надо же ее поддерживаться, – проговорила я. Но внутри меня ангел умолял меня прекратить. Я боялась отца, честно, но не могу показывать этого. Он знает мою слабость.
– Иди, не позорься. Я обуза для вас. Не стоит тратить свое время на меня. Дашь мне ключи от своей машины, я уеду и не стану тебя докучать. Никогда, – выпалила я, стараясь не закричать.
Отец протянул мне связку ключей, которая лежала в его брюках. Он держался хорошо, как будто был на поминках человека, которого не знал. Изображая фальшивую тоску и боль, он принимал соболезнования. Бабушка и дедушка сказали, что прилетят к похоронам. Они и так старались успеть вообще приехать, купили ближайшие билеты до США.
Я забрала ключи, развернулась и ушла. Я получила права, умела водить, но машины у меня не было. Родители уверяли меня, что к восемнадцати годам она появится. Мне восемнадцать уже два месяца. Где? Да, я хотела эту машину и мне было откровенно плевать, что я эгоистка. Я считала, что этим они окупят все мои обиды, страдания и переживания. Да, я благодарна им за медицинскую страховку, которая в свое время мне помогла. Это все, что они сделали для меня.
Отец ездил на охренной машине. Я не знаю ее марку, но я точно знала, что она шикарная. Я уселась за руль машины. Пейджер в моей куртке просто, мне кажется, взрывался.
Алекс: «Не стоило так поступать с отцом. Он ведь тебя любит. ТЫ много не знаешь о своих родите-лях».
Я: «Это не Алекс. Кто же ты?»
Алекс: «Называй меня «Таинственный незнакомец».
Я: «Да пошел ты, Таинственный засранец. Ты не имеешь право вмешиваться в мои отношения с Джоном. К тому же, ты совершенно ничего не знаешь».
Алекс: «Я был знаком с твоей матерью. Мой отчим оформил ей замечательный договор о расторжении брака».
Я: «Я не стану больше отвечать на твои сообщения».
Парень продолжал писать, но я не обращала на это внимание. Я выпала из реальности. Опять. Терпеть не могу, когда это происходит, но продолжаю это делать. Ты не можешь контролировать время.
«Этот парень прав, но ты отрицаешь это. Быть может, твой отец убил твою мать, чтобы не отдать половину нажитого имущества? Балл в пользу Люцифера», – надсмехался надо мной демон.
Как долго это протянется? Я как будто ухожу в свой мирок и гуляю там некоторое время. Тем самым, я теряю время впустую. Громкий стук пробудил меня.
– Люди начинают выходить. Пойдем, отойдем, – схватив за руку, брат вытащил меня из машины.
Он отвел меня за угол церкви, чтобы люди не видели меня. Брат выставил передо мной свою руку, а я отдала ему ключи от машины.
– Спасибо, что прикрываешь меня.
– Я знаю, что ты их недолюбливаешь, но не стоило этого делать. Люди разъедутся, и тогда мы сможем уехать. Похороны перенесли на завтра, – Люк спокойно, глядя мне в глаза, говорил мне все это, но я была в тумане. Я плохо понимала, что он говорит.
Все уехали довольно быстро, остались только Алекс с его девушкой, мой отец с братом и тот сексуальной парень, который все время ходил с другом рядом. Когда я выходила из церкви, увидела его, сидящего рядом с Алексом. Кто он?
– Спасибо, что подождал. – поблагодарила Алекса и обняла его.
Мое желание увидеть ревность его подружки было больше всего на свете. Она испепеляла меня взглядом. Наверное, мысленно представляя, как она будет душить меня своими маленькими ладошками, в которых держала бутылку воды. Я самодовольно ей улыбалась, смотря в глаза. Девушка выглядела рассерженной и растерянной.
– Мне нужно отвести Мэдисон домой, – предупредил меня.
– Мы можем поехать к тебе, – обращаюсь я к его подружке, приветливо улыбаясь.
– А... – в недоумение взглянула на Алекса. – Да, мы можем поехать к нам. – ответила так, как будто у нее не было выбор. Хотя, у нее и не было выбора.
– Я заберу вещи у Люка. – крикнула я по пути в машину брата.
***
– Тебе нравятся гулять? Боже это так классно. Особенно, когда ты с хорошей компанией или под хоро-шее настроение. Мне не нравится гулять с наушниками. Это только усугубляет мое положение... – без конца говорила я Вильяму.
Эта кукла минут десять уговаривала Алекса, чтобы он взял ее с собой, а я в сторонке смеялась над ней, смотря насколько она опустится. Я считаю, что это еще одна слабость человека. Мы не должны кого-то уговаривать сделать что-то. Это низко. Поэтому мы с Алексом никогда не спрашиваем друг у друга о просьбе, а сразу говорим на прямую. Мне пришлось ехать с ее братом, Вильямом, который не очень-то и общительный. Тот тоже был не в восторге.
– Господи, я знаю, что тебе точно понравится! Ты ведь любишь кататься на спортивных машинах? Это так завораживает. Бесконечный адреналин. У моей матери есть один шикарный спорткар, который я почти разбила в прошлом году. Не осуждай меня. – он ни разу не посмотрел на меня с тех пор, как мы сели в его машину.
Я пыталась крупно его разозлить, чтобы посмотреть на его реакцию. Но я прямо-таки чувствовала, как он осуждает меня в своей темной, черной голове за мое отношение к родителям. Я не стала продолжать надоедать ему, потому что ушла в свой мир. Я поняла, что Вильям мне писал, говоря о «Тайном засранце».
Мне было неловко сидеть с ним в одной машине, в принципе сидеть с незнакомым человеком в незнакомом автомобиле. Я не знала его мотивы, его отношение ко мне, поэтому я старалась максимально оттолкнуть его своим поведением, чтобы в будущем не иметь с ним дело. Это странно, но я такой человек.
***
Я гуляю по бескрайнему, просторному парку, который повсюду украшен цветами. Приятный запах впитывается в мою кожу. Ветерок разбрасывает мои волосы из незакрепленной косички. Птички что-то напевают, сидя на веточках вишни и яблони. Фрукты еще не созрели, но начали. Травка щекочет мои босые ноги. Солнышко светит, но не сильно, как я люблю. Погода прекрасная, что желтое платье, сидящее на мне великолепно, вполне достаточно.
Внезапный грохот привлек внимание всех жителей. Небо резко затянула темная туча, начал капать дождик. Я всполошилась, не понимая происходящие. Немного расстроилась, ведь секунду назад я радовалась теплому солнышку, прекрасной погоде. Такое бывало редко, когда по-настоящему удивительная погода.
Здание обрушилось. У меня явно что-то случилось непоправимое.
Здания обрушались редко, буквально за всю жизнь всего два здания: брат Сэмюэль и одно из четырех зданий здоровья. Многоэтажные дома, которые стоят по всему острову вперемешку, имеют каждый свое название.
Дом «Мама» было украшено гортензиями, внутри всегда пахло спокойствием, порядком и счастьем. На каждом этаже воспоминание за один год. У этого дома было всего семь этажей. Этот дом, состоящий из дерева, указывает на прочность отношений, но в любой момент он может треснуть под напором других бревен. Я приходила туда, когда хотелось заботы, любви и защищенности от нее.
Все здания олицетворяли мое отношение к людям и их ценность для меня.
Здоровье треснуло в период с тринадцати по шестнадцать лет. Одно из зданий, которые состояли из бетона, начали раньше крошиться, оставался песок, который отпечатывался на босых ногах.
Песок на месте бывшего здания оставался до тех пор, пока я не отпущу ситуацию или человека. На это может уйти месяц, как в случаи с Сэмом, или года. Здания могут восстанавливаться, например, здания здоровья, или если человек не погиб, или ситуация разрешилась. Песок можно смести, но не полностью, оставляя неприятное ощущение, осадок.
Здания строятся при новых знакомствах, если я заинтересована в человеке и продолжаю с ним общаться, у меня появляется доверие к нему. Здесь я убегаю от реальности, помогаю всем своим мечтам сбыться, быть хорошей и благодарной. Это с трудом мне дается.
– Я потеряла маму. Слишком приятные воспоминания и чувства были связаны с ней, несмотря на мое отношение к ней. Я знаю, что это было защитная реакция. Психолог проговорил со мной такие темы, – у меня совершенно другой голос.
Он имеет очень женские черты, совершенно спокойный, словно у ангела. Внутреннюю себя я всегда считала ангелом, несмотря на какое-то отношение к человеку, делала добро и помогала ему. Я знаю, что глубоко в душе я очень добрый и заботливый человек. Просто некоторые вещи меняют меня иногда в лучшую, иногда в худшую сторону. Худшая определенно все время перекрывает лучшее.
Люди, которые я встречала на своем пути, проходили мимо и останавливались, если это их заинтересовывало.
– Милочка, не переживай. Люди уходят и приходят, – обратилась ко мне моя соседка по парте Лилит.
Она меня поддерживала, когда надо мной издевались в школе, но вскоре ее отцу предложили хорошую работу за пределами штата. Они уехали. Я скучала и скучаю до сей поры. Лилит. Лилит Форт. Она замечательный человек, именно такой я ее запомнила.
Мой психолог говорил, что этот мир, созданный в моей голове, является защитным барьером от реальности. Здесь я создала саму себя, которую я хотела бы видеть в себе, идеальную. Этот мир является побегом от всех проблем, забот и переживаний. Я вижу каждый раз его четко и ясно и считаю его реальностью. Когда у меня была зависимость, я не могла зайти в этот мирок, который давал мне надежду на мою доброту, честность и благородство.
Он создавался в период с тринадцати по шестнадцать лет. Надо его как-то назвать, но за всю мою жизнь, хоть и небольшую, не смогла найти подходящего слова, который бы описал этот мир.
***
– Оливия! Оливия! Оливия! – легкие похлопывания по щекам руками привели меня в чувство. Алекс испуганно смотрел на меня. – Ты зачем это делаешь?
– Прости... – виновато ответила я, опуская свой взгляд вниз. Я все также сидела на пассажирском сиде-нии машины Вильяма.
Друг обнял меня, прижимая меня к себе.
– Я жутко испугался за тебя.
Обычно, когда я так уходила в себя, Алекс не беспокоился. Он знал, что мне нужно побыть одной и не беспокоился. Его взгляд напоминал, когда ты увидел приведение или неожиданно тебе сказали, что кто-то погиб. Взгляд был полон страха и ужаса, которые смешивались с шоком.
Позади стояли Вильям и ПРОТИВНАЯ МЭДИСОН. Они беспокойно наблюдали за нами, но ПРОТИВНАЯ МЭДИСОН казалась обеспокоенной. Я выползла из машины, и мы зашли в дом. Белоснежный дом, состоящий из двух этажей, был в стиле хай-тек. Никаких украшений, цветов и крыльца. Дом отделан в светлых тонах. Кухня с островом, высокие потолки, но внутри все отделано в стиле барокко. Такое чувство, что нахожусь в замке у людей из высшего общества.
Все стены уделаны золотым цветом и оттенком белого, но мебель красивого, благородного и проницающего, глубокого синего цвета. Это просто завораживало глаза. Так и хотелось с разбега прыгнуть и утонуть в нем.
– Вы здесь живете? Или принимаете гостей? – с ярко выраженным удивлением спросила я.
– Ты смеешься? Мама большой фанат такой архитектуры, поэтому обделала весь дом так. – пояснила ПРОТИВНАЯ МЭДИСОН.
– Мне бы такую маму. Пошли поговорим? – обратилась я.
Я уволокла друга в сторонку за рубашку подальше, чтобы нас не услышали.
– Я поняла, почему ты стал с ней мутить! – озарило меня. Он вопросительно взглянул на меня.
– Ты только посмотри на этот дом. Я готова продать свою девственность, чтобы жить здесь.
Алекс звонко рассмеялся, что насмешило и меня.
– Ты, наверное, ударилась головой, потому что ты не права. Почему у меня просто не может быть девушки? – насмешливо спросил парень.
– Последствия прошлых отношений ты переживал аж полгода, которые я провела с тобой, чтобы ты ничего не сделал с собой.
– Ты можешь продать мне свою девственность. – испугал меня шепот над самым ухо. От этого голоса, теплого и соблазнительного, у меня пошли мурашки по всей кожи. Отвлек нас парень, проходя на кухню.
– Вильям! Не стоит подслушивать чужие разговоры. Это некрасиво. – сделала замечание я.
– Вы просто громко разговариваете.
– Ты что делаешь со своим голосом? Он, как из моих снов, – спросила я.
– Навряд ли из снов. Скорее всего, именно на него ты каждый вечер мастурбируешь. – победно улыбнулся он.
– Какое хамство! – возразила я. – Я скорее начну заново колоться, чем буду вспоминать тебя. Хотя, как тебя не вспоминать? Ты очень похож на таракана, которого я потрошила в детстве.
– Тебя все-таки мучает совесть за свой проступок? – усмехнулся он и прошел, подмигнув.
Алекс ушел сразу, когда зашел Вильям. Я провела пару часов, сидя на кухне в ноутбуке, ища новую школу. Время подходило к восьми, я вызвала такси. Алекса не было на первом этаже, но на второй моя совесть не позволила подняться. Я могла с легкостью заблудиться, но, к счастью, этого не случилось. Такси приехало, я взяла вещи и ушла, заперев за собой дверь. Написав Алексу об отъезде, я уехала.
Время пролетело быстро, незаметно. Я нашла школу, в которой хочу учиться. Она находится недалеко от дома, хороший педагогический состав и уровень образования.
Отец устроил мне взбучку из-за моего поведения, заблокировал все карточки и отобрал всю электронику, кроме ноутбука, он нужен мне для учебы.
Я вновь отстранилась, не отвечала на сообщения Алекса, игнорировала его. У меня не было настроения, чтобы с кем-либо общаться.
Я собрала все деньги, которые были наличкой и уехала. От отца. От брата. От всех. Я уехала к бабушке с дедушкой с небольшой сумкой, которая казалась громадной. Я не знаю, что делать дальше. Это глупо. Все, что я делаю – глупо. Меня не воспринимают всерьез мой отец, братья. Они считают меня эгоисткой и не слушают мое мнение, меня.
На автобусе я доехала до ближайшей остановки к дому бабушки и дедушки. Оттуда я шла около кило-метра до их дома. Там нет сети. Это будет лучшее место, куда я могу уйти, чтобы меня никто не беспокоил. Завтра я поеду на дедушкиной машины до школы, заберу документы и подам их в новое учреждение.
В меня вселили надежду. Я это сделала. Я верила, что ты сможешь излечить меня, противореча моим суждениям и принципам. Впервые я поверила в любовь, когда ты посмотрел на меня, уставший, после бес-сонной ночи, но таким уязвимым и, возможно, настоящим взглядом. Я видела не только внешнюю красоту, но то, что ты сделал для меня, было равно предательству по отношению к другим, но ты выбрал меня, когда я выбирала другого. Стоит ли мне верить тебе, когда я не могу верить и себе? Наверное, это будет шаг к исцелению. Порой я видела в себе настоящего человека, который может не симулировать эмоции, но это не случалось в твоем присутствии. Ты обидел меня своими словами, но я знала, что обо мне ходят такие слухи. Я увидела в тебе совершенно другого человека, который может сделать все ради близких, но ты за-крылся от меня, не показывая ту самую часть, которая разрушила тебя, воздвигая вокруг тебя стену.