Любимый Ангел
1641
Мелек Дилара во многом просчиталась. Она и представить не могла сколь её племянники не выносимы, а в окружении у неё одни глупцы да предатели.
Онур Али - этот гордец шайтанов - умер в собственном доме, охваченном огнём, перед самым их триумфом. Глупец до последнего думал, что умнее всех на этом свете, а потому может пренебрегать приказами своей госпожи и, что самое смешное, справиться со своей женою. Та, копия своей матери, наверняка прознала обо всём, предупредила шехзаде и сбежала, устроив пожар. В том что Айжан подстроила пожар султанша не сомневалась - она помнила то кольцо, с которым девчонка таскалась по всему гарему после смерти Махидевран. И которое не нашли на пепелище, как и какие-либо ещё украшения в её комнате.
Паше лишь требовалось посадить свою жену на привязь, под замок или в подвал - да хоть в реку скинуть - без разницы. Они могли по-разному шантажировать и угрожать Данаре, но этот олух не послушал Мелек. Захотел поступить по-своему. И поплатился не только собственной жизнью, но и преданностью своих же сыновей.
Мансура была не лучше. Попыталась вернуть во дворец Эсин и девчонок Мурата, сбежавших из Топкапы вслед за мальчишками за стены Дворца Слёз. Да наткнулась на змею покрупнее: уж на кого именно женщина не знала. То могла быть сама Кютай или шустрые Гёзде и Кадира, могла быть успевшая себя показать Айзада. Или улучившая момент Айсулу, у которой были свои давние счёты с фавориткой Дамира.
В любом случае, из-за самоуверенности рабыни ценные заложницы сбежали, а Дилара осталась без верной руки в гареме, из-за чего ей пришлось срочно искать себе помощниц из молоденьких. Неумелых, непутёвых и не очень смышлёных, но при этом не успевших пропитаться преданностью ни к одной из султанш.
Илькин оказался неуправляемым, заполучив власть с рук своей тётки. Как ещё выяснилось: при длительном общении с ним султанша всё меньше могла терпеть общество родного племянника. Одно дело краткие встречи с жестоким шехзаде, который прислушается к каждому слову лишь бы выжить во дворце и за его пределами. И совсем другое - долгие бесплодные беседы с султаном-самодуром, который помешался на своём кузене и делиться властью не желает.
Альтан из надоедливой мошки стал костью в горле. Первые полгода этот сопляк безуспешно пытался сопротивляться и тогда всё его сопротивление было похоже на одну большую игру в прятки, где во́дой всегда был Озкан и никогда - Дамир. Но после первой зимы правления Илькина всё круто изменилось.
Министры в Диване, те, что склонили головы после переворота и те, что некогда клялись в верности Мелек, постепенно переходили на сторону противника. С каждой очередной победой на сторону Альтана переходил человек. Двое. Трое. А когда среди помотанной долгими скитаниями и прятками половины османских войск заметили крымчан - визири, паши, беи и аги стали десятками примыкать к растущему двору Нелюдимого Шехзаде.
От такого женщина была готова рвать на себе волосы. Кричать же во весь голос и крушить всё подряд ей захотелось после поднявшихся слухов о том, что рядом с Дамиром видели Исхан Юсуф Бея. Дилара ничего о нём не знала, но все вокруг шёпотом пересказывали историю о том как он отличился перед прошлым великим визирем и за заслуги на глазах у тысяч военных получил султаново благословение и подарок от главы министров в виде дорогого ятагана.
Этого молодого человека гордо величали Надеждой Осман, и чем больше побед он приносил своему названному правителю, тем ещё больше людей поддерживало старшего сына Мурата. Горожане и сельчане в открытую молились за успехи Альтана, помогали чем могли его воинам и гнали тех, кто ещё считал Озкана своим повелителем.
По последним подсчётам султанши в подчинении у них осталась лишь жалкая треть войск от того, что было ещё два года назад, а верных подданных - хорошо если наберётся половина Стамбула. Министров и вовсе можно было посчитать по пальцам.
Мелек со всей силой и злостью хлопнула по столешнице письменного стола в султанских покоях, когда Салих Паша закончил описывать их плачевное положение, чем привлекла внимание только что закончившего говорить великого визиря, задремавшего султана и нескольких самых приближенных визирей, потерявших интерес к цифрам ещё где-то в начале доклада.
- осталось, осталось, осталось! Как так получилось, что из той мощи, что мне удалось собрать за два десятка лет, у нас остались жалкие крохи, а ещё год назад прятавшийся от нас мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, почти подошёл к стенам Стамбула?!
- Хала*, почему это ты приписываешь мощь моей армии к своим заслугам? - Илькин откинулся на подушки, закинул ногу на ногу и сделал раздражающий жест, словно весь мир принадлежал ему одному и этот самый мир дня него был не более чем надоедливой мухой. - Я был первым в очереди на престол и при смерти дяди так и так унаследовал бы всю империю. Но твоими стараниями получил лишь часть. - он задумался, склонив голову на бок - если так посмотреть, то какой в тебе прок, хала?
Женщина оторопела на мгновение от таких слов родного племянника. Министры же благоразумно склонили головы, искусно делая вид, что ничего не слышали. Все они были обязаны своим положением Мелек, и прекрасно знали, что другие бы на них не взглянули.
- твой отец, дорогой мой йеен*, тоже был первым в очереди на трон. И где он, не слушающий свою мать и сестру, теперь? - султанша разозлилась не на шутку, так что забыла и о светлой памяти своего брата, месть за которого она столь скрупулёзно выстраивала все эти годы. - Ты всерьез думаешь, что Эсин и Данара - да даже та никчемная слабачка Жасмин - позволили бы тебе стать султаном? Коль так, то ты непроходимый глупец, заслуживающего своего звания Султана-самодура.
Слова Дилары били точно в цель - она знала это, чувствовала - но Илькин столь преисполнился самомнения и зазнался от громкости своего титула, что не желал признавать эти самые слова за действительность.
- да как ты смеешь так говорить с Повелителем всего мира?! - от переизбытка чувств молодой человек вскочил на ноги.
Он был выше и смотрел на женщину сверху вниз, но глаза его выдавали - бегали быстро-быстро между Мелек и министрами, поклявшимися служить именно султанше и никому более. Мужчины стали делать вид, что их и вовсе нет в комнате, и никак не реагировали на султанские поиски поддержки.
- дорогой йеен, только благодаря мне ты всё ещё жив - запомни это на всю оставшуюся жизнь. Именно я собрала верных тебе людей, именно я не дала хасеки объединиться - только представь что было бы, женись Альтан на Айжан - и именно я защищала тебя от всех невзгод, включая от гнева Мурата когда он узнавал о твоих выходках. А узнавал он, рано или поздно, о каждой из них. - Озкан сжал губы до тонкой линии, но Дилара не заметила этого, отвернулась, отмахнувшись от темы в целом - забудем о твоих опрометчивых словах. Сейчас это не столь важно. В первую очередь надо думать, как вернуть себе власть и контроль над положением. Необходимо разобраться с Альтаном. Салих Паша, удалось ли найти...
- верно - резко, едва не рявкнув, произнёс молодой человек, перебив тем султаншу.
Все взгляды сошлись на Илькине. Визири позабыли о своем притворстве и безучастности к происходящему. Мелек же поджала губы от сдерживаемого гнева. Она-то думала, что проблема была исчерпана.
- необходимо вернуть себе власть и контроль, что я сейчас и сделаю - мальчишка выпрямился под пристальным взглядом суженных глаз женщины. Она не могла понять что замыслил племянник, но было жутко неприятное чувство надвигающегося бедствия. - стража!
- ты не посмеешь - шокировано выдохнула Дилара, отпрянув от вошедших в покои сулаков.
- Повелитель,
- Султан...
Начали было министры, но Озкан и слушать не стал. Повернулся к вошедшей страже с гордо выпрямленной спиной и сложенными за спиной руками:
- уведите Мелек Дилару Султан в её покои и передайте Кызлар-агасы, чтобы впредь ни одна женщина не может выйти за пределы гарема. Капы-агасы приведите ко мне. У меня появилось несколько вопросов к нему.
- Илькин, сейчас не время на ребячество! - попыталась в последний раз султанша перед тем как сулаки не церемонясь подхватили её под руки и, словно бы подчиняясь немому приказу султана унизить Мелек ещё больше, силком поволокли к дверям - ты не можешь меня вот так выгнать, когда Альтан уже близко!
- но именно это я собираюсь сделать. С этим сопляком Альтаном разберусь без твоей помощи, тётя, мне хватило той, что ты уже оказала. Особенно ценна была та, где ты опустила Эсин Султан и моих дорогих кузин.
Двери закрылись перед самым носом женщины, навсегда отрезая доступ к тому, к чему она стремилась столько лет. Больше двух десятков лет. От бессильной злости Дилара закричала.
- отпустите меня! - забрыкалась она в руках стражников. - да покарает вас Аллах, отпустите!
Те никак не отреагировали, вероятно намереваясь провести госпожу так по всему дворцу - на глазах у рабов. От такого позора султанша бы во век не отмылась - просто не пережила бы его. К счастью на крик к ним подбежала молоденькая служанка, занявшая место Мансуры. Рабыня была с Азии и, насколько помнила Мелек, звали её Тан.
- Мелек Дилара Султан - госпожа, дочь Султана Абдуллах Байрам Хана, сестра Султана Дамир Мурат Хана и тётя Султана Озкан Илькин Хана. Она крови династии, так как вы, презренные рабы Аллаха, смеете так с ней обращаться? - Джайлан смело встала на пути мужчин, и, хоть была небольшого роста, заставила сулаков не только остановиться, но и помедлить с резким ответом.
- был приказ Султана... - неуверенно ответил один из стражников.
Удивительно было, как одна маленькая девочка мягко улыбаясь под яшмаком смутила солдат, поклявшихся защищать Падишаха ценой своей жизни и видевших на своём веку настоящие реки крови.
- приказ наверняка был увести госпожу, а не протащить её через весь дворец как какую-нибудь рабыню - попала в точку Калфа, точно слышала всё стоя на другом конце коридора. - к тому же, вы - мужчины. Неужели решили войти в гарем? Ту самую запретную часть под семью замками? Госпожа способна дойти сама. В сопровождении мужчин до собственных покоев она не нуждается, если только вы не евнухи.
Стоило только Тан упомянуть евнухов и намекнуть, что у здоровых мужчин может отсутствовать их драгоценное достоинство, как сулаки до того, расслабившие хватку, отпрыгнули от женщины как ошпаренные. Словно испугались, что могут стать евнухами прикоснувшись к женщине из гарема. Даже если не физически - в глазах других тоже было страшно предстать в подобном образе.
- у нас приказ дать распоряжение Кызлар-агасы и привести Капы-агасы.
- у входа в гарем всегда дежурят евнухи, на них вы и можете скинуть свои проблемы. - отмахнулась Джайлан, предлагая Мелек опереться на протянутые руки. Кажется, такое практиковали в гаремах Поднебесной. - пойдёмте, Султана, вам нужен отдых. Я приготовлю вам успокаивающего отвара.
Кажется, в одном султанша не ошиблась - в своей новой служанке. Эта девушка могла дать фору всем, даже изощрённой в своих планах Мансуре. И где она только была так долго спрятана от глаз Дилары?
°*****°
Мелек более не могла вытерпеть этой пытки.
Мало того, что её переместили из родных покоев, соответствующих статусу султанши по крови, в комнатку для фавориток на третьем этаже ташлыка. Так ещё и Илькин уверенно рушил всё, что она выстраивала годами, и исправить хоть что-нибудь не представлялось возможным - женщинам запретили выходить из гарема, а на страже стояли самые неподкупные евнухи кызлар-агасы.
Ещё хуже было то, что новости всё равно проникали в стены запретной части дворца. Девушки беспечно щебетали о том, как хорош, должно быть, Альтан Дамир, раз одерживает победу за победой, а в окружении у него одни гении. Делились старыми сплетнями об выживших шехзаде да слухами о выдающемся бее в их окружении. И раз были взаперти, рассуждали, что с ними будет, когда власти Султана Озкан Илькина придёт конец.
- ничего хорошего, когда во дворец ворвутся солдаты. - осаживала всех одна ворчливая кидемли-калфа.
Дилара была благодарна ей за то, что могла хоть на немного притушить пустые разговоры, тонко граничащие с изменой, но старуха редко выползала в ташлык, коротая свои последние дни в комнатушках калф. Так что султанше приходилось слушать весь этот ужас - выйти она, потеряв всю свою власть, не решалась, а спрятаться в своей новой комнате было просто негде. Даже в самом дальнем углу были слышны разговоры рабынь.
В конце концов свершилось то, к чему вели неверные решения Илькина, в купле с его самоуверенностью и глупостью визирей и пашей, которых гордец успел поставить на место верных Мелек людей. Потребовался всего-то месяц. В очередной серый день за дверьми стало подозрительно тихо. Никто не щебетал, не шептал. Слышны были лишь быстрые шаги, шуршание одежд и стук сердец.
Или стук сердца был один - её, Дилары?
Женщина подбежала к окну, из которого, по счастливой случайности можно было увидеть не просто кусочек Третьего Двора - Эндерун Авлусу - а сами Ворота Блаженства - Баб-юс Саадет - и едва не окаменела от того, что предстало её взору.
Ворота Блаженства были распахнуты настежь и через них свободно проходили потрёпанные, отмеченные символами восставших шехзаде, янычары и сипахи бок о бок с крымскими солдатами. Их никто не пытался остановить, а сами они вели себя как дома. Во главе у них ехали трое: сыновья Мурата - Альтан угадывался на вороной кобыле, в то время как Орхан восседал на мшистом коне - и ещё один, вероятнее всего сын Онур Али Паши - этот шайтанов Исхан Юсуф Бей
Они уже не были теми мальчишками, какими Мелек запомнила племянников.
- нет... - султанша отпрянула от окна. Она знала к чему всё ведёт, но поверить в случившееся не могла. Не хотела - Нет!
В этот миг в комнату забежала запыхавшаяся и перепуганная Тан. Волосы её от бега растрепались, феска съехала чуть вбок, а фарфоровая кожа на щеках порозовела. Создавалось впечатление, что бежала служанка куда дольше, чем занял бы путь от закрытого входа в гарем.
- султанша! - выдохнула Джайлан - как вы? Вы что-то увидели?
- увидела - Дилара чувствовала как её начинает трясти от бессильного гнева. Служанка метнулась к столику с кувшином воды - увидела своих племянников, победно въезжающих в самое наше сердце!
Тан осторожно подошла к госпоже, словно та могла отыграть свою злость на ней, и протянула ей стакан с обычной водой:
- я не могу сейчас приготовить вам успокаивающий отвар, но вода может помочь не хуже. Выпейте, Султана, вам станет лучше.
Голос у девушки был чарующим. У Мелек и мысли не возникло отказаться от предложенного неожиданного лекарства. Женщина выпила всю воду за пару глотков и только после поняла, что у воды был привкус. И был он странным, травянистым немного, сладким.
- это не вода - осознала она, с шоком посмотрев на выпрямившуюся Джайлан, в чьих глазах не было больше ничего хорошего.
На губы попало что-то теплое, с железным привкусом, заглушающим привкус отравы, что ей помешали в воду.
- да будет правление Султана Альтан Дамир Хана долгим, Ишааллах!
Мелек Дилара Султан проиграла.
Стоило это понять ещё два года назад, когда смерти избежали сразу двое её племянников. Нет. Даже раньше. Когда перед самым её переворотом в небо взвился столб чёрного дыма от горящего дворца Онур Али Паши.
*hala (хала) - тетя, сестра папы
*yeğen (йеен) - племянник, племянница