Глава 14
1638
Только месяцы спустя я поняла, почему слуги начали пренебрегать работой и поручениями, если те как-то касались меня, а порой и вовсе прибегали к откровенным забастовкам. Почему стали шептаться у меня за спиной, вспоминая старые дворцовые сплетни и выдумывать новые слухи, которые, в общем-то, не имели ничего общего со мной.
И поняла это внезапно, так, словно ударили чем-то тяжёлым по голове или бросили что-то неприятное и гнилое в лицо.
Это случилось ранним утром в конце зимы, когда бдительность моих нянек удалось усыпить окончательно, и мы с пасынками смогли по утрам выбирать на конные прогулки по ближайшим окрестностям. Доверив свою Карасу Казану и Юсуфу и распрощавшись с ними у конюшен чтобы конюхи меня не увидели, я направилась в свои покои, но по дороге меня перехватил слуга. Совсем ещё молодой. Сказал, что приключилась какая-то беда, приехал янычар из корпуса и требует встречи лично с Онуром Али, и жалобно спросил что ему делать: время ранее, все только начали просыпаться, да и паша ещё с вечеру приказал не беспокоить его.
Я тихо вздохнула, понимая, что если предложу слуге отправиться к братьям-беям - муженёк мой не обрадуется и у Божкурта с Исханом будет ещё больше проблем, а их отношения и так натянуты после случая, произошедшего осенью. Так что попросила отвести к гостю.
Слуга вдруг стушевался, я бы сказала: опомнился даже. Он прикусил губу, несмело попытался отказаться. В его глазах мелькнул страх, словно если я что-то сделаю, то его постигнет жестокое наказание.
- госпожа... Простите... - лепетал юноша, и по его виду было видно как сильно он хочет сбежать.
Я нахмурилась, хотя внутри бурлило любопытство. Поведение этого слуги отличалось от всех прочих. Создавалось впечатление, что всех припугнули моим обществом, придумав ещё больше сказок и сплетен о моей внешности, и те, как хорошие актёры, притворились, что я не более чем диковинная зверушка. Проклятая диковинная зверушка, обладающая речью, но никак не умом. И только этот паренёк не поддался, возможно не смог притвориться. А быть может просто отчаялся, забыл.
- веди - твёрдо произнесла я, и это одно слово прозвучало властней любого приказа.
Слуге ничего не оставалось как отвести меня к небольшой комнате, где разместил неожиданного гостя в ожидании хозяев. Я не стала заходить в небольшой кабинет, загромождённый шкафами и усыпанный потёртыми подушками, хватило лишь заглянуть в щёлку между створками, чтобы узнать янычара, напряжённо застывшего в центре.
Талха.
Как странно. Я встречалась с ним всего раз и времени прошло уже довольно много, но имя всплыло в памяти мгновенно, чего раньше не случалось. Возможно свою роль сыграло то, как вёл он себя тогда в лагере. Тогда создавалось впечатление, что под шутливой и простецкой наружностью скрывается стальной стержень. Что человек спокойно подтрунивающий над беями и шехзаде, способен самостоятельно решать проблемы, от которых могла зависеть стабильность страны и тысячи невинных жизней.
И теперь этот человек стоял посреди комнаты и тело его было так напряжено, что становилось ясно: присесть хоть на секунду он не сможет, пока проблема не будет решена. Правильно сказал слуга: приключилась беда, раз Талха за решением приехал к Онуру Паше...
А ведь Орхан не раз упоминал, что во дворце неспокойно с каждым месяцем всё больше..
Сердце моё застучало быстрее, подгоняя к покоям мужа, но я тряхнула головой, прогоняя беспокойство. В Топкапы никого не осталось, за кого бы я в серьёз могла волноваться. Джайлан сделала серой мышкой и какие-либо волнения её не коснуться, а мать с братом уехали от столицы так далеко, что и погоню не успеют отправить как они уже будут за морем. Даже Альтан был в относительной безопасности.
Во дворце был лишь отец. Отчим. Султан Дамир Мурат Хан. Мне бы переживать за него, его здоровье, но в сердце засела обида за то, что он выдал меня за Онура Али, не прислушавшись к словам моей матери и не спросив моего мнения. Раз у нас были особые с ним отношения, никак не относящиеся к отношениям обычных отца и падчерицы. А то и дочери.
За мыслями я не заметила как подошла к нужным покоям. Забыла постучаться. Просто бесцеремонно ворвалась внутрь, не заботясь, что могу увидеть внутри и что может подумать слуга, увязавшийся за мной хвостиком как кутёнок за матерью.
И только когда увидела два обнаженных тела прямо на подушках, поняла свою ошибку. Щёки вспыхнули жарче пламени и я не смогла под шумом в ушах разобрать от чего: от смущения или всё же от злости. Скорее всего от злости.
Ревности не было, нет, что вы. Мне было глубоко плевать, как и с кем проводит время мой муженёк. Меня разозлило то, что он тайно взял себе наложницу - хотя в том не было нужды, ведь, как не раз замечали, я не являлась султаншей - и все, кроме моего окружения, знали об этом. Разозлило то, что Эмине воспользовалась случаем, разузнала о старых дворцовых слухах и настроила слуг против меня.
Но вместе со злостью пришло и понимание. Ещё тогда, по возвращении из лагеря янычар, поведение рабыни показалось мне странным и раздражающим. Теперь мне стало понятно почему она раздражалась, когда приходилось выполнять приказы. Уже в те дни она считала себя едва ли не госпожой.
Слуга позади меня смущённо ахнул, и я почувствовала как он отвёл взгляд от представшей перед нами картины и упёр его мне в спину. Тут же от созданного им шума проснулась Эмине. Мгновение её тёмные глаза были подернуты сонной пеленой, но вот взгляд сфокусировался и наткнулся на нас. На меня, стоящую столбом в дверях. На лице тут же отразился испуг, а с полных губ сорвался вскрик, разбудивший уже пашу.
- женщина... - пробормотал он невнятно, пробурчал недовольно какой-то вопрос, но рабыня, застигнутая врасплох, завернулась в тонкую простыню и смотрела на меня подобно загнанному зверю. Только я не поняла, хочет ли она на меня наброситься или сбежать, поджав хвост.
На её тонком пальце сверкнуло серебром и перламутром довольно крупное кольцо. Надо же, у неё уже и собственные украшения есть, а я и внимания на эту деталь не обращала, хотя только по ней могла уже всё определить. Ах, в дали от сераля стала терять хватку. В Топкапы как семечки щелкала интрижки султанш, а тут сдала позиции обычной рабыне.
Наконец и взгляд Онура сфокусировался на нас со слугой. Кадык его едва дёрнулся, а плечи напряглись, но разглядев что я не собираюсь устраивать сцен, мужчина ощутимо расслабился.
- жена, что привело тебя сюда? - как-то даже лениво протянул Али, словно ему нравилось всё это время играть со мной в неведение, и я едва не поперхнулась воздухом.
Не знала, что паша так умеет. Не представляла, как сильно отец и сын похожи. Не думала, что Юсуф мог унаследовать не только красоту отца. И что самое главное: Онур Али Паша был не так стар, как я привыкла - почему-то - считать. Его волос ведь едва коснулась седина и стати в нём было ещё много...
Я погнала мысли прочь. Чуть прищурилась, уставившись в лицо мужчины. Ниже взгляд я не рискнула опустить. Хоть вид обнаженной мужской груди меня так и не трогал, не будоражил ум, но Онур мог подумать о другом, а такой радости я не хотела ему доставлять. Особенно, когда на лице его застыло выражение, которое я частенько видела у Исхана. Но у того, в отличие от его отца, получалось это куда менее отталкивающим и неприятным. Бею эти изгибы придавали загадочности, но у паши они становились опасными. Как и всё остальное.
- прибыл Талха Ага - я едва не улыбнулась, когда при упоминании янычара лицо мужа мгновенно изменилось. Стало серьёзным и, как по мне, менее животным - уж не знаю, что случилось, но он себе места не находит. Стоит столбом, весь напряженный.
Эмине хватило одного лишь взгляда Али, чтобы понять: она стала лишней и ей пора уходить. Стрельнув взглядом тёмных глаз - о, Аллах, так похожими на глаза Джайлан - в слугу, спрятавшегося за моей спиной, девушка поплотнее закуталась в простыню и ловко собрала все свои вещи. А я в это время поплотнее сжала губы, понимая, что если рабыня пройдётся так, в открытую, по дворцу, то всё круто измениться. Эмине станет полноценной наложницей, слуги перестанут вовсе считаться со мной, моя гордость пошатнётся и кормилицы начнут упрекать меня в моей не состоятельности. И ещё неизвестно как отреагируют на это беи.
Мне бы остановить рабыню, приказать переодеваться или подождать в соседней комнатке...
Но вот девушка прошла мимо, обдав приторно-сладким ароматом масел, а я лишь проводила её взглядом с не очень приятным - липким даже - чувством, что вновь сверкнувшее на пальце Эмине кольцо мне знакомо.
- ты с ним говорила? - поинтересовался паша, деловито и неспешно натягивая на себя вчерашнюю одежду. Кажется, он ходил в ней уже неделю почти не снимая.
- он меня даже не видел - фыркнула я, а после осознала, что была с непокрытой головой и если бы ответила по-другому, то вечером бы случилась беда. И ладно, если бы беи с отцом просто повздорили, а ведь мог кто-то погибнуть.
Онур довольно кивнул - словно я, как послушная собачонка, выучила полезную команду - и вышел из покоев вслед за слугой, оставив меня одну. Смотреть на беспорядок: смятые и разбросанные повсюду подушки, недоеденные фрукты и сладости, не допитое европейское вино в одном кубке и разлитое багряной лужицей по металлической поверхности столика из второго кубка.
Кому-то в этих покоях было сладко и приятно, но я, глядя на любимый рахат-лукум, который так сложно было здесь достать, видела лишь то, как перед глазами всё расплывалось в прошлый раз. И в этом, казалось бы, виновата я одна, раз пожелала жизни, где муж не может прикасаться к жене. Но при этом не я выбирала за кого пойти мне замуж. И кого винить в моих бедах - непонятно. Себя или всё же тех, кто решил поменять женихов.
Я поймала двух служанок в коридоре, что тихо шептались о чём-то своём и не заметили моего приближения, и попросила их прибраться в покоях паши. Они странно на меня посмотрели, поджали губы и в общем-то напряглись всем телом, но всё же пошли выполнять свою работу. А я, гонимая липким чувством, едва не побежала в свои комнаты.
Сюмейе, зашедшая в покои прямо передо мной, испугалась моего внезапного появления. К своей чести, виду почти не показала - только вздрогнула и резко обернулась на грохот открывшихся дверей с широко распахнутыми глазами, которые быстро сузились в привычный равнодушный прищур.
- госпожа? - как всегда, ровный голос. Под стать прямой осанке - что-то случилось?
- э... Нет... Наверно, нет... - я запнулась, остановилась посреди небольшой, но уютной стараниями Сайран Ханым, гостиной. Грудь моя тяжело вздымалась и опускалась, а мысли так скакали, что невозможно было распутать их и ухватиться хотя бы за одну. А ведь с чего-то начать необходимо. - мм.. можешь принести шкатулки с украшениями?
Из Топкапы я привезла с собой небольшую шкатулку с парой янтарных ниток, жемчужными бусами от Гульфии и серебряным кольцом от Альтана, но прибыв в дом мужа получила то ли в подарок, то ли в наследство два сундучка с драгоценностями прошлой жены - матери Казана. Я не была любительницей лишнего блеска и звона и вряд ли когда-нибудь заглянула бы в эти сундучки, что уж говорить о том, чтобы носить чужие украшения, но в мою жизнь внезапно ворвался Божкурт. Он едва ли не заставил меня перебрать все побрякушки матери вместе с ним, а в конце выудил из кучи мерцающего золота и разноцветных камней пару аккуратных серебряных серёжек и набор простых колец. Я не смогла отказаться от подарка и просьбы сохранить оставшееся добро для него на память о матери, глядя на юношу и его несчастный взгляд, полный надежды.
- шкатулки? - одно единственное слово. Один единственный вопрос, произнесённый так... так... потеряно?
Я бросила взгляд на Сюмейе и сердце моё пропустило удар от её вида.
- что не так?
В тот миг я собственных слов, собственного голоса испугалась, но задвинула это куда подальше, в самый тёмный угол. Рабыня, которая держалась прямо даже когда боялась наказания от Халимы и Онура, глядя на меня вся сжалась и приняла вид загнанного зверя.
- Онур Али Паша пару месяцев назад приказал перенести шкатулки Сайран Ханым в другие покои. - девушка опустила взор, втянула голову в плечи, словно боялась взрыва моего гнева - Сказал, что вы всё равно носите только то, что привезли из дворца...
- принеси тогда мою шкатулку.
Мой спокойный тон напугал Сюмейе больше, чем мог испугать крик, и она дёрнулась как от удара. Мгновение растерянности, и вот служанка ринулась выполнять приказ.
Я успела лишь присесть на простенький диван, с накинутым поверх расшитым покрывалом, а рабыня уже принесла шкатулку и поставила ее на столик передо мной.
- госпожа, что-то случилось? - осмелилась она - вы никогда прежде не интересовались украшениями из шкатулок...
- ты знала? - вместо того, чтобы ответить, поинтересовалась я. Взгляда от девушки я не отводила, хотя уже открыла шкатулку и перебирала немногочисленные украшения рукой - об Эмине. Ты знала, что она стала наложницей Паши?
- то, что это именно Эмине, нет... - ну точно зверь загнанный - при мне она и слова не обронила, как и другие. Я лишь слышала как они шептались.
Вздохнув, я покачала головой. Так дело не пойдёт. Хватит уже пугать бедную Сюмейе. Такой вид ей никак не шел, не то что гордая осанка, расправленные плечи и уверенная речь.
- забудь. Об украшениях я вспомнила лишь потому, что заметила на Эмине знакомое кольцо, вот только никак не могу вспомнить где я его...
Вот жемчужные бусы, серебряные серьги - нитки янтаря остались на феске, это я точно помню - набор простых колец и кольцо с месяцем и звездой... Но чего-то не хватало. Чего-то очень ценного...
Сердце моё пропустило удар. Серебряный блеск. Матовый перелив перламутра. Кольцо достаточно крупное.
Подарок Альтана. Как я могла не узнать, забыть...
Не помня себя, я соскочила с дивана и, не слушая обеспокоенную служанку, выскочила из покоев. Хоть я и не носила кольцо подаренное Дамиром уже долгое время и сомневалась, что когда-нибудь надену его вновь, но позволить кому-то забрать его я не могла. Никак и никогда. Особенно рабыне.
Уж не знаю, как я нашла Эмине. Как поняла, где её искать. Опомнилась лишь в заснеженном саду, когда в лицо ударил холодный ветер, а кожа на руках под гёмлеком покрылась мурашками - ни энтари, ни ференже я не удосужилась взять с собой, когда выскочила на улицу.
Рабыня гуляла среди сугробов с высоко поднятой головой. Будто Хасеки в султанском гареме. На губах её застыла довольная улыбка - ещё бы, после сегодняшнего ей не придется больше притворяться служанкой и выполнять что-либо поручения - которая немного померкла, стоило мне подойти.
- Мерием Айжан, - поздоровалась она.
- для тебя я госпожа, не стоит заблуждаться и сметь произносить моё имя. Ты как была рабыней, так ей и осталась - взгляд упал на руку девушки. Верно: кольцо было тем самым, подарком Альтана, и во мне вскипела злость. - понравилось со мной играться?
- о чём вы? - Эмине озадаченно склонила голову, но по взгляду было предельно ясно: всё она прекрасно поняла. И была довольна собой.
- обо всём и ни о чём. - бросила я не желая с ней играться - верни мне моё кольцо, большего мне от тебя не требуется.
Рабыня самодовольно сложила руки на груди:
- это кольцо было в подарках Паши. Она принадлежит мне.
- это кольцо подарил мне Шехзаде - когда на лице собеседницы отразилось подлинное, а не наигранное недоумение, я сделала ещё один шаг к ней: - османский принц. Второй по старшинству османский принц: Шехзаде Альтан Дамир Хан Хазретлери.
От былого самодовольства не осталось и следа. Девушка отпрянула от меня, сжала руку с кольцом в другой руке. С недоверием, граничащим с испугом, посмотрела на меня.
- ты, что же, думала, что наш Паша тут местный правитель? - я едва не рассмеялась, когда буря чувств отразилась на прелестном греческом личике. - какая ты наивная. Паша - ничто в сравнении с шехзаде и уж тем более Султаном. За его внимание я не стала бы сражаться даже в самом сильном отчаянии. Так что делить его со мной тебе незачем. Развлекайся с ним сколько угодно, лишь отдай мне кольцо и прекрати настраивать слуг против меня.
- но кольцо... Подарок мне... - попыталась она.
Я не выдержала - и так унизилась перед служанкой больше, чем могла себе позволить - бросилась на Эмине. С криком мы обе рухнули в сугроб и завозились в снегу. Девушка подо мной кричала и брыкалась, а я меж тем пыталась схватить руку и стащить своё кольцо с чужого тонкого пальца. Получалось у меня скверно.
На шум сбежались слуги. Одни что-то кричали, другие что-то говорили. В какой-то момент меня обхватили за талию сильные руки и довольно грубо дёрнули назад и вверх. Вместо лица служанки я увидела своих нянек, Сюмейе, мужа и толпу слуг, столпившуюся за его спиной.
Я замерла, и человек, стоявший за моей спиной, с облегчением выдохнул. Выпустил меня из своих рук.
- о, Аллах, откуда в тебе столько силы?
То оказался Казан.
Я не обратила на него внимания. Вновь посмотрела на Эмине:
- верни мне моё шайтаново кольцо.
- что ещё за кольцо? - вмешался Онур и по его голосу было ясно: он зол. Очень зол.
Отлично. Я тоже была зла.
Но не успела я высказаться в резкой форме, как ко мне подошла Сюмейе с теплым энтари и ференже, помогла мне их надеть, одной рукой держа феску с плотным платком и яшмаком. Одной же рукой она поправила выбившиеся пряди.
В тепле я подостыла и лишь недовольно фыркнула:
- серебряное, с большим жемчугом и брильянтами. Подарок шехзаде Альтана, который я привезла из дворца. Уж не знаю как оно попало к украшениям Сайран Ханым, которые отдали Эмине. Возможно, она его стащила давным-давно, а сейчас просто отговаривается, что нашла его в "подарках".
Божкурт за моей спиной кажется напрягся на моих словах об украшениях матери. Его взгляд прожег мне спину - ещё бы, я обещала ему сохранить их, а теперь все они находились у обычной рабыни. Я, скорей всего, пошатнула его уверенность во мне и моём слове в то мгновение.
Сама я выпрямила спину и расправила плечи. Вскинула подбородок. Пусть на меня сейчас смотрит большая часть слуг и домочадцев, а я выдумываю лишнего - мне всё равно. С Казаном и украшениями его матери я разберусь чуть позже. А слуги пускай видят: я всё узнала и ни с кем больше церемониться не стану. Они долго пользовались моим доверием и жили лучше многих слуг, но предав меня пусть не надеются на прежнее к ним обращение.
- шехзаде Альтан Дамир? - переспросил паша и в карих глазах что-то недобро сверкнуло - так дворцовые слухи не врут? О ваших с ним интересных отношениях?
- отец! - воскликнул бей.
Я же прищурилась, не до конца понимая к чему ведёт мой муженёк. И почему так странно отреагировал Божкурт. Словно это было чем-то грязным и недостойным упоминания в обществе. А быть может просто не захотел, что бы на меня накинулись с раздутыми из ничего обвинениями.
- какое значение имеют дворцовые слухи? Пустой звук. Слуги со скуки многое могут напридумать и исковеркать. Мы с шехзаде Орханом и шехзаде Альтаном были дружны и у каждого из нас остался памятный подарок.
Не совсем правда, но её не было нужды знать всем здесь присутствующим.
Жилка на лице Али дёрнулась, но я отвернулась к напряжённой рабыне и, сложив руки на груди, выразительно вскинула брови. Та успела спрятать свои руки за спину, чтобы кольцо не сверкало у всех на виду. Поняла, что попалась. Поняла, что в случае чего мужчина не поможет ей. Вспомнила, как покорен был её ненаглядный, когда приезжала высокая гостья.
Больше повторять или что-либо говорить не пришлось. Как не пришлось кому-либо ещё издавать хоть звук. Помявшись немного, девушка под пристальным вниманием собравшихся нехотя стянула кольцо и протянула его мне на раскрытых ладонях. А когда я не взяла его так просто, склонила голову.
- простите меня, госпожа. - через силу выдавила она.
Когда я всё же забрала кольцо, Онур прикрикнул на слуг, что смотреть тут больше не на что и все должны разойтись, а после не взглянув на нас, бросил сыну чтобы тот поторапливался.
- что случилось? - тут же накинулась я на юношу - почему приезжал Талха?
Прежде чем ответить, Казан поджал губы словно бы в раздумьях, что лучше мне рассказать. От этого его промедления я едва не зарычала.
- рассказывай как есть.
- в нашем корпусе янычар неспокойно и чтобы немного выпустить пар бойцам, Юсуф решил устроить состязания в стрельбе из луков. Я же подумал, что тебе неплохо было показать свои умения.
О. Как мне показалось, дело было не только в этом. Иначе с нами бы не поехал Онур Паша и не приехал Талха Ага. Но выпытывать что-либо у бея было бессмысленно - он и сам не знал.
Возможно, кроме Талхи и Али никто истинных причин не знал.
°*****°
Прибыв в корпус янычар после долгой и напряжённой дороги мы быстро разошлись с пашой. Казан без промедления увёл меня к стрельбищу, где нас шумно встретили собравшиеся янычары.
Одни из тех, кто видел меня тогда в лагере и видел кого я подстрелила, радостно, задорно и весело загудели, в то время как другие в этом шуме попытались объяснить своим неведущим соратникам в чём дело.
"Хатун, подстрелившая лань", "госпожа, спасшая бея" и даже "луна из дворца, осветившая наш лагерь" - вот что можно было различить в этом беспорядке.
Исхан дал янычарам какое-то время чтобы нашуметься, но по его окончанию одним лишь жестом утихомирил огромную толпу. Объявил, что в начале стрелять будем мы втроём, а после все желающие могут показать свои умения.
Как оказалось, стреляли беи не так уж хорошо, как могло показаться на первый взгляд. Им совсем немного не хватало меткости и все их стрелы были смещены чуть в сторону от центра, в то время как мои летели точно в цель. Янычары смотрели нас едва ли помня о том, что нужно дышать, и вскрикивали всякий раз, когда наши стрелы входили в мишени. Кто радостно, а кто досадно.
Печальней стало, когда за дело взялись добровольцы. В начале мне было интересно за ними наблюдать, но к середине откровенно зевала, сидя на лавочке в импровизированном первом ряду. Так что, воспользовавшись тем, что всё внимание обращено к лучникам, и отговорившись от особо любопытных тем, что мне нужно отойти, я сбежала со стрельбища. Памятуя в какую сторону ушел муж, когда мы приехали, я обошла корпус и проскользнула в открытую дверь в помещение с лестницей ведущей на второй этаж.
По наитию или по удачному стечению обстоятельств, но я нашла нужную комнату именно там, на втором этаже. За прикрытой дверью я услышала почти сразу резкий голос Онура, который раздражённо пытался объяснить своему собеседнику, что появляться в корпусе не было нужды.
- Паша, моя госпожа устала ждать - от этого голоса я оцепенела, прижалась к стене не веря собственным ушам.
Она не могла... Как она здесь оказалась? Как смогла так свободно покинуть Топкапы, да ещё и уехать так далеко?
А самый главный вопрос: что потребовалось Мансуре Гёзде от Онура Паши?
Я не впервые слышала от женщины о Госпоже. Один раз я даже слышала её голос, но кем она была и чего добивалась, никак не представлялось возможным понять. Её действия казались странными, путанными и разрозненными, но...
Я так задумалась, что прослушала ответ мужа и опомнилась лишь от слов султанской наложницы:
- времени осталось мало, Паша, лето уже совсем близко - не успеете моргнуть. Если вы не успеете завершить все дела к обозначенному сроку, это сделает кто-то другой, но тогда и от жизни вашей мало проку.
Под ложечкой неприятно засосало, но я не успела ни о чём подумать. Мужчина за дверью ударил по столу, зашипел:
- вы со своей госпожой вздумали угрожать мне? - но после он хмыкнул и даже заметно повеселел - должно быть вы в полном отчаянии, раз прибегаете к подобному.
- вам, Паша, стоит внимательнее приглядывать за Мышкой...
Я отпрянула от стены рядом с дверью так резко, что едва не запнулась о собственную ногу и растянулась на полу. С языка чуть не сорвались ругательства.
Как она... Так тонко чувствовала, когда подслушивали её беседы?
- о какой мыши идёт речь?
За дверью послышались тяжёлые шаги, и я, заслышав их, в панике бросилась по лестнице вниз. Перепрыгивая через одну, а то и через две ступени за раз, старалась ступать как можно тише, но сердце, казалось, билось так громко, что слышно было за много верст от сюда.
Но за мной никто не погнался, не вышел за мной из корпуса и не схватил с неудобными вопросами, полными подозрения. Я перевела дух, и сердце моё чуть успокоилось, но тут же подскочило к горлу и рухнуло в пятки, когда на плечо мне через десяток шагов легла чужая рука. По спине пробежала волна мурашек, но отнюдь не из-за холодного порыва ветра, ударившего в этот же момент в лицо.
- вот ты где, мы с Юсуфом обыскались тебя.
Казан. Вновь он.
Я почувствовала себя маленькой девочкой, провинившийся и теперь ждущей наказания от каждого проходящего мимо. Внутри вскипело недовольно к самой себе: ну как за два года можно было растерять всю осторожность и хватку, выработанную за столько лет?!
Сначала неосторожность, едва не стоящая мне и Исхану жизней и заставившая мать приехать во дворец Онура Паши; после невнимательность, настроившая слуг против хозяйки, а теперь ещё и это...
- ах, Юсуф! Ты бы видел как Айжан сцепилась с Эмине! - весело щебетал юноша, уверено шагая прочь от корпуса. - я едва смог оттащить её от служанки.
Руки своей с моего плеча он не убрал, так что шла я с ним вровень. Шаг в шаг. И смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Так он не злился на меня за то, что не смогла уследить за драгоценностями Сайран Ханым? Или искусно притворялся? Ах, я запуталась в мыслях! Хватит с меня на сегодня.
- ничего забавного я в этом не вижу, Казан - довольно мрачно произнёс молодой человек где-то за нашими спинами - ей следовало поступить по другому с рабыней и не распускать руки там, где её могли увидеть слуги.
Что странно, от этих довольно резких слов Божкурт довольно оскалился - ну точно волк - и обернулся к брату:
- признай, сейчас ты так говоришь лишь потому, что недоволен победой нашей дорогой Айжан и собственным поражением.
О, это было его ошибкой.
И поняла я это за мгновение до того, как в сантиметре от моей макушки пролетел снежок и угодил точнёхонько в лицо младшему бею. Для меня это не было неожиданностью, но я всё равно ахнула и рассмеялась в голос, когда следующий снежок попал уже в меня.
- что ты там говорил о моей меткости, братец? - опасно, но так чарующе проворковал Исхан.
Я не успела заметить когда в руках Казана появился снежок, но то, как этот самый снежок попал в грудь старшего бея, я видела прекрасно.
- будь у тебя с меткостью всё прекрасно, ты бы не попал в нашу дорогую анне.
Поддавшись минутному порыву, я толкнула юношу обеими руками в бок, и тот, не ожидав от меня подобной подлянки, завалился в сугроб. Снег фонтаном разлетелся в разные стороны, воздух разрезал громогласный хохот Юсуфа и фырканье Божкурта. Он посмотрел на меня из сугроба обиженно, так, словно я предала его самым наиужаснейшим образом.
- Казан, дорогой, не стоит защищать меня при каждом удобном и неудобном случае. О себе я сама способна позаботиться. - едва сдерживая улыбку, ласково произнесла я, но вскрикнула, когда младший бей резко схватил меня и утянул к себе в сугроб.
- тогда тебе следует быть более осторожной, как и говорил мой дорогой братец.