Глава 4
Приближалась зима, её дыхание чувствовалось этим ранним утром, когда солнце ещё пряталось где-то за горизонтом, хотя у осени во владении оставался ещё один месяц. Пахло дымом от каминов и печей. Хрипели радостно и чуть натужно кони. Ветер игрался с гривами и волосами, и мех щекотал щеки.
Я вдохнула полной грудью морозный воздух с едва уловимыми запахами гари и пота, улыбнулась и с прищуром поглядела как в чистое небо взвивались столбы дыма из дымоходов дворцовой кухни. Кроме нас троих из дворца не спали в это время только кухонные слуги.
Всегда любила зиму, с нетерпением ждала её наступления каждый раз, когда наступала весна. Предвкушала всякий раз, как выйду под первый снег и все звуки вокруг стихнут. Я не знала с чем было это связано, но некоторые в гареме говорили, что роды у Данары Айсулу окончились в лунную зимнюю ночь, когда полетели первые снежные хлопья. От этого, якобы, кожа моя была бледна как лунный свет, а волосы - белее снега.
- Айжан! - крикнул Орхан своим ещё детским голосом. Жеребец его нетерпеливо рыл копытом землю, портя идеальный ковер пока ещё зелёной травы. - ты чего застряла?
Рядом с ним гарцевала соловая кобылка, на которой сидела Джайлан. Стройная и длинноногая она была одной из самых быстрых в султанских конюшнях и принадлежала Данаре Султан, была её любимицей. Служанке вряд ли бы разрешили подойти к этой лошадке на расстояние даже пары десятков шагов. Конюхи выдали бы ей какого-нибудь отжившего свой век коня, что не сравнился бы в скорости даже в свои лучшие годы с моей Карасой и маминым Рюзгяшем, которого она совсем недавно подарила Берканту.
Тан сильно бы от нас отстала и тормозила бы всю прогулку, но Орхан до того, как ворваться в мою комнату в предрассветных сумерках и поднять нас с одалиской с постелей, всё подготовил и обо всём позаботился. Он хотел скорости, адреналина в крови и ветра в волосах. И сказать ему "нет" было равносильно попытке повернуть русло реки вспять.
Сейчас, остановив коней в рощице за пределами города, где-то на середине маршрута, построенного шехзаде, именно я оттягивала время. На сердце вдруг стало так спокойно, что не хотелось даже шевелиться. Караса почувствовала мою неохоту нарушать утренний покой, отчего недовольно зафырчала. Ей хотелось догнать Сульики и Рюзгяш или, скорее всего, обогнать и поскакать впереди всех. Норовистая кобыла не знала себе равных.
Я поправила лук перекинутый через плечо и деловито осмотрела широкую тропинку.
- ты обещал, что мы постреляем из лука - нарочито медленно улыбнулась нетерпеливому Берканту - не пора ли нам свернуть с дороги и не зайти вглубь рощи для охоты?
Брат недовольно надул губы. Рюзгяш был быстр и при желании мог обогнать наших с Джайлан кобыл, и Берканту нравилось это превосходство. Сам он сильно уступал мне в стрельбе из лука, и при предложении посоревноваться настроение его мгновенно испортилось.
- всего несколько месяцев назад ты увиливала от тренировок и даже когда мать наказала тебя за это, не перестала лениться - он прищурил свои темно-голубые глаза. - а теперь тебе не терпится пострелять из лука?
- а что странного ты здесь увидел? То, что я не хочу ходить на тренировки каждый день, не означает, что я не люблю стрельбу из лука. Не думал, что я даю тебе фору? Нет? А жаль, за это время, если бы приложил побольше усилий, мог хорошо так подтянуть свои навыки. - я едва заметно кивнула одалиске за спиной мальчишки и та, хитро улыбнувшись, направила Сульики к дереву, где мы вчера спрятали клетку со старым охотничьим соколом. - в любом случае, доносить матери куда интереснее, чем пытаться кого-то превзойти. Не правда ли?
- ладно! - от моих слов он разозлился, и голос его стал резким и немного писклявым. - давай посоревнуемся. На желание. Как стрелять будем: по определенной точке или на дальность?
Тан сняла с ветки золоченую клетку и открыла дверцу. Старая птица неуверенно выглянула наружу, огляделась по сторонам подслеповатыми глазами. Не сразу, но она села на вытянутую руку служанки. Эта гордая птица жила и охотилась для своего хозяина ещё в те времена, когда был жив прошлый Султан, отец Дамир Мурата, но возраст взял своё и её - чтобы больше не мучилась - решили зарубить. Прознав об этом я выкрала птицу из зверинца и спрятала вместе с Джайлан в этом месте подозревая, что Орхан в скором времени позовёт прокатиться верхом и, может быть, пострелять из лука.
Как по мне, так лучше чтобы сокол был застрелен в небе, чем зарублен мясницким ножом.
- мишень будет одна. - я с интересом наблюдала, как глаза шехзаде округлились от удивления, когда служанка подъехала к нам с птицей на плече. - кто собьёт, тот и победил.
Беркант ошарашенно посмотрел на меня:
- но это птица деда...
- она стара и слепа, Падишах приказал слугам умертвить её. Не имеет значения как исполниться этот приказ.
- я не могу - упрямо покачал головой брат.
Я же насмешливо фыркнула:
- признай, тебе просто не хочется увидеть смерть живого существа.
И едва не пожалела о своих словах - желудок сделал кульбит и перед глазами на мгновение предстала картина двухлетней давности. Попугаи-неразлучники, проткнутые золочеными прутьями - хорошее олицетворение того, что происходит во дворце с теми, кто считает гарем золотой клеткой, противиться системе или проигрывает игру за власть.
- я не девчонка - Орхан так резко снял с седла лук, что едва не порвал тетиву - и видел как отец казнил людей. Пускай.
Я взглянула на Тан. Птица уже сидела на предплечье, обтянутом толстой тканью фурки, и, словно бы предчувствуя свою скорую судьбу, в нетерпении переступала с лапки на лапку. Девушка погладила сокола по грудке тонким пальчиком совершенно не боясь, что тот может клюнуть и испортить нежную кожу, прошептала что-то на прощание и в специальном жесте дернула рукой. Зашелестели перья, захлопали крылья, и в небо взвилась птица.
Мы с братом пустили коней вскачь с полной уверенностью, что те не подведут: наши руки заняли луки и стрелы, а внимание - сокол в небесной сини, на горизонте окрашенной рассветными красками. Некому, кроме самих Рюзгяш и Карасы, было следить за дорогой среди высоких деревьев. Джайлан с Сульики предусмотрительно остались где-то позади.
Роща сменилась полем, стрел в колчанах становилось всё меньше, а гордая старая птица всё парила в небе. Сначала я поддавалась Орхану, но в какой-то момент поняла, что и сама не могу попасть по слепому соколу.
Злость и раздражение поднялись к горлу, и я едва не зарычала подобно зверю, пока доставала из колчана последнюю стрелу. Натянула тетиву, прицелилась как учили, да затаила дыхание. С трудом, но я выждала подходящее время, выстрелила.
Стрела со свистом разрезала воздух. Она должна была попасть прямо в грудь птицы, но в последний миг вдруг, словно из ниоткуда, в то место вонзилась чужая стрела. Птица дёрнулась, захлопала крыльями, и моя стрела пронзила ей горло насквозь.
Я резко остановила Карасу. С недоверием посмотрела на шехзаде, а тот, так же остановив Рюзгяша, уставился на меня с широко распахнутыми глазами. Нет, это не он попал в сокола - Беркант не успел достать стрелу из колчана и теперь застыл в глупой позе. Его лицо - словно отражение моих собственных чувств.
- здравствуйте, шехзаде Альтан - раздался сбоку, чуть в отдалении, голос одалык, от чего мы с братом вздрогнули и обернулись.
Сидя ровно и даже как-то величественно в седле поджарого буланого коня к нам приближался Альтан Дамир. Держа в одной руке поводья, а в другой подстреленного сокола, он равнодушно окинул взглядом поздоровавшуюся с ним Тан и со вздёрнутой бровью перевел взгляд на нас. Заметил, что служанка сидела на кобыле Баш-Хасеки и теперь негодовал как мы такое допустили.
Я не заметила, как сжала лук до белых костяшек, в то время как старший шехзаде даже с приличного расстояния рассмотрел. Улыбнулся, словно перед ним стоял совсем уж маленький ребёнок.
- это была наша птица, мы на неё охотились. - я постаралась изобразить заносчивый вид, какой всегда меня раздражал у султанш и их кузин, но с треском провалилась. Не умела я ругаться, быть агрессором. - что ты, вообще, здесь делаешь?
Альтан деловито вытащил стрелы из мертвой птицы, положил их в колчан, а саму птицу отбросил подальше, в высокую траву. От такого его поступка глаза мои, как и глаза Орхана с Джайлан, округлились до двух больших блюдечек. Служанка тут же спрыгнула с лошади и бросилась искать тельце старого сокола - его надо было похоронить, а не вот так бросать в поле.
- хотел покататься и поохотиться пока монстры спят - как ни в чём не бывало ответил Дамир.
Я невольно вздрогнула, вспомнив происшествие, невольным зрителем которого я стала несколько месяцев назад. Не было нужды пояснять кого имел в виду шехзаде под словом "монстры". Думаю, его поняла даже одалиска, потому как по гарему ходили разные слухи, в том числе и о чрезмерной жестокости первого по старшинству шехзаде.
- не ожидал здесь кого-нибудь увидеть в такое время. - он чуть наклонил голову набок - считай едва уловимое движение, но я не в первый раз наблюдала его у юноши - кстати, а что вы здесь делаете?
- мы соревновались - подал голос брат - кто первым попадёт в сокола.
Альтан удивился:
- соревновались? - переспросил он и обратился уже ко мне: - И какой приз за победу?
- желание.
Шехзаде издал протяжное "о", как-то странно на меня посмотрел, но больше ничего не сказал. Молча дождался возвращения Тан и вместе с нами направился во дворец. Я и подумать не могла, что молчание может быть таким гнетущим.
°*****°
В гарем мы вернулись в то время, когда джарийе были уже в учебных комнатах, служанки отправились выполнять утренние поручения, а наложницы и госпожи ещё стали. Времени до урока по музыке и танцам, что проводился для султанш одной из талантливых гёзде прошлого султана, было много, так что Джайлан затащила меня в пустой хаммам. Воздух там ещё не успел прогреться до конца, но это нисколько её не смутило.
Пока я снимала одежду, пропитавшуюся запахом конского и моего собственного пота, служанка притащила откуда-то целую миску винограда и жареных орехов в сахаре. На мой вопрос где ей удалось достать угощение она не ответила. Обмотавшись пештемаль, Тан усадила меня на уже прогретый чебек-таши в харарете, полностью игнорируя необходимость посидеть некоторое время в согулук, схватила виноградинку и запихнула её себе в рот с хитрой улыбкой, точно кошка стащившая лакомство со стола хозяина, а после принялась вспенивать мыльный раствор с пахучими маслами.
Делать было нечего и я улеглась на живот. Вытянулась на лежаке, позволяя теплу исходящему от камня проникнут под кожу. Усталость накатила беспощадной волной. Веки внезапно отяжелели и сами собой закрылись. Было влажно, тепло и тихо. Пахло цветами и мёдом.
Я и не подозревала, насколько замерзла этим осенним утром на конной прогулке в летнем энтари. Как не подозревала и о том, как сильно может влиять недосып на тело и разум. Бессонница мучила меня уже несколько недель и уснуть удавалась только под утро, когда небо начало сереть. Я никому не говорила об этом, считала, что со временем это пройдёт - надо лишь подождать, а потому притворялась бодрой и соглашалась погулять с Орханом, когда тот приходил ранним утром...
Удивительно нежные руки пробежались по моей спине заставляя вынырнуть из неги и выгнуть спину. Мне не хотелось двигаться, не хотелось есть, но под руками одалиски тело оживало. Я едва не мурчала от удовольствия.
- когда стала понимать ваш язык, я слышала много сплетен и слухов; слушала, как другие - старшие - обсуждали тех, кому приходилось прислуживать, и делились мнением о господских детях... - задумчиво протянула Джайлан и голос её в тиши казался журчанием ручейка. - чаще всего я слышала, будто мей-мей проклята с рождения и приносит одни несчастья и беды. Говорили, что дочка Баш-Хасеки одиночка, белая ворона, общающаяся только со своим братом, и заявляли, что она вряд ли когда-нибудь сможет вписаться в общество.
Она говорила, а я млела от массирующих движений где-то под лопатками и едва понимала зачем служанка об этом говорит. Сплетни и россказни обо мне не были для меня тайной и я уже давным-давно привыкла к ним. Как привыкла и к косым взглядам. И к обвинениям во всех несчастьях.
- но я считаю, что они не правы. - твёрдо заявила Тан - Мей-мей просто ещё не встретила тех, с кем ей было бы комфортно общаться и кто бы не стал сторониться необычной внешности.
- ты по этому решила устроить сцену перед моей матерью? - вопрос слетел с губ прежде, чем я успела о нём подумать.
Одалык перевернула меня на спину, заглянула в глаза и насупилась. Посидев так немного, она вздохнула - словно в один миг поняла ход моих мыслей. Руки её заскользили по животу и бокам вместе с пеной.
- в гареме говорили, что Данара Айсулу Султан живёт уединенно и её покой не нарушает даже Султан. - ответила спустя время Джайлан - а я не хотела лишний раз кому-либо попадаться на глаза, потому и попросилась к ней на службу. - губы её изогнулись в задорной улыбке: - но кто же знал, что Баш-Хасеки определит меня в услужение к своей дочери - главному проклятию Топкапы?
Я усмехнулась в ответ на шутку, а после кивнула в знак того, что принимаю её ответ.
- хорошо. Но я так и не поняла, почему ты считаешь, что мне надо лишь встретить людей с которыми мне будет приятно общаться?
С живота служанка перешла на грудь, плечи и руки. Сначала руками с мыльной пеной, а после - влажным полотенцем. И вновь руками, но уже с маслами.
- потому что то же самое говорят о шехзаде Альтане, и я лично пару раз сталкивалась с этим, но рядом с тобой он другой. Живой.
Глаза мои широко распахнулись, когда руки Тан остановились на моей груди, рядом с сердцем. Девочка улыбалась мне.
- и ты живая, когда общаешься с нами тремя и не прячешься за маской. Я знаю о чём говорю - видела много раз пока училась, как ты сидела во Дворе Фавориток и следила за тем, чем они занимаются в свободное время. Видела с каким лицом ты слушала пересуды наложниц.
°*****°
Слова Джайлан заставили меня задуматься. Вспомнить недавний разговор с матерью и гаремные шепотки о моих отношениях с Альтаном. Я не понимала в чём дело, как бы ни старалась. Не видела ничего особенного в поведении шехзаде в те редкие моменты когда мы общались. Мне казалось, что со мной он ведёт себя так же, как и со своей сестрой-близняшкой.
Меня словно из колеи выбило.
То, что происходило вокруг, едва ли удостаивалось внимания. Урок Эды Ханым прошел как в тумане, и я даже не запомнила, что именно по просьбе сыграла на уде для танца Махфируз Сафие. Не отложилось и то, как смотрели на меня все остальные в классной зале после моего с младшей султаншей выступления.
Я бы так и до своей комнаты дошла, возможно провела в таком состоянии весь вечер и спокойно уснула бы в положенное время впервые за долгое время, но в какой-то момент, чуть в отдалении от учебных комнат, меня сильно дёрнули за локоть. Развернули к себе лицом.
Ещё мутноватым взором я посмотрела на Акгюль Кадиру, чьё лицо было красным от гнева и почти сливалось с растрепавшимися огненно-рыжими локонами. Феска её лежала на каменном полу в нескольких шагах от нас, но султанша едва ли обратила внимание на свою непокрытую голову. Карамельные глаза были широко распахнуты и слезились, а пухлые губы скривились в отвращении.
- это была ты! - визгливо заявила девочка, до боли впиваясь мне в руку - как ты вообще осмелилась на подобное?!
В непонимании я оглянулась. Рядом стояли Гёзде Йилдиз и Махидевран, чьи лица не предвещали ничего хорошего. Махфируз и Гюльджан успели пройти чуть вперёд и теперь с недоумением обернулись. Джайлан, как и остальные служанки, в нерешительности замерли у стены.
Кадира с силой тряхнула меня, и мне волей-неволей пришлось вновь посмотреть на неё.
- как я раньше только не догадалась. - она зло улыбнулась - Айжан... Айзиба... ты хорошо посмеялась над нами, испортив счастье моей сестры на её же свадьбе.
- я лишь сыграла на уде по просьбе Шахерезады - а ведь тогда, два года назад, именно этой реакции я опасалась больше всего. Тогда нам удалось всех обмануть, но из-за своей глупости и неосторожности я всё испортила. Вот о чём говорила мать летом. - и ничего я не испортила. Все были довольны, свадьба прошла без происшествий, и Гульфия счастливо живет в Египте вместе с заботливым мужем.
- ты не можешь знать! - крикнула мне прямо в лицо Акгюль, и на крик этот стали стекаться зеваки со всех сторон - она не пишет даже мне, хотя обещала! О ней все забыли! Никто не знает что с ней и всё это твоя вина!
Не успели последние слова повиснуть в воздухе, как султанша накинулась на меня с кулаками. Я не умела молча сносить обиды и силой ответила на силу. Мы вместе повалились на пол недалеко от стены исписанной текстами о достойном воспитании и благопристойном поведении. Сплелись в непонятный клубок из одежд, рук и ног, где каждая норовила ударить побольнее, укусить посильнее и расцарапать лицо противницы до крови. При этом Кадира умудрялась повторять одно и тоже то громко и визгливо, то тихо и утробно.
Это ты виновата. Ты виновата. Виновата. Виновата!
- Госпожа! - звала Джайлан отчаянно, а я не могла определить где она стоит.
Всё смешалось. Невозможно было определить, где верх, а где низ. Кто нас зовёт и призывает прекратить драку. Вокруг стоял гул, голосов было много, но никто не спешил нас разнять. Все боялись попасть под горячую руку. Кажется, у меня болела каждая косточка, а султанша едва не задыхалась от крови, текущей из носа.
- Шехзаде! Султанзаде!
Сквозь собственный рык и яростный визг Акгюль, я услышала тяжелый и быстрый стук сапог. Хор нежных женских голосов разбавился мальчишескими криками и почти мужскими басами.
- шехзаде, помогите!
Мгновение, и нас растащили в разные стороны. Кадиру схватили за руки Эмин и Батур, а меня обнял Орхан, больно сжав побитые бока. Он уткнулся лбом точно в то место, куда угодила пятка соперницы в башмачке с деревянным каблучком, отчего по груди прошлась волна боли, и я резко положила руки ему на плечи. Тан, посчитавшая это попыткой оттолкнуть брата и вновь броситься в драку, тут же прильнула к моей спине и схватилась за исцарапанные и искусанные предплечья, вызвав тем очередную волну боли.
Выбившиеся из косы пряди лезли в глаза и закрывали большую часть обзора, но при этом нисколько не мешали мне смотреть на султаншу. Та и не думала успокаиваться, кричала и брыкалась в руках мальчишек. Пару раз она даже пнула шехзаде и султанзаде, что и так с явным трудом удерживали её на месте.
За спиной Акгюль, рядом с Гёзде, я успела заметить фигуру Альтана, прежде чем между нами встал Озкан Илькин. Его хмурый взгляд голубых глаз мне тут же не понравился. Казалось, что он предпочел бы понаблюдать ещё за нашей дракой, вместо того чтобы разнять и успокоить.
Не будь здесь столько народу, он бы так и поступил, но в толпе он был старшим шехзаде и должен был играть роль миротворца. Иначе на него донесли бы Султану Мурату и суровое наказание не заставило себя ждать.
- и в чём проблема? - спросил Илькин у Кадиры, удостоив меня лишь мимолётным взглядом и видом на широкую спину.
- она виновата в несчастьях Гульфии!
- с чего ты взяла, что Гульфия несчастна? - поинтересовался Искандер и удивлённо посмотрел в сторону Махидевран.
Мне не было видно её, но что-то подсказывало, что девушка с трудом прятала усмешку.
- Абла не пишет мне, хотя обещала! О ней никто не говорит и нет никаких новостей, и всё это вина Айжан! - султанша едва не хныкала от бессильной злости. Больше она не вырывалась из рук мальчишек. - эта змея настоящее проклятие. Вместо того чтобы сидеть тихо, она решила сыграть на свадьбе и всё испортить!
Впервые, наверно, за всю жизнь, я вспылила, не выдержала того дерьма, что вешают на меня почти с самого рождения:
- ты и все остальные обвиняете меня во всех несчастьях только из-за того, что не похожа на вас. Для вас я чужачка во всех смыслах и вам кажется, что проще всю вину спихнуть на меня - Джайлан и Беркант в предупреждение сильнее стиснули меня в объятиях, но язык мой уже нельзя было остановить: - вы никогда не пытались понять, что проблема может заключаться в вас самих.
Акгюль к словам не стала даже прислушиваться.
- ведьма! - взвизгнула она и чуть не вырвалась из рук Эмина и Батура. - змея! Собака сутулая! Ты ещё смеешь оправдываться?!
Девочка с новой силой принялась брыкаться и сыпать оскорблениями. Старшему шехзаде быстро надоел этот цирк и он, недолго думая, выхватил у кого-то из служанок ведро с водой да выплеснул воду на сестру и братьев, что её держали из последних сил. Мальчишки тут же отпрянули, а Кадира закашлялась.
- как ты посмел? - выдохнула султанша, ошарашенно уставившись на Озкана.
Тот как ни в чём не бывало поставил ведро на пол и обратился к перепуганным служанкам:
- Кадира Султан промокла, помогите ей привести себя в порядок.
Быстро, пока Акгюль не очухалась, служанки подхватили её под руки. Что-то залепетали, запричитали да так - под шумок - увели девочку прочь. Остальные поспешили вернуться к своим делам и вскоре в широком коридорчике остались мы с Тан и Орханом, и Йилдиз с Дамиром, что-то обсуждающие в стороне.
- госпожа - осторожно протянула одалиска, как и шехзаде, выпуская меня из объятий.
Я нехотя обернулась к ней, ужаснулась: щека Джайлан была красной как от хорошей пощёчины. Вот почему до появления шехзаде никто не мог остановить драку - моя служанка попыталась, а мы её ударили и даже не заметили этого.
Живот скрутило. В одночасье стало душно и тошно. Стены, кажется, начали двигаться, грозя задавить в каменной ловушке. Чуть не задыхаясь от непролитых слез, я вскочила на ноги, схватила слетевшую феску и ринулась прочь.
В глазах от резких движений потемнело, а в ушах зазвенело. Покалеченное тело заныло, протестуя каждому шагу. Кто-то звал меня то обеспокоенно, то требовательно. Я ни на что не обращала внимания, бежала прочь от каменных стен к любимому бассейну в саду Валиде Султан, что был заброшен десятки лет и успел зарасти пышной растительностью.
Там царили покой и тишина, изредка нарушаемые птичьей трелью. Там не было чужих глаз.
Не знаю сколько я там просидела, положив голову на согнутые колени, и сколько бесцельно просмотрела на зеленую воду с мозаикой, великолепие которой виднелось даже спустя года запустения. Но очнулась, заслышав тихие шаги. Брови тут же сошлись к переносице.
Все давно позабыли о небольшом садике с бассейном бабушки Султана Мурата, когда я случайно забрела сюда, в очередной раз ошибившись то ли поворотом, то ли направлением в целом. После ужасного пожара здесь некому было гулять кроме ветра, так кого нелегкая завела сюда именно сегодня?
Я оглянулась. Смеркалось и вокруг плясали длинные тени обожжённых деревьев и молодых кустов. Никого, ни единой живой души. Неужели шаги мне только померещились?
- кто здесь? - я выпрямилась готовая рвануть в любой момент.
Жаль само тело не было готово - от долгого сидения в одной позе на холоде оно затекло и закоченело. Нос заложило так, словно всё это время рыдала в голос. Далеко убежать не получилось бы...
Мысленно одёрнула себя. От кого я собралась бежать? Я находилась чуть-ли не в самом сердце гарема, где можно было пасть жертвой интриг, но никак не людей, замысливших недоброе и далёких от власти.
- и что ты сделаешь, если я окажусь не тем, кого ты ждешь? - к бассейну вышел Альтан в небрежно расстегнутом кафтане и видом столь уставшим, что мне почему-то стало его жаль - у тебя такой вид, словно сейчас разрыдаешься и сбежишь.
Вновь. Повисло в воздухе невысказанное слово.
Фыркнув, я свесила ноги через бортик и едва не коснулась воды носком туфельки. Шехзаде уселся рядом, накинул мне на плечи теплую фурку с мехом, а после шумно, словно болели ребра, вдохнул полной грудью.
- ну и шуму вы сегодня подняли.
- вы? - я выгнула бровь и посмотрела на Дамира.
Не знаю, чему больше удивилась: тому, что принёс теплую вещь; тому как близко сел или тому, что смогла разглядеть начавшие желтеть синяки на его ключицах, шее и скуле. Но на мгновение потеряла дар речи. Было странно, что никто не обращал внимания на эти синяки у второго по старшинству шехзаде.
- Кадира подняла шум и набросилась на меня. Я лишь защищалась.
- но обвинят во всем тебя.
Я пожала плечами, перевела взгляд на застоявшуюся воду:
- мне не привыкать. Ты разве не слышал? - рука сама потянулась к бусам из жемчуга. Тем самым, что подарила Гульфия на прощание. Чудо, что нитка у них не порвалась в пылу драки. - Кадира обвинит меня во всём, действительно, но служанки видели, видели наложницы, видела и Эда Ханым... да все вы видели, что там произошло. Меня не страшат последствия. Мать, в каком бы уединении не сидела, не позволит серьезно наказать меня за то, что сломала султанской дочке нос. Заступиться и Жасмин Султан. Я даже не надеюсь, что мне принесут извинения, но и в темницу меня не посадят, не превратят мои стопы или спину в мясо. Остальное я вытерплю, спасибо матушке и Сюмбюлю Аге.
Нутром я чувствовала, как пристально смотрит на меня Альтан, и уже приготовилась к чему угодно, только не к тихому смешку и одному единственному слову:
- глупая.
- и в чём это я глупая?
Недовольство заклокотало в груди, и гневный взор метнулся к собеседнику. На устах его играла лёгкая улыбка, но льдисто-голубые глаза были серьёзны.
- на твоём месте я не стал бы принимать помощь Умут Жасмин как данность. Она, какой бы милой и заботливой не казалась, в один прекрасный миг попросит вернуть ей долг.
- не понимаю. Уже не в первый раз мне говорят, что в будущем меня захотят использовать из-за того, что я прихожусь внучатой племянницей крымского хана и двойной племянницей ханзаде. Я их ни разу не видела и они меня тоже, так зачем им что-то делать для меня, если из общего у нас только кровь?
На удивление мальчишка передо мной стал довольным, точно ждал именно этих слов.
- вот по этому ты и глупая - заявил он, щелкнув меня по лбу - кровь многое решает, а у крымских правителей на плечах ещё и вина лежит. Хан не смог помешать моему отцу-султану забрать твою мать из родного дома, а ханзаде не успел спасти твоего отца, хотя мог. К тому же, в женах у ханзаде твоя родная тётка по отцу и, по слухам, она та ещё женщина - может и палец откусить. Они сделают всё, что ты попросишь, лишь бы загладить вину перед глазами предков. Не сомневайся в этом.