6 глава. трещина между.
Брайт вернулся домой.
Запах ядерной парфюмерной катастрофы всё ещё висел в воздухе, но уже не резал нос так, как раньше. Всё выветривалось, очищалось — всё, кроме меня.
Он вернулся к нам и сказал что еще стоит запах,еще одна ночь и будет более менее. И ушел.
Пока Брайт с каким-то облегчением развалился в своей комнате, а Дамиан весело напевал себе под нос, вытаскивая из сумки оставшиеся вещи, я ловила себя на ощущении...
чуждости себе.
В комнате было тепло, слишком уютно. Он приготовил чай, кинул на кровать мягкий плед, взъерошил себе волосы и с усмешкой спросил:
— А у нас что, домашний мини-ретрит, а? Может, ещё аромалампу зажжём? Только не те духи, умоляю.
Я засмеялась — легко, по-настоящему.
Но даже в этом смехе... я чувствовала, что не с ним.
Он подошёл ближе. Его ладони — тёплые, уверенные — скользнули по моим плечам.
— Всё хорошо?
спросил он.
— Тебя как будто нет здесь.
— Я просто... немного устала
соврала.
— День длинный.
Он кивнул, касаясь губами моей щеки. Я позволила. Позволила и не оттолкнула.
Но внутри — не дрогнуло.
И вот тогда я поняла. Это не просто усталость.
Это кто-то другой.
Ночью я лежала в своей комнате.
Тишина. Только лёгкое потрескивание паркета, будто дом помнил все шаги, все взгляды, все вздохи.
Я закрывала глаза и видела не Дамиана.
Не его улыбку.
Не его руки.
Не его глаза.
А глаза Милада.
Тёмные, тревожные. В них была целая жизнь, которой он, похоже, не хотел делиться.
Но я чувствовала — он смотрит, когда никто не видит.
Он смотрел в парке.
Он смотрел в коридоре.
Он смотрел тогда, когда я касалась Дамиана.
И теперь он не смотрит.
Он избегает. Упрямо, демонстративно — и это сводит с ума сильнее, чем любой взгляд
Утром я спустилась на кухню.
Милад сидел за столом. Белая футболка, лёгкая щетина, взгляд — в телефон.
Он даже не поднял глаза.
Только кивнул.
— Доброе утро
сказала я чуть тише, чем хотелось.
— Угу
глухо отозвался он, и продолжил листать что-то.
Я чувствовала, как по спине ползёт странный холод — отчуждение, будто мы и правда ничего не значили друг для друга.
Как будто той ночи не было.
Как будто он не смотрел на меня в полумраке, будто не держал за запястье с дрожащим дыханием.
Я села напротив. Дамиан был в душе, и комната словно наполнялась невидимым электричеством.
— Ты избегаешь меня
выдохнула я, не глядя.
— Нет
отрезал он.
— Просто не ищу.
Сердце сжалось.
Ранило.
Так просто, так грубо — и всё же неотвратимо честно.
— Но ведь... ты смотрел. Всегда. Даже когда я не видела.
Он медленно поднял глаза.
И в них — боль. Раздражение. Желание.
— Именно поэтому и перестал
тихо, но жёстко.
— Потому что ты начала видеть.
Между нами будто осела тишина. Слишком громкая, слишком тяжёлая.
Я смотрела на него. Он — снова в телефон.
И всё же я знала: через секунду он опять посмотрит.
И когда я встала, он действительно поднял глаза —
и, хоть на долю секунды,
в этом взгляде было всё то, что он боялся сказать.
Я вернулась с Брайтом домой. После всего — странных взглядов, случайных прикосновений, недосказанных слов — дом казался слишком тихим. Слишком пустым. Но в голове было не пусто. Там был он.
Милад.
Он словно растворился в воздухе, как будто сбежал от самого себя. От меня.
Но я чувствовала. Его взгляд. Где-то со спины. Когда я отворачивалась, он смотрел. И не отводил глаз. Просто делал вид, будто ничего не происходит.
Это убивало
В голове вспыхнула идея.
Безумная. Детская. Слишком очевидная.
Но отчаянно нужная.
Я вспомнила чат. Его аватарку. И переписку с Домиником, случайно увиденную тогда... и ту самую героиню.
Усаги Цукино. "Сейлор Мун".
Его слабость. Его идеал.
Я полезла в старый комод. Там, где раньше хранились наши с Набле костюмы. Мы обе когда-то фанатели от аниме. И я точно помнила, что где-то был её старый костюм — почти канон, только... с её подачей — эротичней, короткая юбка почти не скрывала бедра, декольте подчеркивало всё, что нужно было подчеркнуть, и даже чуть больше.
Я переоделась. Макияж. Парик. Ленточка. Всё как надо.
Смотрела на себя в зеркало. Боже. Это не я. Но это... странно волнующая версия меня.
И тогда появилась безумная мысль.
Я взяла телефон Брайта. Написала Миладу.
«Приезжай срочно. Без лишних вопросов. Это важно.»
Отправлено.
Я установила таймер на автосообщение — удалится через десять минут. Как будто ничего и не было. Как будто он сам по себе решил приехать.
Через пятнадцать минут — звонок в дверь.
— Брайт!
крикнула я из комнаты.
— Открой!
— Я не могу! У меня руки в... в этом...
голос с кухни.
—Я на "детонатор" наступил, он взорвался! Или что это было вообще?
— Брайт!
Я сжала кулаки, прошептав в себя.
— Чёрт. В таком виде?!
Я подошла к двери, сердце в горле, дыхание прерывистое. Я знала, кто там.
И в тот момент, когда я открыла — он стоял. Милад.
Оцепеневший.
Взгляд его будто пронзил меня. От коленей до шеи.
Как будто я — галлюцинация. Его тайная фантазия, ожившая перед ним в дверном проёме.
Он не моргал.
Он не дышал.
Он просто смотрел.
Я отступила в сторону, молча, пуская его внутрь.
— Кто там?
донёсся голос Брайта, по-прежнему где-то в ванной.
—Это доставка?!
— Милад
ответила я и прошла вглубь квартиры, чувствуя на себе всё ещё тот же его взгляд.
Он вошёл. Осторожно. Словно боялся потревожить. Или... притронуться.
— Что случилось?
спросил он с подозрением.
Брайт наконец вышел из ванной, держась за ладони.
— Что? А... ты приехал? Я думал, это я тебя звал?
он нахмурился.
— Но... вроде не звал...
— Ты написал мне, что срочно
Милад чуть нахмурился.
— Я сорвался с работы.
— Я?
Брайт вскинул бровь, потом пожал плечами.
— Наверное, глюк. Или я отправил случайно. Или... Мари? Ты не трогала телефон?
Я сделала вид, что не расслышала. Милад всё ещё не мог оторвать взгляд от моего тела.
— Прости
виновато сказал Брайт.
— Серьёзно. Наверное, моя вина. Знал бы, что тебя дёргаю, не стал бы. Просто я тут с этим прибором... ну, в общем, поломал кое-что, а потом заметил на руках чернила. Пытался отмыть. Всё как всегда.
— Понятно
коротко кивнул Милад. Но глаза... его глаза были прикованы к моим ногам, к юбке, к завязке на груди. Он жадно впитывал, хранил, запоминал. Как будто боялся, что больше никогда не увидит.
В его голове — что-то раскололось.
Ты. Это ты. Ты та, кого я не могу касаться. Но ты же и та, кто снится мне. Ты в образе, который я прятал от всех. И теперь ты стоишь передо мной. Ты воплотила мою слабость. Ты знаешь это, да?
Он сглотнул.
Влажный, слишком долгий взгляд остановился на моих губах.
Я не должен. Но я хочу. Чёрт, я хочу.
Брайт махнул рукой:
— Раз уж приехал — посиди немного. Я чай заварю, руки вытер уже почти.
Но Милад не слышал. Он слышал только биение крови в висках.
А я знала. Что этот образ — останется с ним навсегда.
Милад, словно из транса, последовал за мной в кухню. Его глаза всё ещё блуждали по моему силуэту, и каждый взгляд был как тихий вызов, который он едва осмеливался принять.
— Давай я сделаю тебе кофе?
тихо предложил Брайт, глядя на меня с лёгкой улыбкой.
—И мне тоже, если не возражаешь.
Я кивнула, чувствуя, как сердце всё сильнее стучит в груди. Было странно — стоять здесь, в этой комнате, одетой в костюм, который не просто наряд, а нечто гораздо большее. Это была маленькая, но мощная победа. Я сделала это. Я завлекла его внимание. В его голову теперь обязательно поселюсь — на ближайшее время, а, может, и навсегда.
—Пойдёшь переодеваться?
спросил Милад, не сводя с меня глаз, словно боясь, что я могу исчезнуть так же внезапно, как и появилась.
—да
ответила я, голос чуть прохрипел от волнения.
—Минут на десять.
Я медленно поднялась и ушла в комнату, чувствуя на себе каждый его взгляд, словно тёплый, но острый ветер. Сердце горело в груди, а каждый шаг отдавался эхом внутри.
В комнате я сбросила парик, аккуратно распустила волосы, провела рукой по коже — ощущения были настолько острыми, что казалось, будто я пробуждаюсь заново. Стоя перед зеркалом, я увидела не просто девушку в костюме — я увидела женщину, которая умеет завоевывать. Не силой, не словами, а просто своим существованием.
Вернувшись на кухню, я почувствовала, как Милад и Брайт смотрят на меня. Милад не мог скрыть смесь удивления и восхищения — в его глазах играла тихая битва между желанием и нерешительностью.
Он стоял там, чуть напряжённый, словно пытаясь решить, стоит ли сделать шаг навстречу или отступить.
И я знала — я выиграла.
Потому что теперь, когда я снова исчезну в повседневности, этот образ, этот момент, эта победа останутся с ним. Как тихий, но громкий зов, который он не сможет забыть.
В этот вечер в воздухе повисло нечто большее, чем просто запах кофе. Там было что-то острое, живое, обещание новых открытий и скрытых чувств.
Десять минут назад:
Пока я быстро переодевалась в своей комнате, на кухне остались Милад и Брайт. Воздух был наполнен лёгким ароматом кофе и едва уловимым запахом духов Брайта, которые он разбил пару дней назад — теперь почти рассеявшимся.
Милад стоял у столешницы, держа в руках чашку с почти остывшим кофе. Его взгляд был задумчивым, но в нём проскальзывало живое любопытство, которое он так тщательно скрывал. Он повёрнулся к Брайту и тихо спросил:
— Она часто занимается косплеем? Где можно посмотреть?
Брайт, казалось, не удивился вопросу. Он спокойно откинулся на спинку стула, улыбнулся и ответил:
— Да, да, довольно часто. Я уже привык к этому. У неё были и посерьёзнее костюмы, чем этот. Фотки, кажется, в инсте есть.
Милад кивнул, скрывая то, как загорелись его глаза от интереса. Он привычно контролировал эмоции, но в этой тишине между ними можно было прочесть настоящее восхищение
— Можешь дать никнейм? Хочу посмотреть.
—Чёрт, точно не помню сейчас
пожал плечами Брайт
—но могу найти через свой акк, если хочешь.
Он протянул Миладу телефон, и тот принял устройство с лёгким, почти незаметным трепетом в пальцах.
Милад стал быстро листать ленту, его пальцы уверенно прокручивали экран, пока не остановились на одном из постов. Он сделал фото экрана — аккуратно и незаметно, будто не хотел, чтобы Брайт это увидел.
Затем вернул телефон, словно ничего не произошло.
Но взгляд Милада задержался на одном из косплеев — том, где я была в костюме Усаги Цукино, но с явной дерзкой изюминкой. В его глазах мелькнул лёгкий огонёк — смесь удивления, интереса и... чего-то более глубокого, невыраженного словами.
В тот момент на кухне словно повисло нечто невысказанное, что связывало их всех, но особенно — его и меня.