Подпись кровью

Глава 4: Обязанности

Я проснулась от звука закрывающейся двери. Было ещё темно. Небо за окном чуть светлело, но утро не наступило.

В комнате пахло сигарами. Его аромат. Дарио.

Я села в постели. Пальцы нащупали холодную ткань халата. Сердце билось чаще, чем хотелось бы.

- Ты здесь? - шепнула я в полутьме.

Тишина.

А потом - голос, хриплый, будто после долгой тишины:

- Одевайся. Нам надо ехать.

Я включила свет. Он стоял у окна, спиной ко мне. В костюме, в тени, с тем выражением, которое я уже начинала узнавать. Сдержанное напряжение. Как перед бурей.

- Куда?

- Сегодня ты узнаешь, что значит быть моей женой.

Он не посмотрел на меня. Но я знала - будет нелегко.

Мы ехали в портовую зону. Грузовые склады, ржавые контейнеры, крики чаек. Дарио не говорил ни слова. Его взгляд был стеклянным, губы сжаты.

Я не знала, чего ожидать. Но чувствовала, как страх впивается в кожу.

Машина остановилась перед складом. Два охранника открыли ворота. Мы вошли.

Внутри - стол, лампа, папки. И мужчина. Связанный. Побитый. В углу.

Я застыла.

- Кто это?

- Тот, кто решил предать меня, - спокойно ответил Дарио. - Он украл деньги. Передал информацию. Теперь он умрёт.

Я повернулась к нему.

- И ты привёл меня... чтобы я смотрела?

Он молчал. Потом подошёл ко мне вплотную.

- Я привёл тебя, чтобы ты знала. Чтобы ты понимала, где ты живёшь. Чтобы в следующий раз, когда захочешь сбежать - ты вспомнила это утро.

- Это шантаж.

- Это реальность. Добро пожаловать в семью.

Я хотела кричать. Повернуться. Убежать. Но я стояла. Потому что, если сделаю хоть шаг - он не остановится.

- Что ты хочешь от меня? Чтобы я похвалила тебя? Чтобы я сказала: «Да, дорогой, убей его красиво»?

Он смотрел в мои глаза. Долго. А потом сказал:

- Я хочу, чтобы ты осталась.

- Сними с неё пальто, - бросил Дарио кому-то из охраны. - Пусть почувствует воздух.

Меня не спрашивали. Руки, пахнущие порохом, коснулись плеч, сняли пальто. Я осталась в тонком платье, среди ржавого железа и страха.

- Это моя жена, - произнёс Дарио громко, обращаясь к мужчине, сидящему в углу. - Смотри на неё. Потому что она увидит, как умирают предатели.

- Пожалуйста, - захрипел тот. - Я... я не хотел. Меня вынудили.

- Нас всех вынуждают. - Дарио подошёл ближе. - Но кто-то платит за предательство, а кто-то - за слабость.

Мужчина заплакал. Словно ребёнок. И это был худший звук, который я когда-либо слышала. Не от боли - от ужаса.

Я шагнула вперёд. Не думая. Просто не выдержала.

- Хватит.

Все обернулись.

- Что ты сказала? - голос Дарио стал опасно тихим.

- Ты хотел, чтобы я поняла, где живу? Поняла. Ты хотел, чтобы я не сбегала? Не сбегаю. Но если ты сейчас убьёшь его при мне - это не сделает тебя сильнее. Это сделает тебя... зверем.

- Он сдал наш маршрут. Мог погибнуть весь конвой.

- Но не погиб.

Он подошёл ко мне. Лицо близко. Глаза - как лёд.

- Ты защищаешь его?

- Я защищаю себя. Свою последнюю иллюзию о тебе.

Он смотрел. Долго. Я не опускала взгляда. Впервые.

А потом он повернулся к охране:

- Увезите его. Без свидетелей. Без крика. Без тел.

Мужчину вытащили. Я стояла, не двигаясь. Руки дрожали, но я не хотела, чтобы он это видел.

Он подошёл сзади. Очень тихо:

- Ты не должна была вмешиваться. Но я позволил. Запомни это.

- Почему?

- Потому что ты снова напомнила мне, кем я был. До всего этого.

Я развернулась. Посмотрела в лицо мужчине, которого так боялась.

- И кем ты был?

Он ничего не ответил. Только протянул мне пальто.

- Холодно. Пойдём домой, жена.

Мы ехали обратно молча. Только шины шуршали по асфальту, а за стеклом сменялись чёрные силуэты деревьев.

Он вёл машину быстро, но аккуратно. Спокойно. Как будто ничего не случилось. Но я видела, как сжимается его челюсть. Как он раз за разом закусывает губу.

Он злился. На меня. На себя. На то, что не смог поступить, как хотел. Или - на то, что хотел поступить иначе.

Когда мы подъехали к особняку, я сразу вышла. Не ждала, пока он откроет дверь. Мне нужно было дышать. Хоть немного.

Он догнал меня уже в холле. Я не оборачивалась.

- Ты знала, что делаешь? - тихо спросил он.

- Да.

- Ты понимала, что перечишь мне при людях?

Я повернулась. Глаза в глаза.

- А ты понимал, что делаешь, когда привёз меня туда, как будто я уже часть этого ада?

Он подошёл ближе. Рука легла на перила лестницы. Пальцы его были напряжены, будто удерживали что-то внутри.

- Ты хочешь, чтобы я был другим? - Его голос был глухим. - Я не другой. Я - тот, кто умеет только держать и уничтожать.

- Тогда почему не уничтожил меня в первую ночь?

Он ничего не ответил. Взгляд стал тяжёлым. Как будто я задела самую тонкую жилу в его груди.

- Потому что не смог, - прошептал он, почти беззвучно.

Между нами - два шага. Я сделала один.

- Я не боюсь тебя.

Он рассмеялся. Глухо. Без радости.

- Зря. Я даже себя боюсь, когда рядом ты.

Я подошла вплотную. Сердце било в горле. Я не знала, что будет дальше. Но я видела, как трещит стена между нами. Как рушится его маска.

- Что ты видишь, когда смотришь на меня? - спросила я.

Он не отвёл взгляда. Медленно поднял руку и провёл пальцами по моему лицу. Словно проверяя, настоящая ли я.

- Ответ, которого у меня никогда не было.

Я замерла. Губы дрожали.

Он наклонился. Не резко. Осторожно. Как будто давая мне время отстраниться. Но я не сделала ни шага назад.

И тогда он поцеловал меня. Медленно. Жадно. Со сдержанной яростью. С отчаянной потребностью.

Это был поцелуй не любви - поцелуй внутренней войны. Его губы требовали. Его руки держали мою талию, будто боялись, что я исчезну.

Когда он отстранился, голос стал хриплым:

- Ты не принадлежишь этому миру. Но теперь - ты принадлежишь мне.

Я проснулась поздно. Солнце уже поднялось высоко, комната была залита мягким светом. Одеяло чуть соскользнуло с плеч. Простыни пахли им. Его духами. Его теплом.

Дарио ушёл рано. Я услышала, как закрылась дверь около шести утра, но не встала. Устала. Опустошена.

И всё же - внутри что-то изменилось.

Я коснулась губ, вспоминая его поцелуй. В нём было не то, что я боялась найти. В нём было то, что боялась потерять.

Стук в дверь.

- Войдите, - сказала я, не поднимаясь.

Луиза появилась с подносом. Завтрак, чай, конверт.

- Это вам, сеньора. Лично.

- От него?

- Нет, - она опустила глаза. - От Белинды. Она просила передать.

Я села. Сердце учащённо забилось. Я открыла конверт. Там была фотография. Старая. Сломанный край. И одна записка:

«Ты думаешь, он спас тебя. А что, если он уничтожил всё, что у тебя было?»

Фотография была с моего детства. Я - шестилетняя, мама и...

Я замерла.

На заднем плане, в расфокусе, стоял мальчик. Годы прошли, но профиль, взгляд, тень - я не могла ошибиться. Это был он... Дарио.

Я вжалась в спинку кровати. Пальцы сжали край простыни. Он знал меня раньше. Знал, кем я была. Кем была моя семья.

Но почему молчит?

- Где Белинда? - бросила я Луизе.

- Её нет. Она ушла сегодня утром. Сказала, на день.

- Кто ей разрешил?

- Сеньор Греко.

Конечно. Он знал. Он всегда знал.

Я сидела в саду, дрожащими пальцами вертя фотографию. Мы были связаны. Слишком давно. Слишком глубоко. А я узнала об этом из чужого письма.

Ты дал мне свою фамилию, но ты был в моей жизни задолго до этого. Почему ты молчишь, Дарио?

Он вернулся поздно. Я ждала в библиотеке. Свет был тусклый, лампа одна, фото - на столе. Его силуэт появился в дверях, как всегда - уверенный, хищный.

- Не спишь?

- Ты тоже.

Он подошёл ближе. Увидел фото. И не удивился. Даже не поморщился. Только взял его в руку и сел напротив.

- Я знал, что Белинда не удержится.

- Значит, это правда?

- Да.

Я ждала. Он молчал. Я больше не могла.

- Почему ты не сказал? Почему я узнаю из записки, а не от тебя?

Он вздохнул. Долго смотрел на фото. Потом - на меня.

- Потому что если бы ты узнала тогда - ты бы сбежала. А я не мог этого допустить.

- Мы были детьми. Ты был... рядом с моей семьёй. Кто ты был тогда, Дарио?

Он улыбнулся - но взгляд остался печальным.

- Сын человека, который убил твоего отца.

Мир остановился.

- Что?.. - я прошептала.

- Мой отец работал на босса. Твоего отца подозревали в связях с прокуратурой. Его убрали. Я был там, в тот день. Я запомнил твоё лицо. Твои слёзы. Я никогда их не забыл.

- Зачем ты женился на мне?

Он встал. Прошёлся по комнате. Руки в карманах, голос - тихий, как огонь под кожей:

- Сначала - чтобы искупить. Потом - чтобы защитить. А потом... - он замолчал. - А потом, Амалия, стало поздно. Я уже не мог без тебя.

Я подошла к нему. В глаза. В упор.

- Ты разрушил мою жизнь ещё до того, как дал мне свою фамилию.

- Знаю.

- А теперь хочешь, чтобы я тебя полюбила?

Он не ответил. Только поднял руку - неуверенно, с замиранием. Дотронулся до моего лица.

- Нет. Я хочу, чтобы ты не исчезла. Даже если будешь ненавидеть меня до конца жизни.

Я не знала, что страшнее: правда о прошлом или то, что я всё равно хотела его поцеловать.