19 глава
От лица Карины
Я вернулась в квартиру, и меня встретил божественный аромат. Пахло чем-то сложным, с травами и специями — Винс готовил. Он делал это редко, но всегда попадал в яблочко. На кухне он стоял с полотенцем через плечо, помешивая что-то в сотейнике.
— Привет, — улыбнулась я, снимая куртку.
— Привет, душа моя, — он обернулся, и его лицо озарилось теплой улыбкой. — Как ты?
Я прошла в спальню, чтобы переодеться, и обомлела. На туалетном столике стояла огромная, роскошная корзина розовых гортензий. Я ахнула и начала пищать от восторга, как маленький ребенок. Он забежал в комнату, испуганно:
— Что случилось, душа моя? Я радостно повернулась и бросилась ему на шею, крепко обнимая.
— Задушишь! — он засмеялся, но обнял меня в ответ.
— Душа моя, нам надо идти кушать, а то все остынет.
Я радостно кивала, еще раз поблагодарив его за шикарный подарок. Через пятнадцать минут мы уже ужинали. Было вкусно, уютно, и между нами витало непривычное спокойствие. И тут он положил вилку и посмотрел на меня серьезно.
— Каринка... душа моя, — начал он, и в его голосе зазвучала непривычная неуверенность.
— Может, давай сойдемся снова? Я тебя очень люблю. Я готов меняться. Не на словах, а реально. Я буду слушать тебя, буду приходить вовремя, буду бороться со своими демонами. Поверь мне...
Я поперхнулась куском еды. Сердце заколотилось в груди, крича «ДА!». Но разум включал тревожную сирену. Мне было страшно. Страшно снова пройти через недомолвки, ссоры, через быт, который, как кислота, разъедал все наши чувства.
— Я... я боюсь снова через все это проходить, — выдохнула я честно, глядя на свои руки.
— Дай мне несколько дней, хорошо? Давай продолжим этот разговор после концерта Яра.
Он кивнул, понимающе, без обид. И я, чтобы сменить тему, добавила:
— Кстатиии, Яр говорил, что я буду танцевать у него на концерте.
— Нифига себе, — удивленно протянул Винс, поднимая бровь.
— Мне за три дня надо будет поставить танец, так что завтра и послезавтра я задержусь или поеду к Виоле. Так что не скучай. — Я подмигнула ему.
Мы доели, помыли посуду и загрузили посудомойку. Винс снова устроился с ноутбуком, придумывая очередной гениальный трек, а я в наушниках слушала новый трек Яра — «Холостяк Anthem». Он, конечно, молодец, смекнул, что нужно устроить перфоманс. Но я начинала тихо паниковать: как воспримет публика, что бывшая (или нынешняя?) девушка Винсента танцует откровенный танец на концерте его лучшего друга? Но черт с ним, подумала я, закусив губу.
Тут мой телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло? — осторожно начала я.
— Добрый день, Карина Громова? — произнес женский, деловой голос.
— Да, верно, что-то случилось?
— Вы подавали заявку на участие в международных соревнованиях «Dance Olympus» в Москве. Мы рассмотрели ваше портфолио и видео и приняли решение включить вас в список участников.
У меня перехватило дыхание. Я обомлела.
— Ох... это очень неожиданно. Спасибо большое!
— Соревнования через два месяца. Все подробности мы вышлем вам на почту в течение недели.
— Да-да, хорошо, спасибо, до свидания.
Я опустила телефон, не веря своим ушам. Неужели жизнь действительно налаживается и становится красочнее?
Три дня спустя...
От лица Карины
Эти три дня я буквально жила в студии, ночуя у Виолы. Яр с Винсом тоже пропадали на студии — второй трек Яра никак не хотел звучать так, как ему нравилось. Когда я рассказала Виоле про характер танца, она сначала опешила, потом расхохоталась и сказала, что все будет огонь, и что она никого ревновать не будет.
«Но вот насчет Винса я бы поспорила», — добавила она многозначительно.
Все усложнялось тем, что на концерт Яра должен был прийти весь светский бомонд. И они все знали о наших с Винсом отношениях.
Виола приезжала ко мне в студию, кормила меня супом и ржала с моего «гламурного» тренировочного лука: огромная футболка Винса, спортивные шорты и эти самые кричащие каблуки.
Костюм на выступление мы выбирали вместе. Долго спорили, но в итоге остановились на самом простом и в то же время эффектном: кожаные шорты-мини, облегающий топ- бра и сетчатые колготки в крупную ромбическую сетку, напоминающую авоську.
Мое выступление было назначено на 21:30. Сейчас было 17:30, и я уже переодевалась для последней тренировки. Яр тоже приехал, включил мне треки. Он не знал, что его ждет — я специально поговорила с организатором, чтобы на сцену вынесли шест и диван. Пусть все офигеют — кто от стыда, а кто от зависти.
Пока я отрабатывала последние движения, время незаметно подошло к 18:30. Концерт скоро должен был начаться. Я пошла за кулисы в отдельную гримерку, чтобы переодеться и собрать себя в образ.
От лица Винсента
Прошли три мучительных дня. Карина дома не ночевала, еще и Яр со своим концертом достал. Мы сидели на студии и переделывали его второй трек уже в сотый раз. В итоге он потащил меня на этот концерт, уговорив: «Братан, будет интересно, я тебе говорю!»
Мероприятие начиналось в 19:10. Ровно в семь я сидел на втором этаже клуба в VIP-ложе и ждал начала, чувствуя себя немного лишним. Рядом со мной нервно присела Виола. Она что-то скрывала, но говорить не хотела, только загадочно улыбалась.
Концерт шел своим чередом, вот-вот должен был закончиться. И тут Яр вышел на середину сцены и объявил:
— А сейчас, будет специальный перфоманс! Мой новый трек!
Толпа взревела от восторга. На сцену внесли диван и поставили шест. Яр с видом вселенской важности устроился на диване. Заиграл трек — «Холостяк Anthem».
На сцену вышла девушка в вызывающем, но стильном образе. Сексуальная, уверенная... Она мне кого-то дико напоминала...
ЕПТ ТВОЮ МАТЬ...
От лица Карины
Басы били в грудь, как молот, заставляя вибрировать каждую клеточку моего тела. Сцена тонула в сизом дыму, прорезаемом лучами прожекторов, которые выхватывали из темноты тысячи поднятых рук. Яр в мешковатом худи метался по авансцене, выплескивая в толпу свои колкие, самоуверенные строки.
Я стояла за кулисами, чувствуя, как колени подкашиваются от нервного озноба. На мне уже был мой сценический образ. Я ловила ритм, переводя дыхание. Стрип-танец. Это слово жгло меня изнутри. Это был не просто танец — это был вызов. И себе, и ему, и всем, кто смотрел.
Зазвучали первые аккорды. Яр поймал мой взгляд и едва заметно кивнул. Вызов принят.
Я вышла на свет. Я не шла — я стелилась по сцене, как дикая кошка. Мои движения были не вульгарными, а смертельно опасными, точными, как удар змеи. Взгляд был отрешенным и прямым, он бил точно в зал, заставляя замолкать даже самых отвязных. Это был не танец соблазнения. Это был танец силы.
Я поймала такт: «Вижу эту куклу – фантастика...» Мои руки плавно скользили по телу, не обнажая, а подчеркивая его силу и грацию. Каждый жест был отточен часами тренировок.
«...Красивая и не из пластика!» — выкрикнул Яр, и его взгляд прилип ко мне. Я подтолкнула его на диван . Он читал, но его ритм слегка сбился, завороженный трансформацией.
На словах «Беру эту Барби в момент за пару монет» я села на него и делала движения словно змея, заставив зал нервно загудеть. Я продолжила делать легкие, но ядовитые движения.
И вот пошел припев. «Спортивная гимнастика, вверх-вниз...» Здесь я поднялась и пошла к шесту. Я показала все, на что была способна. Это была не пошлость — это была акробатика, доведенная до эротизма. Я крутилась вокруг шеста, мое тело изгибалось в немыслимых параболах, падало вниз и взлетало вверх с силой стальной пружины. Каждый мускул играл под кожей, каждый жест был наполнен смыслом и мощью. Я была не куклой, а волшебницей, повелевающей своими собственными законами физики.
Толпа взревела.
Танец закончился так же резко, как и начался. На последний аккорд я замерла в низкой позе, спина прогнута, взгляд, полный огня, устремлен в зал. Гробовая тишина на секунду — и взрыв аплодисментов, оглушительный, яростный.
Яр, опомнившись, прокричал в микрофон:
— Вот это моя Барби! Без грёбаного пластика!
Второй трек: «Wanna party »
Грохот аплодисментов еще не стих, а из колонок уже полилась новая волна — томный, чувственный латиноамериканский ритм, наложенный на современный хип-хоп бит. Свет стал мягче, цветнее.
Яр сбросил худи. Его голос стал ниже, игривее. Он почти шептал в микрофон, обращаясь напрямую ко мне: «Тоси-боси, девочка, не бойся...»
И я ответила. Мой танец кардинально изменился. Если первый был вызовом, то этот был игрой. Соблазном, в котором я задавала правила. Я не использовала шест, а сделала несколько шагов навстречу Яру, танцуя рядом, но не для него.
На строки
«Ламбада, мы танцуем у бара весь день. Я рядом, но ещё тебя не видел на мне» мои движения стали плавными, гипнотическими. Волны бедрами, кружащие рисунки руками. Я смотрела на него из-под полуприкрытых век с загадочной улыбкой. Я была здесь, но недосягаемой.
Яр не удержался и начал двигаться в такт.
«Ламбада, папа, ламбада,»
— он сделал шаг ко мне, но я, не сбиваясь с ритма, плавно увернулась, описав вокруг него окружность. Я дразнила, но моя аура ясно говорила: «Смотри, но не трогай».
Он сел на диван, а я присела рядом, действуя как гибкая, хитрая кошка. Это был диалог. Битва и соблазн. Он — словами, я — телом. На «Papa wanna party!» — я закрутилась в стремительном вихре, максимально близко приблизившись к нему, заставив взорваться зал.
Финальный такт. Музыка затихла. Мы замерли в центре сцены: Яр, тяжело дыша и улыбаясь как сумасшедший, и я, практически сидя на его коленях.
Тишину в зале взорвал оглушительный рев. Яр не выдержал, схватил меня за руку и поднял вверх, крича в микрофон:
— Вот кто королева этой вечеринки! Карина!
И в этот момент я позволила себе расслабиться, позволила ему удержать мою руку. Моя улыбка стала настоящей, не игрой, а счастьем и триумфом.
Я сделала это.
Я перевернула его просьбу о стриптизе и превратила ее в высокое искусство.
От лица Винсента
Я охуел.
Это было мягко сказано.
Виола смотрела на это все с восхищением, снимая все на телефон, а я сидел, не в силах пошевелиться, полностью уничтоженный увиденным. Вот чем она занималась в своей студии все эти дни. Да, Карина была просто божественна. Несмотря на откровенность номера, это было настолько артистично, мощно и профессионально, что даже тени пошлости не возникало. Она была не объектом, а абсолютной хозяйкой сцены. Она была... нереальной.
Когда все закончилось, Виола подошла ко мне, все еще с сияющими глазами.
— Ну, как тебе? — спросила она с ухмылкой.
— Да я в полном, абсолютном ахуе, — честно признался я. Мы посмеялись, и я уехал домой один. Карина сказала, что ее не ждать.