20 глава
От лица Карины
Из клуба мы уехали глубокой ночью, в половине второго. Виола настаивала, чтобы я поехала к ней, а Яр, еще полный адреналина, отправился дальше тусить с другими ребятами. Дома я
полезла в интернет. Видео с моим танцем уже разлетелись по всем пабликам. Комментарии были полярными: кто-то был в восторге, кто-то в шоке, многие осуждали и меня, и Яра за откровенность. Но мне было плевать. Сейчас в голове крутилось только одно — предложение Винса. Возможно, это мини-расставание дало нам понять, что мы, как два полюса, не можем существовать друг без друга. Мы были все это время на связи, пусть и кривой — через Яра, через случайные встречи, но нормально, по-человечески, мы не разговаривали почти месяц. Месяц, который я провела в тоске, а он, по словам Яра, — в попытках забыться.
Пока я рассуждала сама с собой на кухне, появилась Виола. Она выглядела уставшей.
— Что случилось, зайка? — спросила она, садясь рядом.
— Винс предложил снова сойтись, — выдохнула я. — Но я боюсь. Боюсь, что все повторится, и будет еще больнее.
Я посмотрела на подругу. В ее глазах читалась неподдельная радость за меня. — Я думаю, Винс не из тех, кто не учится на ошибках, — сказала она мягко.
— Вспомни, ты сама мне говорила: первый раз — ошибка. Считай, что все, что было до расставания, — это одна большая ошибка, в которой виноваты вы оба. Вы оба тогда устали, запутались. Не ты одна и не он один.
В ее словах был смысл. Глубокая, исцеляющая правда.
— Ты права, — согласилась я. — Мне нужно с ним поговорить. Но сначала мне интересно, как он отреагировал на мой перфоманс?
Виола начала смеяться, ее глаза заискрились.
— В его глазах такие чертики плясали! Он был в полнейшем, абсолютном шоке. Но не в гневе. В восхищении, смешанном с легкой ревностью, наверное.
Я не могла сдержать улыбку.
— А у тебя есть видео с концерта? Она достала телефон и начала листать галерею, хихикая.
— У меня-то есть, но пишет Винсент, который тоже хочет видос...
У меня в голове тут же созрел коварный план.
— Слушааай, — протянула я с хитрой улыбкой. — А напиши ему, что он скоро сможет увидеть такой перфоманс поближе.. 😏
Виола в афиге подняла на меня глаза.
— Ты прям уверена в своих силах?
Я уверенно кивнула. Виолетта, хихикая, начала быстро печатать. Прошло пару секунд, и она вдруг начала заходиться кашлем. Я подлетела к ней, начала стучать по спине и заглянула в телефон. На экране горел вызов. Звонил гребанный Винсент.
Я решила взять инициативу в свои руки и подняла трубку.
— Алло, — пропела я сладким голосом.
— Что ж ты делаешь с моим сердцем, моя душа, а? — послышался его хриплый, полный эмоций голос. Я улыбнулась, глядя в окно на ночной город.
— А что ты хотел, Винсент? — протянула я игриво. Он глубоко вздохнул на том конце провода и честно выпалил:
— Тебя. Только тебя.
Я не удержалась и рассмеялась.
— Мечтааай! И сбросила трубку.
Виола, уже отойдя от кашля, начала ржать как ненормальная. Я присоединилась к ней. Через пару минут, отдышавшись, Виола выдохнула:
— Ну ты даешь, мааать! Он, бедняга, наверное, там плачет теперь. Я засмеялась еще громче. Я уже вижу его соплю которая свисает с балкона
— Надо завтра феерично появиться в его жизни. Прям резко и навсегда... Виола оживилась:
— Погнали завтра в клуб! А там посмотрим. Я согласно кивнула и заметила, что на часах уже 3:40 ночи. Пора спать.
От лица Винсента
Когда я приехал домой, то пытался заниматься музыкой, как обычно. Но мысли были только о ней. О ее танце, о ее взгляде, о ее сообщении. Через несколько часов бесплодных попыток творить я написал Виоле, чтобы попросить видео с концерта. Она тут же зашла в сеть, и мне прилетело сообщение:
«скоро сам сможешь увидеть такой перфоманс поближе.. »
Я поперхнулся чаем. Это было слишком. Я тут же набрал номер. Через пару гудков трубку взяла она.
— Алло, — прозвучал ее сладкий, дразнящий голос.
— Что ж ты делаешь с моим сердцем, моя душа, а? — не удержался я.
— А что ты хотел, Винсент? — она играла со мной, и это сводило с ума. Я глубоко вздохнул и выложил все начистоту:
— Тебя. Только тебя. Она засмеялась, и этот смех звучал для меня и как пытка, и как самая прекрасная музыка.
— Мечтааай!
И линия оборвалась.
Что ж она со мной делает? Я готов был бегать за ней хоть всю жизнь. Кто-то говорит: «Любишь — отпусти». Это говорят слабаки, чтобы оправдать свою лень и страх. А я знаю: если влюбился по-настоящему — добейся. И я лег спать с этой мыслью.
Утро. 10:10
От лица Карины
Я еле-еле открыла глаза. Они были сухими и песочными. Мда, надо взять у Виолы ее чудо-капли. Голова немного кружилась. Я встала и потопала на кухню выпить воды. Там уже сидела Виола, и вид у нее был какой-то потерянный и грустный.
— Что случилось, рыба моей мечты? — спросила я. Она вздрогнула от неожиданности и повернулась ко мне. Я увидела, что она плакала.
— Ничего, все хорошо, — пробормотала она. Я тяжело вздохнула, села рядом и крепко обняла ее.
— Давай рассказывай. Не держи в себе.
Она уперлась носом в мое плечо и начала, голос ее дрожал:
— Короче... сегодня в четыре часа утра мне позвонил Яр. Пьяным, заплетающимся голосом начал что-то нести, я ничего не могла понять. А потом... потом рядом с ним какая-то девушка проговорила: «Яяяяр, давай возвращайся, я скучаю...» И он бросил трубку. После этого не отвечал на звонки. Где-то в девять утра я набрала его опять ... но трубку подняла девушка. Я даже не смогла ничего сказать... просто положила трубку.
Она замолчала. Я обомлела. Мы сидели так, молча, минут десять, я просто гладила ее по спине. Потом она встала и молча начала готовить завтрак. Я решила, что так дело не пойдет.
— Так, Виолетта, не расстраивайся, — сказала я решительно.
— Все порешаем. Сейчас мне надо отъехать по делам в студию. Вернусь через минут тридцать.
Она мягко кивнула, не оборачиваясь. Я накинула свой черный спортивный костюм, вызвала такси и поехала прямиком к Яру. Мысль набить ему морду была заманчивой, но я понимала, что могу загреметь в кутузку. Через пятнадцать минут я уже ехала в лифте его дома. Подойдя к его двери, я начала изо всех сил лупить в нее кулаком.
Спустя пару минут дверь открыл заспанный, помятый Яр в одних шортах. Увидев меня, он обомлел. Я влетела в квартиру, а он побежал за мной, словно пытаясь что-то скрыть. И тут из гостиной вышла белокурая девушка. Это была... Настя.
Я развернулась и влепила Яру смачную пощечину, от которой он отлетел к стене. Настя начала визжать. Я, не долго думая, собрала ее разбросанные по квартире вещи, выкинула их в коридор и вытолкнула туда же ее саму, полураздетую.
Яр, потирая щеку, еле поднялся.
— Ты не так все поняла... Дай шанс объяснить, — начал он щебетать. Но я уже не могла сдерживать ярость. Я двинулась на него, и он получил еще пару затрещин. Он не сопротивлялся, просто принимал это. Когда я наконец успокоилась, то опустилась на пол, прислонившись к стене. Яр сел напротив, уперевшись о шкаф.
— Ну, давай, сочини что-нибудь, Пушкин, — выдохнула я.
Он вздохнул и опустил голову на руки.
— Блять... я не помню ничего. Помню, пил с друзьями, там была эта блонда. Играли в «правду или действие», выпил с ней на брудершафт... и дальше — пропасть. Темнота. Ааа, нет, еще помню, разговаривал с Виолой... а потом — опять темнота. Он жалобно посмотрел на меня. — Ты в курсе, что Виола слышала женский голос в трубке, а потом эта блонда подняла трубку утром? Он посмотрел на меня с настоящим ужасом. — Кариш... она меня простит? Я аж прокашлялась от его наивности.
— Ты че, дЭбил? Пошевели мозгами хоть немного! Я попробую все разрулить, а ты даже не подходи к ней пока. Можешь позвонить ей пару раз, чтобы она не думала, что ты ее бросил. Цветы отправь, но не переусердствуй. Дай ей время.
Я встала и вышла из квартиры. Он так и остался сидеть на полу в полной прострации. Пока я ждала такси, я думала о том, что, может, стоит попросить у папы помощи в выборе машины. Надоело зависеть от такси.
Через пятнадцать минут я уже была дома и переодевалась. Ко мне подошла Виола. Глаза у нее были красными от слез.
— Он мне звонил, — тихо сказала она.
— Что говорил? — я подошла и обняла ее. — Говорит, что ничего не помнит, но точно мне не изменял, и просит прощения. — Она подняла на меня глаза, полные боли и сомнений.
— Я хочу его простить... но не могу. Словно что-то мешает.
Я кивнула, понимая ее как никто другой. — Запомни, это нормально. Дай себе время. Я думаю, скоро все уладится. Она кивнула и вдруг присмотрелась к моей футболке.
— Ой, а это что за капелька у тебя на рукаве? Твою мааать. Не заметила.
— Этой футболке фигову тучу лет, поэтому не знаю, — отмахнулась я. — Ой, а что ты там наколдовала на кухне?
Виола заулыбалась и повела меня на кухню, где стояла тарелка с идеальными круассанами. Мы ели и смеялись, как старались, чтобы забыть о проблемах. Тут я вспомнила:
— Моя хорошая, сегодня в семь вечера мы выезжаем в клуб. Она хотела возражать.
— Это не обсуждается, — отрезала я. — Сидеть здесь и грустить — не вариант.
Примерно через двадцать минут в Telegram мне прилетело сообщение от Винсента:
«Ты знаешь, почему Яр такой грустный и ходит как прибитый?»
Я тут же записала голосовое сообщение, где подробно, с матами и эмоциями, описала всю ситуацию. И дописала:
«А что, он у тебя на хате сейчас?»
Винс тут же высказался насчет всей этой истории и подтвердил, что Яр сейчас у него, и они пытаются разобраться.
Время пролетело быстро за просмотром какого-то бессмысленного сериала с Виолой. Она не очень-то хотела никуда идти, но я понимала — если она останется одна, то просто утонет в своей грусти. Ровно в семь мы вышли из дома. Мы обе одели короткие черные атласные платья — наш с ней фирменный стиль. Через пятнадцать минут мы уже были у входа в клуб. Воздух гудел от басов и пахал алкоголем и сигаретами. Мы начали с легкого мохито, потом перешли на текилу... Дальше я НИХРЕНА НЕ ПОМНЮ.
Следующий день. 11:30
От лица Карины
МЛЯЯЯ! Как же болит голова! Епт, где я? Так, я у Винса. Рядом спит Виола. Я начала ее будить. Она выглядела не лучше меня. Минут через пять мы кое-как поднялись и поплелись на кухню. За столом сидели Яр и Винсент. Увидев нас, они начали просто ржать как кони.
— Че ржете, кони? — огрызнулась я, прижимая руки к вискам. Винсент немного успокоился и начал, с трудом сдерживая улыбку:
— Ну вы пздц, девочки. Вы такое вчера выдали... — Ну, давай, рассказывай, что именно, — села я на стул, готовясь к худшему.
От лица Винсента (вчерашний вечер)
На часах было без пятнадцати двенадцать. Мы с Яром сидели на кухне. Целый день мы думали, как решать проблему с его возможной «изменой». Я уже договорился с владельцем клуба, чтобы нам показали записи с камер. Мы обсуждали старых добрых ребят из нашей тусовки, думали, кому можно предложить фит, как вдруг услышали с улицы дикие крики. Свое имя орали так, что, кажется, слышно было на другом конце города.
Мы подошли к окну и открыли его. ОХРЕНЕТЬ. Бухие в стельку Виола и Карина стояли под нашими окнами и орали в два горла:
— ЯРИК, ПЕДИИИК! ЯРИК, КОЗЕЛ И ИЗМЕНЩИК!
Мы переглянулись, накинули первые попавшиеся тапки и кофты и рванули вниз. Все соседи уже высунулись из окон и наблюдали за этим цирком. Мы выбежали на улицу. Яр схватил Виолетту, которая отбивалась и пыталась его ударить, а Карина, увидев меня, сразу обрадовалась и практически повисла на мне. Пока мы тащили их обратно в лифт, Карина приставала ко мне, пыталась поцеловать и все время спрашивала, люблю ли я ее. Виола в это время лупила Яра кулаками в грудь. Мы еле-еле уложили их спать. Они были слишком буйные, но потом все же вырубились.
От лица Карины
ОХРЕНЕТЬ. Я переглянулась с Виолеттой. Мда, ну мы и выдали свэга. Пока я была в раздумьях, Виола подошла и отвесила Яру смачную пощечину. Он лишь вздохнул и сказал:
— Справедливо.
Через час Яр уехал, а следом за ним, немного придя в себя, ушла и Виола. Винс тоже умотал по делам — в тот самый клуб, чтобы посмотреть записи с камер. А я осталась дома, скролля ленту. Половину всего, конечно, занимало видео с моего танца.
Вдруг я услышала, как ключ поворачивается в замке. Вошел Винс. Он был настолько радостный, словно выиграл миллион в лотерею.
— Че случилось, малохольный? — поинтересовалась я. Он достал телефон.
— Короче, смотри! Та белобрысая, Настя, что-то подсыпала Яру в бокал, поэтому он нихрена не помнит! И еще, пока он был в отключке, она делала с ним фото на его же телефон! Поэтому скоро ждем какого-то треша. Я это все уже скинул Яру.
Нихрена себе! Эта Настя оказалась не такой уж и тихушницей. Я подошла к нему ближе.
— Молодец! Я знала, что это все редкая профанация. Мы обнялись и стояли так, глядя на наше отражение в зеркале в прихожей.
— Давай сойдемся снова, — тихо сказала я, глядя на наше в отражение.
— Я хочу, чтобы наши вторые отношения были более взрослыми, осознанными. Без глупых обид и недомолвок.
Он ошарашено посмотрел на меня, а потом его лицо озарила такая радость, что он начал прыгать на месте, как ребенок, и обнял меня еще крепче.
— Для тебя, душа моя, хоть звезду с неба! Прости за все, что было. Я вел себя как эгоистичный придурок.
— И ты меня прости, — прошептала я ему в грудь.
— Я тоже была не права.
Кто-то говорит, дважды в одну реку не войдешь. Но я поняла, что тогда мы поступили как маленькие, испуганные дети. Нам надо было все обсудеть, а мы бросили на полпути. Мда, ну и наворотили мы.