Глава 15. Раскрытая тайна
Образ жуткого аукциониста то и дело врезался в память, стоило мне закрыть глаза. Мерзкое ощущение его поцелуя, липкое и чужое, до сих пор ощущалось на губах, не смываясь ни водой, ни заклинаниями очищения. Единственным выходом, чтобы отвлечься от назойливых мыслей и воспоминаний это изучение того за что я заплатила столь высокую цену....
Я схватила гримуар, всё ещё валявшийся на полу, и, забравшись на кровать, уткнулась в его потрёпанные страницы. Остаток ночи я провела, читая о Магии Пустоты.
Чем глубже я погружалась в древние тексты, тем больше захватывало дух и тем сильнее сжимало от страха низ живота. Многого я не понимала — трактаты были написаны витиеватым, почти поэтическим языком, полным аллегорий и противоречий. Прямых инструкций не было, лишь намёки, которые, казалось, специально путали и вели по ложному пути. Но самую суть я уловила. Магия Пустоты не была самостоятельной силой. Она зарождалась на фундаменте из Тьмы, была её высшим, самым опасным и радикальным проявлением. Использовать такую силу смогут лишь те, кто познал пустоту внутри собственной души.
Чем глубже я погружалась в чтение, тем больше захватывало дух и тем сильнее сжималось от страха сердце. Это был не просто восторг открытия, но и леденящий ужас осознания требований. В одном из немногих чётких указаний говорилось, что уровень магической силы адепта должен быть не ниже третьего кольца, но что куда важнее — физическая подготовка должна быть ещё выше. Видимо, тело должно было выдерживать ту пустоту, что призывает маг.
С первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь шторы, пришло и решение. Логичное, единственно верное. Нужно было тренироваться. Причём тренировать необходимо не только магию и тело, но и разум, чтобы не обезумить. Закалить их, сделать инструментом, способным выдержать напор Пустоты.
Несмотря на бессонную ночь, сон меня совсем не клонило. Напротив, каждая клеточка трещала от напряжения и желания скорее начать. Я взглянула на будильник. До начала занятий оставалось ещё полтора часа. Идеально.
Я резко поднялась с кровати и начала натягивать тренировочную форму. Действала на автомате, пока мои длинные волосы не зацепились за серебряную пуговицу синего мундира. Я недовольно поёжилась, с раздражением распутывая прядь.
Подойдя к зеркалу, я посмотрела на своё бледное, уставшее лицо с тёмными кругами под глазами. Нет, так не пойдёт. С такими растрёпанными волосами я буду только отвлекаться. Быстрыми, привычными движениями я собрала их в высокий тугой хвост — так они точно не будут мешать. Натянув высокие военные сапоги на шнуровке и туго затянув шнурки, я, не мешкая, вышла из комнаты и направилась на тренировочный плац.
Воздух был свежим и прохладным, а территория академии — пустынной. Как я и ожидала, на плацу никого не было. Лишь ряд деревянных тренировочных манекенов, одиноко стоящих в самом дальнем углу.
Я ухмыльнулась с холодным удовлетворением. Схватив первый попавшийся деревянный меч, я подошла к ближайшему манекену и резким ударом ладони активировала его боевой кристалл. Искусственные глаза загорелись тусклым красным светом, и манекен принял боевую стойку.
Бой начался.
Я не просто наносила удары. Я концентрировалась. Сначала я пыталась сфокусировать свою магическую энергию на кончике затупленного клинка, заставляя его светиться слабым лиловым свечением. Дерево трещало под напором силы, но удержать фокус было невероятно сложно. Энергия рвалась наружу, расплёскивалась, как вода сквозь пальцы.
Манекен отскакивал, падал, я его поднимала и снова бросалась в бой. Мир сузился до скрипа песка под сапогами, свиста деревянного клинка и учащённого стука по защитной броне. Когда я, наконец остановилась, грудь болезненно жгло от нехватки воздуха, а рубашка мокро прилипла к спине. Я оперлась на колени, пытаясь перевести дух.
Именно в этот момент тишину плаца разрезали редкие, но отчётливые хлопки. Звук был растянутым, почти ленивым, но невероятно выразительным.
Я резко обернулась, застигнутая врасплох.
На краю плаца, прислонившись к стене аркады, стоял учитель Фауст. Его аристократичное, бесстрастное лицо было повёрнуто ко мне, а холодные глаза с лёгким любопытством наблюдали за моей тренировкой. Казалось, он стоял там уже довольно долго, абсолютно бесшумно, слившись с окружением. В его позе читалась привычная отстранённость, но в ней же угадывалось и некое... внимание.
— Уровень... довольно впечатляющий для первокурсницы. Раздался ровный, хриплый, без единой эмоции голос. Мужчина говорил тихо, но каждое слово было отчётливо слышно в утренней тишине. — Однако не вся твоя магия уходит в удар. Большая часть рассеивается до атаки. Ты выдыхаешься не от физической усталости, а от магических потерь.
Я выпрямилась, все еще громко дыша, и ухмыльнулась — дерзко, вызывающе, скрывая смущение от того, что за мной подглядывали.
— Ну что ж! Выдохнула я, смахивая влажные пряди со лба. — Теория это прекрасно, учитель. А на практике? Как мне перестать терять потоки магии до нанесения удара, может, расскажете? Съязвила я, раздражённая поправками целителя.
Фауст не стал ничего говорить. Вместо этого он молча оттолкнулся от стены и медленной, почти хищной походкой направился ко мне. Его холодные глаза не отрывались от меня, и в них читалось нечто большее, чем просто профессиональная оценка. Казалось, он что-то взвешивает, решает.
Проходя мимо, он, не глядя, сбросил свой длинный медицинский халат на низкое ограждение плаца. Я невольно дёрнулась, когда полу-эльф остановился в паре шагов, и его длинные, утончённые пальцы принялись расстёгивать пуговицы на белой рубашке.
— Учитель? Моё раздражение мгновенно сменилось настороженностью, а затем и нарастающей тревогой. — Что вы делаете?
Он проигнорировал мой вопрос. Последняя пуговица расстегнулась. И учитель резким движением скинул рубашку, она бесшумно упала рядом с халатом.
Я замерла, ожидая чего угодно, но только не того, что увидела дальше.
По его торсу, будто живые реки по карте, заструились светящиеся линии. Они были не на коже, а под ней, пульсируя холодным, призрачным ярко-синим светом. Это не было похоже на грубые всплески магии, которые я пыталась изобразить. Это была сложная, идеально контролируемая система — сгустки энергии концентрировались в узлах-резервуарах на груди, вдоль позвоночника, в суставах, и от них расходились сотни более тонких, переплетающихся каналов. Магия не просто светилась; она была осязаемой. Я почти физически чувствовала её тихий, мощный гул, исходящий от мужчины.
— Ого.... Вырвалось у меня шёпотом. Я ещё никогда не видела, чтобы кто-то использовал магию вот так.
— Смотри внимательно. Прохрипел мужчина, немного отходя.
Фауст молча схватил свободный тренировочный меч. Деревянный клинок в его руке казался продолжением тела — естественным и смертоносным. Он не принял никакой стойки, лишь стоял расслабленно, но каждая мышца его торса, подсвеченная изнутри сложной паутиной синих линий, была готова к мгновенному взрыву движения.
Я впилась в него взглядом, забыв о дыхании, о усталости, обо всём на свете. В тот миг, когда он сжал рукоять, светящиеся линии на его руке и предплечье вспыхнули ярче. Магия, пульсировавшая в резервуарах на его груди, устремилась по этим каналам, тонким, контролируемым потоком. Она не вырывалась наружу, а плавно, словно жидкий металл, перетекла в деревянный клинок. Тот ответил немым свечением, залившим синевой всё вокруг.
И тогда учитель двинулся.
Это не было просто движение вперёд. Это был резкий, сокрушительный рывок, разрывающий саму ткань пространства. Воздух рассекся со свистом, похожим на крик, и я почувствовала исходящую ударную волну, от которой задрожали ресницы.
Всё закончилось так же мгновенно, как и началось. Свечение угасло, и учитель снова встал неподвижно, его дыхание оставалось ровным, будто он и вовсе не шевелился.
— Теперь ты. Безразлично констатировал Фауст, опуская меч.
Я кивнула, всё ещё находясь под впечатлением. Сжимая свой клинок, я сконцентрировалась, пытаясь повторить увиденное: представить, как магия течет из груди по руке, наполняя оружие. На кончике меча вспыхнуло лиловое зарево, но оно было нестабильным, рваным. Энергия, как и прежде, выплескивалась, струясь сквозь пальцы, не как концентрируясь в потоке. Я стиснула зубы от разочарования.
Внезапно полу-эльф оказался за моей спиной. Я даже не услышала его шагов. Его тело почти прижалось ко мне, но не касалось, лишь ощущалось ледяное сияние его магии. Длинные серебряные волосы мужчины мягко коснулись щеки, вызвав мурашки.
— Закрой глаза. Хриплый голос прозвучал прямо у моего уха, и холодок от его слов пробежал по коже.
Я непроизвольно вздрогнула, но послушалась. Веки опустились, погружая в темноту.
— Перестань пытаться выжать из себя силу. Думай не о ней, а о том, как она течет по твоим венам. Не бурным потоком, а тонкой, послушной струйкой. Почувствуй её.
Ледяные пальцы учителя мягко провели по внутренней стороне моего запястья, от локтя к кисти, будто очерчивая невидимые пути. От его прикосновения по телу побежали мурашки, смесь смущения, волнения и чего-то ещё, чего я не могла определить.
— Вот здесь... направь её. Не заставляй, а позволь ей течь.
Я сглотнула, пытаясь сделать то, что сказал Фауст. Отбросить грубую силу и найти внутри себя тот самый тонкий, управляемый ручеек. Сначала ничего не выходило, сердце бешено колотилось, сбивая концентрацию. Но постепенно, следуя за указанием его пальцев на моей коже, я начала чувствовать едва уловимое движение энергии под кожей. Не всплеск, а именно поток.
— Да... вот так. Голос мужчины прозвучал тише, почти одобрительно. — Хорошая девочка. Теперь направь её в меч. Аккуратно, как будто это — продолжение твоей руки, ещё один канал, а не груда дерева.
Это было невероятно тяжело. Магия упрямо не хотела покидать моё тело, цепляясь изнутри. Я собрала всю свою волю, чувствуя, как на лбу выступает испарина. И понемногу, капля за каплей, лиловый свет начал струиться по моей руке и медленно, очень медленно наполнять деревянный клинок. Он засветился ровнее и стабильнее, чем когда-либо прежде.
— Умница... Голос внезапно учителя изменился. Хрипота смягчилась, став бархатной, почти мелодичной, с проскальзывающими в ней сладковатыми, ядовитыми нотами. Это был тот самый голос. Голос аукциониста!
Холодный ужас, острый и бездонный, пронзил меня насквозь. Это был не просто страх, а животный, первобытный ужас.
Я резко дернулась, отпрянув от полу-эльфа как ошпаренная, разрывая магическую связь. Меч с глухим стуком упал на песок, его свечение мгновенно погасло. Я отскочила на несколько шагов, сердце бешено колотилось в груди, а дыхание перехватило. Я уставилась на Фауста широко раскрытыми, полными чистого, немого ужаса глазами.
— Ты же...
Я не успела договорить, как воздух позади меня взорвался жаром и яростью. Чья-то железная хватка молниеносно схватила меня за запястье, с силой, от которой заскрипели кости, резко вывернула руку и завела за спину. Я вскрикнула от боли и неожиданности, смотря на огромную вздымающуюся спину Рейгара.
От исходящего жара кружилась голова. Магическая аура дракона выходила из него буквально языками пламени. На мгновение мелькнул вид его лица — золотые глаза пылали яростью, а губы были оттянуты в оскале, обнажая заметно удлинившиеся, острые клыки. Пальцы Флейма, впившиеся в мою руку, больше походили на лапу хищника — с огромными, изогнутыми когтями.
— Что тебе от неё нужно! Прорычал Рейгар, его голос был низким, звериным, рычащим. Он прикрыл меня собой, становясь щитом, готовым разорвать любого, кто сейчас приблизится.
Фауст замер на месте. Его холодные, бездонные глаза медленно скользнули с меня на дракона. Уголок его тонких губ подрагивал, и сквозь бесстрастную маску пробилась едва уловимая, но леденящая душу ухмылка. Он выглядел так, будто наблюдал за внезапно ожившим муравейником — с ленивым, превосходным любопытством.
— Как страшно. Произнес полу-эльф тем же ровным, хриплым голосом, полным ядовитого спокойствия. Он медленно, демонстративно опустил деревянный меч на землю. — Успокой свой пыл, щенок. Я всего лишь давал урок!
— Ты никогда никому не помогаешь просто так! Прошипел Флейм, и в его голосе послышался отзвук драконьего рёва. — Что ты задумал?
Фауст пропустил его слова мимо ушей, словно назойливый гул мухи. Он лишь глухо, беззвучно усмехнулся в плечо, его спина всё ещё была к нам повёрнута. Медленно, с преувеличенной, почти театральной неспешностью, полукровка натянул на себя безупречно белую рубашку. Каждая пуговица застёгивалась с щелчком, который был слышен в звенящей тишине. Затем последовал медицинский халат, который он набросил на плечи, как мантию.
Только тогда мужчина, наконец, обернулся. Его бесстрастное лицо было обрамлено серебряными волосами, а в холодных глазах плескалось ледяное веселье.
— Неужели так боишься за свою невесту? Голос был сладостно мелодичным, насмешливым. Учитель бросил взгляд на мою руку, всё ещё зажатую в железной хватке Рейгара.
Теперь у меня не оставалось сомнений, Фауст определённо был тем самым аукционистом.
Флейм оскалился ещё сильнее, его клыки, длинные и острые, блеснули в утреннем свете. Казалось, он вот-вот кинется вперёд и разорвёт этого надменного полу-эльфа на куски.
Но Фауст не испугался. Напротив. Он сделал медленный, неспешный шаг вперёд, затем ещё один, сокращая дистанцию. Мужчина не выглядел воином, но в его движениях была смертоносная грация хищника, гораздо более древнего и опасного, чем любой дракон.
Он остановился в шаге от Рейгара, так близко, что казалось, их ауры вот-вот столкнутся — ледяная пустота и палящее пламя.
— Не показывай мне клыки, сопляк. Тихо, почти ласково прошипел Фауст. В его голосе не было угрозы. Была констатация факта, от которой кровь стыла в жилах. — Мои поострее будут.
Они замерли в немом противостоянии — разъярённый огненный зверь и спокойный, ледяной клинок.
Наконец, Фауст отвёл взгляд от Рейгара. Его холодные глаза скользнули на меня. Учитель неторопливо обошёл дракона на мгновение, задерживаясь взглядом на моём лице, искажённом в ужасе. Его пронзительные глаза не отрывались ни на секунду, выискивая и изучая каждый мускул, каждый вздрог и перемену в моём лице.
— Ещё увидимся, мисс Грей. Произнёс эльф своим ровным, хриплым, но от чего-то опасным голосом.
На мгновение мне показалось, что за его белоснежной маской растягивается та же зловещая, кровожадная улыбка. Я задрожала, будто от внезапного холода. Ноги стали ватными, а в ушах зазвенело.
Как только высокая фигура скрылась в аркаде, с меня словно сняли тугой корсет, не дававший дышать. Напряжение, ужас, шок — всё это обрушилось на меня одной тяжестью. Сердце, бешено стучавшее секунду назад, словно провалилось в пропасть. Сознание поплыло, в уголках глаз потемнело.
Я не смогла устоять и рухнула на колени, чувствуя, как холодный песок впивается в ладони. Мир закружился, уплывая куда-то далеко.
— Анивия!
Последнее, что я услышала, прежде чем тьма поглотила меня, — это дикий, обеспокоенный голос Рейгара. Последнее, что почувствовала, — обжигающую теплоту его рук, подхвативших меня, и твёрдость его груди под щекой, куда он бережно опустил мою голову. А потом не стало ничего.