У чудовища нет сострадания к святой

Осень наступила быстро и властно. Прошло всего полтора месяца с моего поступления, а холодные северные ветра уже вовсю гуляли по коридорам академии, заставляя студентов кутаться в мундиры потеплее. Перемена года чувствовалась во всем. Казалось бы, всего на прошлой неделе я пила чай на зеленой травке с Рин, любуясь последними цветами, а сегодня те же деревья уже стояли в золотисто-багряных нарядах, сбрасывая на промозглые камни хрустящий ковер

Последние дни тянулись нудно и долго. Постоянные недовольные взгляды мадам Агнес Стёрч в мою сторону отзывались неприятным осадком. К ним добавлялись воспоминания о саламандре, который всю прошлую неделю пытался выследить меня в стенах академии. Я же искусно пряталась, сворачивая в противоположные коридоры и ныряя в классы при виде знакомой высокой фигуры. Я не хотела его видеть. Не хотела чувствовать это сбивающее с толку странное чувство в груди, которое возникало когда Флейм был рядом.

Но теперь можно было выдохнуть — с этой недели у четверокурсников начались экзамены. Угроза случайно пересечься с драконом свелась к минимуму, я наконец могла наслаждаться спокойными деньками в обществе Рины.

За прошедшую неделю мы невероятно сблизились. Вместе мы не только готовились к семинарам, но и начали тренироваться по вечерам на плацу. Я обучала гномку защитным заклинаниям, доступным на её уровне, а она, в свою очередь, открыла мне удивительный мир концентрации маны.

— Вот так! А ты быстро схватываешь! Радостно воскликнула Рина, внимательно следя за тончайшей ниточкой магии, что пульсировала у меня между пальцев.

Концентрация маны — это основа основ для гномов. Их работа часто заключается в починке или создании крошечных, невероятно сложных механизмов, к которым невозможно подступиться иначе, как направляя тончайшие магические потоки в нужные точки.

— Ха-ха, а ты уже совсем не боишься моей магии, Рина! Улыбнулась я, растворяя энергетическую нить.

— Н-ну... Она смущенно покраснела. — Я её боялась из-за слухов! Знаешь же, что говорят про тёмных.... Гномка неловко улыбнулась. — Но теперь, когда я узнала тебя получше, мне кажется, что тёмная магия невероятно красивая! Она напоминает мне ночное звёздное небо! Так загадочна и глубока...

Я громко рассмеялась от такого неожиданного и поэтичного сравнения, отмечая про себя, что она, пожалуй, первая, кто говорит мне нечто подобное.

Хотя нет, не первая.

«Твоя магия... она похожа на падающую звезду в ночи. Опасная, но такая прекрасная».

Воспоминание больно кольнуло в самое сердце. Голос Эолы, тихий и казалось, искренний. Почему? Почему, несмотря на то, что она использовала меня, предала, так ужасно поступила с нашими товарищами, я не могу выкинуть из головы чувство, что в тот момент она была честна? Мысли затягивали меня всё глубже в трясину прошлого, в боль, которую я старалась забыть.

— Анивия!

Меня резко вырвал из плена воспоминаний обеспокоенный, дрожащий голосок. Я вздрогнула.

— А? Извини, я задумалась.

— Ты... ты подумала о чём-то нехорошем? Неуверенно спросила Рина, будто не зная, можно ли касаться таких тем.

— С чего ты взяла?

— Просто... на мгновение на твоём лице отразилось такое отчаяние и боль, что мне показалось, ты вот-вот исчезнешь.

Я приоткрыла рот, не зная, что ответить. Видя большие, полные тревоги глаза подруги, я натянуто улыбнулась, делая вид, что всё в порядке. Я не хотела, чтобы она волновалась из-за моих старых ран.

— Да нет, всё хорошо, не волнуйся!

Рина недоверчиво посмотрела на меня, но спорить не стала, лишь улыбнулась в ответ, давая понять, что принимает мои слова.

— Кстати, совсем забыла! Сегодня утром пришёл твой заказ. Если хочешь, можем забрать его прямо сейчас! Правда, он у меня в комнате.

— Всё в порядке! Можем прогуляться до общежития вместе! Поспешно согласилась я.

Мы собрали свои вещи и уже направились к выходу из дворика, как вдруг наш путь преградила высокая фигура. Надменный, ядовитый голос проскрипел, разрезая осенний воздух:

— Ха, вот это да конечно! Гном и тёмная! Парочка что надо, ничего не скажешь!

Перед нами стояла Грэйсия Стендж, а рядом с ней находились ещё две надменно ухмыляющиеся подружки. Лицо брюнетки искажала привычная гримаса презрения, но в глазах читалась злорадная уверенность, будто она поймала нас на месте преступления. Рина мгновенно съежилась, пытаясь спрятаться за моей спиной, её маленькая рука вцепилась в край моего мундира.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки, но на смену им тут же пришла знакомая, охлаждающая изнутри волна ледяного спокойствия. Я медленно выдохнула, заставляя себя сохранять невозмутимость. Моя рука легла поверх дрожащей ладошки Рины, давая ей понять, что я здесь.

— Проблема, Стендж? Мой голос прозвучал уверенно и ровно, что слегка успокоило подругу.

Грэйсия язвительно усмехнулась, скрестив руки на груди.

— Проблема? О, нет, просто забавное наблюдение. Два получеловека нашли общий язык, ну разве не смешно?

Подруги девушки звонко захихикали, будто она рассказала самую остроумную шутку в мире.

Цунами злости накрыло меня с головой, но я не шелохнулась, лишь слегка наклонила голову, рассматривая Грэйсию с видом учёного, изучающего редкое, но не слишком умное насекомое.

— «Получеловека»? Переспросила я с преувеличенной задумчивостью. — Какое любопытное и устаревшее понятие. Я думала, на лекциях по истории магической этнологии нам доходчиво объяснили, что подобный термин используется лишь теми, чей интеллект застрял где-то на уровне средневековых варваров. Или ты прогуляла тот урок, Стендж? А может... поняла не с первого раза? Мне объяснить?

Хихиканье подруг Грэйсии резко оборвалось. Сама она слегка покраснела, её надменная улыбка сползла с лица.

— Ты сама.... Начала она, но я её мгновенно перебила, сделав шаг вперёд. Рина по-прежнему держалась за меня, но её дрожь поутихла.

— Нет, давай вернёмся к твоему «наблюдению». Ты считаешь, что общение между студентами разных рас — это смешно? Мой голос был тихим, но каждое слово отчётливо разрезало осенний воздух. — Это очень показательно. Профессор Оникс, кстати, в прошлый раз сетовал на катастрофическую нехватку оригинальных тем для курсовых работ. Думаю, ему будет крайне интересно изучить твои... э-э-э... глубокомысленные изыскания в области межрасовых предрассудков. Обязательно передам ему твою идею. Со ссылкой на источник.

Глаза Грэйсии округлились от ужаса. Получить замечание от старого преподавателя гнома было ещё терпимо, но стать темой его язвительных комментариев на весь оставшийся учебный год — это был социальный смертный приговор.

— Я... я не это имела в виду! Выпалила она, уже без прежней уверенности. — Я просто...

— Просто что? Я подняла бровь. — Просто решила блеснуть остроумием, которое тянет разве что на троечку с минусом на уроке риторики у первокурсников? Поздравляю, цель достигнута. Ты нас развеселила. Правда, Рина?

Я обернулась к гному. Та, всё ещё прячась за мной, кивнула, набравшись смелости.

— О-очень с-смешно! Пролепетала она, и в её голосе послышались первые признаки не робости, а сарказма.

— Видишь? Я вернула холодный взгляд на Грэйсию. — Мы посмеялись. А теперь, если твои банальные остроты закончились, мы пойдём. У нас дела поважнее, чем выслушивать заезженную пластинку твоего высокомерия. Она, кстати, уже немного трещит по швам. Советую сменить.

Не дав ей опомниться и что-то ответить, я развернулась, уверенно взяла Рин за руку и потащила её за собой, оставив Грэйсию и её свиту в полной оглушительной тишине. Мы прошли мимо них, как корабль сквозь мелководную грязь.

Только когда мы свернули за угол и вышли в длинный пустынный коридор, ведущий к общежитиям, я позволила себе выдохнуть. Рука гномки всё ещё сжимала мою.

— Вот чёрт.... Что за выскочки!

— Анивия.... Рина остановилась и посмотрела на меня своими огромными глазами, полными неподдельного восхищения. — Ты была... ты была просто великолепна! Она же сгорела заживо! Без единого заклинания!

Я фыркнула, но не смогла сдержать улыбку. Её восторг был заразительным.

— Да брось. Она сама себя уничтожила, мне только нужно было поднести спичку к её фитилю глупости.

Девчушка звонко рассмеялась, заставляя меня улыбнуться слегка шире.

— Ты права! Ладно идём быстрее, я хочу наконец показать тебе заказ! В этот раз папенька просто превзошел самого себя!

Мы ускорили шаг. Проходя мимо высоких арочных окон, я мельком увидела наше отражение: маленькая худенькая гномка с радостной улыбкой и я — довольно высокая по сравнению с ней — идущая неспешным шагом по большому коридору. Два «получеловека», нашедших друг друга.

Мы быстро шагали по длинным коридорам, направляясь к общежитию для студентов невысоких рас. Рина без умолку болтала о последних инженерных проектах отца, а я лишь улыбалась, слушая её восторженный щебет.

Наконец мы остановились у неприметной дубовой двери с табличкой «R-17». Рина повернула сложный механический ключ, раздался щелчок, и дверь отворилась.

— Проходи. Сказала она, пропуская меня вперед.

Я замерла на пороге, впечатленная открывшимся зрелищем. Комната Рины была точной противоположностью моей аскетичной кельи. Она напоминала не спальню, а невероятный гибрид библиотеки, часовой мастерской и магической лаборатории. Книги громоздились стопками на полу, лежали на столе, забивали полки шкафа, приживаясь с причудливыми механизмами, ящиками с болтиками и шестеренками, схемами, начертанными на пергаменте, и мерцающими кристаллами маны. Воздух пах старыми фолиантами, маслом и железом.

— Извини за беспорядок. Смущенно пробормотала Рина, сгребая с единственного свободного стула пару книг и какой-то прибор, похожий на астролябию. — Присаживайся, пожалуйста. Я сейчас найду твой заказ, я точно помню, что положила его в шкаф.

Она указала на стул возле письменного стола, заваленного чертежами. Я кивнула и осторожно прошлась между стопками книг, боясь задеть какую-нибудь хрупкую конструкцию.

Как только я устроилась на стуле, до меня донеслось тихое, едва уловимое тиканье. Оно казалось и механическим, и каким-то живым одновременно. Звук нарастал, приближаясь из-под стола. Я наклонилась и заглянула туда.

Из-под стола, мелко перебирая лапками-шестеренками, выехал механический кролик. Он был размером с кулак, сделан из блестящей латуни и полированного дуба. На его спинке красовался крошечный циферблат с римскими цифрами, а вместо хвостика торчал изящный заводной ключик. Изумрудные глаза-камушки смотрели на меня с любопытством.

Я не удержалась и тихо ахнула от восторга. Это было потрясающе красиво и виртуозно сделано. Я бережно протянула руку, и кролик, тихо щелкнув, запрыгал ко мне на ладонь. Его механизм исправно тикал, отдаваясь легкой вибрацией в пальцах.

— Рина, это просто невероятно! Это ты сделала? Не удержалась я, поднимая глаза на подругу.

Та на мгновение высунулась из глубин шкафа, вся увешанная пружинками и перемотанная тонкими проводками с магическими конденсаторами.

— Что? А, нет, его сделала не я. Это мой старший братец смастерил и прислал мне в качестве подарка, когда узнал, что я поступила в академию. Говорит, чтобы время зря не теряла.

— Это самое очаровательное и искусное творение, которое я когда-либо видела! Искренне призналась я, проводя пальцем по гладкой деревянной спинке кролика.

Рина фыркнула, уже погружаясь обратно в шкаф.

— Под этой красотой скрывается настоящий дьявольский механизм! Он каждое утро будит меня звуками, словно доносящимися из самой преисподней! А чтобы его выключить, у меня уходит минут десять, так как мой дорогой братец позаботился о том, чтобы этот гад невероятно быстро бегал!

Я рассмеялась, живо представив себе эту забавную картину: сонная Рина в ночной рубашке гоняется по комнате за проворным механическим кроликом.

Мой смех заглушил громкий грохот, донесшийся из шкафа. Послышался звук падающих предметов, и на пол посыпались книги и несколько металлических деталей.

— Рина! Я встревоженно вскочила, чуть не уронив кролика.

Но тут же из-за груды книг раздалось довольное кряхтение.

— Нашла! Наконец-то!

Через секунду гномка выбралась из-за шкафа, отряхиваясь. В руках она сжимала слегка помятую картонную коробку, видимо, пострадавшую при падении. Сияя от счастья, она подбежала ко мне и торжественно протянула находку.

— Вот! Держи! Папенька действительно превзошел сам себя на этот раз!

Я бережно приняла коробку. Сердце забилось чаще в предвкушении. Открыв крышку и отодвинув слой мягкой стружки, я замерла, затаив дыхание.

На бархатном ложе лежал телепорт. Он был выполнен в форме изящного кинжала с остриём на двух концах. Подобие лезвия было сделано из полированного темного металла, испещренного золотыми рунами. Рукоятка, расположенная по центру, была выточена из белого золота и усыпана крошечными мерцающими внутренним светом рунными камнями, задающими координаты. Но самым восхитительным был центральный камень — огромный, идеально ограненный топаз нежно-голубого, почти аквамаринового цвета. Даже в неподвижности он сверкал и переливался, а когда я осторожно повернула устройство в пальцах, внутри камня заплясали миниатюрные молнии — видимые всплески магической энергии.

— Рина... Прошептала я, не в силах отвести взгляд. — Это... это прекрасно.

— Пустяки для наших мастеров! Гордо подняла подбородок Рина, но её щёки заметно порозовели от явного удовольствия. — Папенька говорил, что если бы не спешка, он бы добавил ещё пару функций. Мог бы и получше сделать.

Я снова рассмеялась, глядя на её попытку выглядеть скромной, которая совершенно не удавалась. Серьёзность вернулась ко мне, когда я перевела взгляд на сверкающий телепорт в своей руке. Такая работа, такие материалы... это должно было стоить целое состояние.

— Рина. Начала я осторожно. — Скажи, сколько я тебе должна? Я понимаю, что такая вещь не может стоить дёшево.

Гномка тут же замотала головой, поправляя выбившиеся из косичек тёмно-каштановые пряди.

— Нисколько!

— Но я не могу просто принять такой дорогой подарок! Возразила я, чувствуя неловкость. — Это же чистое золото, рунные камни... Позволь мне хотя бы покрыть себестоимость материалов.

— Нет! Рина упёрла руки в бока, и в её глазах вспыхнул знакомый упрямый огонёк. Она на мгновение замолчала, будто подбирая слова, и взгляд её смягчился. — Видишь ли... Ты... ты моя первая подруга. Здесь. Вообще.

Она потупилась, снова нервно теребя край мундира.

— Когда я написала домой, что у меня тут появилась подруга, и что тебе нужен хороший телепорт для подарка... папенька сразу же сказал, что он и слышать не хочет о каких-то деньгах. Он сказал: «Мы не берём плату с друзей нашей единственной дочери». Для него это... это важно!

Моё сердце сжалось от внезапной теплоты. Я представила себе седого гнома-мастера, получившего это трогательное письмо от своей дочери-первокурсницы, и его решимость немедленно создать шедевр для её единственного друга. Это была не просто щедрость. Это была любовь. Любовь отца, который пытался поддержать дочь в новом, пугающем мире, и благодарность за то, что она в нём не одна.

Я больше не спорила. Вместо этого я молча подошла к Рине и обняла её.

— Спасибо.... Тихо прошептала я ей в ухо. — И передай огромное спасибо своему отцу. Это самый лучший подарок, который мне кто-либо делал.

Рина смущённо похлопала меня по спине, но я чувствовала, как она улыбается.

— Да ладно, ерунда... Пробормотала она.

Внезапно взгляд девчушки упал на циферблат на спинке механического кролика, который всё ещё тикал у меня на ладони. Её глаза расширились от ужаса.

— О нет! Я совсем забыла, что мне нужно сдать реферат по зельеварению мистеру Диглису до конца дня, чтобы получить дополнительный балл за контрольную!

Она засуетилась, схватив с кровати потрёпанную папку с бумагами и начиная запихивать её в переполненный ранец.

— Прости, Анивия, мне правда нужно бежать! Он живёт на другом конце кампуса!

— Всё в порядке! Успокоила я её. — Беги! Если пойдёшь через южный двор, ещё успеешь!

— Спасибо! Увидимся завтра на лекции! Крикнула гномка уже из коридора и, громко топая башмаками, помчалась прочь.

Я осталась стоять среди её творческого хаоса, с сверкающим телепортом в одной руке и тикающим кроликом в другой. Улыбнувшись её стремительному исчезновению, я аккуратно положила кролика на стол, бережно упаковала телепорт обратно в коробку и, прижав её к груди, вышла из комнаты.

Медленно идя по длинным, уже пустеющим коридорам академии, я всматривалась в телепорт, находя на нём всё новые и новые изящные элементы декора, нанесённые рукой истинного мастера. Мысли были заняты качеством работы отца Рины и теплом, которое разлилось по моей груди от осознания того, что гном старался сделать свою работу безупречно для меня. Я так увлеклась, что почти не замечала окружающего мира, пока не свернула в более узкий и тихий коридор, ведущий к моему крылу общежития.

Воздух здесь был неподвижен и прохладен. Из высоких арочных окон лился последний янтарный свет угасающего осеннего дня, ложась на каменные плиты длинными ржавыми полосами. Я шла, погружённая в свои мысли, как вдруг за спиной послышался тёплый слегка хрипловатый и приятный голос.

— Наконец-то нашёл...