Глава 3
Пару глотков томатного сока… Я отчётливо помню этот вкус в тот день. Не люблю его, но пришлось выпить, чтобы одновременно утолить голод и жажду. Мамина коллекция бутылок была разбросана по кухне.
«Вчера хорошо с друзьями погуляла», - подумала я. Мама спала в своей комнате, и её храп доносился до моих ушей, пока я шла на работу.
Совсем не хотелось ничего делать: голова неистово болела, погода была ужасной, и я старалась как можно быстрее закончить разносить почту.
Я вспомнила про тот дом, в который так и не зашла. Мысли подталкивали меня вернуться туда - как будто это было незавершённым делом. Тропинку я запомнила по густым зарослям и высоким деревьям. Двери и окна снова оказались наглухо закрыты. Я попыталась толкнуть дверь ногой, но это оказалось неприятно, больно и, главное, бесполезно.
Пройдя немного дальше, я обнаружила тот самый небольшой деревянный склад или что-то похожее на него. С большими усилиями мне удалось открыть дверь. За ней сразу начиналась извилистая лестница, ведущая вниз. Внизу было темно, но у меня был фонарик - я всегда беру его, когда иду в заброшенные места. Конечно, мне было страшно, но интерес и любопытство всегда побеждали страх.
Медленно спускаясь, я слышала скрипучие звуки ступенек - они резали слух. Я оказалась в небольшом помещении, где в углу стояло что-то вроде кровати, а справа находился стеллаж с книгами. В остальном там ничего не было. Быстро просмотрев книги и взяв несколько, я поспешила домой - было уже достаточно поздно.
Следующие несколько дней я провела в полусонном состоянии: голова продолжала болеть. Эти книги я планировала быстро прочитать и забыть о них. Они оказались довольно старыми - в основном документальные, об астрономии и природе. На страницах я замечала пометки и подчёркивания. В целом ничего необычного. Но на одной странице крупными буквами было написано: «Я ЗДЕСЬ».
Это слегка шокировало меня. Я попыталась найти контекст, связать слова с содержанием может, человек просто сделал пометку , но ничего не подходило. Перелистывая страницы, я наткнулась ещё на одну надпись: «Его зовут Джош». Смысл этих слов был непонятен.
«Наверное, чья-то шутка или детское ребячество», - подумала я и не придала этому большого значения.
На некоторое время я забыла про книги - они вылетели из головы почти на три месяца. За этот период мне было не до них. Этап моего выживания набирал обороты: мама пропивала почти всю мою зарплату, и я не могла ей перечить - иначе она угрожала побить меня и забрать все деньги. Я была слабой и не знала, что делать. Всё, что мне оставалось, - усиленно работать, не видя отдыха, не имея времени на передышку, мечтая забыть всё как страшный сон.
Иногда по ночам я, как мама, наливала себе немного спиртного - думала, станет легче. Но я ошибалась - лучше не становилось.
Когда мне наконец дали отпуск, я только и делала, что спала и долго не вставала с кровати. Читала книги и слушала музыку на старом плеере, который папа подарил мне три года назад. Вновь вспомнила про те книги и то место, которое словно звало меня. Я поддалась этой мысли - снова неистово и без колебаний.
Снова фонарик. Снова лестница. На улице моросило, и я ужасно замёрзла. Перебрав и пролистав с десяток оставшихся книг, мне не удалось найти новых надписей на дряхлых страницах.
Разве что несколько чётких рисунков простым карандашом на полях: что-то вроде зданий и людей. Также я замечала обведённые слова, никак не связанные между собой.
Я устала перелистывать страницы. Немного погодя, посидев на старом стуле, который отыскала в полумраке, и прислушиваясь к мелкому дождю, я подумала:
«Ну что я здесь делаю?»
Пока шёл дождь, мне пришлось остаться в этом неприятном месте. Я подошла к кровати - если это вообще можно было назвать кроватью: хрупкие деревянные балки едва держались, чтобы не развалиться. Грязная, тёмная от пятен простыня лежала скомканной на краю. Если здесь кто-то действительно жил - ему можно было только посочувствовать. Очень холодно. Деревянный пол, казалось, вот-вот провалится под ногами.
За лестницей я заметила небольшую яму и несколько осколков стекла. Окон не было - лишь тонкие щели в деревянных стенах пропускали немного света. Я нашла ещё: географические карты, одну старую чашку и хрупкие от сырости карандаши. Конечно, появилось желание всё это забрать. Но я остановила себя.
Обследовав помещение, я поняла, что осталось лишь заглянуть под кровать. Конечно, я не ожидала ничего особенного, но решила сделать последний «штрих». И не прогадала - я нашла три тетрадки.
Одна была исписана рисунками. Вторая, по всей видимости, учебная — с формулами и терминами. А третья, скорее всего, дневник. Я начала читать:
> 12 апреля
Сегодня небольшой ветер.
Джош принёс с утра мне несколько бутербродов, но я не стал их есть.
Две книги я прочёл за три дня. Ноги очень мёрзнут - у меня всего одно одеяло, и то холодное.
Я жду лета, как надежду.
Надежду выбраться отсюда. Если смогу. Если сможет моё тело.
Уже знакомое имя и странность слога заставили меня серьёзно отнестись к этим записям.
В момент чтения я вдруг услышала треск веток снаружи. Это испугало меня не на шутку. Схватив тетрадь, я поспешила домой. На улице стремительно темнело, а впереди был ещё мокрый лес.
Было страшно, но я не останавливалась. Мне не давала покоя мысль - кто написал эти строки? И что с ним произошло?