Глава 25
То, что я собираюсь пойти в казино с его владельцем, ничуть не облегчает моего трепета. Напротив, больше настораживает. В последнее время Кларк слишком нацелен на меня, и мы сближаемся, что кажется немыслимым. Но ночь пройдет без Дьявола, и это даст мне долгожданное освобождение.
Я направляюсь к машине, сажусь в салон и осматриваю водителя в идеально сидящем смокинге. Он широко улыбается, а его шрамы, дорогой парфюм и массивные наручные часы создают ауру рискованности.
Кларк внимательно разглядывает мое платье из слегка плотной ткани глубокого фиолетового оттенка. Оно облегает фигуру, словно вторая кожа. Тонкие бретели едва касаются плеч, оставляя открытыми изящные ключицы. Под платьем — лиф без бретелек, подчеркивающий грудь. Корсетная часть с вертикальными прозрачными вставками создает эффект перехода, а короткий подол заканчивается чуть выше середины бедра. Образ завершают глянцевые туфли с открытым носком, тонким каблуком и изящным ремешком. Макияж смелее обычного, с помадой в тон платью. На шее и запястье — серебряные украшения, на плече — миниатюрная сумочка. Кларк смотрит на меня так, будто оценивает, подхожу ли я ему.
— Твой вкус безупречен.
Я не проявляю любезности в ответ. Думаю, он даже не подозревает, что моя холодность — это лишь маска. Я не смогла полностью измениться, но научилась приручать свои эмоции. Его комплимент немного напрягает — я до сих пор не выношу похвалу. Но вместо того чтобы смутиться, я пафосно улыбаюсь.
— Надеюсь, твой тоже. Насколько востребовано твое казино?
Кларк выезжает на дорогу. Расслабленно, но отвечает скупо — кивает, хмыкает. Я делаю попытки разбавить обстановку, но, не добившись многого, отворачиваюсь и смотрю на ночные улицы, растворяясь в их мерцании.
Мы останавливаемся у высокого здания в форме полукруга, напичканного несколькими этажами. Возможно, там расположены легальные услуги или магазины с алкоголем и табаком. Стеклянный фасад с мягко-голубой неоновой подсветкой контрастирует с яркими красными вывесками и сияющими белыми огнями. Периметр буквально горит на фоне ночного неба: ползущие световые ленты с фонарями, буквами и цифрами добавляют динамики. Пальмы украшены гирляндами, а у фонтана брызги воды с лёгким запахом хлорки разносятся в воздухе.
Люди в обольстительных нарядах с драгоценностями на теле неспешно входят внутрь. Мельком я замечаю ресторан, пропитанный азартом и намёками на интимность, но отвлекаюсь, когда меня ведут к чёрному входу.
Мы проходим через автоматические двери в затемнённое помещение, напоминающее ресепшн. Света почти нет. Мы подходим к лифту, который опускает нас вниз. Коридор с бордовым освещением ведёт к короткой лестнице, спускающейся в подвал.
— Держись рядом и никуда не уходи, — инструктирует Кларк, когда мы начинаем спускаться. — Пока ты со мной, никто тебя не тронет.
Я слушаю его, но не вникаю, больше сосредотачиваясь на том, чтобы не споткнуться на своих каблуках в этом мраке. Ладони скользкие, а дыхание поверхностное, но едва уловимый свет впереди приносит мгновенное облегчение.
На последней ступени я замедляюсь, осматривая пространство. Пол устлан красными коврами, над головой — массивные хрустальные люстры. По углам видны вентиляционные решётки и камеры наблюдения. В отдельном лобби расположены изящные кресла и столики из мрамора и гранита. Бар с ловким барменом привлекает внимание, но шум доносится с игровой зоны: глаза режут разноцветные мигания автоматов, а в ушах — звуки барабанов, звяканье монет и щелчки запускающихся механизмов.
Шелест карт, рулетки, крики и низкие голоса игроков наполняют пространство. Официанты оперативно разносят подносы с виски, шампанским, изысканными закусками и сигарами. Ароматы горького и сладкого дыма смешиваются в воздухе. Музыка и стук игровых костей создают вибрацию в моих венах.
— Да чтоб тебя! — отчаянно вопит мужчина, хватающийся за голову. — Ещё раз! Ставлю всё, что осталось!
Я с осуждением морщусь, не понимая, что движет лудоманами. Затем хмыкаю в сторону Кларка, пока на моём платье скользят фиолетовые и золотистые отблески прожекторов.
— Должна признать, это выглядит куда лучше, чем я себе представляла.
Он самодовольно улыбается, беззаботно кладёт ладонь на мою спину и чуть подталкивает вперёд.
— Это зал не для нас. Нам дальше.
Мы двигаемся прямо, лавируя среди толпы. У многих глаза сверкают — то ли от слёз, то ли от неистового желания. В укромных углах замечаю странные манипуляции с шарами и какими-то печеньями, а ненормативная лексика просачивается из разных сторон, словно игроки проигрывают душу. Бизнес Кларка, без сомнения, стремительно приносит доход.
Сворачивая налево, мы проходим между двумя искусственными пальмами и ограждением с низкими металлическими стойками и цепями. Подходим к массивной двери, охраняемой двумя суровыми амбалами. При виде Уоллера они расступаются и открывают дверь.
Чуйка подсказывает, что сейчас мы войдём в нелегальную часть этого здания. Как только это происходит, я незаметно осматриваюсь.
Здесь намного тише. Интерьер выполнен в шоколадно-древесных тонах. Окон нет, только мягкий полумрак, разбавленный не ядовитым красным неоном. Вместо пальм стоят массивные зеркала, телевизоры и фонтаны, из которых струится шоколад. Повсюду кожаная мебель, уютные диваны и круглые столики. Запах дыма более резкий и крепкий.
— Уоллер, как жизнь? — раздаётся голос мужчины с сигарой во рту, сидящего за покерным столом.
На богатых мужчин — на вид лет за тридцать пять и выше — словно лианы прилипают незнакомки в платьях короче, чем у меня. Они поглаживают их шею и лица, одновременно зорко оглядывая меня с ног до головы. Я отвечаю им взглядом, полным вызова. Кларк прижимает меня ближе к себе, и одна из девушек в топике и мини-юбке фыркает, демонстративно встает и, цокая шпильками, направляется к бару.
— Сойдет, — отвечает Кларк, и мы подходим к компании. — Покер?
— Так точно. Игра для мыслителей, бросающих наглый вызов удаче. Присоединишься? — Девушка, сидящая у него на коленях, оставляет засосы на его шее.
— Одну партию, а дальше как пойдет, — Кларк отодвигает стул, притягивая меня за собой, но я упираюсь. — Боссу в его владениях не отказывают, Грейс, — игриво замечает он под наблюдение публики.
— Если тебе так хочется, чтобы на тебе висела девчонка, выбери кого-нибудь из первого зала для новичков, — гордо и бесчувственно подмигиваю я.
Мужчины давятся дымом и смеются — глухо и жутковато. Их внимание пронизывает насквозь и пугает. Они похожи на группу маньяков с личными островами и любовницами в комплекте.
Кларк бросает предупреждающий взгляд на товарищей, затем медленно отпускает меня, но оскаливается.
— Расслабься. Ты можешь высказывать свое мнение и делать все, что пожелаешь.
Девушки столбенеют, переглядываясь, не понимая, почему мне такие привилегии.
— Уоллер, она для тебя близка? Познакомишь? — любопытствует один из игроков с короткими волосами и шрамом на губе.
Я ощетиниваюсь, давая понять: даже не мечтай.
— Как-нибудь. А сейчас покер. Ваши ставки, господа.
Понятия не имею, чем заняться, но у бара замечаю самую великолепную и пленительную девушку. Я подхожу и сажусь на высокий стул через одно место от неё.
— Мохито.
Бармен с лёгким недоумением начинает делать мне коктейль, словно давно подобное не заказывали, а незнакомка хмыкает.
— Не волнуйся, я твой кошелёк не заберу, — уверяю я, не оборачиваясь.
Девушка грациозно и полностью поворачивается ко мне, потягивая коктейль через трубочку.
— Не твой уровень, красавица, — мурлычет она, нисколько не краснея.
Мои губы растягиваются в улыбке, и я тоже поворачиваюсь к ней. Она сканирует меня взглядом, но затем протягивает руку, и я жму её.
— Лия.
— Грейс.
У неё короткие белокурые волосы, стройное подтянутое тело с выразительными формами — выделяющейся грудью и задницей. Мягкий переход от скул к щекам, сапфировые глаза и наращённые ресницы. На веках матово-оранжевые тени, уходящие к вискам, подчёркнутые тонкой подводкой снизу и украшенные блестящими стразами. Хайлайтер идеально сочетается с пепельно-розовой помадой на её кукольных, накаченных губах. Вполне уместно для казино. Лия выглядит чертовски женственно в кремовом платье из тонкой облегающей ткани примерно моей длины, с высоким разрезом. А ещё — чёрный ремешок, эротично повязан на её бедре.
Бармен протягивает мне напиток, и я забираю стакан.
— Не часто Кларк приводит девушку, которой дозволено отходить дальше, чем на два шага.
— Звучит отстойно. У нас деловые отношения, поэтому я не собираюсь слушать его извращённые приказы.
Лия похвально наклоняет голову, но не упускает возможности продолжить:
— Некоторым нравится быть куклой богатеньких мужчин. Разве это не облегчает жизнь? — постукивает длинными ногтями по стойке.
— Это понижает статус и самоуважение девушки. Ты ведь не одна из них? — я намекаю в сторону «лиан», следящих за игрой.
— М-м, нет. Я нахожу этих девушек и предоставляю им возможность стать обеспеченными и сексуальными, — ничуть не колеблется она, открыто заявляя о своей безнравственной позиции.
— Как быстро они соглашаются на это?
— Главное — знать, к кому подходить. — Она игриво кивает мне на мужчин, и мы обе полностью оборачиваемся к ним лицом, спинами прижимаясь к барной стойке. — Видишь девушку с очками, которая почти залезает на хитрого старика? Её мать болеет раком, и ей нужны деньги. Раньше ночью работала уборщицей в кафе, а утром сидела с детьми.
— Что-то не сильно она похожа на уборщицу, — замечаю золото на её теле.
— В этом вся магия и загвоздка. Я дала ей возможность стать лучше, решить свои проблемы и жить в удовольствие. — Лия указывает маникюром: — Девушка, что справа взасос целуется с самым молодым мужчиной, была официанткой, которой нужны были деньги на учёбу.
— Да теперь ей учёба в принципе не нужна, — хмыкаю я, и Лия звонко смеётся.
Кларк тотчас находит меня, приподнимает брови, словно спрашивая, всё ли нормально, и я невинно улыбаюсь. Он переключает внимание на Лию, и та подмигивает, поочерёдно помахивая пальцами. Уоллер равнодушно продолжает играть.
— Этот мир привлекает, как драгоценность — сороку. Особенно таких молодых девчонок.
— Это неправильная дорога, — возражаю я, разворачиваясь обратно к бармену.
Она издаёт насмешливый звук, будто я её оскорбила.
— Хорошо жить — правильная дорога. Отбрось свои принципы, и ты поймёшь, о чём я.
Я слишком упряма, чтобы идти у неё на поводу, учитывая, что однажды алкоголь уже помог мне нарушить мои принципы — и это по-прежнему ощущается превратно. Я делаю большой глоток мохито и прищуриваюсь на неё.
— Их родители наверняка ими гордятся.
Лия прикусывает пухлую губу, приближая лицо ко мне. От неё вкусно пахнет, как ванилью. Её взгляд падает на мои губы, и она шепчет:
— В тебе что-то есть. — Снова поднимает взгляд: — Как насчёт прогулки?
— Почему бы и нет.
Я встаю со стула, а она деловито направляется к мужчинам, но вместо этого подходит к девушке. Что-то шепчет ей на ухо, отчего та блаженно улыбается, протягивает Лии непонятный предмет, и та чмокает её в губы, забирая это. Белокурая жестом подзывает меня, и я тороплюсь, но меня останавливает преобладающий тон:
— Грейс, кажется, я сказал, чтобы ты от меня не отходила.
Лия усмехается и отводит взгляд, как невинная птичка, скрещивая лодыжки, будто не вмешивается в наши дела.
— А ещё ты сказал, что я могу делать всё, что пожелаю, — я скрещиваю руки на груди.
Кларк сжимает челюсть, отпивает виски и обречённо бросает карту на стол.
— Лия, отвечаешь головой.
Белокурая открывает двери, игнорируя охрану, и мы проходим в начальный зал. Она подносит ко рту знакомую штучку и выдыхает дым. Помню, у Кэтлин была похожая — вейп. Мужчины оскаливаются и пожирают нас глазами, но мы плавно двигаемся, как VIP-персоны.
— Запомни, все эти люди пришли сюда, чтобы разбогатеть. Это первое, что движет ими, когда они пробуют, а затем — дело азарта, — начинает она, рассматривая всех свысока. — Но правда в том, что возможность дана одному. Шанс, что они все здесь или хотя бы меньшая половина что-то заработают...
Она замолкает, следя за тем, как мужчина лихорадочно наблюдает за рулеткой.
— Красное семнадцать, — озвучивает крупье.
— Ещё раз, ещё раз! — истерично кричит он, чуть ли не вырывая волосы.
— Вы проиграли всё, что у вас есть.
К нему подходят двое охранников и с хладнокровием хватают его за плечи и локти. Я вздрагиваю.
— Пройдёмте с нами.
— Шанс равен нулю, — скучающе выдыхает Лия, затем смеётся, глядя, как охранники тащат проигравшего к сомнительной двери. Тот тормозит ногами и вопит. — Моё любимое зрелище.
И это забава? Буквально продавать жизнь не дьяволу, а глупым взрослым игрушкам. Не понимаю, как можно так теряться из-за ставок. Если бы я в первый раз проиграла, то просто долбанула бы ногой автомат и покинула казино. Пустая трата ресурсов.
— В чём вообще смысл? — Наблюдаю за столом.
— Крупье запускает колесо, которое вращается против часовой стрелки. Потом запускается шарик, который катится в обратном направлении.
— И что дальше?
— Либо молиться, либо заказывать гроб, — буднично произносит она, но от её слов становится жутко. — Когда колесо полностью останавливается вместе с шариком, оглашаются победные номера и выплачиваются выигрыши.
— Ну или фиксируется проигрыш.
Лия подходит ближе к крупье и с кокетливой мимикой что-то у него просит.
— Грейс, какое твоё любимое число? — лукаво улыбается мне.
Я приоткрываю рот. Она позволит мне сыграть? Многие участники и наблюдатели мысленно пригвождают меня к месту, словно я обязана устроить им шоу. Крупье хищно улыбается, крутя рулетку, прекрасно понимая, что это за игра, пока белокурая одной рукой обнимает его за шею.
— Десять.
— Десять, чёрный, — добавляет она.
— Ставки сделаны, ставок больше нет, — завершает крупье, как судья.