Глава 26
Выигрыш или проигрыш? Шанс равен... нулю?
Воздух утекает сквозь пальцы в такт злополучного ожидания, на спине будто давит демон. Колесо вращается, зрение расплывается, а зрители тихо смеются, не веря в мою победу.
Честно? Я и сам не верю.
— Дыши, Грейс, — шепчет Лия, игриво выпуская дым.
Колесо продолжает крутиться. Шар замедляется, выбирая место. Он движется к моему номеру... но убегает. Лия протягивает руку и внезапно забирает шар с поля, не дав ему остановиться. Зал гудит от недовольства, а я сглатываю сухость в горле и делаю шаг назад. Так и думала. Она всё спланировала.
— Ясно. И в чем был смысл? — насупливаюсь я, скрывая нервозность.
Лия возвращает шар на поле и разводит руки, указывая на будущих добровольцев.
— Если бы ты выиграла, их шанс на победу был бы равен нулю. Ты бы этого хотела?
— Казино не запрограммировано на один выигрыш. Алгоритмы есть, но Кларк не может управлять удачей.
— Верно. Но какой азарт без проигрыша? Без волнения? Как понять, что ты счастливчик? — Лия обходит толпу и подходит ко мне. Её изворотливые глаза сверкают. — Хочешь проверить свою удачу? Только в настоящей игре, — она берет шар с поля и протягивает его мне.
Мне нравится идея проверить свою удачу, но не таким каверзным способом.
— Именно так ты заманиваешь людей в эти игры? — я наклоняю голову на бок и расплываюсь в обманчиво-милой улыбке. Лия хмыкает и откидывает шар. — Тихий голос, сладкие слова, толчок к риску, движения... — перечисляю, загибая пальцы.
Крупье весело покашливает, задевая Лию плечом. Она толкает его в ответ, и её голос резко грубеет:
— Значит, тебя это не берёт?
Я качаю головой. Было бы странно, если бы сама «Кукла» повелась на гипноз, учитывая, что я могу так же легко жонглировать людьми.
— Манипуляции работают только на тех, кто отчаян или лишён внутреннего стержня.
Лия кладёт ладони в бок, но её взгляд вдруг замирает у меня за спиной. Я оборачиваюсь и вижу охранников. Их шаги грозны, будто мы что-то нарушили.
— Босс передал, чтобы вы возвращались.
— Пойдём, милая, — щебечет Лия, неожиданно прижимаясь ко мне.
Она переплетает наши пальцы и ведёт обратно. Я опускаю взгляд на наши руки. Необычная. Непонятная. Это не пугает, но я пока не могу понять, какая она настоящая — а для меня это словно вечная цель: разгадывать всех. Лия умеет влиять, проворачивать махинации. Её женственность — её оружие.
Когда мы заходим, Лия плотно закрывает дверь. Мужчины сидят на длинном диване, а девушки хихикают у них на коленях, потягивая кальян и алкоголь. Их макияж размазан, волосы взъерошены.
Кларк оглядывает меня, широко улыбается и встаёт, поправляя костюм.
— Лия, ты свободна, — бросает он ей.
Лия молча направляется к барной стойке. Кларк снова смотрит на меня, и его голос звучит громко:
— Я бы хотел представить вам моего партнёра.
— Кларк... — смущённо шепчу я, намекая, что не хочу быть на публике.
Он протягивает ладонь, подзывая ближе, пока мужчины нагло рассматривают меня. Желание ударить каждого усиливается. Девушки, явно недовольные, натягивают на лица искусственные улыбки.
Я делаю глубокий вдох, поднимаю подбородок и презентабельно подхожу к Кларку, вставая рядом.
— Господа, с завтрашнего дня весь ваш товар будет спрятан у неё в кофейне...
Мужчины начинают свистеть и шуметь, чокаясь стаканами виски. Моя улыбка мгновенно сползает. Я нагромождаю брови: мне показалось или нет?
— Что ты несёшь, Уоллер? — шиплю я, дёргая его за рубашку.
Он не реагирует. Только крепче прижимает меня за талию, и я задыхаюсь от неудобства и нарастающего отвращения.
— Она — моя защита на будущее. Чтобы банкротство не грозило, а наше дело продолжало процветать. Нелегальные товары будут храниться у Грейс. Мы оборудуем отдельное помещение в её кофейне и будем работать под прикрытием. У правоохранительных органов не будет к нам доступа, улик или доказательств...
В поту я нахожу Лию, которая откусывает вишню из коктейля и посылает мне воздушный поцелуй. Что-то идёт не так. Я сжимаю зубы — терпение заканчивается. Я резко отталкиваю его.
— Заканчивай цирк, Уоллер! — громко вскрикиваю, и комната мгновенно затихает. Кларк самодовольно оборачивается ко мне с триумфом, зарождённым на лжи. — В контракте этого нет и не было!
— Неужели? — Он щёлкает пальцами, и Лия приносит документы. — Разве это не твоя подпись?
Она протягивает мне бумаги, которые я злостно выхватываю. Пылко перелистываю страницы, пробегая взглядом по тексту. Когда дохожу до своей подписи, холодным взглядом впиваюсь в Кларка.
— Я перечитала этот контракт вдоль и поперёк. Там нет этих пунктов.
Кларк делает шаг, переворачивает на страницу назад и тычет пальцем строку. Я с силой сжимаю края бумаги, опуская взгляд на текст:
На условиях и соглашениях контракта, весь товар Кларка Уоллера будет храниться на предоставленном месте Грейс Смит, а именно в кофейне «Cry Doll». Кларк Уоллер не несёт ответственности перед правоохранительными органами, все возможные улики принадлежат кофейне. Контракт действует до его расторжения.
Мои глаза слезятся от ненависти и шока, а паника льдом струится по венам. Я перестаю читать этот сплошной бред, снова смотрю на свою подпись, словно она ненастоящая. Чернила плывут. Чёрт возьми, но это мой почерк. Точь-в-точь.
— Всё так, Грейс Смит? — Кларк доброжелательно сцепляет ладони в замок.
Я швыряю в него листы. Один из них задевает его подбородок. Непреодолимое желание уничтожить, задушить и стереть его в порошок трещит во мне, словно молния.
— На момент подписания этого не было в договоре! — кричу я, надрывая глотку. — Ты меня не убедишь! Я потратила уйму времени, чтобы изучить все условия. Ты цинично подставил меня, как жалкая крыса! Я не собираюсь рисковать своей репутацией ради твоего грязного бизнеса!
Я готова схватить стакан, разбить его об бестолковую голову Кларка и оставить новые шрамы на этом нечестивом теле!
Но суть не в том, что Уоллер снова подвёл меня. Дело в том, что я не понимаю — как. Я бы заметила эту строку. Там явно был бы обширный текст о криминале. Шрифт меньше, да, но не настолько, чтобы я, как слепой крот, прошмыгнула мимо.
Что он сделал? Как он это провернул? Почему я не могу предъявить ему доказательства?
Кларк озлобленно поправляет рукава пиджака, поджимает губы и делает шаг.
— Есть документ, есть твоя подпись. Не вникла? За расторжение контракта тебе придется выплатить сумму с шестью нулями. Вперед. — Его зловещая ухмылка пробирает до самых костей.
Меня загнали в тупик. Зрители довольствуются шоу, смотрят на меня свысока, будто с самого начала знали, чем закончится этот вечер. Проникаясь чужой обстановкой, понимаю: я здесь никто. Я бессильна.
— Ты пожалеешь, Уоллер! — рычу сквозь зубы, поддаваясь вперед.
Разворачиваюсь и ускоренным шагом направляюсь к выходу. Пробираюсь через казино, двигаясь машинально, подавленно. Здесь всё подставное, сплошная ложь. Крупье оскаливается на меня, словно и он соучастник. Куда я пришла? Территория, от которой мне следовало держаться подальше. Кожа зудит, мышцы сжимаются, и я не помню, как оказываюсь на улице, всё еще освещенной веселыми огоньками.
Дура! Дура! Почему я такая доверчивая? Эмоциональная и упрямая! Очередное предательство. Самое обидное, что оно было очевидным — лежало на поверхности, но казалось неразличимым, словно камни на дне реки. Мысли безжалостно режут, как лезвия, а горькие слезы наворачиваются на глаза. Я обнимаю себя за плечи, повторяя, что справлюсь, но как мне доказать поддельность контракта? Конец моей карьеры.
Люди оборачиваются, проклиная меня за то, что я толкаю их, не заботясь о вежливости. Всхлипываю и иду куда-то прямо, отдаляясь от этой черной дыры.
Что делать? Что я могу? Ничего. Абсолютно ничего. Но кто-то же может? Может.
Я резко останавливаюсь, балансируя на каблуках возле автобусной остановки, окруженной высокими зданиями с мерцающими баннерами. Впопыхах достаю телефон из сумочки. Руки дрожат, слезы капают на экран. Последняя надежда — тот, кого я ненавижу. Поднимаю голову к темному небу, разукрашенному созвездиями.
Последний шанс.
Кристофер Форест
— Ваша доля — 20%, и это, охренеть, как щедро, — отчеканиваю я, не терпя возражений. — Ваш бизнес неуместен. Вы не будете распространять наркоту в аттракционном парке — только за его пределами и исключительно глубокой ночью. И ещё: полиция — это ваша заноза в заднице. Либо так, либо расходимся.
Мужчина с прокуренным голосом и расширенными зрачками внимательно изучает меня — словно опытный психопат. Тщетно. Меня может прочитать лишь одна одарённая особа, и я даю ей то, чего она хочет. Его попытки запугать меня — жалкое зрелище. Даже охрана за его спиной не может сравниться с моими ребятами, которые уже стоят у них за затылками с направленным оружием. Смешно наблюдать, как очередной старикашка пытается поставить себя выше меня.
— Это слишком мало! — огрызается он. — Я буду делать всю грязную работу и получать крохи, будто торгую бубликами? Это не деньги, Дьявол! Увеличь долю втрое!
Мужчина шевелится в мою сторону, но тут же чувствует дуло у виска. Кэтлин, выскользнувшая из тени леса, как хищная кошка, ласково улыбается.
— Ш-ш-ш. Одно движение — и ты труп.
Мужчина сглатывает, поднимая ладони в знак капитуляции. Я втаптываю его взглядом, подпитанным нарастающей яростью. Лунный свет отражается в моих глазах, обещая неминуемую гибель. Он явно испытывает моё терпение — того самого, которого у меня никогда и не было. Мы уже два часа выясняем условия контракта, который всё равно будет составлен по-моему.
Поднимается ветер, шевеля листья и ветви деревьев. Шелест ночного леса смешивается со звуками животных. На окраине города всегда сквозит. Сумрак момента пробуждает меня, давая мне преимущество. Я питаюсь тревогой оппонентов.
— Дьявол, мы ведь не хотим устраивать перестрелку?
Я закатываю глаза. Угрозы, угрозы...
Джейс без слов опускает предохранитель, откидывая третью сигарету на землю и туша пепел кроссовком. Опасно недооценивать моих парней и пытаться взять их на слабость. Услышав запугивания, они без моего разрешения замочат потенциальную угрозу. Майкл, который до этого осматривал периметр, выходит из-за деревьев с направленным оружием на охрану противника. Похоже, Шон передал ситуацию по наушнику.
Незнакомцы в ответ угрожают оружием, и когда я вижу, как нагло они нацеливаются на моих ребят, меня охватывает бешенство, и я почти готов слететь с катушек. Глупцы.
Ситуация подходит к логичному завершению. Договориться не получится. Я пересекаюсь жестким взглядом с Моррисон, которая мимикой показывает: сами напросились. Но я вскидываю ладонь, давая знак не торопиться.
— Не ставь мне свои сопливые условия, если сегодня хочешь добраться домой, — парирую я. — И твои стволы наживают тебе врагов. Живучих и неукротимых.
Мужчина бормочет, переглядываясь со всеми. И как только я собираюсь ещё раз указать условия сделки или замочить их, вибрация в моём кармане штанов прерывает шумиху. Все затихают. Обычно я отключаю телефон на переговорах, но рассчитывал, что разберёмся быстро. Ловким движением я достаю его, читаю имя контакта и уже хочу отключить, но что-то останавливает. Кукла мне не звонит — особенно сейчас. Но если это случается, звонки заканчиваются большими проблемами.
— У меня нет времени, Форест! — раздражается оппонент.
Я мимолётно и равнодушно бросаю на него взгляд исподлобья. Борюсь с собой — разумом и чувствами. Противоречия мне не свойственны, но она — как попрыгунчик в моём сердце. Протяжно выдыхаю. Блядь. Я не могу сбросить, хотя наш последний разговор довёл меня до того, что я напился с Джонсом, а потом с головой ушёл в бизнес, пытаясь дать Грейс время. И эта девчонка снова срывает мою работу.
— Ты не вовремя, — рычу я, отвечая на звонок.
— Мне нужно срочно с тобой поговорить. Пожалуйста, Крис... — Её голос такой жалобный и обречённый, что моё мёртвое сердце учащается, наполняясь инстинктом собственнической защиты.
Она плачет? Я концентрируюсь только на ней: на вздохах, шмыганье носом, дрожи и шёпоте. Меня буквально разрывает на части. Проклятье, я оставил её всего на день без слежки — и Грейс успели тронуть. Она снова лезет туда, где мне хочется устроить ад.
Я сжимаю телефон до побеления костяшек, скулы едва не хрустят. Я знаю, что не смогу ей отказать. Кукла зовёт меня по имени, и её ранимость будоражит мою насильственную натуру. Это как грёбаный магнетизм — желание прижать её к себе и почувствовать, как бьётся её сердце в такт моему.
— Езжай ко мне домой. — Я сбрасываю звонок и поднимаю взгляд, полный ненависти. Его время вышло. — Заканчиваем.
Головорезы не успевают среагировать — их реакция явно хромает. Раздаются три выстрела: парни устраняют охранников, следом Фениса жмёт на курок, и мозги мужчины разлетаются по твёрдой земле. Кровь расползается лужами, в ушах звучат последние хрипы и вздохи. Ночные птицы с шумом взлетают, вспарывая тьму крыльями. Я смотрю на трупы свысока, представляя, как они остынут и начнут разлагаться. Я ведь предупреждал.
Но импульс не проходит — этого мало. Я должен убедиться, что на Грейс нет ни одного ублюдского отпечатка.
— Что случилось? Это Грейс? — Сокол приближается ко мне.
Все ошеломлены, но догадываются, в чём дело, потому что я никогда не отвлекаюсь.
— Вызовите бригаду и уберите эти трупы. Избавьтесь от улик, — я пинаю оружие, задевая голову трупа. — И по домам.
— Кристофер, объясни нам! — вопит Кэтлин.
Но я уже отдаляюсь от них, направляясь к трассе, слушая её возмущения. Достаю сигарету, поджигаю и делаю глубокую затяжку. Дым заполняет лёгкие, давая хоть капельку самообладания. Оно у меня есть, но не сейчас. Не тогда, когда передо мной отвратительные картины.
Что ты уже натворила, Кукла?