Глава 23
— Давно вы знакомы с Аннет? — присоединяюсь к разговору я.
Девушка с множеством косичек переглядывается с Джорджем, а темненькая, подплывающая к бортику, чуть наклоняется ближе.
— С кем?
— С хозяйкой этой вечеринки.
— Понятия не имею, о ком ты, — пьяно отмахивается темненькая, кивая в сторону своей подруги. — Кристи скинула адрес, вот я и приехала.
— Давно, — вклинивается Джордж, делая глоток из бутылки пива. — Было дело на одной вечеринке, но об этом лучше умолчать.
Энтони обнимает меня сзади за талию обеими руками, и меня это нисколько не смущает — чувствуется что-то дружеское.
— И что же там произошло?
— Она сильно напилась, разделась до нижнего белья. Парни связали ей руки, и Аннет ртом ловила дольки лимона в бассейне. Я увёл её от лишних взглядов, пришлось повозиться с ней всю ночь, пока утром она не пришла в себя, — рассказывает второй парень.
Я от удивления напрягаюсь и хлопаю ресницами.
— И всё? — закатывает глаза темноволосая и на единороге плывёт к середине бассейна. — Вот это да, удивили.
— Похоже, ты тусуешься жёстче, — поддразнивает её Энтони.
Она показывает ему средний палец, натянуто улыбаясь.
— Мне нужно проведать Холли, — шепчу я Энтони, оборачиваясь к нему. Он кивает и отпускает меня. — Было приятно познакомиться со всеми вами.
— Энтони, ты обязан получить её номер! — подзуживает Кристи.
Мой партнёр делает глубокий вдох, а я застенчиво достаю из сумочки ручку, которая всегда со мной. Часто приходится что-то записывать по работе, поэтому я уже давно ношу компактный блокнот и ручку.
— Думаю, ты действительно заслуживаешь этого.
Беру его ладонь и пишу на ней свой номер. Закончив, я смотрю на него.
— Неужели? — Его риторический вопрос вызывает у всех ухмылки, а очаровательный зелёный взгляд топит мои льдинки.
— Не подумай, что моя самооценка преодолевает небеса. Но я действительно не собиралась с кем-то знакомиться. А ты развеял мой вечер. Так что, если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь позвонить... или написать.
Энтони притягивает меня к себе, и я крепко обнимаю его за шею, сама не веря, что за столь короткое время нашла нормального парня, который уважает мои границы. Надо намекнуть Райт, что Остин вполне заменим.
— Мы, блядь, уходим! — раздаётся разгневанный голос.
Меня грубо отрывают от Энтони за локоть, порождая тупую боль. Я издаю звук испуга и сопротивления, пошатываюсь, отходя назад, и уже понимаю, кто это. Меня разворачивают, и я дёргаюсь, вырывая руку. Жжение пробегает по коже, а его тёмная агрессия окутывает меня со всех сторон.
— Да что ты себе позволяешь, Дьявол?! — рявкаю я, вставая перед Энтони. Моё дыхание затруднено. Это уже слишком. — Я не твоя игрушка, чтобы так обращаться! Контролируй себя, чёрт возьми!
— Какие-то проблемы? — стальным тоном вмешивается Энтони.
В следующую секунду меня аккуратно берут за талию и отодвигают в сторону. Кристофер сжимает кулаки, мышцы под его футболкой перекатываются, и он заметно подаётся вперёд, словно его задевает сам факт того, что меня так легко трогают, будто загрязняют. Он вскидывает голову, делая шаг и останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от Энтони.
Они излучают непоколебимость, будто драка с кровью и разбитыми лицами неизбежна. Оба в отличной форме, но Форест выигрывает несколькими сантиметрами в росте и своим бесчеловечным взглядом, словно уже встречался со смертью и ничто не способно его поразить.
— Ты ещё кто такой? — гортанно допрашивает Дьявол, изучая свою потенциальную жертву.
Во дворе многие оборачиваются, в бассейне воцаряется тишина, а музыка будто стихает. Моё сердце скачет, как никогда раньше, словно я висну над пропастью на тонком волоске. Мне страшно за Энтони и за то, что может случиться. Я нервно метаюсь с одного на другого, не в силах вымолвить ни слова, а руки немощно дрожат.
Энтони не отступает. Он сосредоточен и отлично держится, хотя его руки спрятаны в карманах штанов, что расстраивает. Он должен защищаться, а не демонстрировать нежелание вступать в конфликт! Дьявол вступит. Он будет драться.
— Парень, если у тебя проблемы или есть вопросы, давай отойдём.
В этот момент сквозь народ за спиной Дьявола появляются Джейс и Майкл, готовые в любую секунду снести голову Энтони. Кристоферу хватит щёлкнуть пальцами или многозначительно взглянуть. Док ледяным жестом покручивает кольца и трёт свои костяшки, а Сокол переводит суровый взгляд на меня, давая понять, что зрелище мне не понравится. Энтони безразлично смотрит на них троих, даже если догадывается, что со всеми не справится. Даже с одним из них. Банда Дьявола слишком опасна для обычных людей.
Мои ладони потеют, нутро визжит, что это будет на моей совести. Меня трясёт, когда представляю, как бассейн и трава окрасятся в алый цвет. Джейс уже сжимает кулаки. Он тянется за спину — за ножом. Кристофер ступает вперёд, его зрачки теряют чувственную жилку, и, на последнем издыхании, я проскальзываю между ними, протягивая руки в стороны, чтобы увеличить дистанцию.
— Прекратите!
Ищу глаза Фореста — там пламя ненависти. Он игнорирует меня, действуя на нервы Энтони и инстинктивно вызывая страх. Его тело практически прижимается ко мне, твёрдое, как камень, напряжённое, как пружина. Я уже чуть ли не давлю на него ладонью, сдерживая собой.
— Грейс, тебе нужно зайти в дом, — обманчиво спокойным голосом сообщает Майкл.
Моё дыхание сбивается до гипервентиляции. Энтони тоже бормочет, прогоняя меня, но я мотаю головой, и мои волосы беспорядочно путаются.
— Кристофер, я пойду с тобой! — резко выпаливаю я. Он не реагирует. — Слышишь? Мы уходим, — ладонью накрываю его сжатый кулак, ступая по тонкой грани.
Форест удостаивает меня взглядом — таким предупреждающим, что мой живот спазмируется, а язык не поворачивается возразить. Мне удаётся быстро взглянуть на Энтони, молча говоря, что всё в порядке, когда Дьявол собственнически сжимает мою руку и тащит на выход из двора. Майкл и Джейс остаются там словно охранники, пока мы полностью не исчезаем из виду.
Темнота переулка доставляет отравляющий дискомфорт, а Кристофер двигается как по собственному аду. Мы всё больше отдаляемся от вечеринки и людей. Ритм моего сердцебиения звучит всё отчётливее, подводя к неизбежному.
Фары его машины сверкают белым светом у перекрёстка, когда он открывает её дистанционным ключом. Дымка развеивается, я сбавляю темп, и мои ноги путаются на каблуках. С подавленным стоном я вырываюсь из его хватки, оставляя себе ещё один будущий синяк, но, наконец, останавливаюсь. Кристофер больше не имеет надо мной власти и не может шантажировать.
— Ты скажешь, что с тобой происходит, а? Ты не можешь весь вечер вести себя как мастер терпения, демонстрировать, как тебе начихать на всё, а потом доходить до уровня психа! — практически всхлипываю я. Он озлобленно поворачивается ко мне. — Что ты творишь?
— Я не позволю другим касаться тебя, — Кристофер направляется ко мне, а я отхожу назад. — Ты поняла меня? Кукла, скажи, что поняла.
— Серьёзно, Дьявол? Понять тебя? — горестно развожу руки. — После всего, что было в прошлом и что раскрылось сегодня, ты решаешь снова заявить на меня свои права?
— Я могу сделать это в любое время, если посчитаю нужным.
Когда я распознаю угрозу и самоуверенность, шквал смелости затмевает мой разум.
— Нет, не можешь! Ты не можешь бросать меня, а потом появляться из ниоткуда, нести чушь о власти, недоговаривать и заявлять, что я твоя! — Горло першит, но я иду на рискованный шаг: — К чёрту! Ты вообще не получишь меня, даже если расскажешь правду. Ты меня достал! И мне плевать, что у твоего отца связи. Он тоже так поступает с людьми?
Дьявол сжимает мои рёбра, подталкивая назад, но я хватаюсь за его предплечья, путаясь в острых камнях и осколках перекрёстка. Он глухо припечатывает меня к ближайшей стене, и я выгибаюсь от пробегающей боли в позвоночнике, невольно вскрикивая. Его ладонь опускается мне на шею, слегка надавливая, а второй палец предупреждающе замирает у моего покрасневшего лица.
— Следи за своим грёбаным ртом.
Я прищуриваюсь, и в ответ на мою дерзость он сильнее сжимает мою шею. Пульс неугомонно мечется под его пальцами, и я приоткрываю рот. Страх есть. Он всегда есть, когда рядом Дьявол, особенно когда его губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Но мой развязанный язык снова опережает инстинкты.
— А то что? Что, Крис? — выкрикиваю, дёргаясь, но я обездвижена его телом.
— Ты точно не хочешь этого знать, — его голос полон шипов, и они царапают моё горло. — Мы не играем, Смит. Прекрати доводить меня. Ты пьяна и уязвима, а я на грани срыва, и, зная это, чертовски хочу этого столкновения. Это прояснит многое, но принесёт кучу последствий. Так что сейчас — тот момент, когда ты закрываешь рот и соглашаешься.
Его ладонь скользит с моей шеи, компромиссно перемещаясь на бедро, а другая рука упирается в стену над моей головой.
— Именно этого ты хочешь, да? Покорности? Никаких претензий, вопросов? Чтобы я бросилась к тебе, отбивая бубен? Хватит быть слепым. Я не собиралась этого делать и не собираюсь, каким бы статусом ты ни обзавёлся. Ты можешь приручить Аннет, но не меня.
— Ты часто стала упоминать её, и ты знаешь, что это только раздражает меня, — взглядом он блуждает по моему лицу, выискивая слабые точки.
Я позволяю ему увидеть ранимость — на глазах выступают слёзы. Как бы я ни пыталась, но эмоциональная часть меня открыта для него.
— Ты спал с ней всё это время! На протяжении четырёх лет, после того как бросил меня! Ты заливал мне о том, как был занят, но, похоже, удовольствия в этом было не меньше! — срываясь, я кашляю из-за сухости. — Так чего ты хочешь от меня!? — толкаю его в грудь.
— Ты ни хрена не знаешь об этом и делаешь вывод по её провокационной игре, твою мать. Тебе нужен был скандал? Оказаться в центре потасовки? Чтобы завтра СМИ писали о тебе статьи? — орёт Дьявол. — Выслушав меня и её, ты нашла, за что легче зацепиться? По-прежнему выбираешь её между нами? У меня были причины отпустить тебя, а ты избегала своих чувств тогда и делаешь это снова, словно это пустяк. У тебя это отлично получалось, детка, так что давай тогда уже признайся, что врала мне всё это долбаное время! Просто признайся в этом.
Он умело скрывает свои чувства, ни разу не вздрагивая и не меняя тон, а я сотрясаюсь, чуть ли не начиная икать. Слова режут и режут, распиливают и вынимают что-то глубокое и хрустальное.
— Врала? О чём? Что любила тебя? — разбито усмехаюсь я. — Нет, Кристофер, я не врала. Мои чувства были реальными.
Он мрачно молчит, и я напрямую спрашиваю:
— Тебе сложно поверить в то, что я смогла полюбить такого, как ты?
Кристофер отводит взгляд в ночное небо, слегка отстраняясь, и теперь запах его духов слышен ещё отчётливее. О, я вижу его уязвимость. Я поддаюсь вперёд, наклоняя голову к нему, чтобы найти его глаза и увидеть правду. Может, я спятила? Мне бы бежать, пока есть возможность, но нет — я хватаюсь за его травмы.
Он сжимает челюсть и наклоняется ниже, давая возможность удостовериться, что он честен.
— Никто не станет любить за сплошные отрицательные качества, а вот за другие привилегии — естественно. Всем нужно лишь одно, поэтому не ври, Смит. Мы выяснили, что ты не ангел, так что не бойся сказать правду. Дьяволу тем более.
Идиот.
Я накрываю его ладонь, лежащую на моём бедре, своей и крепко сжимаю.
— Сколько угодно отрицай — я тебе не лгала. Ты ужасно грубый, вспыльчивый и в то же время отстранённый, а ещё больше — эгоистичный. Я понятия не имею, откуда в тебе всё это, и ты явно не собираешься говорить об этом. Но ты заставлял меня чувствовать себя защищённой. Ты злился не из-за моих эмоциональных решений, которые едва не привели к концу света, а из-за самой угрозы, нависшей надо мной. Ты действительно был рядом — направлял, оберегал. — От такого откровения меня саму бросает в жар, особенно когда он впитывает каждое слово, словно оно драгоценно. — Ты заставляешь задуматься о реальности — о её опасной стороне, подталкиваешь становиться сильнее и, как котёнка, откидываешь за шкирку от проблем. Но... ты не умеешь любить. Любовь — это не просто слово или поцелуи, я не об этом. Всё, что ты можешь, — это защита и материальное обеспечение.
Я убираю его руку со своего тела и протяжно выдыхаю. Мне это нужно было. Выговориться. Теперь он знает, что я чувствую, что скрывала. И я знаю, о чём были его сомнения. Кристофер мне не верит, а значит, это не часть любви.
— Тебе этого недостаточно?
— Недостаточно, — шепчу я и ухожу в другую сторону.
Мои ноги ватные, по щекам струятся слёзы — на этот раз я не буду их сдерживать. Пусть выходят вместе с криком души. Поднимаю взгляд в небо, закрывая ладонью рот, чтобы заглушить всхлипы. Только не истерика, прошу, только не это. Алкоголь покидает моё тело, и это ужасно. После всего, что сказал Дьявол, после всего, что сказала я, с этим трезвой не справиться.
Он возвращается, но не хочет раскрывать всех карт, особенно касаемо себя. Не будет отношений, если один из партнёров не готов исцеляться вместе. Чего он хочет, если не верит моим чувствам?
Да верит он! Просто боится покопаться в себе, переключиться на что-то трепетное. Избегает боли? Почему же тогда я не побоялась раскрыть ему свою тьму? Если Дьявол продолжит идти своей дорогой, лишь иногда переплетая её с моей, пусть лучше держится подальше. Пусть больше не разбивает меня так, как это сделала Эмили.
— Эмили, ты это с ним сделала! Почему расплачиваюсь я? — выпускаю вопль.
Шагаю по бордюру в надежде поймать такси, но затем достаю телефон и набираю Холли. Долгие гудки. Стираю слёзы локтем и наконец слышу её озорной голос:
— Холли на связи.
— Ты всё ещё там? Почти час, тебе нужно быть дома.
— Ага, знаю. Я уже позвонила Остину, и он нас заберёт, — беззаботно отвечает она. — А ты где?
Оглядываюсь, пытаясь найти зацепку, но ничего. Пустая трасса, по которой в этот поздний час уже никто не едет.
— Без понятия. Примерно в квартале от вас. Если от ворот дома свернуть направо и идти вниз.
— Ты что там делаешь? — хихикает Холли. На фоне слышится смех Аннет. Злость снова берёт верх. — Мы тебя заберём, никуда не уходи.