Ещё 1 Возможность

- Вы отец Чон Лэя? - врач-бета, мужчина средних лет, выходит из кабинета, держа в руках папку-планшет, поднимает голову, смотря на стоящего впереди Чонгука, и пальцем поправляет очки на носу.

- Да, это я, - альфа кивает и ждёт, пока врач продолжит разговор.

- Вам и вашему мужу нужно сдать кровь для того, чтобы я мог удостовериться в своём предположении, касаемо ребёнка.

- Конечно, но Тэхён не папа Лэя и не является моим мужем.

- Ах, вот как. Значит, омега не является кровным родственником. Очень интересно, - уже тише говорит доктор, опускает глаза на бумаги и чёрной ручкой делает какие-то пометки. Хмурит брови и снова поднимает глаза на альфу. - Вы не сдавали свою кровь вместе с ребёнком полгода назад?

- Нет, а в чём дело? - Чонгук настораживается.

Чонгук и Тэхён привели Лэя на самое обычное обследование, которое проводят ребёнку раз в полгода. Их педиатр ушёл в декрет, его место занял врач, которого они менять не стали и пришли на приём к данному специалисту. Но Чонгука этот мужчина со своими странными расспросами начинает заметно напрягать.

- Ребёнок всегда такой капризный?

- Он спокоен только рядом со мной и с Тэхёном. Что-то с Лэем? Всё в порядке?

- В этом я и хочу убедиться. Пожалуйста, пройдите вместе с медсестрой в кабинет для сдачи крови. Господину Киму, всё-таки, тоже нужно будет сдать кровь.

Чонгук пока мало что понимает, но кивает и уходит дальше по коридору на встречу к медсестре, которая ждёт его у одного из кабинетов. Врач возвращается в свой кабинет, в котором его ждут Тэхён и Лэй. При виде врача ребёнок прижимается к руке Тэхёна и не поднимает глаз. Лэй уже успел вдоволь наплакаться, когда у него брали кровь из пальчика, и сейчас часто шмыгает маленьким носиком.

- Малыш, смотри, что у меня есть, - врач достаёт из шкафчика маленького игрушечного львёнка с пушистой гривой и показывает ребёнку. Лэй сначала упрямо утыкается лицом в руку омеги, но спустя несколько секунд всё же поднимает глаза и заинтересованно смотрит на мягкую игрушку в руках врача. - Если ты дашь дяде послушать твоё сердечко, то я подарю тебе эту кису, хочешь?

Ребёнок переводит свои большие, оленьи глазки на Тэхёна, как бы прося разрешения, видит, как тот улыбается и подгоняет его для того, чтобы он подошёл к врачу. Лэй медленно подходит и берёт в руки игрушку, с интересом её разглядывая и трогая пушистую гриву игрушечного львёнка.

- Можно мне послушать твоё сердечко? - альфочка, сконцентрировавшись на новом друге, не сопротивляется осмотру. Врач достаёт стетоскоп, проводит типичный осмотр и после переводит взгляд на Тэхёна.

- Ребёнок реагирует на смену вашего настроения? Бывает ли капризным, когда вам плохо или вы болеете?

- Да, всё так. В такие дни он совсем не отходит от меня и становится более плаксивым.

- От отца малыша я уже знаю, что вы не родной папа мальчика. С какого возраста вы кормите ребёнка?

- С первого дня его жизни, - омега напрягается от такого количества вопросов, тревожное чувство цепляет сердце.

- Почему вы решились на это? - врач, не чувствуя напряжения, повисшего в воздухе, заинтересованно смотрит на омегу в ответ.

- Организм Лэя не усваивал искусственное питание, но к моему молоку он привык после первого же кормления, и всё сложилось как-то само...

- Насколько привязан ребёнок именно к вам?

- Очень сильно, - Тэхён нервно мнёт пальцы. - Доктор, что-то не так? Почему вы задаёте такие вопросы?

- Не переживайте, всё хорошо. Просто хочу удостовериться кое в чём. Давайте дождёмся результатов анализа и поговорим уже после.

Кровь у омеги берут прямо в кабинете педиатра, после чего он выходит в коридор и садится на диванчик вместе с ребёнком. Через сорок минут всех троих снова зовут пройти внутрь. Лэй уже давно спит на руках у Чонгука, но продолжает крепко держать в руках игрушечного львёнка. Тэхён садится на свободный стул у лежака и взволнованно сжимает длинные пальцы в кулаки. Врач поднимает взгляд на альфу, поправляет очки и начинает говорить:

- Судя по анализам, вы рецессивный альфа, но ваши феромоны достаточно активны. Вы можете контролировать количество их выделения при проявлении гнева, грусти, радости? - обращается к Чонгуку, который сразу же отвечает на вопрос:

- Да, ещё с самого детства.

- Интересно. А у вас в роду были доминантные альфы? Ваш покойный муж был так же рецессивен?

- В моём роду доминантов не было, насколько я знаю. И Сону тоже был рецессивным.

- И вы рецессивный омега, - переводит взгляд на Тэхёна, тот кивает головой в знак подтверждения. Мужчина продолжает. - Но ваши феромоны значительно активнее, чем феромоны господина Чона. У меня есть предположение, касаемо такого поведения Лэя, - врач на мгновение замолкает и смотрит то на одного, то на другого.

- Могу предположить, что в роду папы Лэя всё-таки был доминантный альфа или омега и мальчик унаследовал этот сильный ген. Это очень большая редкость в наше время. И, так как доминанты всё ещё плохо изучены, из-за своих сильных и не стабильных феромонов, во время ваших прошлых визитов специалисты не смогли распознать изменения в малыше, что очень непрофессионально с их стороны. Доминантные альфы и омеги способны с младенческого возраста распознавать феромоны родственников, близких людей, чувствовать других доминантов. Также такие дети очень сильно реагируют даже на мельчайшие изменения эмоций. Когда вы в плохом настроении - ребёнок капризничает и наоборот. Есть одно большое «но». Для детей-доминантов очень важна эмоциональная связь с родителями. Тэхён, вы говорили, что ребёнок признал вас с первого дня жизни, верно? - омега быстро кивает. - Возможно, что ваши феромоны схожи с феромонами его кровного папы, другого объяснения я просто не нахожу. В моей практике я встречал такое всего лишь раз. Это, действительно, очень редкий случай.

Чонгук и Тэхён молча слушают врача и переглядываются.

- То есть, вы хотите сказать, что... Лэй принимает меня за кровного родственника из-за своих доминантных генов? - первым от удивления отходит Тэхён.

- Именно так, - врач сцепляет руки между собой и переводит взгляд на альфу, который молча смотрит перед собой удивлёнными глазами.

В голове Чонгука бушующая буря из мыслей. Лэй, хоть и такой малыш, но интуитивно принимает Тэхёна за своего родного папу... Оба списывали такое поведение ребёнка на характер и привязанность, но дело оказалось куда сложнее.

- Есть ещё кое-что, что вам необходимо знать. Для таких детей просто жизненно необходима своеобразная подпитка феромонами именно папы-омеги. Это очень важно для ребёнка до достижения им хотя бы пяти-шестилетнего, более стабильного возраста. В противном случае неизбежны резкие и сильные ухудшения здоровья. Это особенный ребёнок и подход к нему нужен тоже особенный.

Чонгук резко встаёт со стула и, ничего не сказав, выходит из кабинета. Лэй чудом не просыпается на руках отца. В голове пульсируют слова врача: «Для таких детей просто жизненно необходима своеобразная подпитка феромонами именно папы-омеги. В противном случае неизбежны резкие и сильные ухудшения здоровья».

Эти слова будто колючей проволокой сдавливают его тело. И как им троим теперь быть? Что будет с Лэем, когда Тэхён решит уйти? Он не сможет всю жизнь провести в доме Чонгука. Тэхён молодой, красивый омега, которому нужно продолжать свою жизнь, а не таскаться с чужим ребёнком на руках и жить под одной крышей с посторонним мужчиной. Как Лэй перенесёт его уход, если он, буквально, зависим от омеги на эмоциональном уровне? Что им вообще делать дальше...

Тэхён спешно прощается с врачом и выходит из кабинета. Он находит Чонгука, стоящим посреди коридора с глазами, полными безысходности и страха. Они оба ещё не до конца оправились после своих утрат, даже спустя время, а теперь на них свалилось ещё и такое известие, просто загнав в тупик.

Мужчины выходят из клиники, не сказав ни слова. Спящего Лэя перекладывают в детское кресло и так же молча едут домой. Кажется, напряжение в воздухе можно потрогать руками. Чонгук паркуется и выходит первым, аккуратно поднимает уже просыпающегося сына на руки и идёт к подъезду. Тэхён идёт следом. В молчании едут в лифте, заходят в квартиру. В доме стоит звенящая тишина. Лэй в это время окончательно просыпается и просит внимания. Тэхён, пользуясь удобным случаем побыть наедине со своими мыслями, берёт ребёнка за руку и уходит в спальню. Старшим определённо нужно время для того, чтобы обдумать и решить эту ситуацию.

После почти целого дня избегания друг друга наступает момент, когда откладывать разговор становится уже невозможно. Звенящие в тишине квартиры неловкость и напряжение только растут с каждой секундой. Тэхён укладывает Лэя спать и на цыпочках выходит из комнаты. Слишком хорошо чувствует, как с кухни веет тяжёлым запахом сандала. Альфа нервничает и... злится?

Чонгук сидит за кухонным столом и ждёт его, нервно постукивая пальцами по поверхности. За полтора года они очень хорошо друг друга узнали, каждую привычку, особенность. И сейчас даже просто по мимике лица могут понять, что чувствует человек, сидящий напротив.

Тэхён тихо отодвигает стул и садится. Молчит. Молчит и Чонгук. Напряжение натянуто до предела.

- Я... я не знаю, что сказать, Тэхён... Всё это, наверное, было ошибкой изначально. Тогда, ещё в роддоме, нужно было искать другой выход, а не надеяться на чудо... Не нужно было втягивать тебя в это всё, - от нервов не ведает, что делают его руки. Пальцы будто сами по себе хватают со стола бумажную салфетку и складывают в какую-то причудливую форму.

- Что для тебя ошибка, Чонгук? - пытается поймать взгляд альфы, но тот упрямо избегает зрительного контакта в данную секунду.

- У тебя должна быть своя жизнь. Тебе нужна своя семья, муж, дети... а не это всё. И когда ты решишь уйти, что будет с Лэем? Как он перенесёт твой уход? Как я должен буду объяснить ему причину? Да как вообще я могу держать тебя в этом доме, зная, что ты лишаешься всего этого из-за меня? Что без тебя буду делать я? - последнее предложение произносит очень тихо, но омега всё слышит. Альфа кидает многократно сложенную салфетку на стол и упирает руку в лоб, изнутри вырывается тяжёлый выдох.

- Теперь могу сказать я? - Тэхён тянет свою ладонь через стол и задевает чужие пальцы, Чонгук убирает руку от лица и наконец смотрит в ответ. - Я знал, на что шёл, за исключением того, что Лэй - доминантный альфа, но даже это абсолютно ничего не меняет. Знал, через что мне предстоит пройти и как трудно может быть. Ты не должен винить себя ни в чём. И мне... мне правда не нужна никакая семья, не сейчас, мне нужен только этот мальчик рядом. У меня нет сил для чего-то нового... Я просто не смогу вынести ещё одного расставания с тем, кого так полюбил. А ты - заводи семью, приведи омегу в этот дом хоть сейчас, делай то, что хочешь - это твоё право. Для меня это совсем не важно. Я просто хочу быть рядом с этим ребёнком, Чонгук. И я знаю, что тебе может быть неприятно это слышать, но всё же скажу... Для меня Лэй - родной, неотъемлемая частичка моего сердца. Он тот, кто спас меня в такое тяжёлое время. Как и тебя самого, он вытянул нас из того болота самоуничтожения и жалости к себе. И я уже не могу представить себя без него.

- Я знаю, Тэхён, я знаю...

Чонгук прикрывает глаза руками. И этими же руками обрекает человека, сидящего напротив, на вот такую жизнь. Жизнь, в которой Тэхён не сможет завести семью, родить собственного ребёнка, быть любимым, хоть и сам говорит обратное. Быть просто счастливым... В груди щемит от понимания того, что Лэй - это вечное напоминание о его погибшей дочери. Оттого, что у омеги каждый раз будет замирать сердце, когда он будет видеть, как Чонгук и Лэй проводят время вместе. Замирать от представлений того, что на их месте должны быть совсем другие люди, те, что были настоящей семьей Тэхёна. По щеке альфы бежит горькая дорожка слёз, которую он сразу же смахивает широкой ладонью. Слёзы по щекам обоих текут из-за непонимания будущего, тоски по тем, кто так рано ушёл, и из-за того, что нужно как-то принимать эту суровую реальность, где обоим нужно жертвовать чем-то таким драгоценным для сердца, чтобы в итоге быть счастливыми.

Тэхён сидит напротив и смотрит в потолок. Вглядывается в белоснежное покрытие, отвлекает себя от непрошеных слёз. Всегда такой приятный и лёгкий запах сандала сейчас очень горчит. Стекает по лёгким, липнет на уставшие душу и сердце. Тэхён прекрасно понимает чувства Чонгука. Он боится так же, как и альфа. Он так сильно любит этого мальчика, что даже мысль о том, что настанет день и он может не увидеть его милое личико утром возле себя, пугает до дрожи. Ему очень страшно остаться одному... Ему не нужна никакая семья, ему нужен этот малыш и... ему нужен Чонгук.

Альфа протягивает запястье к покоящимся на столе обеим ладоням Кима. Тянется, но боится быть непонятым. Смотрит на Тэхёна, который опустил глаза на стол и пока ничего не понимает, но руки не одергивает. Чонгук накрывает прохладные, тонкие пальцы своими тёплыми, большими ладонями и слегка сжимает. Так тепло сейчас и так непривычно. Сейчас это необходимо для обоих, необходима поддержка, хоть и вот такая скудная, но идущая от самого сердца.

В ту ночь они сидят за столом ещё два часа и просто держатся за руки. Не говорят ничего. Оно и не нужно, всё сказано на ментальном уровне. Всё понятно по тому, как Чонгук, уложив голову на стол, поглаживает кожу на руках омеги большим пальцем, а Тэхён ещё крепче сжимает ладонь. Боится, что отпустят, боится остаться один...

🦋🦋🦋

Проходят дни, всё становится на свои места и практически приходит в норму. Лэй разбавляет слегка напряжённую атмосферу своими детскими криками и звонким смехом. Сегодня в гости пришли супруги Чон и Ким. За полтора года все очень хорошо сдружились и часто проводят выходные все вместе.

Юнги стоит и большой ложкой апатично мешает салат в глубокой миске, а Джин протирает бокалы и смотрит в сторону грустного омеги.

- Юнги, ты чего такой унылый? - усмехается и продолжает натирать стекло.

- Сын моего мужа до четырёх часов утра отказывался спать, - Юнги строит страдальческую гримасу и продолжает депрессивно помешивать салат.

Сын его мужа - это Юнхо. Сын Хосока и Юнги. Гиперактивный трёхлетний непоседа. Маленький альфа энергией и характером похож на отца, а вот внешне просто второй Юнги.

Вдоволь подначив Юнги, Джин и Тэхён продолжают разговаривать на отвлечённые темы, обсуждая что-то насущное, смеются и занимаются приготовлениями.

Немного позже на кухню заходит Чонгук, а Тэхён стоит у стола и выкладывает на большую тарелку готовое блюдо из курицы и овощей, Чон подходит к омеге в привычном жесте.

- Давай помогу, - предлагает Чонгук. Омега передаёт ему тарелку с готовым блюдом, держа её за края с обеих сторон. Чонгук хватает тарелку точно так же, как и омега. Накрывает своими руками ладони Тэхёна. Случайно, но обоих будто пробирает электрическим разрядом. Тэхён слегка алеет щеками и спешит вытащить свои руки из-под альфьих. Отворачивается к столешнице и пытается достать салфетки с верхней полки, потягивается, вставая на цыпочки. Чонгук стоит ещё секунду, густо краснеет не только щеками, но и кончиками ушей, и уходит в гостиную. Тэхён, так и не взяв абсолютно ненужные ему салфетки, потому что точно такие уже давно лежат на столе, берет в руки бокал, который мгновение назад протёр Джин, и снова начинает его активно натирать, всматриваясь в столешницу и улыбаясь уголком губ. Юнги и Джин, наблюдающие за этой картиной, переглядываются вопросительными взглядами и смотрят на Тэхёна. Тот, кажется, сейчас не с ними, а где-то витает.

- И что это было? - первым нарушает тишину Джин.

- Что? - Тэхён, задумавшись, не сразу слышит вопрос и переспрашивает.

- Да он спрашивает, с чего это вы оба раскраснелись как помидоры?

- Глупости какие, не было ничего подобного, - стойко отрицает очевидное и продолжает активно натирать несчастный бокал.

- Ну да, ну да-а, - посмеивается Джин.

Тэхён с громким стуком ставит бокал на стол и убегает в ванную. Закрывает дверь и смотрит в зеркало. Покраснел... действительно. Но с чего бы он вдруг начал настолько смущаться Чонгука. Вот же ж...

Чонгук сидит на диване, благополучно прослушав весь разговор Намджуна и Хосока, и глупо улыбается, смотря в стену. Оба поглядывают на младшего и не понимают, что произошло за минуту на кухне, что тот вернулся оттуда весь раскрасневшийся и довольный.

Вопрос: - Сколько ещё оба упрямца будут отрицать зародившееся, отнюдь далеко не сегодня, трепетное чувство в сердцах обоих?

После последнего ночного разговора и такого уютного держания за руки, сидя за столом, вот такие неловкие касания и взгляды заметно участились. Но каждый раз оба делают вид, будто ничего не заметили, будто не смутились обычного прикосновения, как влюблённые школьники. Вроде взрослые люди, но ведут себя совсем как дети малые. Нет, такого, чтобы при виде друг друга бешено заходилось сердце и перехватывало дыхание - нет, но то, что заставляет полудохлых бабочек в животе порхать, есть уж точно... Им просто нужно ещё немного времени, чтобы суметь принять и понять это.

🦋🦋🦋

Вечер обычного дня. Тэхён с Лэем вернулись с прогулки и сейчас моют руки в ванной для того, чтобы пойти поесть. Омега снова будет просить альфочку съесть супчик, а малыш будет упёрто отказываться, и Тэхён обессилено сдастся. Ну вот ни в какую маленький проказник не хочет подружиться с супами. Омега поглядывает на время и видит, что Чонгук сегодня непривычно задерживается, альфа уже час как должен быть дома. Тэхён с Лэем всё-таки ужинают одни. Маленький альфочка забирает из тарелки омеги батат и рыбу, а овощи, лежащие в своей тарелке, упорно игнорирует и морщит в недовольстве кнопочный носик.

После ужина малыш сидит на полу и играет с машинками, издаёт звуки машинной езды, пыхтя себе под нос, а Тэхён читает книгу в очках. В тех самых очках для чтения, которые принадлежали Минхо. Дверь в квартиру открывается и внутрь проходит уставший Чонгук. Наконец вернулся. Тэхён уже начал переживать, не случилось ли чего. Омега снимает очки и смотрит на альфу, который кидает телефон на диван и с улыбкой идёт к сыну, чтобы обнять.

- Привет, как вы тут сегодня? - альфа принимается расцеловывать щёчки мальчика, на что тот смеётся и пытается шутливо отбиться.

- Привет... - это всё, что отвечает Тэхён. Как назвать чувство, когда внутри смешиваются боль и радость? У омеги каждый раз замирает сердце при виде Чонгука и Лэя вместе. Оба так счастливы, старший альфа просто души не чает в своём сыне. У Тэхёна сердце болит на толику меньше при виде всего этого.

Лэй, без малого, стал их общим спасением. Стал маяком, ярким лучиком света в то тяжёлое время, когда обоим было невыносимо больно. Собрал частички разбитых душ и склеил снова своей детской, чистой любовью. Стал надеждой на то, что жизнь может быть прежней, хоть и без огромной частички себя, без самых важных людей. Дал шанс на восстановление. Каждый день вытаскивал обоих из глубин страшных, ночных кошмаров, наполненных болью и слезами. Заполнял пустоту своим живым смехом, таким нелепым, милым агуканием, первыми выросшими кроличьими зубками, первыми попытками сидеть и ползти, первыми нетвёрдыми шагами, своими первыми кудряшками, которые каждый раз щекотали нос старшим. Оставлял всё меньше и меньше места для отчаяния и слёз. Стал всем, таким необходимым смыслом жизни, когда, казалось бы, она уже обречена и с огромной скоростью несётся в пропасть... Стал их общим долгожданным исцелением.

Из раздумий и воспоминаний Тэхёна вырывает звонкий голос Лэя, который бежит к нему, чтобы, как обычно, в неожиданном порыве любви обнять и поцеловать горячо любимого «папочку». Каждый поцелуй, каждое объятие этого малыша словно глоток свежего воздуха, словно панацея. Тэхён в ответ целует мальчика в пухлую, разрумянившуюся от губ Чонгука, щёчку и смотрит в большие карие глазки с длинными ресничками.

- Папатька, патиму глусна? - спрашивает ребёнок, вглядываясь в лицо старшего. Мгновенно распознал изменившиеся феромоны Кима и прибежал обниматься, оставив отца одного, маленький хитрец.

- Тэхён, всё нормально? - Чонгук тоже заметил его резко сменившееся настроение.

- Да, просто... я просто задумался, - улыбается Тэхён и смотрит на Чонгука. - Поиграем ещё полчаса и спать? - переводит взгляд на малыша.

Альфочка кивает и бежит к своим игрушкам, выбирает самые любимые и деловито идёт к дивану, Тэхён следом. Перебрасывается парой слов с Чонгуком, после чего альфа уходит в душ и идёт на кухню, где его ждёт ужин и свежевыжатый сок.

Тэхён переодевает Лэя в зелёную пижаму с белыми зайчиками, которые держат в лапках яркую оранжевую морковку, и укладывает ребёнка с собой. Лэй всё никак не соглашается засыпать один в своей комнате, а только лишь с Тэхёном в обнимку и строго в спальне омеги, на большой кровати, где можно вертеться в любые стороны сколько угодно.

- Хатю вместе, - вдруг говорит альфочка, поднимая оленьи глазки на старшего.

- Что вместе? - не сразу понимает.

- Хатю вместе с папатькой, мозна? - смотрит жалостливым взглядом, глазки в свете ночника горят словно звёздочки.

- Ох, малыш, отец же работает. Давай будем спать вдвоём, а? Я почитаю тебе сказку, - говорит Тэхён и тянет руку к прикроватной тумбе, чтобы взять лежащую на ней тонкую книжку со сказками.

- Неть, хатю вместе-е, - канючит Лэй.

Ким ещё пару раз пытается переубедить ребёнка, но все его попытки оказываются тщетны перед умоляющим взглядом малыша. Парень глубоко вздыхает и встаёт, поднимая Лэя на ручки. Выходит в гостиную, в которой сидит Чонгук, и не знает, как начать. За него это делает Лэй.

- Хатю вместе, вместе, - начинает плакать. Маленький хитрец, знает, как быстро убедить старших.

- А? Что случилось? - отрывает взгляд от ноутбука и переспрашивает альфа.

- Хочет, чтобы ты спал с ним, - говорит Тэхён.

- Странно, обычно же засыпает с тобой, - закрывает ноутбук и сразу же встаёт. - Идём к отцу, маленький проказник.

Лэя на руки берёт Чонгук и несёт в детскую, чтобы уложить. Но ребёнок начинает плакать и говорит:

- Папатька тозе! Папатька тозе! - капризничает.

Чонгук оборачивается и смотрит на Тэхёна, а тот стоит и смотрит на него в ответ. Лэй снова загнал их в неловкую ситуацию. Оба просто молчат какое-то время. Первым заговаривает Тэхён.

- Ну, пойдём в мою комнату? Он сегодня устал, так что должен быстро заснуть, - идёт в спальню, открывает дверь и заходит первым. Следом заходят и альфы. Чонгук ложится с правой стороны, Тэхён с левой, а Лэй устраивается по середине, уже привычно обнимает руку Тэхёна, а одну закидывает на живот отца. Всё ворочается и ворочается, никак не может удобно улечься и уснуть. Чонгук с Тэхёном лежат на спине и не двигаются, кажется, даже не дышат. Наконец, Ким отмирает, ложится на бок, лицом к Чонгуку, и обнимает ворочающегося ребёнка, начиная тихо петь спокойную песенку своим приятным тембром. Чонгук лежит и задумывается о том, насколько же красивый голос у Тэхёна, раньше он даже как-то и не обращал на это особого внимания. Такой умиротворяющий, расслабляющий голос, что альфа не замечает, как раньше сына проваливается в приятный сон. Следом за Лэем засыпает и сам Тэхён. Малыш, по своему обыкновению, вертится во сне, на что Тэхён уже не обращает внимание и спокойно спит. Мальчик каким-то образом оказывается спящим на левой стороне кровати, а Тэхён немного сдвинутым к середине, ближе к альфе.

Омега просыпается от ощущения тяжести на своём теле и жара. Открывает глаза и пытается понять происходящее, вглядывается в темноту сонным взглядом. Прямо напротив него лицо Чонгука. Он опускает взгляд ниже и видит, что альфа закинул руку на его талию и мирно сопит. Чонгук слегка вздрагивает во сне и сильнее обхватывает омежью талию, прижимает немного ближе. Тэхён еле слышно охает от неожиданности, а щеки его покрываются густым румянцем. Чонгук разлепляет сонные глаза и смотрит на напуганного омегу в своих руках, который боится даже пошевелиться. Тэхён не отводит глаза от лица альфы, который теперь внимательно его разглядывает в темноте. Сейчас всё ощущается совершенно по-другому, днём, при свете яркого солнца, они бы никогда не смогли так.

Альфа красив, очень. У него карие глаза, обрамлённые темными, густыми ресницами. Алые губы красивой формы, под которыми находится небольшая родинка. Ровный небольшой нос. Мраморная кожа, но есть небольшой шрамик на щеке, который его только украшает. У него приятный природный аромат сандала, от которого у Тэхёна невольно пробегают волны мурашек. Слегка кудрявые волосы цвета антрацита. Этот мужчина красив, очень...

А в голове Чонгука нет никаких мыслей. Он сейчас только и может, что смотреть в ответ на внимательный взгляд. Смотрит в эти зелёные глаза, цвета тёплой весны, к которым просто невозможно остаться равнодушным. Сейчас он не хочет думать ни о чем. Хочет забыть о своём ноющем сердце. Хочет только втягивать аромат гардении, чтобы тот заполнил лёгкие до предела. Кажется, Чон захмелел. Не может оторвать взгляда от прекрасного омеги. Переводит взгляд на шею, слышит его учащённое дыхание, видит быстро бьющуюся венку под тонкой кожей и поднимает свою руку выше. Нежно ведёт по спине ладонью, прижимает немного ближе. Утыкается носом в шею, очень нежно, боится испугать. Лёгкие обволакивает опьяняющий аромат омеги. А Тэхён дрожит в его руках, часто дышит, но не двигается.

- О чём ты думаешь, Тэхён?.. - дышит в шею, проводит носом по горячей коже и шепчет низким голосом, поднимаясь выше к уху.

- О тебе, - после долгого молчания отвечает едва слышно.

- Тэхён, - так же, на грани слышимости, произносит имя того, кто сейчас дрожит в его руках подобно осиновому листку. Целует разгоряченную кожу, в самом изгибе шеи оставляет невесомый поцелуй.

- Чонгук... - омега выставляет руку вперёд, упирает её в крепкую грудь альфы.

Тэхён не может отогнать от себя мысли о том, что в этом есть что-то неправильное. Он не может испытывать чувства к Чонгуку, он не должен... Не может снова влюбиться. Не может предать Минхо. И не важно то, что его истинного нет на этом свете, Тэхён всё ещё продолжает хранить любовь к покойному мужу в укромном уголке своего сердца... И то, что они сейчас делают... Правильно ли это? Может ли он так поступить с ним? Чонгук не переходит грань, не давит, не настаивает. Но Тэхён не выдерживает прикосновений к своему телу, бесшумно отталкивает альфу, поднимается с кровати и ватными ногами выбегает из комнаты.

Чонгук ложится на спину, смотря в темноту, и его голову одолевают мысли. Должен ли он пойти за Тэхёном? Нужно ли тянуть ещё больше и игнорировать чувства, которые есть между ними, это ведь очевидно для обоих. Тэхён и сам уже давно всё понял, просто боится, как и Чонгук. Об этих чувствах никто никогда не говорил вслух, но оба видят друг друга насквозь. Рядом с Тэхёном он чувствует тепло, чувствует такое необходимое сердцу спокойствие. Этот омега нежный, добрый и очень чуткий. А то, как Тэхён относится к его сыну, просто покорило сердце Чонгука без всяких вариантов.

Никто не говорит, что нужно забывать о тех, кого они потеряли, и, как в омут с головой, окунуться в новые чувства. Нет... Но им обоим нужен ещё один шанс. Шанс на счастливую жизнь. Ещё одна возможность. Они оба хотят быть нужными кому-то и счастливыми, хотят быть снова любимыми...

🦋🦋🦋

Тэхён стоит в коридоре, опирается о стену. Тяжело и часто дышит. Что он сейчас сделал? Что Чонгук сейчас делал? Что за это чувство... Омега, пытаясь успокоиться, идёт на кухню, и дрожащими руками хватает стакан с водой. Пьёт залпом, глотает прохладную воду, но горло продолжает сушить от такого тяжёлого дыхания. По подбородку и шее течёт прозрачная жидкость, а Тэхён больше не может сдерживать свои слёзы. Затуманенными глазами смотрит в окно. Светает, а на сердце непроглядно темно. Он запутался, снова...

Чонгук подходит сзади почти вплотную. Стоит и боится лишний раз вздохнуть. Боится напугать ещё больше. Видит дрожащие плечи и слышит тихие всхлипы. Касается чужой руки, Тэхён вздрагивает, но руку не одёргивает. Альфа подходит ближе, его горячее дыхание жаром ощущается на шее. Он перекладывает руку на талию.

- Не убегай от меня, Тэхён. Не уходи, - лбом утыкается в спину, говорит тихо и не спеша, а рука всё так же продолжает покоиться на чужой талии. - Я нуждаюсь в тебе даже больше, чем Лэй. Тэхён... я полюбил тебя, я смог себе в этом признаться. И моя любовь может быть не такой, какой ты привык её видеть от Минхо, да и я не смогу больше полюбить кого-то так, как любил Сону, мы оба знаем это. Но я прошу, прими меня: разбитого, искалеченного и такого глупого. Тэхён, - шепчет едва слышно, на грани с тишиной; голос дрожит, ломается. - Я боюсь потерять тебя. Боюсь снова остаться один. Боюсь, слышишь? Я уже не вижу своей жизни без тебя. Ты ворвался в неё такой же раненый, такой же разбитый, как и я. Ворвался спасением, тем, кто не дал мне загнуться, спас от саморазрушения. Мы друг для друга стали спасением, Тэхён. Наш Лэй нам в этом помог. Дай нам обоим этот единственный шанс.

Тэхён плачет навзрыд.

А Чонгук больше не может этого слышать.

Разворачивает омегу к себе лицом, тянет за шею и впивается в губы горячим долгожданным поцелуем. Тэхён замирает, боясь ответить, но Чонгук не оставляет выбора. Нежно сминает чужие мягкие губы, раскрывает и проникает языком. Тэхён самозабвенно отвечает. Он так хочет этой теплоты, но слишком упрямо обманывал самого себя. Омега поднимает руки и пальцами зарывается в волосы на затылке альфы. Мужчина целует его долго, тягуче, растягивая болезненное удовольствие. Большими пальцами стирает с щеки Тэхёна соленую влагу. Лечит сердце и душу таким необходимым теплом. Оставляет на губах последний поцелуй, обнимает за талию и шепчет куда-то в шею:

- Тэхён, я не буду просить тебя смеяться вместе. Вместо этого, молю, не плачь, когда меня нет рядом.

Оба заслуживают ещё одного шанса на счастье. Оба хотят снова ощутить себя нужными и любимыми.

Две израненные души.