Ещё 1 Возможность

Тэхён стоит на кухне, в своей квартире, и размешивает серебряной ложкой сахар в уже остывшем чае. Омега, задумавшись, даже не замечает работающего телевизора и открывающейся входной двери. Продолжает так и стоять, витающий где-то в своих мыслях. В комнату заходят, и Тэхён вдруг замирает, упирается обеими руками в стол и не может поверить, тело будто сковывает от резкой боли. От вошедшего человека веет ароматом мяты… Так пах его Минхо… Омега оборачивается и вовсе перестаёт дышать, перед ним стоит его муж. Живой, дышащий, с размеренно бьющимся сердцем в груди. Минхо кидает пиджак на спинку стула, расслабляет галстук на шее и переводит взгляд на мужа.

— Милый, ты чего? — смеётся с реакции мужа.

Тэхён отрывает руки от стола и бежит навстречу, падает в раскрытые родные объятия, обнимает так сильно, что кажется вот-вот кости на теле альфы затрещат от переизбытка чувств. Он немного отстраняется и обхватывает щеки мужа своими ладонями, не может поверить в то, что это правда. Роняя слёзы боли и горечи, расцеловывает каждый миллиметр лица любимого, втягивает родной запах настолько сильно, что лёгкие сводит.

— Я так и знал, Ми. Я знал, что это всё это неправда… Знал, что ты жив, я знал, — шепчет как в бреду и не отпускает рук от лица.

— Тэхён, что с тобой? Тебе плохо? — альфа слегка отстраняется, берет руки мужа в свои и заглядывает в глаза. — О чём ты говоришь?

— Как же, Ми, ты что…

Тэхён обрывает себя на полуслове, когда боковым зрением замечает в дверях кухни кудрявую, темноволосую девочку лет пяти. Она стоит и смотрит своими большими зелёными глазами, обрамлёнными длинными чёрными ресницами. На её носике и щеках милые конопушки, а розовые губы изогнуты в милой улыбке. Улыбка в форме сердца. Малышка одета в клетчатое платьишко, а красный, бархатный ободок придерживает её густые волосы, чтобы те не спадали на кукольное лицо. Девочка растеряно смотрит на родителей.

— Папочка, почему ты плачешь? — она подходит и обнимает онемевшего от эмоций Тэхёна. Поднимает голову и смотрит своими зелёными глазами в самую душу.

🦋🦋🦋

Тэхён крупно вздрагивает и вскакивает с постели, не может сделать вздох. Будто агония накрыла всё тело. В комнату вбегает Чонгук. За неделю совместного проживания альфа привык к такому поведению омеги, но каждый раз очень сильно пугается. Тэхён стоит у кровати и держится за сердце, быстро и тяжело дышит, а лицо его мокрое от горячих слёз.

— Тэхён, всё в порядке. Успокойся и дыши, всё нормально, — омега переводит перепуганный взгляд на Чонгука, тот держит его за плечи для того, чтобы успокоить и начинает показательно глубоко дышать, чтобы омега последовал его примеру. Тэхён, немного придя в себя, быстро кивает головой, давая понять, что всё нормально. Альфа отходит к прикроватной тумбе и берёт заранее подготовленный стакан с водой, протягивает тот омеге. Тэхён берет стакан дрожащими руками и делает пару глотков.

— Ну как, полегчало?

— Чонгук, прости, я снова тебя напугал. Тебе и сегодня пришлось бежать сюда, — тихо и сипло говорит омега.

— Всё в порядке, Тэхён. Я всё понимаю, меня тоже мучают похожие кошмары.

Тэхён смотрит на альфу и поджимает губы. Он ничего не говорил Чонгуку о своих снах, но альфа и так догадался, что и не удивительно вовсе. Тэхёну уже неделю снятся сны с Минхо и Джиа. Снится то окровавленный муж, подросшая Джиа, которая говорит, что не хочет никуда уходить. То сегодняшний сон, который повторяется уже на протяжении нескольких мучительных ночей. А Чонгуку снится только Сону, который говорит, что зайдёт в ванную и придёт завтракать, при этом мило улыбаясь, так, как умел только он. Но всё повторяется снова и снова. Чонгук бежит в ванную, видит окровавленного омегу и просыпается с острым чувством недостатка воздуха в лёгких. Так страшно засыпать каждую ночь, ждать любимых во снах, которые с каждым разом забирают с собой всё больше и больше — смысла к жизни, здравого рассудка, забирают с собой весомые части разбитого на миллионы осколков. Оставляют после только пустоту, звенящую боль и зияющую дыру в груди размером с вселенную. Им обоим сейчас очень сложно, оба потеряли таких важных для себя людей. Когда всё это перестанет их мучать — вопрос времени…

За неделю проживания в доме Чонгука они практически не видятся, что уж говорить о каких-то разговорах. Чонгук утром уходит на работу, каждый раз спрашивая, не передумал ли Тэхён насчёт помощника для себя, но омега упорно отказывается. Уверяет себя, что не останется здесь надолго. Каждый вечер к ним приходят Юнги, Джин и Чимин, по очереди, конечно. Вчера Чимин возился с альфочкой, всячески отвлекая Тэхёна от шквала тяжёлых мыслей. Киму очень неудобно, что его близкие и Юнги вынуждены откладывать свои дела и приходить к Тэхёну, чтобы у того не оставалось времени на уход в свои мысли. Чонгук и Тэхён стараются всячески избегать разговоров, потому что они обязательно коснутся болезненных тем, и из-за этого оба неловко себя чувствуют рядом друг с другом.

Чонгук работает заместителем директора в машиностроительной компании. Должность важная, требующая внимательности и сосредоточенности. Альфа собирался взять отпуск для того, чтобы побыть дома и помогать Киму, но передумал по некоторым причинам. Омега в его присутствии всегда слегка отстранён, погружён в свои мысли, будто находится совсем в другом мире и практически всё время проводит в спальне, где они спят с Лэем, и совсем редко обращает внимание на Чонгука. Происходит это лишь тогда, когда альфа играет с сыном или же берет его на руки. Омега смотрит пустым взглядом и всегда уходит в ванную. Включает воду и плачет. Да, знает, что Чонгук уже понял, для чего тот каждый раз убегает в другую комнату, понимает, что под рёбрами омеги продолжает нещадно болеть от липкой тоски по любимым.

С должностью арт-директора в рекламной компании Тэхёну пришлось попрощаться, но он за неё не очень-то и держался. Вся жизненная ситуация никак не меняется, малыш остаётся всё таким же капризным и привязанным к омеге. Тэхён может оставить Лэя только с Чонгуком, но старается делать это как можно реже, потому что альфа и так не высыпается, рано встаёт и очень поздно приходит домой, он всё своё свободное время по возможности и так уделяет малышу. Понимает и знает, что ему никогда не расплатиться за то, что делает для них обоих Тэхён. Благодаря омеге и хорошему аппетиту Лэя, щёчки малыша заметно округляются с каждым днём, а на ножках и ручках появляются милые вкусные складочки. В момент любования своим сыном Чонгук забывает обо всём на свете, боль уходит на второй план, а дышать становится немного легче.

В воскресный день альфа остаётся дома, решив взять выходной для того, чтобы Тэхён смог выспаться. Омега никогда не жалуется, но Чонгук видит, каким вялым он бывает по утрам. Видимо, малыш плохо спит и часто просит молоко по ночам.

— Хён, что делаешь? — Тэхён звонит Джину.

— Да вот, мультики смотрим, а ты что? Как твоё самочувствие?

— Получше, спасибо. Если ты не занят, то я хотел бы съездить домой, забрать остальные вещи, которые могут понадобиться, — чуть меньше недели назад Джин сам привёз брату то, что он просил. Но в этот раз Тэхён хочет сделать это лично.

— Может, я сам? Скажи, что будет нужно и я привезу…

— Нет, мне нужно пойти туда самому…

— Хорошо, я скоро буду, — старший омега вздыхает и отключает звонок. Сокджин живёт совсем недалеко, так что ждать придётся недолго.

Тэхён откладывает телефон в сторону, выходит из комнаты и видит Чонгука, сидящего у телевизора, а рядом с ним, на своей качалке, спокойно спит малыш. Альфа отвлекается от фильма и переводит взгляд на Тэхёна, который вошёл в гостиную.

— Спит?

— Ага, спит. Хорошо, что он уже начал ко мне привыкать.

— Да, в твоём присутствии он, на удивление, спокойный, — и вправду, альфочка уже практически не капризничает на руках у отца. Но стоит ему остаться с кем-то чужим, то громкий и истеричный плач гарантирован. Удивительно, он ведь ещё совсем малыш, а уже так хорошо различает запахи близких людей.

— Мне нужно будет уйти ненадолго. Я собрал нужное количество молока, оно лежит в бутылочке в холодильнике. Если проголодается, то просто разогрей его под горячей водой, — говорит Тэхён и вспоминает, что телефон оставил в комнате, но решает за ним не возвращаться.

— Конечно. Может, тебя довезти? Мне совсем не сложно, — Чонгук даже встаёт, показывая свою готовность ехать, но оба взрослых одновременно смотрят на малыша, с которым такие простые задачи, как куда-то выехать или даже просто сходить в магазин, становятся затруднительными.

— За мной заедет Джин, спасибо, — кривит губы в подобии улыбки.

— Всё в порядке? Я могу чем-то помочь?

— Да, всё нормально, я просто хочу взять необходимые вещи.

Тэхён немедля разворачивается и идёт к выходу из комнаты. Голос Чонгука его останавливает.

— Тэхён, я… ещё раз хочу тебя поблагодарить. То, что ты делаешь для Лэя — очень сильно и очень ценно… Будь я на твоём месте, то точно не смог бы и половины того, что ты делаешь для нас, — Чонгук не отпускает взгляд, но ему очень неловко видеть омегу таким, слегка растерянным и совсем немного смутившимся.

— Я бы не смог поступить иначе, — Тэхён грустно улыбается и не может продолжать разговор, ком из подступающих так не вовремя слёз в горле не даёт вздохнуть. Омега снова разворачивается и уходит из комнаты. Он берёт свою джинсовку с вешалки и выходит из квартиры, не дожидаясь лифта, сбегает по многочисленным ступенькам. Он подождёт Джина на улице. Ему необходима передышка. Может, с глотком свежего воздуха в голову придёт хоть немного ясности…

Тэхён грузно опускается на скамью возле подъезда. С детской площадки доносятся весёлые крики и громкий смех детей. Выдыхает и прикрывает глаза. Он ни разу не выходил на улицу за эту неделю, даже не смог найти в себе силы для того, чтобы прогуляться с Лэем.

Как он вообще до этого дошёл? Живёт в доме с чужим мужчиной, кормит его сына… Но этот малыш… он очень привязался к Лэю. Из-за него омега начал плохо спать по ночам. Вздрагивает на каждое движение или кряхтение малыша, ведь из подсознания неведомый страх исчезнет ещё не скоро, но вопреки всему, сердце Тэхёна болит гораздо меньше рядом с этим мальчиком. Они оба чувствуют спокойствие только лишь рядом друг с другом, чувствуют, что нуждаются в друг друге одинаково. Но скоро им неизбежно предстоит попрощаться, когда омега будет не нужен этому малышу. И тогда сердце Тэхёна разобьётся на мельчайшие осколки в третий раз, и он вряд ли сможет его снова склеить.

Лэй… Каждый раз, при взгляде на малыша, у Тэхёна так сильно ноет в груди. Каждый раз, при взгляде на него, перед глазами всплывает образ его дочки. Тэхён вспоминает ту девочку, которая приходит к нему во снах, ту зеленоглазую, кудрявую девчушку с улыбкой-сердечком… Она и вправду была бы такой? А может быть, это просто его израненная душа на пару с воспалённым сознанием подкидывают желаемый образ в голову? Он никогда об этом не узнает, но ему так нравится лелеять этот образ в укромном уголке своей души и вспоминать её, когда боль накрывает слишком сильно.

Джин приезжает через пятнадцать минут. Тэхён всё это время провёл на скамье, прикрыв глаза, думал, вспоминал. Ему бы прогуляться, размять ноги, но сил, а тем более желания на это совсем нет. Тэхён раскрывает глаза и видит прямо перед собой белый Мерседес брата, встаёт на негнущихся ногах и идёт к машине. Садится на переднее сиденье. Сидящая сзади Лея сразу подскакивает, целует дядю в щеку и обнимает настолько крепко, насколько это возможно. Омега втягивает носом клубничный аромат племянницы, сладкий как и сама Лея. Тэхён впервые видит племяшку после всего случившегося, а девочка ничего не говорит, вкладывает в свои объятия всю любовь к бесценному дяде и только коротко всхлипывает. Такая малышка, а уже осознает, что такое сочувствие и понимание.

— Лея, — строгим тоном говорит Джин.

— Прости, пап, — девочка отстраняется, смахивает ладошкой слёзы с щёчки и шмыгает носом.— Прости, дядя Тэ.

Взрослые ничего не говорят, только обернувшись назад смотрят за тем, как Лея копошится в своём рюкзаке и вытаскивает игрушку. В её руках милый вязаный зайчик в голубеньком свитере и такими же вязаными очками на глазах. Девочка разравнивает ушки зайчика и протягивает его дяде.

— Дядя Тэ, отдай этого зайку тому мальчику, — Тэхён берёт в руки игрушку и гладит племянницу по волосам, которая улыбается так ярко, по-детскому.

— Откуда ты его взяла? — спрашивает Джин, заводя машину.

— Мы с отцом купили его, когда гуляли без тебя, — отвечает девочка.

— Заговорщики, — хмыкает омега и выруливает с парковки.

🦋🦋🦋

— Готов? — спрашивает Джин, когда все трое уже стоят у квартиры Тэхёна. Омега замер у двери и сверлит взглядом ручку. Нет, он не готов. Он совершенно точно не готов… Ему бы уйти сейчас отсюда, бежать без оглядки… Нет… лучше сжечь эту квартиру до пепла, лишь бы запах мужа не наполнил лёгкие снова. Не напомнил бы разрушающей болью о том, кого уже никогда не будет рядом.

Сокджин, будто читает мысли брата и понимающе кладёт руку на его плечо.

— Давай я сам? Просто скажи, что нужно.

Он хочет уберечь брата от новой порции боли и душевных ран, но младший тот ещё упрямец. И, может быть, что-то и в самом деле изменится после того, как он побывает дома. Тэхён выдыхает, не медля и секунды больше, рывком открывает дверь, чтобы не струсить и не передумать.

В нос забивается запах мяты, стекает по осколкам разбитой души Тэхёна, делая ещё больнее, затягивая лёгкие жгутом. Запах Минхо. Тэхён неслушающимися ногами проходит в коридор и оставляет ключи на маленьком стеклянном столике у входной двери. Совсем не спеша заходит в гостиную и поджимает дрожащие от подступающих слёз губы. На низком столе лежат очки Минхо, которые тот надевал для чтения, и перевёрнутая страницами вниз книга. Не дочитал… Тэхён садится на диван и берет в руки те самые очки, ведя пальцем по чёрной оправе. В голову лезут воспоминания, в которых Минхо в этих же очках читает очередную книгу, сидя за кухонным столом, и жалуется на то, что сюжет слишком интересный и сейчас просто невозможно отложить чтение. Воспоминания о том, как он вешает на вешалку пальто и любимый синий шарф. Как целует живот омеги, в то время как Джиа пинается ножками и ручками внутри. Вспоминает, как альфа нежно убирал выбившиеся, отросшие пряди Тэхёна за ушко и следом нежно целовал в щеку. Омега закрывает глаза и с силой их жмурит, дышит глубоко и размеренно. Пытается... Сейчас нельзя плакать, не здесь… Это место пропитано их счастьем.

Счастьем, которого уже не вернуть.

Тэхён встаёт с дивана и проходит в спальню. Подходит к шкафу, открывая его створы. Лёгкие ещё сильнее жжёт любимый запах, исходящий от рубашек и пиджаков Минхо. Сгребает в охапку одежду, тянет на себя, с трудом срывая её с вешалок, и отшатывается. Поднимает стеклянные глаза на одну-единственную оставшуюся кофту мужа, которую подарил ему сам же Тэхён. Любимую кофту Минхо… Откидывает остальную одежду на пол и бережно, дрожащими пальцами, снимает оставшуюся кремовую кофту. Подносит к лицу, прижимает к носу и вдыхает родной запах. Вдыхает, вдыхает, вдыхает. Вдыхает, пока этот же самый запах не выбивает весь дух из хрупкого омежьего тела, не заставляет задыхаться от нехватки его владельца, пока он не падает на пол. Падает на колени, сбивает их в синяки, воет от безысходности, как может пытается держаться, но всё же срывается на громкие рыдания, загребает в охапку остальные вещи, не может остановить себя. Просто не хочет. Сидит в обнимку с вещами любимого и плачет, плачет, плачет, мочит ткань солёными слезами. Не может поверить, что всё это происходит с ним. Не может поверить в то, что его любимый покинул его навсегда… Что не поцелует больше так нежно, как умел только он, не обнимет, даря всё своё тепло, не назовёт милым прозвищем и не улыбнётся своей такой красивой улыбкой. Больше не возьмёт за руку во время их вечерней прогулки по парку и не заснёт больше рядом… Больше ничего не осталось… Совсем. У Тэхёна забрали всё. Вырвали душу и заставили жить.

И, может быть, когда-то он и станет сильным, снова искренне улыбнётся без ломающей внутренности боли и скажет, что счастлив, но не сейчас… Дайте ему время…

— Ми, вернись ко мне, пожалуйста… Минхо! Я не смогу без тебя и без нашей дочки! Ты слышишь меня? — воет как безумный и качается из стороны в сторону с одеждой в руках. — Я не могу без вас, я не знаю как жить… Не оставляйте меня здесь, заберите к себе, заберите, пожалуйста, Ми… Заберите… — утыкается лицом в одежду альфы и с ней же ложится на пол, сворачивается калачиком и продолжает завывать от боли, заливаться слезами.

Джин стоит за дверью, слышит все терзания брата и не знает, что ему делать. Оставить выплёскивать скопившиеся тяжёлые чувства или же быть рядом, подставить плечо? Снова показать, доказать, что он не один и рядом есть люди, на которых он может положиться в такой тяжёлый момент своей жизни… Но, нет… Сейчас ему нужно выпустить хотя бы каплю чувств. Конечно, Тэхён не скоро сможет принять эту боль, но мешать Джин сейчас не должен. Он понимает это.

Лея сидит за кухонным столом в наушниках и смотрит весёлый мультик, не подозревая о том, что дядя, который совсем недавно улыбался ей, не знает, как ему жить дальше.

Через полчаса Тэхён немного приходит в себя, встаёт на ватных ногах и идёт в ванную, умывается ледяной водой, смывает слёзы с лица спасительной прохладой. Смотрит в зеркало, в отражении которого стоит какой-то совершенно незнакомый ему человек. Тэхён не узнает в себе ничего. Под покрасневшими, отёкшими глазами залегли темные тени, лицо осунулось и приобрело сероватый оттенок. Зелёные глаза, которые раньше светились миллионами огней — сейчас безжизненно смотрят в отражение. Волосы утратили былую красоту, напоминая из себя сейчас скорее пушистую тёмную копну. Он приподнимает футболку, смотрит на слегка выпирающие рёбра, обтянутые болезненно-бледной кожей. Давно он таким стал? Вместо красивых, изящных форм — угловатые, совсем непривлекательные. Омега тает на глазах, хоть и старается нормально и сбалансировано питаться для того, чтобы Лэю хватало витаминов из его молока, но увы… Его организм не справляется. Тэхён оттягивает резинку нижнего белья немного вниз, чтобы полностью открыть вид на шрам, закрытый послеоперационным пластырем. Всё ещё болит и дыхание иногда перехватывает, будто в первые дни после операции. Он рывком срывает пластырь с раны, морщась и шипя от неприятного ощущения, под ним оказывается тонкий покрасневший шрам, средней длины горизонтальный порез. Омега проводит пальцами по нему, ощущает под подушечками неровности от швов, но касаний к самой коже не чувствует, это место будто всё ещё под анестезией. Этот шрам — всё, что осталось Тэхёну от Джиа… Омега горько усмехается и возвращает белье на место, затем отпускает футболку. Смотрит на себя в последний раз и выходит.

На кухне, возле дочери, сидит задумавшийся Джин. Он сразу же поворачивается на звук захлопнувшейся двери в ванную. В комнату заходит ещё более унылый младший, смотря стеклянным взглядом куда-то мимо него, а после садится на стул и вытаскивает телефон. Он пишет Чонгуку, спрашивает не капризничает ли малыш и всё ли у них хорошо. Ответ приходит сразу же, альфа пишет, что они вполне хорошо проводят время и ему не стоит беспокоиться. Тэхён убирает телефон в карман и смотрит на Джина.

— Хён, ещё одна просьба.

— Кажется, я знаю о чём ты… — Джин смотрит на брата с болью в глазах. — Ты уверен, что сможешь это выдержать?

— Я обязан…

— Хорошо, Тэ. Я буду рядом.

Они вместе собирают необходимые вещи в небольшой чемоданчик фиолетового цвета и выходят из квартиры. Тэхён на мгновение останавливается в дверях, оборачивается, снова идёт в гостиную и забирает со столика очки Минхо, чтобы те стали для него теплым воспоминанием о муже, и, наконец, и сам выходит из квартиры.

Все трое едут в тишине. За утомительные сорок минут езды Лея засыпает, а Тэхён смотрит на людей, идущих по улицам. Все куда-то спешат, всё время куда-то опаздывают. Не ценят время, проведённое рядом со своими любимыми, и редкие моменты счастья. Тэхён видит знакомую картину, когда машина останавливается на светофоре. На пешеходном переходе стоит девочка, которая держит в руках плюшевого зайчика. Она улыбается и машет омеге, а тот цепенеет всем телом и спешит отвести взгляд. Он сходит с ума? Он видел девочку с зайчиком, машущую ему ручкой, в день смерти Минхо, в момент перед аварией… Сердце бьётся в бешенном ритме, а руки потеют и дрожат, он сводит их вместе и с силой сжимает, пытается немного успокоиться. На его холодные ладони ложится тёплая рука брата, который не понимает, что вдруг случилось с Тэхёном, но ведь обещал быть рядом. Младший сжимает его руки, которые дарят спокойствие, и начинает понемногу приходить в себя, отпуская тревогу.

На кладбище Тэхён идёт один. Проходит по бесчисленным рядам могил, видит имена людей, которые прожили до глубокой старости, имена и срок жизни молодых людей, и имена деток: маленькие могилки, в которых похоронены совсем ещё малыши, у которых могла бы быть счастливая и долгая жизнь, если бы не злой рок судьбы. От этого становится так невыносимо больно.

Тэхён останавливается напротив одной могилы из мрамора. На небольшой надгробной плите чёрного цвета белыми буквами выбито:

8 августа 1994 — 24 апреля 2021

Хван — Чон Сону

Любимый на веки сын, брат, муж и папа…

Чонгук как-то раз, случайно, упомянул имя папы Лэя, а Тэхён запомнил. Он садится возле могилки на мгновение и протирает пальцами верх плиты, покрытый небольшим слоем пыли. В голове набатом бьют мысли о том, как же сильно он хотел бы поменяться с Сону местами. Здесь, в мире живых, его ждут сын и муж, который так его любит, а Тэхёна… У него нет ничего. Только сомнительная возможность прожить жизнь, затянутую мраком и болью, где не будет ни Минхо, ни Джиа. Он смотрит на имя омеги и полушёпотом говорит:

— Не беспокойся, Сону-щи, я позабочусь о Лэе столько, сколько смогу. А дальше… у него есть прекрасный отец, который всё сделает для своего ребёнка. У тебя родился прекрасный сын, и мне очень жаль, что ты его не увидел… Спи спокойно.

Тэхён кидает последний взгляд на плиту чёрного цвета и идёт дальше. Через несколько рядов останавливается возле могилы своего отца, имя и дата, выгравированные на плите говорят о том, что Со Хёну нет в этом мире уже два года.

— Отец, я так скучаю… — голос начинает дрожать.

Омега боится перевести взгляд на соседние могилы, но всё же делает это.

Рядом с отцом покоятся его супруг и дочь. И казалось, что Тэхён выплакал все слёзы, но всё же снова заливается тихим, горестным плачем, разрывающем душу на кровавые ошмётки. Сердце саднит от боли и обиды, волны тоски и грусти вырываются из самых недр его души. Под его ногами лежат самые драгоценные люди, которые должны быть рядом, а не тлеть в сырой земле. Ким мутными от слёз глазами смотрит на маленькую белую надгробную плиту с именем дочери:

24 апреля 2021 — 24 апреля 2021

Ким Джиа

Райский цветочек

Мы все отдали бы кусочек сердца своего, лишь вновь забилось бы твоё…

Его маленький ангелочек, он бы отдал всё, что у него есть, лишь бы на мгновение прижать к себе свою дочь, вдохнуть сладкий младенческий запах и поцеловать пухлую щёчку. Но мечтам Кима не суждено сбыться. Внутри всё выворачивает, болит настолько сильно, что кажется, если он сделает хоть ещё один вдох, то его разорвёт на атомы. Но нет, дурацкое сердце стучит и стучит, заставляет глотать эту боль огромными острыми кусками. Заставляет жить, утопая в боли. Тэхён склоняется над могилой, кладёт голову на холодный мрамор и заливает камень горькими слезами. Когда-нибудь перестанет болеть. Когда-нибудь он обязательно сможет отпустить…

🦋🦋🦋

В квартиру Чонгука Тэхён возвращается уже с наступлением темноты. Повёл себя как эгоист, совсем забыл о времени, сидя на кладбище. Ещё не открыв дверь, омега слышит надрывный плач Лэя, быстро снимает обувь и идёт в гостиную. Чонгук с ребёнком на руках ходит по комнате, качает его и безуспешно пытается успокоить. Альфа сразу же замечает состояние омеги: распухшие глаза, лицо бледнее обычного и искусанные, покрасневшие губы. Снова плакал… Тэхён обрывает поток мыслей Чонгука, подходит к нему, забирает ребёнка и прижимает к себе.

— Боже, прости, Чонгук. Я-я совсем забыл о времени. Тише, малыш, тише, — Тэхён виновато смотрит на Лэя, который плачет, обиженно сложив губки. Замечает почти полную бутылку молока, стоящую на столе, и округляет глаза. — Он что, совсем ничего не выпил?

— Я не знал, что с ним делать. Он выпил немного через два часа, после того, как ты ушёл. Снова уснул, вот уже полчаса плачет и ни в какую не хочет брать бутылочку, я уже и шприцем пробовал, и с ложечки пытался, но никак, — альфа выглядит очень уставшим и растерянным.

— Прости, я больше не буду так беспечен. Пойду, успокою его. Прости! — омега снова извиняется за долгое отсутствие и убегает с ребёнком в спальню. Плачущий Лэй секунд пятнадцать сопротивляется, отказываясь от еды, а после, надсадно всхлипывая, всё же успокаивается и начинает быстро пить молоко. Оказалось, что альфочка не так прост и этого упрямца совсем не проведёшь всякими папа-заменителями. Тэхён умиляется уже засыпающему малышу, реснички которого быстро дрожат, и гладит его по тоненьким темным волосикам.

Чонгук выдыхает и без сил падает на диван. Хватается за голову и закрывает глаза. Что он за отец такой, который не может справиться со своим собственным ребёнком? Как же всё сложно оказывается на деле. Он думал, что легко справится с ним, у Тэхёна ведь отлично получается и выглядит всё так просто, но оказалось, что только со стороны. Чонгук ещё долго ругает себя за то, что он такой плохой отец и надеется, что не слишком отягощает жизнь Тэхёна. Он старается по максимуму облегчать повседневные заботы, сам готовит еду, а когда нет времени, заказывает доставку на дом, сам занимается стиркой, лёгкими уборками и всем прочим, а на завтра даже вызвал клининг. Конечно, Тэхён порывается делать всё это сам, убеждает, что справится со всем и альфе не обязательно всё это делать, но Чонгук непреклонен. Это самое минимальное из того, чем он может отблагодарить Кима за его помощь с Лэем. Он ему не муж и не любовник, а значит и совсем не обязан что-то делать для его дома и для него самого.

Изначально, Чонгук думал, что всё это ужасная идея. Жить с чужим человеком под одной крышей, заботиться о чужом ребёнке, после того, как тот пережил огромную утрату. Чонгук и не надеялся, что Тэхён согласится на это, но судьба решила за них… Альфа всё ещё не знает, как себя вести с этим омегой. Чонгук, пока что, очень занят на работе, но скоро гора дел будет разобрана и у него будет достаточно времени, чтобы уделять его дому. Но что делать потом, альфе никто не поведал.

Чонгук очень плохо спит, ему каждый день снится Сону. Он просыпается всегда в холодном поту и долго не может восстановить дыхание. Садится на диване и смотрит в темноту, думает, думает, думает. Очень сильно скучает по мужу, корит себя за случившееся, но ведь… стойким ему нужно быть ради Лэя.

С Тэхёном их объединяет одно — тоска по любимым. Оба не могут свыкнуться с такой тяжёлой мыслью, принять ситуацию, пока болит и ноет слишком сильно по тем, кто так скоропостижно ушёл.

Четыре месяца спустя.

За эти четыре месяца многое изменилось. Тэхён с Чонгуком заметно сблизились, конечно, не в том плане, о котором можно было бы подумать. Теперь они просто больше разговаривают друг с другом, сидят долгими вечерами, пьют чай и проводят хорошо время. Оба многое узнали друг о друге. Узнали и то, что оба потеряли своих истинных партнёров и оба понимают друг друга как никто другой. Лэй за это время очень подрос, стал очень красивым альфочкой с запахом леса и травы после дождя. Малыш уже умеет переворачиваться, мило агукает, отвечает своим детским лепетом, когда с ним болтают взрослые, и заливисто смеётся, когда с ним играют и щекочут пухлые бока. Уже пытается ползать, сам хватает свои игрушки. Конечно, без капризов никуда. Спит малыш в последнее время плохо, всё время хочет быть рядом с Тэхёном и пить молоко. Лезущие зубки мучают бедного Лэя и Тэхёна тоже. Но и этот период все трое стойко переживают.

Разгар лета, жара. К ним в гости пришёл Чимин со своим сыном Ёсаном. Мальчику уже почти два года, и он просто копия своего прекрасного папочки. Лэй, лёжа в своём шезлонге, с интересом наблюдает за Ёсаном, который бегает вокруг с игрушками в руках и что-то лепечет на своём языке.

Лэй за прошедшее время стал ещё более привязанным к Тэхёну, и теперь совсем не хочет быть один. Так и проходят дни. Тэхён занимается делами строго с Лэем на руках, маленький командир ведь должен всё самолично контролировать и не упускать из виду даже малейшей мелочи. К отцу ребёнок идёт только в присутствии Тэхёна, а сидя у Чонгука на руках, всё время поглядывает на омегу, чтобы тот не ушёл далеко. За это время душевная боль старших заметно стихла, но её всё ещё слишком много, настолько, что по ночам всё ещё трудно спокойно спать. Светлая грусть по ушедшим не уйдёт никогда.

— Папатька, Лэй взял лучку! — маленький омега хихикает и зовёт Чимина, показывая пальчиком на то, как Лэй ухватился за его пухленькую ручку и не отпускает, лежит и смотрит глазками-бусинками.

— Милашки, — умиляется Чимин, смотря на детей. — Ёсани, зайчик, поиграйся немного с ним, он же так давно тебя не видел.

— Халасо, — маленький омега активно начинает тащить игрушки к Лэю и рассказывает всякие истории. Половина рассказа состоит исключительно из слов на каком-то ведомом только Ёсану с Лэем языке.

Через несколько часов Чимин с сыном собираются уходить, за ними заезжает альфа Пака — Ча Ыну. В момент, когда Чимин уже собирается выходить, домой приходит Чонгук и они сталкиваются на пороге. Старшие перебрасываются парой вежливых слов, а альфа щёлкает Ёсана по маленькому носику. Пак уходит домой, а Чонгук заходит в квартиру с небольшим тортиком в руках.

— Привет.

— Привет, ты рановато сегодня.

— Да, сегодня был свободный день. Я ещё в обед освободился, но задержался кое-где. И торт вот купил. Может, выпьем чай? — оставляя выпечку на кухонном столе, предлагает альфа.

— Давай, только уложу Лэя спать.

Тэхён сразу всё понимает, вспоминает сегодняшнюю дату — восьмое августа. День рождения Сону. Чонгук, скорее всего, был на кладбище, из-за этого пришёл таким подавленным. Тэхён намеренно даёт время Чонгуку побыть наедине с собой и своими мыслями, поднимает Лэя с шезлонга, где тот лежал и активно дёргал ножками и ручками, цепляясь за игрушки над собой, и уходит в спальню. Альфочка быстро засыпает с грудью во рту, но Тэхён не спешит идти к Чонгуку. Сложно, всё ещё немного сложно находиться друг с другом один на один. Через пятнадцать минут Ким тихо встаёт с постели и всё же идёт на кухню.

Чонгук, углубившись в свои мысли, не сразу замечает вошедшего Тэхёна, а когда слышит шаги в сторону стола, возвращается в реальность и встаёт, чтобы поставить чайник на плиту. Неловко улыбается омеге и встаёт рядом с плитой, упираясь бёдрами о кухонную панель. Они оба молчат какое-то время, а первым задать вопрос решается Тэхён.

— Был на… кладбище? — осторожно интересуется.

— Да, был. Сегодня его день рождения, отнёс цветы, посидел немного рядом. Стало как-то легче, что ли, — тихим голосом отвечает альфа.

— Понимаю, — так же тихо тянет Тэхён. Правда понимает, каждый раз, после посещения кладбища груз боли на душе становится на щепотку меньше.

— Лэй стал совсем капризным. Я даже не представляю, как ты справляешься с ним один, когда меня нет. Хотя… Какая от меня помощь, он ко мне даже не хочет идти, — ворчит альфа.

— Он не доставляет мне никаких неудобств, главное, чтобы сам Лэй себя чувствовал хорошо. Для меня это главное, а отдохнуть я ещё успею.

Они смотрят на друг друга пару мгновений. Первым взгляд отводит Тэхён, который принимается развязывать ленточку на коробке от торта. Чонгук выключает вскипевший чайник, разливает чай по чашкам и несёт к столу. Им сейчас совсем немного неловко смотреть друг на друга, после случая трёхнедельной давности. Тэхёну в ту ночь снова приснился кошмар с аварией. Альфа, как обычно, прибежал в комнату максимально быстро, но омега всё никак не успокаивался, продолжал плакать и дрожать всем телом. Чонгук тогда не придумал ничего лучше, чем заключить его в свои объятия. И это помогло. Они просидели в таком положении на полу довольно долгое время, Тэхён уже успокоился и просто сидел, смотря за спину альфы, на спящего Лэя, вдыхал успокаивающий альфий запах, который обволакивал его всего. Всё ведь могло быть по-другому. Они оба сейчас могли бы быть в объятиях своих любимых, но судьба… Она решила играть по-своему, сплотить двух людей одним общим горем… Чонгук тогда сидел и нежно поглаживал омегу по спине, боялся, что он снова будет плакать. Ему по-прежнему тяжело смотреть на часто опухшие и красные глаза Тэхёна. Хотя он и сам ни чуть не лучше, просто умело это скрывает.

В эту ночь, за чашкой чая и поеданием торта, они оба поняли, что им самим слишком тяжело справиться с этим грузом потери, а терапия и помощь специалиста просто необходимы. Что бы они ни делали — боль остаётся. Да, после стенаний по закоулкам собственной души и вымещения боли на чём-то становится немного легче. Но боль окончательно не проходит. Она остаётся внутри, как задевающая все органы чувств заноза. Им нужно попытаться начать отпускать тех, кто ушёл и не вернётся. Не забывать, совсем нет. Просто учиться жить дальше.

Через неделю они оба начинают посещать психотерапевта.

Год спустя.

Тэхён просыпается посреди ночи оттого, что его зовёт детский голосок. Лэй тянет омегу за руку и что-то настойчиво просит. Мальчик уже подрос, в одиннадцать месяцев научился ходить, а разговаривать начал уже в год. Рановато, но все детки развиваются индивидуально. Сейчас альфочка снова сбежал со своей детской кроватки и будит старших. Видимо, Чонгука ему всё-таки разбудить не удалось, и он пришёл терроризировать Тэхёна.

— Ох, малыш, иди сюда, — омега поднимает заспанное лицо от подушки и хрипловатым голосом зовёт ребёнка. Тот неуклюжим медвежонком залезает на кровать, ложится рядом и победно улыбается. Тэхён разворачивается к Лэю, расстёгивает ночную рубашку, и ребёнок принимается за дело. Маленький альфа всё ещё питается грудным молоком, исключение — это фруктовые и овощные пюре в течении дня. Альфочка обвивает ручками омегу и пьёт молочко. Тэхён не замечает, как снова проваливается в сон.

Это что, день сурка? Тэхёна снова будит Лэй, тянет за руку и что-то говорит. Ким садится на кровати и пытается понять, что хочет от него ребёнок. Смотрит на часы, ещё очень раннее утро.

— Папа, папа! — тыкает пальчиком в дверь и зовёт Тэхёна. Что там случилось с Чонгуком, раз Лэй так активно его тянет в другую комнату?

Альфа же спокойно спит на животе, обнимая подушку. Лэй тянет Тэхёна к раскрытому дивану и залезает на него, устраиваясь рядом с отцом.

— Папотька, с Лэем! — тянет ручки к Тэхёну, а тот стоит и понимает, что этот проказник хочет полежать с ними двумя. Но подождите… Тэхён не хочет лежать с Чонгуком в одной постели, что подумает альфа, когда проснётся? Но малыш решает не сдаваться и начинает истошно плакать. На шум, конечно же, просыпается Чонгук, поднимает вспухшее лицо с мятыми следами от подушки на щеке и непонимающе смотрит на сына, а после и на Тэхёна.

— Что такое? Почему ты плачешь? — обнимает сына и целует в щеку. Маленький хитрец, добившись желаемого, перестаёт плакать и уже во всю хохочет от поцелуев отца. Тэхён смотрит на эту картинку и по-тихому собирается уходить. Но Лэй замечает старшего и говорит:

— Папотька не хочет спать! — хныкает ребёнок с новой силой. — Лэй ням-ням!

— Ох, ладно, ладно. Но никакого ням-ням, — омега вздыхает и сонно плетётся к дивану. — Прости, Чонгук, но, кажется, этот проказник не успокоится.

— Да всё… всё нормально, — альфа нервничает? Ну конечно, они ещё ни разу даже не сидели так близко, а тут… вдруг…

Тэхён ложится с самого краю, Чонгук лежит с другого, а по середине разлёгся довольный Лэй, который закинул ноги на отца, а ручками обвил предплечье омеги.

Прекрасно, чувство неловкости переросло все грани. Взрослые лежат как заложники, тайком поглядывая друг на друга. Главное, что малыш радуется, а они уже как-то пролежат здесь недолго.

О том, что Лэй называет Тэхёна «папой», они ещё между собой поговорить не успели, а альфочка ещё слишком мал, чтобы что-то понять. Но у обоих замирает сердце, когда Лэй ласково называет омегу — «папа».