Глава 17
Эмма
После его ухода в кабинете стало тихо. Слишком. Как будто вместе с ним исчез воздух, исчезло движение, исчез смысл. Я всё ещё ощущала на губах его поцелуй — и вместе с этим в груди росло странное, почти тревожное чувство.
Села на край дивана, обхватив руками колени, как будто собиралась согреться. Только вот холод был не снаружи. Он был во мне. И я не могла понять — от чего именно. От его слов? От взгляда Мии? От звонка, после которого он снова исчез?
В помещении витал тонкий аромат его одеколона, смешанный с запахом кофе и бумаги. Всё говорило о нём. Даже тишина. Даже собственные мысли.
Я не должна была здесь оставаться. Но осталась. Потому что он просил. Потому что мне тоже нужно было это — быть рядом. Или хотя бы чувствовать, что я рядом. Хоть так.
Прошло, наверное, минут пятнадцать. Я успела немного успокоиться, даже закрыть глаза. И тут — шаги. Уверенные, быстрые. Без стука. Дверь открылась резко.
— Конечно ты здесь, — голос, который не ошибёшь. Мия.
Я выпрямилась, медленно вставая. Она закрыла за собой дверь и осталась у порога, скрестив руки на груди.
— Ты всё ждёшь его? Думаешь, он вернётся и всё будет как в сказке?
Я молчала. Но внутри уже поднималась волна — не страха, нет. Что-то ближе к раздражению. Или уколу — как будто кто-то наступил на синяк.
— Мия, я не хочу с тобой ссориться, — тихо произнесла я. — И уж точно не собираюсь оправдываться.
Она усмехнулась — уголки её губ дёрнулись вверх, но в этом не было ни радости, ни дружелюбия.
— А ты думаешь, что тебе и не нужно. Думаешь, я не вижу, как ты на него смотришь? Как вцепилась? Всё время рядом. Каждый раз, когда он говорит "не беспокоить", именно ты оказываешься внутри. — Она шагнула ближе. — Ты правда считаешь, что ты особенная? Что ты для него — не временная игрушка?
Я сжала кулаки. Не от злости. От боли. Потому что она касалась самого хрупкого — моей неуверенности.
— Я не знаю, кто я для него. Но точно знаю, что это не твоё дело, Мия.
Её глаза сузились.
— Ошибаешься. Это моё дело, когда в компании начинается бардак из-за твоих глазок и его импульсов. Когда он стал другим. Не таким, как раньше. Знаешь, почему он просил не пускать никого? Потому что раньше ему никто не был нужен. А теперь — ты. Слишком быстро. Слишком сильно. И слишком опасно.
— Опасно для кого? — тихо спросила я, глядя ей прямо в глаза. — Для него? Или для тебя?
Мия замерла на секунду. Я увидела, как на её лице проскользнула тень — едва заметная, но настоящая.
— Ты ничего не знаешь, — бросила она.
— Так скажи. Если ты так уверена, что я всё делаю неправильно, скажи, что именно я не понимаю.
— Он… — она замолчала, потом резко отвернулась. — Он не тот, кем кажется.
— А я не слепая. — Я сделала шаг ближе. — Я не девочка, которая упала в сказку. Я вижу, что с ним не всё просто. Но это его история. Его тьма. И я не боюсь. Или, может быть, боюсь, но остаюсь. Потому что хочу понять. А не судить.
Мия глубоко вдохнула. Плечи у неё чуть дрогнули. Она посмотрела на меня, и впервые в её взгляде появилось не раздражение, а… усталость?
— Если ты хоть раз почувствуешь, что он делает что-то ради тебя, что может тебя разрушить… — её голос стал тише. — Тогда, может быть, ты поймёшь, почему я злюсь. Почему я вообще здесь.
— Ты переживаешь за него, — тихо сказала я. — По-своему. Но то, что между нами, — не твоя война, Мия.
Она смотрела на меня долго. Потом кивнула. Один раз. Быстро. Будто про себя. Развернулась и вышла, оставив после себя ощущение чего-то незавершённого. Что-то в ней было не таким прямолинейным, как казалось. И не таким враждебным.
Я осталась одна. Снова.
Но теперь — чуть сильнее. Чуть увереннее.
И когда Лиам вернётся — я уже буду готова не только слушать. Но и стоять рядом. Настоящей. Без страха. Когда дверь за ней захлопнулась, в кабинете повисла тишина. Я стояла посреди комнаты, всё ещё ощущая на себе её взгляд, будто он остался висеть в воздухе, тяжелый, осуждающий.
Я медленно выдохнула и подошла к окну. С улицы доносился гул машин, серое небо будто повторяло моё состояние — напряжённое, тревожное. Я не знала, чего больше в этом ощущении: страха или решимости. Но одно было точно — теперь всё изменилось.
Мия знала. Не догадывалась — знала. И её слова были не просто предупреждением. Это было заявление о позиции.
"Думаешь, я не вижу, как ты к нему?" — звучало у меня в голове, как эхо.
А ты? — хотелось спросить в ответ. — Как ты к нему?
Я обернулась к столу, села на край дивана и провела рукой по колену, будто стирая липкую тяжесть этого разговора. Но избавиться от неё не так просто. Вопросы роились в голове. Как долго она это замечает? Что между ними было — или есть? Почему её это задевает?
Но главный вопрос звучал тише всех, но больнее всех:
Сможет ли Лиам быть честен со мной до конца, если в этой истории не только прошлое, но и настоящее?
Я сидела, уставившись в пол, пока не услышала шаги в коридоре. Спокойные, уверенные. Он.
Дверь приоткрылась, и в кабинет снова ворвался его запах — тёплый, пряный, родной. Лиам вошёл, взглядом сразу нашёл меня.
— Всё в порядке? — спросил он, подойдя ближе.
Я кивнула, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
— Мия заходила.
Он напрягся. Плечи чуть приподнялись, глаза сузились.
— Что она сказала?
— Неважно, — ответила я слишком быстро. Он заметил. — Или… пока неважно.
Он присел рядом, взял меня за руки, ладони его были чуть холодные — или это мои были горячими от напряжения.
— Эмма, я обещал быть честным. И я буду. Но ты должна знать: некоторые люди в этом офисе… не просто сотрудники. Они связаны с прошлым. С тем, что я пытаюсь оставить позади.
Я сжала его пальцы.
— Тогда скажи мне одну вещь. Ты когда-нибудь был с ней… вместе?
Он посмотрел на меня — прямо, без бегства, без пауз.
— Нет. Мы работали рядом. Долго. Она была рядом в сложные моменты. И, возможно, чувствовала больше, чем говорила. Но я никогда не давал ей повода. И никогда не был с ней.
Правда. Я слышала её. В голосе. В тоне. В том, как он смотрел на меня.
Я кивнула, а потом наклонилась вперёд, положив голову ему на плечо.
— Просто скажи мне, если вдруг я начну быть для тебя обузой.
Он сжал меня крепче.
— Ты — не обуза. Ты — всё, что я хочу оставить в этом мире. Остальное… придётся пережить.
Мы так и сидели — в тишине, среди теней, в кабинете, где время замерло.
И только снаружи, за стеклом, зреет буря. После разговора мы так и остались в кабинете. Лиам снова занялся документами за своим столом, а я — своими чертежами, разложив всё на журнальном столике. В кабинете стояла рабочая, но тихая атмосфера. Как будто ссора с Мией была частью другого дня. Другой жизни.
Я ловила себя на том, как иногда незаметно поднимаю взгляд на него. Он был сосредоточен, пальцы перебирали страницы, взгляд бегал по строчкам, иногда он что-то помечал в планшете. Спокойный, уверенный. Мне нравилось просто наблюдать. Особенно потому, что он больше ничего не говорил о Мие. И это молчание говорило громче слов.
Спустя какое-то время я всё-таки нарушила тишину:
— Лиам, а если конструкция получится тяжелее, чем планировалось… Ты бы усилил нижние балки или перераспределил нагрузку через дополнительные опоры?
Он оторвался от бумаг, перевёл взгляд на мои наброски. Подошёл, наклонился, посмотрел внимательно.
— Усилил. Однозначно. Если хочешь, могу показать, как лучше проложить дополнительную связку между элементами, чтобы не перегружать одну зону.
Я кивнула, пододвигая блокнот ближе. Он взял карандаш и начал набрасывать схему, комментируя:
— Вот тут… и вот здесь. Видишь, как идёт давление? Нужно разложить его по диагонали. Тогда и бетон не просядет, и металл не поведёт.
Я слушала внимательно. Он объяснял не как начальник, а как партнёр. С уважением, без тени высокомерия. Это подкупало. И делало ближе.
Когда он закончил, посмотрел на меня, чуть прищурившись, и с улыбкой сказал:
— Иди сюда.
— Куда?
— Ко мне. — Он отодвинул своё кресло и похлопал себе по ноге. — Присядь.
Я удивлённо вскинула брови, но не сопротивлялась. Подошла, медленно села к нему на колени, устроившись боком, чтобы видеть и его лицо, и бумаги на столе. Он обнял меня за талию, одной рукой поддерживая, другой показывая на схему.
— Вот так. Удобно?
— Очень.
Он продолжил объяснять детали, а я кивала, внимательно следя за его пальцами. Он тепло дышал мне в висок, и в этой позе всё ощущалось как-то иначе. Близко. Надёжно. По-настоящему.
Я хотела что-то записать, но случайно уронила ручку. Она покатилась под стол, и я инстинктивно наклонилась, чтобы её поднять. В этот момент он молниеносно подставил ладонь между моим лбом и краем стола, не давая удариться.
— Осторожно, — прошептал он. — Я тут, чтобы тебя не давать в обиду даже… столу.
Я рассмеялась тихо, вернулась с ручкой в руке и снова прислонилась к нему плечом.
— Спасибо. Не только за это.
— За что ещё?
— За то, что ты есть.
Он ничего не ответил, только поцеловал меня в висок, медленно, с нежностью.
Мы так и остались сидеть вместе. Работая, обсуждая детали, иногда просто молча. За окном вечер опускался на город, в офисе почти не было света. Только его кабинет — как остров среди темноты, наполненный тихим теплом и чем-то, что с каждым днём становилось только крепче. Когда стрелки часов приблизились к восьми, Лиам наконец отложил бумаги в сторону и потянулся, тихо выдохнув. Я тоже собрала свои чертежи, аккуратно сложила их в папку. Рабочий день незаметно превратился в вечер, и тёплая атмосфера кабинета стала почти домашней. Почти.
— Пора ехать, — сказал он, глядя на меня. — Я тебя подброшу.
Я кивнула, и мы вышли вместе. В коридорах офиса уже царила тишина, тусклый свет ламп создавал ощущение, будто мы последние в этом здании — как будто остальной мир уже спит, а наш всё ещё дышит.
На улице было прохладно. Лёгкий ветер трепал волосы, и он сразу открыл передо мной пассажирскую дверь. Машина поехала плавно, и в салоне воцарилась уютная тишина. Он не спрашивал, о чём я думаю, не настаивал. Просто был рядом. Этого было достаточно.
— Спасибо, что остался со мной сегодня, — сказала я, когда мы подъехали к моему дому.
— Я бы не хотел, чтобы ты была одна после такого дня.
Я уже собиралась выйти, но он вдруг наклонился ближе:
— Эмма… Если что-то будет не так — сразу говори. Обещай.
— Обещаю.
Он кивнул и отпустил мою руку. Я вышла из машины и направилась к подъезду. У двери привычно потянулась за ключом… и тут увидела его.
Листок. Сложенный пополам, зажатый под дверной ручкой. На нём — крупным, чётким почерком:
«До конца недели оплатите задолженность. Иначе — выселение. Без отсрочек.»
В груди что-то сжалось. Холодно. Жёстко. Словно реальность вдруг напомнила о себе слишком громко. Я оглянулась — Лиам всё ещё сидел в машине, его силуэт виднелся в полутьме. Но я не хотела, чтобы он это увидел. Не сейчас. Не так.
Я быстро убрала записку в сумку, глубоко вдохнула и только тогда открыла дверь. Уже внутри, прислонившись к стене, я достала листок снова и перечитала. Да, это не было неожиданностью — я знала о долге. Просто надеялась, что у меня ещё будет время. Но, похоже, его больше нет.
Я медленно опустилась на край кровати, записка дрожала в пальцах.
Снаружи, где-то на улице, мотор Лиама наконец стих. Он уехал.
А я осталась в темноте своей квартиры, с новой реальностью в руках — напоминанием о том, что борьба ещё не закончена. Только началась.
Но теперь я была не одна.
И, может быть, это — самый важный долг, который мне по силам удержать.