Цена долга

Ки Хун чувствовал, как внутри все переворачивается. Его грудь сдавило, воздух в комнате казался вязким, будто даже само пространство стало теснее. Он не мог заставить себя пошевелиться, не мог даже дышать нормально.

Ин Хо стоял напротив, неподвижный, как хищник, который уже сделал свой ход и теперь ждет, когда жертва осознает неизбежность. Он не торопился. Он никогда не торопился.

— Ты хочешь уйти, Ки Хун? — спросил он наконец.

Голос был тихим, почти ленивым, но в этой ленивости было что-то опасное, что-то смертельно холодное. Ки Хун открыл рот, но не нашел, что сказать. Он просто кивнул.

Ин Хо медленно улыбнулся.

— Это невозможно.

Его слова были как выстрел. Ки Хун дернулся, будто его ударили, и тут же почувствовал, как комната начала сжиматься вокруг него. Он сделал шаг назад, но стена была слишком близко. Запертый. Он заперт.

— Ин Хо... — его голос сорвался.

Но Ин Хо больше не слушал. Он шагнул вперед медленно, с пугающей уверенностью. Ки Хун снова попытался отступить, но некуда. Его спина уже уперлась в холодную стену, а Ин Хо приближался, сокращая расстояние, не оставляя ни единого шанса на побег.

Ки Хун почувствовал, как его грудь сдавливает паника. Он быстро огляделся, выискивая хоть какую-то возможность сбежать. Дверь была за спиной Ин Хо, окно в нескольких метрах, но он понимал — не успеет.

— Что... что теперь? — выдавил он.

Ин Хо не ответил сразу. Вместо этого он поднял руку и медленно, почти лениво, провел пальцами по лацкану пиджака Ки Хуна. Еле заметное движение, но от него у Ки Хуна по спине побежали мурашки.

— Теперь, Ки Хун, — сказал он наконец, и голос его стал ниже, спокойнее, тяжелее. — Теперь ты узнаешь, что значит платить.

Его рука резко сжалась на горле Ки Хуна.

Все произошло слишком быстро. Ки Хун захрипел, инстинктивно схватившись за запястье Ин Хо, но его пальцы были как сталь, намертво врезаясь в кожу. Ин Хо не давил, не пытался задушить, а просто держал, контролировал.

— Ты всегда думаешь, что сможешь выкрутиться, — тихо сказал он, склоняясь ближе. — Что сможешь снова пообещать, солгать, и я закрою на это глаза.

Ки Хун с трудом глотнул воздух, хватка не ослабевала. Он чувствовал, как напряжение нарастает, как давление в комнате становится невыносимым.

— Пожалуйста... — выдохнул он.

Ин Хо усмехнулся.

— Пожалуйста? — повторил он, как будто смакуя это слово. Потом внезапно отпустил его, и Ки Хун, потеряв равновесие, рухнул на колени.

Он закашлялся, судорожно хватая ртом воздух, в груди все горело. Сердце бешено колотилось, паника затапливала сознание.

Но Ин Хо не дал ему времени прийти в себя. Он опустился перед ним на корточки и взял его за подбородок, заставляя поднять голову. Их взгляды встретились.

— Ты принадлежишь мне, — сказал Ин Хо так спокойно, что у Ки Хуна внутри все сжалось. — Ты уже не можешь выбирать.

Он толкнул его назад, и Ки Хун не успел среагировать — затылок больно ударился о стену. Перед глазами замелькали искры, мир качнулся.

Ин Хо выпрямился и посмотрел на него сверху вниз.

— Завтра в полночь ты будешь там, где я скажу. Или я сам за тобой приду.

Он развернулся и направился к двери, даже не удостоив Ки Хуна последнего взгляда.

А Ки Хун так и остался на полу, тяжело дыша, осознавая, что только что проиграл все до последнего шанса.

Ки Хун сидел на полу, не двигаясь, пока шум шагов Ин Хо не затих за дверью. Комната вдруг стала давящей, стены словно приблизились. Воздух был густым, тяжелым, пропитанным чем-то неуловимо опасным, и Ки Хун чувствовал это каждой клеткой.

Он слабо провел пальцами по горлу там, где еще несколько секунд назад была хватка Ин Хо. Кожа горела, внутри все дрожало. Он знал, что все кончено, что пути назад больше нет.

Но часть его — та, что всегда цеплялась за призрачную надежду, все еще пыталась найти выход.

"Завтра в полночь", — эхом звучали в голове слова Ин Хо.

Он мог просто не пойти.

Но знал, что если он не появится сам, его найдут. И тогда это будет уже не выбор.

Ки Хун с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, желудок сжался от отвращения к самому себе. Он провел рукой по лицу, вытирая холодный пот, и сделал несколько неуверенных шагов к двери.

В коридоре никого не было. Только приглушенный свет ламп, только тишина, которая резала по нервам. Ки Хун вышел, закрывая за собой дверь, и пошел вперед, не глядя по сторонам.

Он не помнил, как оказался дома. Все было размытым, как в тумане. Он сидел на кровати, опустив голову, руки дрожали.

На столе валялась сигарета. смятая, забытая. Он не курил уже несколько месяцев, но сейчас жадно потянулся за ней, пытаясь чем-то занять руки.

Зажигалка щелкнула, огонь дрогнул, и Ки Хун глубоко затянулся, чувствуя, как дым жжет горло.

"Ты принадлежишь мне."

Эти слова снова и снова звучали в голове.

Ки Хун закрыл глаза.

Он не мог убежать. Не мог спрятаться.

Он мог только дожить до полуночи.

Наступила ночь.

Ки Хун шел по улице, втянув голову в плечи. Ветер пробирал до костей, но он почти не чувствовал холода.

Город жил своей жизнью — машины проносились мимо, люди смеялись вдалеке, кто-то ругался на другой стороне дороги. Все это казалось чужим, словно он шел сквозь фильм, не принадлежа больше этому миру.

Поворот.

Еще один.

И вот он стоит перед зданием.

Вход освещен тусклым фонарем, свет вспыхивает, едва справляясь с темнотой. Ки Хун сглотнул.

Он мог развернуться. Уйти.

Но не сделал этого.

Он сделал шаг вперед.

Дверь поддалась легко, будто ждала его. Ки Хун вошел внутрь, и тяжелый запах сигарет и виски ударил в нос. Тишина. Только легкий гул голосов где-то дальше, в глубине здания.

Он знал, куда идти.

Коридор. Узкий, темный, длинный. Его шаги отдавались глухим эхом. Сердце билось медленно, болезненно, как будто каждое сокращение давалось с трудом.

В конце коридора дверь. Ки Хун замер перед ней, не сразу решаясь постучать. Рука зависла в воздухе.

Он закрыл глаза, делая глубокий вдох.

Раз. Два.

Постучал.

Тишина.

А потом короткое:

— Входи.

Он толкнул дверь и вошел.

Ин Хо сидел за столом, склонившись над документами. Лампа отбрасывала резкий свет на его лицо, подчеркивая жесткие линии скул и холодный, отстраненный взгляд.

Он даже не поднял головы.

— Ты не опоздал — заметил он спокойно, делая пометку в бумагах.

Ки Хун стоял в дверях, напряженно сжав руки в кулаки.

— Я пришел — сказал он, не узнавая собственного голоса.

Ин Хо усмехнулся.

— Конечно. Ты всегда приходишь, когда тебе приказывают.

Ки Хун почувствовал, как внутри все сжалось, но промолчал.

Ин Хо наконец отложил ручку и поднял на него взгляд.

— Закрой дверь.

Ки Хун подчинился, и в тот же миг воздух в комнате изменился.

Что-то стало плотнее. Густее. Опаснее.

— Садись — спокойно сказал Ин Хо, кивнув на кресло напротив.

Ки Хун сел.

Ин Хо снова смотрел на него так, как смотрят на вещь, которую нужно оценить перед покупкой.

— Ты знаешь, почему ты здесь?

Ки Хун не сразу смог заговорить.

— Долг...

Ин Хо кивнул.

— Долг. Но ты все еще думаешь, что речь только о деньгах?

Ки Хун сглотнул, чувствуя, как холодный страх ползет по позвоночнику.

Ин Хо подался вперед, сложив руки на столе.

— Деньги — это ничто, Ки Хун. Они приходят и уходят. А вот доверие... Доверие стоит дороже. И ты его потерял.

Ки Хун сжал пальцы так, что побелели костяшки.

— Я могу... могу сделать что-то... исправить...

Ин Хо склонил голову, разглядывая его.

— Исправить? — переспросил он мягко. — Ошибку, которую нельзя исправить?

Ки Хун не знал, что сказать.

Ин Хо продолжал:

— Ты слабый. Непостоянный. Ты лжешь даже себе. И мне. Но теперь у тебя есть шанс доказать, что ты еще чего-то стоишь.

Он откинулся в кресле и кивнул в сторону двери.

— Выйди в коридор.

Ки Хун не двинулся.

Ин Хо посмотрел на него чуть внимательнее.

— Встань и выйди.

Голос был все таким же ровным, но Ки Хун услышал в нем сталь.

Он поднялся, ноги казались ватными. Развернулся, открыл дверь и вышел.

Темный коридор. Ни души.

Дверь за спиной снова открылась.

— Пройди дальше — сказал Ин Хо.

Ки Хун шел, чувствуя, как с каждым шагом что-то внутри сжимается все сильнее.

Еще один поворот.

Еще одна дверь.

Открытая.

Ки Хун остановился на пороге и замер.

Комната была пуста. Почти.

Посреди стул.

А рядом с ним, на полу, связанный человек.

Кляп во рту. Страх в глазах.

Ки Хун понял, что теперь ему предстоит сделать.

И понял, что назад дороги нет.

Ки Хун не сразу осознал, что затаил дыхание. Воздух в комнате был затхлым, тяжелым, будто стены впитали в себя все, что здесь происходило прежде.

Связанный человек зашевелился. Еле слышное мычание сквозь кляп. Глаза — широкие, блестящие, полные животного ужаса.

Ки Хун не мог отвести взгляд.

— Входи — голос Ин Хо был рядом.

Ки Хун не шелохнулся.

Тогда Ин Хо сам сделал шаг вперед, почти вплотную.

— Я сказал, входи.

Ки Хун медленно переступил порог. Пол под ногами скрипнул, и этот звук прозвучал громче, чем он должен был.

Дверь за его спиной закрылась.

— Садись.

Ки Хун посмотрел на стул в центре комнаты, на человека у его ног, он вздрогнул, как будто понимал, что сейчас произойдет.

— Я... — Ки Хун сглотнул, голос прозвучал так тихо, что он сам себя едва услышал.

— Садись, Ки Хун — голос Ин Хо не изменился, не повысился, но в нем было что-то, от чего внутри все оборвалось.

Он сел.

Человек на полу зашевелился сильнее, задергался, глаза его метались между Ки Хуном и Ин Хо, полные мольбы.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Ин Хо.

Ки Хун не мог пошевелиться.

Ин Хо не торопился.

Он сделал шаг вперед, затем еще один, пока не оказался прямо у него за спиной. Ки Хун чувствовал его дыхание у себя над ухом.

— Смотри на него — прошептал Ин Хо.

Ки Хун не мог не смотреть.

Тот, что лежал на полу, уже не пытался вырываться. Он замер, сотрясаясь от судорожного дыхания. Из его глаз текли слезы.

— Ты всегда хотел быть сильнее, — голос Ин Хо был мягким, обволакивающим, но Ки Хун знал, что за этой мягкостью скрывается что-то безжалостное. — Вот твой шанс.

Что-то холодное легло на его ладонь.

Ки Хун опустил взгляд.

Нож.

Пальцы Ин Хо накрыли его руку, заставляя крепче сжать рукоять.

Ки Хун вздрогнул.

— Нет...

Ин Хо наклонился ближе, почти касаясь его виска.

— Да.

Ки Хун не мог дышать.

— Если ты не сделаешь этого, — продолжал Ин Хо, — ты ничего для меня не стоишь. А значит...

Он не договорил. Не нужно было. Ки Хун уже знал, что означает это молчание.

Знал, что если он не сделает этого сейчас — следующая комната будет для него.

Он сглотнул, пальцы сжимались на рукояти ножа, но рука не двигалась.

— Ки Хун, — голос Ин Хо стал чуть тверже, чуть ближе, и это было хуже, чем если бы он закричал.

Ки Хун понял, что его трясет.

Он посмотрел в глаза человеку на полу.

Он не мог.

Но он знал, что выбора нет.