Цена долга

Ки Хун никогда не был человеком, который держит слово. Не потому, что он этого не хотел, просто жизнь раз за разом показывала ему, что обещания ничего не стоят. Он искренне верил, что сможет исправиться, что на этот раз повезет, но все повторялось снова и снова.

Долги копились, как грязь под ногтями, и чем сильнее он пытался от них избавиться, тем глубже увязал. Он думал, что найдет способ выбраться, но каждый новый ход только усугублял положение. Еще одна ставка, еще один риск — Ки Хун был уверен, что на этот раз точно сорвет куш. Но удача всегда ускользала в последний момент.

Ин Хо в те времена был для него кем-то вроде путеводной звезды. Человеком, который держал все под контролем. Он не ошибался. Не колебался. Всегда знал, что делать. Ки Хун завидовал этому — этой холодной уверенности, умению просчитывать ходы наперед.

Они не были друзьями в полном смысле этого слова, но когда Ки Хун оказался в дерьме по уши, он пришел именно к нему.

— Мне нужны деньги, — выдохнул он тогда, сидя перед Ин Хо в прокуренном баре. — Срочно.

Ин Хо поднял на него взгляд. В его глазах не было ни удивления, ни раздражения — только спокойная, выжидающая тишина. Он не спросил, зачем. Он и так знал.

— Сколько?

Ки Хун нервно сглотнул. Даже произносить эту сумму вслух было страшно. Но выбора не было.

— Десять миллионов вон — выдавил он.

Ин Хо медленно сделал глоток виски.

— Не мало.

— Я верну, — Ки Хун подался вперед, чувствуя, как внутри все скручивается в тугой узел. — Клянусь, верну. Мне просто нужно время.

Уголки губ Ин Хо чуть дрогнули. Не то чтобы он улыбнулся, скорее, усмехнулся про себя.

— Клянется тот, кто не уверен, что сможет сдержать слово, — спокойно сказал он. — Ты не вернешь.

Ки Хун вспыхнул.

— Я не ребенок, Ин Хо!

Тот наклонился вперед, глядя ему прямо в глаза.

— Хорошо, — сказал он после короткой паузы. — Я дам тебе деньги.

Ки Хун почувствовал, как напряжение спало, и даже выдохнул с облегчением, но Ин Хо не закончил.

— Только помни, — продолжил он. — Если не вернешь — ты знаешь, что будет.

Ки Хун знал.

Но тогда он был уверен, что справится.

Он не справился.

Прошло меньше полугода, и деньги испарились. Ки Хун проиграл все. Он пытался вернуть хоть что-то, искал способы, но ситуация только ухудшалась. Каждый его шаг был ошибкой.

А потом пришло напоминание.

Первое время Ки Хун еще пытался скрываться. Он менял адреса, отключал телефон, уходил в тень. Ему казалось, что он может убежать, но он знал — рано или поздно Ин Хо его найдет.

И вот теперь этот момент настал.

Теперь Ки Хун сидел в темном кабинете напротив человека, которому задолжал слишком много, и понимал, что у него больше нет ни оправданий, ни шансов.

Ин Хо сидел в кресле, его фигура, окутанная полумраком, казалась почти нереальной. Лишь слабый свет от лампы выхватывал его черты — жесткие, скульптурные, как из гранита. Глаза его были закрыты, как будто он воспринимал этот момент с каким-то внутренним отстранением. Ки Хун нервно теребил край стола, пытаясь не смотреть на него, но взгляд неизбежно возвращался к его лицу. Он чувствовал, как все внутри сжимается, и каждый вдох давался все тяжелее.

— Ты снова проиграл, — сказал Ин Хо, наконец нарушив тишину. Его голос был спокойным, но в нем была какая-то странная угроза, скрытая за идеальной внешней невозмутимостью.

Ки Хун не мог ответить. Слова, что были готовы сорваться с губ, застревали где-то внутри, утопая в том, что ощущалось как бездонная пропасть. Он знал, что все было кончено. Он был безнадежен. Он не заслуживал ни прощения, ни милости.

— Ты обманул меня, — Ин Хо продолжал, словно размышляя вслух, не спеша. — Ты обещал. И, как всегда, не сдержал слово. Ты не умеешь, Ки Хун. Ты не способен на большее.

Эти слова пробивали его насквозь, заставляя каждую клеточку тела протестовать. Ки Хун хотел что-то сказать, объясниться, вымолить хотя бы минуту времени, но не мог. Все равно бы не поверили. Все равно бы не помогло.

Ин Хо встал, его шаги по ковру казались резкими, четкими, как выстрелы, каждый из которых отдавался в груди. Он подошел к окну и, не оборачиваясь, сказал:

— Твои долги — это уже не просто деньги. Это вопрос чести. Моя честь. И твоего положения. Ты знаешь, что будет.

Ки Хун поднял голову, но взгляд Ин Хо не встретил его. Было странное ощущение, что Ин Хо уже давно все решил за него. Как будто все его действия — это лишь часть сценария, который разыгрывается.

— Я... я могу сделать что-то, — выдавил Ки Хун, его голос был сухим, зажатым, будто он говорил с пустотой. — Дайте мне еще шанс.

Ин Хо обернулся, и в его глазах было что-то новое — не гнев, не разочарование, а что-то гораздо более опасное: безжалостное, хладнокровное понимание.

— Ты не понял, Ки Хун, — сказал он, и теперь его голос стал тише, почти утешительным. — Ты уже ничего не можешь сделать. Ошибка, которую нельзя исправить, останется с тобой до конца. Ты не сдержал слово, а теперь заплатишь за это. Мы все платим.

Ки Хун почувствовал, как холодок страха пронизывает его. Он думал, что способен вырваться из этого, что сможет договориться, что найдет выход. Но Ин Хо был прав — он не мог ничего сделать.

В следующий момент Ин Хо шагнул вперед, и Ки Хун инстинктивно отшатнулся, как будто предчувствовал, что случится. Ин Хо не спешил. Он просто стоял перед ним, не двигаясь, не произнося ни слова. Ки Хун видел, как его руки сжались в кулаки, как напряжение нарастало между ними.

— Ты стал для меня разочарованием, Ки Хун, — произнес Ин Хо. И в этом был такой холод, что Ки Хун почти не осмеливался дышать. — Ты перестал быть мне интересен.

И в следующий момент, когда тишина, казавшаяся вечностью, разорвалась, Ки Хун понял, что единственный выход был уже позади него. И что он снова проиграл.

Но теперь у него не было шансов.

Ки Хун сидел, не в силах двигаться, будто его тело стало каменным. Он знал, что перед ним был не просто человек, а нечто, что давно перестало быть живым в привычном смысле. Ин Хо не был тем, кем можно было манипулировать. Его сила заключалась в полном контроле, который он имел не только над ситуацией, но и над каждым, кто осмеливался ему противостоять.

Ин Хо сделал шаг вперед, его холодный взгляд скользнул по Ки Хуну, и тот почувствовал, как его внутренности сжались от страха. Страх — не физический, а глубокий, почти животный, который пронизывал все его существо.

— Ты не понимаешь, — сказал Ин Хо, его голос теперь был таким, будто он объяснял ребенку очевидные вещи. — Ты думал, что можешь выбраться, что сможешь найти выход. Но ты не понимаешь, что все твои попытки уже проиграны. Ты потерял свою ценность для меня. Твои слова, твои обещания — все это стало для меня пустым. Ты стал никем.

Каждое его слово было как удар. Ки Хун чувствовал, как его гордость, его самоуважение, все, что он пытался сохранить, медленно разрушались под давлением этого взгляда.

Ин Хо подошел ближе, и Ки Хун инстинктивно встал отступил, сделав пару шагов назад, но не успел. Он оказался прижат к стене, ощущая, как его грудная клетка сжимается от страха и беспомощности. Он смотрел в глаза Ин Хо, пытаясь найти в них хоть какую-то слабину, но не мог. Это был взгляд человека, который не знал жалости.

— Ты будешь платить, Ки Хун, — сказал Ин Хо, его голос теперь был низким и спокойным, как обещание. — И не деньгами. Ты будешь платить тем, что у тебя осталось. Если тебе еще что-то осталось.

Сердце Ки Хуна забилось быстрее. Он пытался понять, что это значит, но не мог. Он не мог поверить, что все действительно так кончено, что нет никаких выходов. Но Ин Хо был прав — все, что он делал, было лишь временным затишьем перед неизбежной бурей.

Ин Хо вдруг усмехнулся. Легкая, едва заметная улыбка, которая только усиливала чувство опасности.

— Ты знаешь, что мне нужно, — продолжил он. — И ты знаешь, чего мне не хватает.

И тут Ки Хун понял. Он знал, что Ин Хо имел в виду. Он всегда знал, что долг перед Ин Хо был не только в деньгах. Были другие вещи, намного более важные. Лояльность, уважение, даже страх.

Но сейчас, когда его шансы таяли на глазах, Ки Хун понял, что это было не просто о долгах и не просто о том, чтобы что-то вернуть. Это было о его жизни. И Ин Хо решил, что он заплатит за свои ошибки.

— Я не могу, — прошептал Ки Хун, его голос дрожал от напряжения. — Пожалуйста, Ин Хо. Я...

Ин Хо прервал его

— Ты уже ничего не можешь, — произнес он, и в его словах было что-то окончательное. Он сделал шаг назад, и Ки Хун почувствовал, как в комнате стало холоднее, будто воздух сжался до предела.

Ин Хо уже принял решение. Он обернулся и, не оглядываясь, подошел к столу, где стояла его бутылка с виски. Он налил себе стакан, не говоря ни слова, и выпил. Ки Хун все еще стоял, не в силах поверить, что его жизнь действительно закончена так, как он боялся.

Ин Хо поставил стакан на стол и, не поворачиваясь, бросил:

— Ты думал, что можешь контролировать свою судьбу. Ты ошибался. Теперь ты будешь жить с этим до конца.

Тишина, которая повисла в воздухе, казалась невыносимой.

Ки Хун закрыл глаза, но не смог заставить себя поверить, что это конец. Однако каждое движение Ин Хо, каждое его слово давали понять — для него все уже было решено.

— И запомни одно, Ки Хун, — Ин Хо снова обернулся, и теперь в его глазах был такой холод, что Ки Хун почувствовал, как от его слов передернуло. — Те, кто обещает, но не сдерживает слово, не живут долго в этом мире. Ты сам это знаешь.

Вдруг он приблизился, и Ки Хун почувствовал его дыхание, почувствовал его власть. Это было не просто давление, это было чувство, что он находится под полным контролем. Ин Хо больше не был человеком, с которым можно было договориться. Он стал чем-то всевластным, непреложным.

— Ты знаешь, как это бывает, — прошептал Ин Хо. — Все, что ты сделал, теперь останется с тобой. Навсегда