Вторая жизнь.

Прошла уже целая неделя после того, как я отправила на задание Гарри. Он один раз прибегал, сообщил радостную новость, что ему удалось устроиться в дом графини Диолан. И не просто устроиться, а на кухню. На мой вопрос: «Как?», он замялся и сказал, что я сама подкинула ему идею о сломанной руке. В общем, парнишка подстроил поваренку «несчастный» случай. Сам он никому руку не ломал, зато за пару дней наблюдений увидел, что поваренок (парнишка на пару лет старше Гарри) и дочка повара (девица на выданье) уединялись на сеновале. И все бы ничего, но у девушки был одобренный отцом жених, и если бы их заметил не Гарри, то ей была бы прямая дорога в монастырь. А поваренку точно бы что-нибудь сломали. Так что путем нехитрого шантажа Гарри получил это место. А парнишка отправился искать себе работу в другой дом.

Я за Гарри начала волноваться еще пару дней назад, когда он не пришел через обещанные три дня, но сделать ничего не могла. Из дома меня почти не выпускали, даже когда я шла в сад, за спиной в шаге от меня маячили двое охранников. А все потому, что Двэйн уехал, а перед отъездом пообещал повесить всех, если со мной что-то случится.

И вот я одна, не считая тетки. Понимаю, что у Двэйна расследование, он даже пообещал мне все рассказать, когда вернется. Но мне от этого не легче, так скучно мне еще никогда не было. Двэйн прискакал на следующий день после нашего с ним памятного пребывания в библиотеке уже в дорожной одежде и с отрядом. Он только на пару минут забежал, чтобы предупредить меня лично, а не письмом. Предупредил, поцеловал и пообещал всех повесить, если они меня не уберегут. Ему поверили все и сразу. Тетушка даже упала в обморок, почему-то решив, что Двэйн намекает на ее обязанности, которые она забросила, растаяв от лестных слов князя. Кстати, он тоже был в том отряде, меня так и подмывало открыть глаза Двэйну на этого ловеласа, но решила повременить. Ведь им вместе работать, не хотелось, чтобы из-за возникшего между ними недоверия сорвалась расследование.Скоро должны были вернуться родители, их письма с туманными намеками, заставляли меня нервничать. Что они еще придумали? А фраза маман: «Вот увидишь, Аризмат тебе понравится, потрясающе красивый город, я сама бы хотела в нем жить…», вообще заставила паниковать. Не хочу я никуда ехать, тем более жить, для меня и неделя без Двэйна тяжелое испытание.

А еще я очень переживала за Двэйна, потому что он, уезжая, снял с себя медальон и повесил на мою шею. Шепнув на ушко, чтобы я его никогда не снимала, ни днем, ни ночью, что так ему, Двэйну, будет спокойнее. Наверное, это какой-то родовой амулет, простые вещи не носят, спрятанные от посторонних глаз. Я пообещала не снимать, но себе сделала заметку спросить у него подробнее об этой вещице. У себя в комнате я ее внимательно рассмотрела: довольно крупный горный хрусталь, идеальной чистоты, в форме капли на серебряной цепочке. Держа его в руке, я чувствовала тепло, а воображение, придумало романтическое объяснение этому – жар души Двэйна. Глупо, но зато приятно и греет.

– Миледи, миледи, – тихий зов из-за куста я услышала не сразу. Так задумалась во время прогулки по саду, что чуть не пропустила появление Гарри. На сердце сразу отлегло, с мальчиком все в порядке. – Здравствуйте, миледи.

– А, Гарри, забежал мать проведать? – не скрываясь, спросила у него. А что скрываться, если охранники тоже заметили мальчика. – Как тебе на новом месте? Нравится у герцога?

– О да, миледи, все хорошо. Я как раз хотел сказать вам спасибо, – быстро сообразил он, что вокруг много лишних ушей.

– Да не за что. Пойдем, проведаем Ласточку, она по тебе соскучилась, а ты мне подробно расскажешь о доме герцога. Я же там ни разу не была, – у охранников лица стали скучнее обычного. Дабы у них пропало желание прислушиваться к нашему разговору, я продолжила в том же духе: – А внутрь тебя пускали? Я подумываю полностью сменить интерьер в своем будущем доме, мне бы очень помогло, если бы ты описал, какая там мебель, шторы, цвет стен.

– Конечно, миледи, у меня хорошая память, – подавляя смех, ответил Гарри. – Я все подробно рассмотрел.

– О, тогда сейчас проведаем Ласточку и поднимемся в библиотеку, я хочу все записать.

В доме было только два места, куда я не пускала охрану: мои комнаты и библиотека. Точнее, они заходили туда впереди меня, все проверяли и уходили, оставляя меня одну, занимая пост под дверью. И то ладно, постоянное присутствие чужих людей рядом меня жутко раздражало. Я с трудом сохраняла спокойствие, от диких воплей на прислугу и охрану меня останавливало только одно: не хотелось бы выглядеть такой же взбалмошной и импульсивной, как моя мать.

Наблюдения Гарри не были сенсационными, они только подтвердили мои подозрения. Управляющего он за эти дни так и не видел, но все в доме боялись даже его имени. К хозяйке так не относились, как к нему, у парня возникло чувство, что графиня тоже боится собственного управляющего. А еще удивило парня то, что о покойной Элеоноре почти ничего не говорили. Как будто всем до девушки не было дела. Меня это обстоятельство тоже заставило задуматься. Дав задание Гарри обращать внимание на приходящих людей, особенно мужчин со светлыми волосами, а также тех, кто регулярно приезжает в дом, причем без явной причины. Специально для мальчика пояснила, что ни садовник, ни молочник, ни портной меня не интересуют. Отпустив своего первого штатного шпиона, снабдив его предварительно строгими указаниями и премией, я осталась одна в библиотеке. Мыслей было много, но практически ни одного факта. И откуда им взяться, если я сижу безвылазно в доме, вот где сразу вспоминается притча о птичке в золотой клетке.

Надо записать все, что я знаю. Может, удастся заметить то, что в глаза не бросилось сразу?

– Миледи, вам письмо, – заглянула в библиотеку Надя, радостно улыбаясь.

– Ну так давай, что ты там стоишь? – получилось немного грубовато, но не люблю, когда отвлекают.

– Оно ждет вас внизу, – хитро улыбнулась эта интриганка и сбежала. Кажется, в этом доме забыли кто хозяйка.

В раздражении пошла вниз, собираясь устроить разнос не только прислуге, но и охране, до которой так и не дошли руки. Спустившись, первое, что я увидела – это цветы, гирляндами развешанные вокруг, прям дежавю. Неужели князь опять притащил этот ботанический сад в миниатюре? Как вспышка, в голове возникла мысль, что если князь в городе, то, значит, Двэйн тоже приехал. Это заставило обратить внимание на центральную композицию, мужчину, держащего огромный букет белых роз так, что закрывал им лицо. Я сделала несколько неуверенных шагов, оглядываясь в поисках служанок, чтобы они наконец-то мне объяснили, что здесь происходит.

– А я надеялся, что вы будете мне рады, Анна, – раздался знакомый голос, розы опустились, открыв мне усталого, но улыбающегося Двэйна.

Знаю, леди себя так не ведут, но удержаться не смогла, взвизгнув от радости, практически слетев с оставшихся ступенек, повисла у него на шее. Мне было все равно, что о нас подумают, хотя я же не постороннего мужчину обнимаю, а своего жениха. Очень хотелось его поцеловать, но это было бы уж полным падением с моей стороны.

– Я вам очень рада, Двэйн, – прошептала я, касаясь его щеки своей. На пол упал букет, а руки лорда обвили меня за талию, крепко сжав в объятиях.

– Я очень скучал, Анна, – так же тихо ответил он, покрывая невесомыми поцелуями мое лицо. Я видела, что он хочет совсем другого, страсть плескалась в его глазах, но он тоже себя сдерживал. Надеюсь, у меня несильно глупый и восторженный взгляд?

– А может, поднимемся в библиотеку, я напою вас чаем или лучше ужин? Вы ведь с дороги?! – спросила у него, в душе поражаясь своей беззастенчивости. Он наверняка подумает, что мне не терпится остаться с ним наедине и будет прав.

– С удовольствием поужинаю, – улыбнулся он. – Жаль, подольше задержаться не смогу, мне еще сегодня к королю с докладом идти.

– Понимаю, – вздохнула я, но внутренне радуясь, что он даже домой не заехал, а сразу ко мне. – Я прикажу, чтобы вам накрыли в музыкальной комнате. Знаете, мне очень хочется сыграть для вас что-нибудь.

– Я не знал, что вы владеете музыкальными инструментами. С удовольствием послушаю, – разрывать объятия было очень тяжело, и не только мне. Демоны, когда же уже свадьба!?

* * *

Лорд Двэйн сидел за столом, воспитание заставляло кушать аккуратно и степенно, но двое суток в пути накладывали свой отпечаток, есть хотелось неимоверно. В дороге они нормально питались, но это была походная еда, а тут такое разнообразие.

Анна сидела за роялем, что-то тихо наигрывая. Двэйн предпочел бы видеть ее рядом, чтобы она смотрела на него влюбленным взглядом. И пусть он не понимает, как такая девушка могла в него влюбиться, но ему не двадцать лет, чтобы не замечать очевидного. Он гнал мысли, что сам повел себя сегодня как мальчишка. Не успел въехать в город, как лошадь сама свернула к дому Анны, хорошо, что его догнал Саид и напомнил, что невесте надо цветы купить. Всю неделю душа тянулась к девушке. Даже то, что им так и не удалось в конечном итоге выявить главаря преступной банды, не испортило его настроения на пути домой.
Анна заиграла что-то другое, непохожее ни на что слышанное им раньше. Музыка все усиливалась, вызывая в корне противоположные чувства. Вроде что-то нежное, и в то же время в ней слышалась тоска, тяжелая и беспросветная, от которой хочется выть. Он не знал, что думать, неужели девушке так плохо с ним, что она решила выразить свои чувства музыкой? Двэйн посмотрел на Анну, она играла с полуприкрытыми глазами, весь ее вид говорил о том, что она где-то не здесь. Может, она что-то вспомнила из прошлого? Это бы объяснило многое. Когда у девушки потекли слезы, он не выдержал, подошел и сел рядом с ней на скамейку.

– Анна, не надо, – он обнял ее, оборвав музыку на высокой ноте, тем самым развеяв гнетущую атмосферу. – Я рядом и никогда вас не оставлю.

Что еще сказать, он не знал, не в его привычках было давать невыполнимые обещания. Но себе он дал слово все сделать, чтобы Анна не вспоминала и не думала о прошлом. Девушка доверчиво уткнулась ему в рубашку, не обращая внимания на ее запыленный вид и запах пота. Двэйну стало неудобно, надо было заехать домой переодеться и предстать перед Анной как лорд, а не какой-нибудь мужик. Но у девушки, похоже, не вызывал его внешний вид неприятия и он тоже не стал на этом акцентировать внимание. Он просто гладил ее по голове, ловя себя на мысли, что помимо сочувствия его охватывают и более приземленные желания.

– Извините, Двэйн, я не хотела вас расстроить, – заговорила Анна. – Иногда на меня что-то находит, такое случается, когда я играю на рояле. Знаете, охватывает чувство, что я что-то потеряла, важное, дорогое, но никак не могу вспомнить. И пустота, огромная, давящая, где нет даже звуков.

– Все будет хорошо. Наверное, это осталось от кошмаров, с тех пор, как вы были больны, – Двэйн никогда не любил врать, но по долгу службы умел это делать убедительно. – Не надо об этом думать. Если бы мы были женаты, вы бы уже забыли об этом. Я бы все для этого сделал.

– А почему именно женаты? – недоуменно спросила девушка, подняв на него глаза цвета неба.

И как объяснить Анне, что есть действенное средство для лечения почти всех нервных расстройств? Он еще не готов говорить с невинной девушкой на такие темы, не хватало того, чтобы она от него в ужасе сбежала. Но намекнуть можно, к тому же сил сопротивляться желанию целовать эти пленительные губы, уже не было. Двэйн никогда не любил целоваться, как можно лобызать чьи-то губы, которые до этого побывали в самых неприличных местах, еще и не у него одного. Мужчина имел дело в основном с профессионалками. Не теми, что сдают свое тело на час, а теми, что живут на содержании. Раз в полгода он обязательно менял содержанку, чтобы не привязываться и бдительно заботился об их контрацепции.

Но с Анной все было по-другому, с ней рядом он будто сходил с ума. Ни о чем, кроме ее глаз, губ или соблазнительного тела, которое хотелось изучить во всех подробностях, думать не получалось. Силой воли он оборвал разыгравшееся воображение, в котором Анна весьма фривольно себя вела, а рояль оказался достаточно крепок. Нет, надо отвлечься, не хватало еще наброситься на собственную невесту и оскорбить ее таким образом. В поездке Саид предлагал сходить в бордель, прямым текстом говоря, что взрослый мужчина не может обходиться полгода без женщины. Смеялся, в красках описывая, как он напугает невесту в первую брачную ночь своей страстью. Умом он понимал, что друг прав, но перед мысленным взором каждый раз вставали небесного цвета глаза и теплая улыбка.

– И правда, очень действенный способ забыть все плохое, – хихикнула Анна, мило покраснев.

– Самый лучший способ, – улыбнулся он в ответ, поправляя прическу невесты. Он не стал говорить, что это только начало, и что самое интересное впереди.

– О, из-за меня вы так и не поели, – подскочила Анна и потянула его к столу.

– Анна, составьте мне компанию, этого слишком много для меня одного.

– Хорошо, что матушка этого не видит, – с улыбкой проговорила Анна. – Она считает, что мне надо меньше есть, чтобы соответствовать нынешней моде. Когда она дома, у меня на ужин только овощи.

Двэйн чуть не поперхнулся. Это что же получается, его невесту еще и не кормят?! То-то ему показалось, что лицо у Анны немного осунулось.

– Я очень люблю мясо, а еще не люблю ужинать в одиночестве. Вы ведь не оставите своего будущего мужа голодным? – усмехнулся он. – Овощи – это хорошо, но без мяса они не так вкусны.

– Ну, если только за компанию, – в глазах Анны отразилась его улыбка. – Вы мне расскажете о своей поездке?

– Обязательно, но не сегодня. Предлагаю послезавтра провести день вместе, вы, наверное, устали находиться в четырех стенах. Завтра я буду весь день в управлении, надо будет разобраться с делами, накопившимися за время моего отсутствия. А послезавтра я весь ваш, как вы смотрите на то, чтобы съездить на озера?

– Просто замечательно! – Анна была искренне рада. – Но знайте, я все равно хочу услышать вашу историю, а то не расскажу, что мне удалось узнать.

– Вот даже как? Шантаж? – Двэйн хотел сказать это серьезно, но не удержался от улыбки.

– Да, именно так. Но могу подкинуть вам пищу для размышления. Зачем убийце являться в дом к жертве с утра, причем, не имея с собой никакого оружия? А был ли этот человек убийцей вообще?

Веселость спала, Двэйн всю неделю был занят другим делом, и у него не было времени подумать над этим несуразным покушением на Анну. А она права, слишком многое не сходится и кто-то ему ответит за предательство.

– Знаете, Анна. Я с каждым днем все больше себе завидую. У меня будет не только самая красивая жена, но еще и самая умная.

* * *

Весь следующий день я провела в ожидании его окончания, очень хотелось, чтобы быстрее наступило завтра и увидеть Двэйна. Пометавшись между библиотекой, своей комнатой и кухней (когда нервничаю, всегда чувствую себя голодной) я уже не знала, куда себя приткнуть, а было только начало вечера.

– Миледи, вы бы прогулялись по саду, погода замечательная, – влез охранник, которому надоело метаться за мной по дому.

А, вообще-то, это хорошая мысль, надо подышать свежим воздухом, может быть, придет дельная мысль в голову. Не отвечая охраннику, я свернула к выходу в сад. Погода и правда была хорошая: не очень жарко, дул свежий, легкий ветерок. Тенистые аллейки, сладкий аромат цветов, растущих в клумбах, пение птиц, все это наводило на лирический лад. Даже умную женщину влюбленность делает доверчивой и ненаблюдательной. Вот и я витала в мечтах, мысленно видя себя в объятиях Двэйна, но вдруг чужие руки крепко обхватили меня, лишив возможности двигаться, а к лицу приложили вонючую тряпку. Крикнуть я не успела, один вдох и сознание померкло.

Обратно оно возвращалось толчками или это были толчки на самом деле? Какое-то время я пыталась вспомнить и понять, что со мной и как я оказалась в такой ситуации? Первое, что стало понятно, меня везут в какой-то телеге, руки связаны, но впереди и не туго. Это было странно, но с другой стороны, раз куда-то везут, значит, нужна живая и, скорее всего, невредимая. Зачем, это уже другой вопрос. Я была накрыта с головой какой-то плотной пыльной тканью, вокруг пахло шерстью или животными, непонятно. Подавив желание застонать, а лучше закричать, я стала прислушиваться. Ведь если везут, то кто-то рядом точно есть, не хватало еще раз получить убойную дозу того вещества. Голова болела неимоверно, в висках стучало, очень хотелось пить, но адреналин в крови уже делал свое дело, убирая эти проблемы в дальний угол. Сейчас меня заботило только одно: надо как-то сбежать. И неважно, кто меня похитил, бандиты или князь, все едино.Сквозь скрип колес и шум в голове до меня доносились обрывки разговора двух человек.

– Ну на какого демона мы ее похитили?

– Распоряжение главного.

– Идиот ты! Главный, он-то соскочит, а нас повесят, – смотри-ка, неглупый попался, только в одном ошибся: Двэйн и главного их повесит. – Слушай, а давай ее бросим и в бега?

– Если с этой кралей что-то случится, то нас найдут везде. Лучше заткнись и не ной. Задание у нас какое? Спрятать и обеспечить всем необходимым до личного распоряжения главного. Вот и будем выполнять.

– А если он прикажет ее убить?

– Убью, – равнодушно ответил будущий висельник. – А если ты не заткнешься, то убью и тебя. И не буду для этого ждать распоряжения.

– Ибрагим, да ты что, я же просто так спросил, – больше он ничего сказать не успел, раздался глухой звук удара и стон.

– Если я говорю, заткнись, это значит – заткнись. Еще одно слово и следующее утро ты не встретишь.

Кричать и звать на помощь мне расхотелось, и пусть меня убивать пока не собираются, но с девушкой можно сделать и более страшные вещи. Я затаилась под своим тентом, пусть думают, что еще не пришла в сознание. Одно было плохо – отличить бессознательное тело легко, когда несешь его на руках. Я не знаю, какие надо иметь нервы, чтобы достоверно притворяться, то есть расслабиться и не дернуться, когда тебя будут ронять.

Видимо, я плохая актриса. Когда меня взвали на плечо, я сдержалась, но когда чья-то рука полезла под подол, завизжала.

– Так и знал, что притворяется, – хмыкнул неприятный голос Ибрагима. Тент с меня так и не сняли, вместе с ним вытащили из телеги. Наверное, боятся, что я их потом смогу описать. – Послушайте, леди. Мы вас не тронем, вернем в целости и сохранности, как только ваш жених заплатит нам кругленькую сумму. А не захочет, у вас есть другие богатенькие родственники. Так что ведите себя тихо и скоро вы сможете вернуться к обычной жизни.

Я промолчала, говорить, собственно, было нечего. Плакать, умолять отпустить? Не дождутся! Объяснять, что они портят мою репутацию, что я потом никому ничего не докажу? Бессмысленно. Сомневаюсь, что они вообще меня вернут родителям или Двэйну, даже если им заплатят, проще продать кому-нибудь в гарем, двойная выгода. При мысли о Двэйне защемило сердце, ни один благородный мужчина не женится на девушке с подмоченной репутацией. Нет, он, конечно, заплатит выкуп, а может, даже сам спасет, но… И это «но» будет всегда стоять между нами. Кто-то скажет, ведь можно заплатить известному доктору, чтобы он подтвердил невинность. Но в высшем обществе сама невинность немного значит, главное репутация. Нельзя, чтобы слухи и сомнения пошли гулять по будуарам и чайным комнатам.

К головной боли добавилась душевная, внутренний голос с издевкой напоминал о том, что еще месяц назад я вообще не хотела замуж. Теперь можно радоваться – замужество мне уже не светит. Слез не было, было дикое желание испортить планы похитителей, а может, даже убить их.

Меня сгрузили в каком-то помещении, на улице почти стемнело, а внутри и подавно.

– Устраивайтесь поудобнее, ваша милость. Вам здесь сегодня спать, а может, и завтра, – раздался наигранно жизнерадостный голос второго. Ну-ну, так я и поверила, что он прожженный бандит, наверняка какой-то мелкий воришка. – Что-то барышня неразговорчивая, как бы не померла от страха.

– Не лезь к ней, твое дело охранять. Снаружи! И запомни – внутрь не заходить. Мне надо отъехать, к утру буду, – распоряжения Ибрагима были просты и лаконичны. – Если ты нарушишь мое распоряжение, буду убивать тебя долго и мучительно.

– Да что я, девку не устерегу, что ли?! – вскинулся молодой голос. – Все будет путем.

Я молчала, не хотела пропустить ни слова, даже тент не попыталась снять с головы, чтобы в вечерних сумерках разглядеть своих похитителей.

– Заткнись и делай, что тебе говорят. А лучше бери пример с леди, впервые встречаю такую выдержку у женщины, хоть самому женись на ней. А, леди, пойдете за меня замуж? – расхохотался Ибрагим. Похоже, и он нервничает, только старается не показывать этого.

– Не могу вам ответить, я вас не видела, да и состояния вашего не знаю. Вы уверены, что сможете обеспечить мне достойную жизнь? – холодно поинтересовалась у него.

– Главное, я могу сохранить вам жизнь и обеспечить ворохом детишек, – был не менее холодный ответ. – Стеречь, внутрь не входить, даже если будет просить что-нибудь.

С этими словами я услышала, как закрылась дверь, заскрипел засов, звякнул замок и все стихло. Что ж, пора проверить, где меня заперли.

Сняв с головы вонючий тент, я огляделась по сторонам: сарай и этим все сказано. Света сквозь щели проникало мало, а скоро и совсем перестанет, ночь стремительно надвигалась. Сидеть и плакать о своей погубленной жизни я не стала, любовь любовью, а жизнь у меня одна. Попыталась развязать зубами узел на руках, вроде бы он начал поддаваться. Можно было бы воспользоваться кинжалом, но я боялась, что снотворное с него сотрется. Поэтому мучила зубы.

Оставалось совсем немного, когда дверь в сарай открылась, и в нее вошел мужик. В одной руке фонарь, в другой бутылка, не думаю, что в ней молоко или вода.

– Вам запретили сюда заходить, – сказала, обдумывая ситуацию. Надо было сразу достать кинжал, а сейчас он мне этого не даст сделать.

– Плевать, к утру я уже буду далеко отсюда. А сегодня ты мне скрасишь вечер, – он закрыл дверь ногой, поставил фонарь, отхлебнул из горла бутылки. – Всегда хотел блондиночку, да только вы все благородные, куда нам с нашими немытыми рылами.

– Может, стоило бы хотя бы умыться? – усмехнулась, неотрывно следя за его передвижениями. Сама же в спешном порядке пыталась снять веревки с рук.

– Для тебя и так сойдет, – отрывисто бросил мужик. – Хочешь веревку снять? Давай, помогу. Люблю, когда отбиваются. Ты же будешь сопротивляться?!

Он подошел ближе, отхлебнул еще разок, видимо, для храбрости. Я села поудобнее (ноги еще плохо слушались) и молча протянула ему руки, а он выхватил нож из-за пояса и одним движением перерезал веревки. Я растерла руки, восстанавливая кровоснабжение.

– Ну что, красавица, поиграем, – спросил мужик, поигрывая ножом.

– Ты же хотел, чтобы я отбивалась?! – он усмехнулся и кивнул. – Нож тогда убери, а то мне страшно. Или боишься, что не сможешь без него справиться со слабой девушкой?

Мне действительно было страшно, как-то резко пришло понимание, что все это происходит со мной и на самом деле. Что никто не спасет, что ждать помощи неоткуда. Но помимо страха была еще и холодная ярость. Как эта жалкая тварь даже думать может о том, чтобы ко мне прикоснуться?! Он хочет, чтобы отбивалась?! Что ж, он это запомнит до конца своей короткой жизни. Хорошо, что в сарае было темно, а то он никогда бы не сделал такую глупость, не выкинул бы нож в сторону входа.

– Мне не нужны помощники, – прокомментировал мужик свое действие.
Он сделал еще шаг, и я ударила его обеими ногами, попав каблуками по коленям. Жаль, не достала до паха. Он не ожидал, что сопротивление будет по-настоящему, зашипел, выплевывая ругательства. Но от задуманного не отказался, бутылка из его рук полетела в другую сторону, а сам он навалился на меня. Потный, грязный, с чудовищным запахом изо рта.

Я дралась, молча и остервенело, берегла дыхание, царапалась, и когда уже была морально готова выдавить насильнику глаза, какая-то сила сдернула его с моего тела. Не успела я опомниться, как меня обдало чем-то горячим, липким, залившим сразу все мое лицо. Воздух наполнился запахом и вкусом крови, а тишину разорвал предсмертный хрип. Тут моя психика все-таки не выдержала, сарай, и все окрестности вокруг огласились моим истошным визгом. Я подскочила и заметалась. Кровь, кровь, всюду была кровь, ненавижу кровь. В памяти вспыхнули картинки.

… кровавое месиво из еще недавно живого и любимого человека, вот он улыбается, поворачивает голову ко мне и в ту же секунду стальная балка пробивает стекло автомобиля и вонзается ему сначала в грудь, а потом сносит голову. И я кричу, так же надрывно, не обращая внимания, что неуправляемый автомобиль несется на встречную полосу…

– Хватит, – пара хлестких пощечин приводит меня в чувство. – Я думал, что вас, леди, уже ничего не может вывести из себя.

Передо мной стоял высокий худощавый мужчина, скорее всего, степняк, такой же черный и загорелый. Меня трясло, руки дрожали, я чувствовала, как засыхающая кровь стягивает кожу, к горлу подступил комок. Я судорожно вздохнула и согнулась в приступе жесточайшей рвоты. Кровь, везде кровь, даже в неясном свете фонаря, она будто была везде.

– Фу, спать будешь здесь же, – брезгливо произнес Ибрагим и повернулся ко мне спиной, собираясь выйти на улицу. Кинжал сам собой выпал мне в руки из частично разорванного корсажа. Я хотела вонзить его мужчине в шею, но он как-то почувствовал, отклонился и кинжал попал ему между ребер, надеюсь, хоть легкое задел.

– Сука! Дрянь благородная! Всегда вас ненавидел, – удар по лицу уже был чувствительным, в голове зашумело, а перед глазами поплыли звезды. – Тварь, если бы не распоряжение главного, я бы тебя на ленточки порезал.

Я отшатнулась от него в сторону, с замиранием сердца следя, как он одним движением вытаскивает мой кинжал из своего тела и идет к двери. А еще я надеялась, что снотворное все-таки подействует до того, как он закроет дверь с той стороны. Значит, его как-то надо задержать.

– На ленточки, говоришь?! Скорее я полюбуюсь, как ты сдохнешь на колу! Кажется, так у вас расправляются с преступниками?! И если кто и тварь, то это вы с этим мертвым уродом! – страшно было до подкашивающихся ног, до холодного пота по спине.

Он медленно повернулся ко мне, в глазах только одно желание – убивать. Сделал шаг, еще один, покачнулся. Я забилась в угол, паника накатывала все больше и больше, а вдруг снотворное не подействует?

– Ты! Что было на кинжале?! – прохрипел он, качаясь из стороны в сторону и поднимая кулак.

– Яд! Чтоб ты сдох! – крикнула я и сжалась в ожидании удара.

Грохот упавшего тела прорвал плотину, слезы брызнули из глаз. Усевшись в углу, обхватив колени руками, я сидела и рыдала. Мне не мешал труп, даже боязнь крови отступила куда-то на дальний план. Страх и жалость к себе уходили вместе со слезами. А вместо их пришло решение: я не буду дожидаться, пока слухи и сплетни заставят Двэйна разорвать помолвку. Я расскажу ему все сама, сдам этого бандита, и пусть он решает. Может, мать права, и переезд в другую страну будет лучшим выходом.