Глава 12
Распахнув дверь, Кати вошла в один из домиков парней в поисках Ары. Он обещал ей выпивку, а сейчас было лучшее время для ее непосредственного применения. Буквально час назад всея всего отделал ее по первое число, заставив подумать даже об... нет, это было слишком. Он не стал бы трахать ее на грязных матах против ее воли. Верховный любит, чтобы было все красиво, а не вот так, когда она поломанная валяется перед ним, не в силах даже как надо отклячить задницу. Во всяком случае, Кати хотелось думать об этом именно так.
— Ара, мать твою, где ты?! — взывала наемница, осекая от лишних слов нахмурившихся парней, отдыхающих после спарринга.
— Он в душе, Кат, — не доставая наушники из ушей, сказал Пирс, пока другие по-прежнему пялились на нее, словно впервые увидели.
Коротко кивнув, девушка вышла из домика, прямиком направляясь в душевую. Ей хотелось выпить. Даже не так, ей хотелось напиться вдребезги. До беспамятства. Так, чтобы ее выворачивало наружу, а завтра она кляла бы всех и каждого, кто посмеет к ней приблизиться. Ей просто нужно было выпить. Расслабиться. Выжечь внутри себя все хорошее, что теплилось где-то в душе о нем. Смешно сказать, хорошее... Это не хорошее, это гребанное желание ощутить, каково это быть с ним? Каково оказаться его выбором? Каково попробовать его на вкус? Как быстро она смогла бы заставить его забыть о других? Как быстро смогла бы заставить его кончить с ее именем на губах? И как быстро он выжег бы ее дотла, оставляя лишь жалкий пепел вместо ее души?
Она была уверена в том, что он смог бы сделать это с ней по щелчку пальцев. Просто потому, что захотел бы. Он не оставил бы после себя ничего. Совсем ничего. Пустоту и только. Вот только она была готова пойти даже на такой риск, потому что он этого стоил. И она признавала это внутри себя, но только не при нем. Он не должен это увидеть. Не должен понять, что смог ее привлечь. Это будет ее секретом, а пока ей нужно только одно — выпить. Столько, сколько она только сможет, чтобы забыться и отпустить унижение нанесенное им в который раз, за эти жалкие сутки.
— Ара, ты тут? — крикнула девушка, не решаясь заходить в мужскую раздевалку. Такой уровень тестостерона она не готова была выдержать. Да и не хотела, от слова совсем.
— Мне кажется, или у тебя проблемы со слухом? — раздался властный голос сзади и Кати резко обернулась, сталкиваясь с токсичным холодом в глазах Верховного.
— Я ищу своего друга. Здесь это не запрещено. Я не на территории мужской душевой, — в тон ответила наемница, поджимая губы. — А вот ты был на территории женской.
— Вы, — властно поправил наследник, измеряя девушку перед собой многозначительным взглядом.
— Извините, как же я могла забыть. Прошу прощения, о великий, — не скрывая иронии, протянула Кати, упираясь о стену лопатками.
— Дерзишь? — с издевкой бросил мужчина, нависая сверху, не оставляя места для отступления.
— Констатирую, — не сдавая позиций, отозвалась девушка, ахнув, когда широкая ладонь сомкнулась на ее шее.
— Я хочу тебя. Сейчас, — изрек Ашер, задерживая на ней холодный, опасно блеснувший взгляд. — У тебя есть выбор: я беру тебя здесь или мы поднимемся ко мне.
— Или ты закатываешь...
— Вы, — сильнее сжимая свою руку на ее горле, осек мужчина.
— Извините, — прошипела Кати, сверля уничтожающим взглядом в ответ. — Вы закатываете губу и отваливаете от меня на хрен. Я сплю только с теми, с кем сама хочу. А вы меня, мягко говоря, не возбуждаете, — зло добавила, вцепившись руками в его предплечья.
— Да неужели, — в удивлении вскинув брови, произнес принц, тут же меняясь в лице, а его рука умело потянула ее ремень на себя, пропуская к пуговице.
— Ладно, будет по вашему, — сквозь зубы сказала девушка, отчего-то прекрасно понимая, что он не пускал слова на ветер и действительно собирался взять ее прямо здесь.
Такая перспектива наемницу, откровенно говоря, не прельщала. Мало того, что это учебный коридор и тут могут проходить многие. Это им каким-то чудом сейчас везет, но по-хорошему, отсюда нужно сваливать и как можно скорее. Второе, Ара в душе, а там он проводит не особо много времени. Ему эта картина явно не понравится, а его она расстраивать точно не хочет. Да и отдаваться Верховному в коридоре, как-то это сомнительно. Хочет ее. Прекрасно. Она тоже его хочет. А еще она хочет оставить на нем пару укусов и синяков в отместку за то, что он с ней сделал. Может даже подраться, только на ее условиях. Она слишком много от него хочет.
— Умница, — разжимая мертвую хватку, с неким пренебрежением бросил принц.
Ашер развернулся и пошел как ни в чем не бывало к лифту, ни разу не обернувшись, как будто он точно знал, что она следует за ним. Катарина же едва ли не шипела внутри от гнева, что поработил все ее мысли. Это было низко. Слишком низко для нее. Вот так просто, она идет за ним как на поводке. Как послушная псинка, чтобы так же послушно раздвинуть свои ноги, давая вытрахать себя вдоль и поперек. Это не было на нее похоже. Это не ее позиция. Она пользуется, но не ей. А сейчас все было в точности да наоборот, отвратные ощущения.
Покои Верховной задницы были расположены на верхнем этаже административного здания. Обустроены лаконично. Никакой лишней мебели. Огромная кровать, на которой по меньшей мере уместилось бы шестеро. Камин. Два комфортабельных кресла. Стеклянный столик. Пару вазонов с цветами. Гардероб. Бар. Огромный телевизор. Своя отдельная душевая, и на кой-то черт он поперся в женскую?
— Выпьешь? — предложил мужчина, скидывая с себя рубашку прямо на пол, оставаясь в одних брюках, слишком низко сидящих на его бедрах.
Высокий. Подтянутый и жилистый. Четко выделяющийся рельеф. Раскинутые замысловатые татуировки по правой руке и покрывающие грудь.Он повернулся к ней спиной, откупоривая бутылку с бурбоном, разливая по двум бокалам, так и не дождавшись от нее ответа.
— Ванная там, если она тебе нужна, — кивком головы указывая на стеклянную дверь, сказал Ашер, задумчиво рассматривая наемницу, продолжающую держать лицо.
— Это так любезно с твоей, то есть вашей стороны, Ваше Верховенство, — не скрывая иронии, отозвалась Кати, раздевшись до белья, с упоением отмечая, как лед во взгляде наследника начинает таять и он делает щедрый глоток опьяняющей жидкости.
Он следит за каждым ее шагом, как хищник, выслеживающий свою добычу. На брюнетке комплект из черного кружева. Тонкий и едва ощутимый, слишком открытый, но в тоже время способный развить фантазию. Она забирает бокал из его руки и осушает его залпом, прежде чем скрыться за дверью его временной ванной комнаты.
Ашер шумно сглатывает. Бьет кулаком об обивку кресла. Он собственноручно загоняет себя в капкан, который вот-вот захлопнется. Но в то же время, он чувствует, как вздулись вены на его теле от томительного напряжения. Он так ощутимо чувствует возбуждение, что готов сорваться. Взять ее грубо. Несдержанно. Затыкая ее рот собственной ладонью, пока он до помутнения будет брать, определив для нее недвусмысленную позу.
Кати включает воду на полную, прямо в белье вставая под горячие струи воды. Наслаждаясь этим упоительным моментом ровно до тех пор, пока дверь позади нее не открывается и принц не присоединяется к ней. На нем все еще надеты брюки. Грубая ткань мокнет и царапает и без того поврежденную кожу. Она не поворачивается к нему, оттопыривает задницу, подставляясь под его руки, жадно облизывая губы. Две открытые ладони упираются в ледяную плитку. Мужчина аккуратно убирает мокрые темные волосы, с легкостью справляясь с застежкой лифчика. Его пальцы искусно надавливают на позвонки, спускаясь до самой кромки ее трусиков. Он останавливается, слыша, как с губ девушки срывается едва различимый стон, и вновь ведет ладонью вверх, аккуратно повторяя ее изгибы.
— Опустись на колени, — требовательно проговорил Ашер, касаясь мочки ее уха языком и Кати послушалась, кусая нижнюю губу.
Возбуждение достигло грани. Ее пробирала дрожь. Упругая кожа покрылась мурашками. Внизу образовался ноющий, требующий разрядки комок. Ей словно вкололи наркотик. Она не принадлежала себе. Не давала отчет своим действиям. Был только он и она перед ним на коленях, спешно расстегивая его ремень, желая добраться до главного десерта этого вечера.
Ей не нужны были указания. Она и без них знала, что он от нее ждет, но когда она стянула с него боксеры вместе с брюками, Кати запнулась, рассматривая золотую сережку прямо на его члене. Она ранее встречалась с пирсингом на теле и на выдающихся частях тела тоже, но на Верховном даже этот аксессуар смотрелся как-то по-особенном изысканно.
— Какие-то проблемы? — опустив затуманенный взгляд на девушку, задал вопрос принц, на что наемница отрицательно покачала головой.
Проблем не было. Она растерялась, рассматривая то, что ей предстоит ласкать. У Верховного был идеальный член по ее меркам. В меру длинный, в меру широкий, с выпуклыми венами, по которым ей тут же захотелось провести языком. Но сначала ей захотелось облизать его, сжав у самого основания, смачивая собственной слюной.
Ашер выпустил воздух сквозь зубы, когда пухлые губы сомкнулись на алеющей головке, от ярого притока крови. Язык прошелся по уздечке вниз, повторяя за рисунком извилистых вен. Ладонь сомкнулась у самого основания, задевая нежную кожу ногтями, из-за чего взгляд Верховного окончательно наполнился тьмой.
Она не боялась смотреть ему в глаза. Наоборот, наслаждалась тем, как его от этого ведет. Пока она раз за разом делает дразняще-медленные, поступательные движения головой. Вперед-назад. Ласкает языком и с упоением сосет. Цепляет сережку, водит ею по губам, чувствуя, как напряжение растет.
Определенно, принцу нравился минет, способный его расслабить. Отвлечь от тысячи мыслей днем и ночью терроризирующих его голову. Почти каждый свой раз он начинал с него и уже было не счесть, сколько девушек обрабатывали его ртом, но только сейчас он позволил себе полностью погрузиться в эти ощущения с головой.
Жадный взгляд блуждал по разгоряченному девичьему телу, цепляясь за насквозь мокрое кружевное белье. Оно было лишней, отвлекающей деталью, которую хотелось сжечь, порвать, разорвать, а главное снять с нее. Он хотел быть в ней. Хотел чувствовать, как она сжимает его внутри, выстанывая его имя. Просто до помутнения хотел ее.
— Хватит, — еле слышно потребовал Ашер, наматывая длинный темный хвост на свой кулак, насильно выгибая ее голову назад, вынуждая прямо посмотреть на него.
Он потянул ее за волосы вверх, не то чтобы с особой силой, но Кати поморщилась, чувствуя боль в шее. Она не любила, когда к ней применяли давление в такие моменты. Только добровольно и всегда она ведет, тут же приходилось подчиняться, подстраиваясь под вкусы вся всего, и ей это не нравилось, но в то же время она ощущала немыслимое возбуждение, охватывающее ее.
— Аккуратней, я ведь живая, — шикнула Кати, цепляясь за его жилистую руку.
— Правда? Больше похожа на куклу, — ответил принц, а в его голосе так и слышалась насмешка.
— Значит, ты все это время трахал кукол? — вскинув брови, совсем невинно поинтересовалась наемница, скривившись от усугубившейся хватки.
Ашер вынудил ее запрокинуть голову назад, натягивая хвост. Задерживая на ней томительный, хищный взгляд, от которого по телу девушки поползли мурашки.
— Вы, Катарина. Научись обращаться ко мне как полагает, иначе в следующий раз я прилюдно стяну с тебя брюки и выпорю при всех собственным ремнем, любуясь на красные полоски. А потом поставлю раком и оттрахаю до такой степени, что ты ходить не сможешь неделю, — медленно, но с неким раздражением проговорил Верховный, издевательски проведя по ее щеке кончиком языка.
— Правда? А разве ваша верховная задница трахает кого-то два раза? — наигранно округляя глаза, протянула брюнетка, искусно кусая губы, видя, как кривая улыбка меняет лицо наследного принца.
— Верховная задница? Значит так ты обо мне думаешь? — сокращая расстояние между лицами до минимума, поинтересовался Ашер, чувствуя, как его разрывает от желания поиметь ее.
— Я о вас не думаю. Совсем. Так, где-то слышала, — не краснея солгала Катарина, шумно выдохнув, когда мужчина одним движением развернул ее к себе спиной, рывком разрывая тонкое кружево, оставляя красный след с левой стороны.
— Значит будешь, — сдвинув брови, бросил наследник, грубо войдя в нее, сжимая челюсти до онемения, лишь бы она не услышала стон его гребанного наслаждения.
— Блять!
Катарина выругалась от столь резкого вторжения, морщась от внезапной боли, тут же жадно глотая воздух ртом, чувствуя рваные, агрессивные толчки в своем теле. Ашер не был терпелив. Ему хотелось всего и сразу. Хотелось слышать ее болезненный крик создающий симфонию со звуками наслаждения. Хотелось быть в ней сразу и везде. Хотелось трахать ее разгоряченный рот и влажное от природной смазки лоно. Хотелось сжимать ее грудь, терзая затвердевшие соски. Кусать и перекатывать их на языке, чувствуя, как она истекает под ним. Он терял рассудок от своих желаний, которые она умело порождала в нем. Она отравляла его своим ядом. Пускала наркотик по его венам. Туманила разум, заставляя вновь и вновь возвращаться мыслями к себе. Да, обычно он не трахает дважды. Любит пробовать новое, но здесь одного раза будет мало. Он это понял сразу. Еще тогда, в душе, когда увидел ее покрасневшее от кипятка тело. Когда почувствовал, как легко и непринужденно она отзывается на его ласки. Когда в его голову въелась одна жалкая мысль, что она создана для наслаждения. Его наслаждения.
Девушка попыталась извернуться, немного сменив угол вторжения, но твердая ладонь вернула ей прежнее положение, вынуждая прогнуться больше. Теперь он неотрывно смотрел, как входит и выходит из нее. Как напрягаются вены на его члене, пока он руками до красноты сжимает упругие половинки ее ягодиц.
Кати стонала сквозь зубы и текла. Текла как последняя шлюха. Но ей было на это плевать, так же, как и на его грубость. Лишние синяки на ее и без того поврежденном теле, останутся незамеченными даже для нее самой. Ей нравилось то, как он брал ее, забирая всю инициативу себе, лишая ее возможности действовать. Она ощущала себя в его власти. Ощущала себя подневольно и тотально контролируемой, отчего еще больше заводилась, чувствуя едва ли не болезненные ощущения внизу живота. Ей до безумия хотелось кончить. Но он издевался. Дразнил, не давая приблизиться к разрядке. Грубо вторгался. Трахал, но не менял позы. Взял в плен ее руки, не позволяя касаться себя. Тело раз за разом пронзало от боли, граничащей с пиковым наслаждением. Он не сдерживался, погружая ее в свое безумие, пока не развернул, усаживая ее на себя, приподнимая, удерживая на весу и не сбавляя темп.
Вспышка. Одна. Другая. Третья. Кати трясет. Крик вырывается из глубин ее сознания и Ашер вторит ей, ощущая, как ее мышцы сжались, сжимая его член внутри. По телу ядом растеклась нега, отравляя и выжигая все на своем пути. Она едва ли не обмякла в его руках, когда требовательные губы нашли ее, пленив своим желаниям.
Его язык жадно сражался с ее. Толчки возобновились и Катарина едва успевала хватать воздух ртом, пока Верховный продолжал терзать ее тело без остановки и права на передышку. Он требователен и неумолим. Выжимает из нее все соки, грубо сжимает ее горло, лопатками ударяя о мраморную плитку, приятно контрастирующую с жаром ее тела. Он продолжает брать ее, а она чувствовать его агрессию. На себя или на нее? Ответа не было. Она доводила его до помешательства и он никак не мог остановиться. Он же осушал ее до суха, беря свое. Словно она была его. И только его. Словно всегда принадлежала ему одному и больше никому. Словно все, что он чувствовал раньше, было ложью, а правда крылась в ней. Только в ней. В сумасбродной наемнице, взявшей в плен все его мысли...