Всё рушится

    Грэйс кружилась в легком нежно-светлом платье, верхняя часть красиво спадала с плеч девушки, оголяя и одновременно подчеркивая её красоту. Платье не было роскошным или вычурным, оно было простым и нежным, что и делало его по-настоящему особенным и красивым. Грэйс не хотела чувствовать на себе тяжесть платья, ей хотелось надеть то платье, в котором ей было бы комфортно, и сейчас, будучи в нём, с красивой укладкой в виде волнистых локонов и небольшого макияжа на лице, она чувствовала себя и правда очень красивой, какой она уже долгое время себя не чувствовала.
— Ты словно принцесса, — восхищенно произнесла Элис, смотря на Грэйс со слезами на глазах.
     Совсем недавно этот момент казался Элис чем-то невероятным, столько трудностей пало на их плечи, а сейчас её маленькая Грэйс собирается пойти на выпускной в невероятно красивом платье. Если бы её родители видели её такой, они были бы горды и счастливы. Элис так себя и чувствовала, старалась запомнить Грэйс такую юную и прекрасную — не только для себя, но и для её родителей, которых больше не было рядом.
— Тётя, ну ты чего?, — тихо посмеялась Грэйс, подсев к Элис на кровать и взяв её в руки в свои, — Настолько красивая, что ты плачешь из-за этого?
— Да, — возмущенно пробормотала она, шмыгнув носом, — Твои родители были бы счастливы видеть тебя такой.
    Нежная улыбка Грэйс, внезапно стала грустной, а взгляд её опустился к их с тётей рукам.
— Надеюсь они смотрят на меня, где бы они ни были, — тихо произнесла девушка.
— Они всегда рядом с тобой милая, даже если ты их не видишь, — Элис потянулась одной рукой к Грэйс, заводя прядь волос за ухо, любуясь тем, насколько же она сейчас красивая. Для Элис, Грэйс всегда была красивой, но сейчас... сейчас она была по-особенному красивой, настолько, что слезы наворачивались на глаза.
— Ну, Тётя... — грустно произнесла Грэйс, вытирая слезы на щеках женщины.
— Всё в порядке, я просто очень счастлива, — искренне сказала Элис, — Но ты права, не положено в такой день плакать, — собравшись с силами, она тихо выдохнула подняв взгляд на Грэйс, — Поднимайся, нужно тебя сфотографировать!
     Грэйс рассмеялась, поднимаясь с кровати и становясь ровно перед тётей, поправляя подол платья, прежде чем посмотреть в камеру телефона и улыбнуться.
— А теперь покрутись, — улыбнулась Элис.
     Смущенно улыбнувшись, Грэйс начала осторожно крутиться становясь на носочки. Сердце девушки билось быстрее обычного. Этот день и правда был особенным и Грэйс хотела бы, чтобы родители сейчас были рядом, чтобы они сказали о том, какая она красивая и как сильно она выросла. Чтобы они видели, какой счастливой она стала. Встав ровно она спрятала руки за спину, смущенно смотря в объектив телефона, слегка наклонив голову, улыбнувшись, как вдруг по дому раздался дверной звонок.
— О, это наверное, Киллиан, — обрадовалась Грэйс, уже собираясь выбежать из комнаты.
— Я открою! — настояла Элис, — Сохрани для парня интригу, кто же в выпускной вечер открывает двери своему партнеру? — улыбнувшись спросила она, — Надень туфли и только тогда выходи, договорились?
— Хорошо, — улыбнулась Грэйс.
     Элис тихо посмеялась, выходя из комнаты девушки. Спустившись на первый этаж и открыв дверь, она увидела перед собой Киллиана, который был одет в черный смокинг, волосы его идеально уложены, а очки на тонкой оправе красиво подчеркивали его черты лица.
— Киллиан, — улыбнулась ему женщина, — Проходи.
— Здравствуйте, надеюсь я пришёл не слишком рано, — сказал он, проходя внутрь.
— Вовсе нет, Грэйс наденет туфли и спустится, так что ты вовремя.
     Киллиан мягко улыбнулся услышав это, поднимая взгляд к лестнице по которой Грэйс и должна была спуститься. Его сердце стучалось от предвкушения.
— Киллиан, — протянула Элис, отходя недалеко от него, — Ммм, я могу кое-что попросить?
— Да конечно, всё что угодно, — уверенно произнёс парень.
— Ты даже не знаешь что я попрошу, а уже согласен на всё что угодно, — она тихо посмеялась, от того, насколько это было мило.
— Ваше желание, так же важно для меня, как и желание Грэйс, ведь вы её единственная семья, — сказал он, мягко улыбнувшись.
     Элис подняла на него взгляд, выражение её лица смягчилось. Рядом с её маленькой Грэйс и правда хороший человек. Если бы её родители сейчас были здесь, они были бы невероятно счастливы за свою дочурку.
— Ничего такого, просто хотела попросить, чтобы ты присмотрел за ней, чтобы она много не пила и была в тепле, особенно ближе к ночи.
— Не переживайте, я позабочусь о том, чтобы она была в порядке, — улыбнулся Киллиан, — Я верну её вам в целости и сохранности.
— Хорошо, — улыбнулась Элис.
     Услышав стук каблуков, Киллиан поднял взгляд к лестнице, замечая знакомый силуэт. Его сердце замерло как и он сам, наблюдая за тем, как Грэйс аккуратно спускалась по лестнице в невероятно красивом белом платье. Она была словно принцесса, которую нужно было оберегать и защищать. Она была такой нежной и милой, что сердце Киллиана вдруг забилось быстрее, словно он снова влюбился. Он её так сильно любит, но с каждым днём эта любовь всё растёт и растёт. Киллиан никогда бы не подумал, что чувства могут быть настолько сильными. Киллиан никогда бы не подумал, что может любить кого-то так.
     Грэйс спустилась, становясь прямо напротив Киллиана, глядя на то, каким красивым он сегодня был. Такой идеальный, что кажется в нём нет ни одного изъяна, серьезно. Но то каким он взглядом сейчас на неё смотрел, очень смущало Грэйс, поэтому она опустила взгляд, улыбнувшись, прежде чем покружиться и подойти к нему ближе, взяв его за руки.
— Я сражен на повал, — тихо произнёс Киллиан, наклонившись к её губам и оставляя на них легкий поцелуй.
— Ну я же говорила что так будет, — тихо посмеялась Грэйс, оставляя цмок на его щеке, — И ты у меня тоже очень красивый сегодня.
— Я должен соответствовать своей маленькой, иначе я был бы недостоин тебя, — улыбнулся Киллиан.
Грэйс тихо посмеялась, обводя свою руку вокруг руки Киллиана, держась за его локоть.
— Ты достоин. Только ты, — сказала она гораздо тише, а после перевела взгляд на Элис, — Тётя, сфотографируешь нас?
     У той даже глазки засияли от такой просьбы.
— Конечно милая, ни слова больше!
    Элис в который раз открыла камеру, улыбнувшись, когда Киллиан нежно прикоснулся рукой к талии Грэйс, притягивая её к себе ближе. Они выглядели вместе потрясающе. Они были созданы друг для друга.
— А теперь улыбнитесь пошире!!! — командовала она не переставая фотографировать их. Слишком красивые чтобы упустить хоть малейшую деталь.
— Ну всё-всё, уверена, там уже миллион фотографий, — посмеялась Грэйс.
— Фотографий много не бывает!, — возмутилась тётя.
     Киллиан посмеялся наблюдая за разговором этих двоих. Они удивительно похожи, хотя наверное, сами этого не понимают.
— Если вы не против, то на этом я украду эту прекрасную девушку и верну её в целости и сохранности, как можно скорее, — произнёс Киллиан, вежливо улыбнувшись Элис, а после посмотрел на Грэйс, спрашивая её взглядом, готова ли она пойти?
Улыбнувшись, Грэйс кивнула, самостоятельно уводя его из дома, не забыв помахать рукой тёте на прощание.
— Ты сегодня выглядишь прекрасно, моя маленькая, — первое, что сказал Киллиан, оставляя поцелуй на её макушке, прежде чем они двинулись к машине.
— Ты снова меня смущаешь, — ответила Грэйс с покрасневшими щеками.
— Сегодня я буду делать это часто, — посмеялся он.
— Сегодня, так уж и быть, разрешаю, — снисходительно произнесла она, после чего рассмеялась.
    Открыв ей дверь машины, Киллиан не отпускал руки Грэйс, чтобы она села так, как ей удобно.
— Готова?
— Более чем, — ответила Грэйс, счастливо улыбнувшись ему.

***

     Ладошки Вуди вспотели, она волновалась. Джеймс стоял на улице. Он уже позвонил в дверной звонок, а она, как глупая, стояла и собиралась с мыслями. Родителей дома не было, как всегда — заняты. Никто не бегал вокруг неё, не помогал с платьем, прической; никто не фотографировал и уже тем более никто не волновался, с кем же она пойдет на школьный бал. Только лишь два котенка вечно бегающие возле неё, но сейчас они уже спали сладким сном.
     Набрав воздуха в легкие и громко выдохнув, она открыла двери, выходя на улицу. Подходя к Джеймсу, который стоял, к её удивлению, возле машины. И давно у него есть машина? Давно ли он получил права? Её глаза округлились.
     А Джеймс замер — как и его взгляд. Вуди выглядела очень... красиво. Правда, безумно красиво. Сейчас она соответствовала своему статусу принцессы более чем. Такая красивая, нежная, этот голубой цвет подходил ей — он был таким же мягким как и она. Правда Вуди бывает ещё той занозой в заднице: невыносимой и даже грубой. Но Джеймс знал — девушкой она была необычной. Особенной.
— Принцесса, подойди поближе, я не кусаюсь, — сказал он усмехнувшись.
    И Вуди моментально нахмурилась, но всё же подошла к нему ближе, надув губы. Разве первое что он должен был сказать — это не то, какая она красивая, очаровательная, невероятная, бесподобная и так далее, и тому подобное?
— Пф, и давно у тебя появились права?, — пробормотала она.
— Ещё ближе.
    Вуди всё так же недовольно подошла ближе, поднимая на него взгляд. Он красивый. В смокинге. Сейчас Джеймс выглядел не так растрепанно и свободно, как обычно. Его волосы уложены, от него исходит запах приятного одеколона, смокинг и рубашка — без галстука правда. Но она не удивлена что Джеймс его не надел, наверняка этот парень против всяких тугих вещей на шее.
      Вытянуло её из мыслей прикосновение на талии. Вуди удивленно уставилась на Джеймса, который, в свою очередь, выглядел уж слишком спокойно. Непоколебимо.
— Красивая, — единственное, что сказал он.
    Джеймс не умеет делать комплименты, он в целом, почти никогда этого не делает. С его уст легко слетает что-то колкое, а когда дело касается чего-то важного... то, ему трудно выразить свои мысли и чувства, но Вуди правда была красивой.
— Спасибо, — смущенно ответила девушка, — Ты не ответил на мой вопрос, — тихо напомнила она.
— У меня всегда были права, просто я не люблю садиться за руль, не люблю машины.
— Но сегодня сел.
— Сел, — утвердительно ответил он.
— Почему?, — любопытно спросила Вуди, чувству как её сумасшедшее сердцебиение не успокаивалось.
— Всё да тебе любопытно, — усмехнулся он, — Меньше знаешь — крепче спишь.
Вуди закатила глаза. Что и стоило ожидать.
— Да-да, пойдем уже.
Джеймс конечно же не дал ей уйти. Притянул её к себе ближе за талию — руку, с которой он не забирал.
— Куда ты это так торопишься, м?, — спросил он усмехнувшись.
Вуди растерявшись уложила свои руки ему на грудь, краснея только сильнее.
— Если не поторопимся, опоздаем на бал, — сказала она, смотря на него большими глазами.
— И кого это волнует?
— Меня... — тихо протянула Вуди.
— Ммм, — протянул он, наклоняясь к ней поближе, а после останавливаясь.
     Это он что, специально? Вуди нахмурилась, хватая руками его за воротник, притягивая буквально вплотную к себе.
— Ты либо, черт возьми, поцелуй уже меня, либо не дразни, — возмутилась девушка, как Джеймс в эту же секунду впился своими губами в её.
     От удивления она даже ахнула в поцелуй. Слишком неожиданно. Его губы слишком напористы, как и язык, который сразу же протолкнулся вглубь. Вуди раскрывала губы шире, отвечая с таким же желанием, таким же напором, переплетая их языки, сжимая его идеально выглаженную рубашку.
    Он заставлял её ноги подкашиваться своим темпом, заставлял забывать как дышать. Всё что Вуди могла — это цепляться за его рубашку как за единственную опору, без которой не устоит, потому что Джеймс заставлял её терять здравый рассудок, своими настырными губами, руками, что сжимали её талию, и своим присутствием.
     А он все выцеловывал её губы жадно, из-за чего у Вуди даже в голове начало кружиться от столь приятных ощущений.
    Но она всё же оторвалась — чтобы не задохнутся, чтобы прийти в себя, чтобы устоять на своих же ногах.
— Жалеешь теперь о своих словах, принцесса?, — прошептал он около её губ.
— Ни капельки, — сбито произнесла Вуди, — Я бы сказала их ещё раз, ведь я слишком долго этого ждала.
     Джеймс улыбнулся, проходясь языком по верхней губе.
— Это клубничный блеск?
     Вуди смутилась. Боже мой.
— Ты ужасно невыносим, — произнесла Вуди, вся красная, ударив рукой его по плечу, — Ничего не знаю, я сажусь в машину.
     Джеймс довольно усмехнулся, провожая взглядом Вуди которая уже потянулась самостоятельно к ручке двери, из-за чего он вздохнул.
— Чёрт побери, дай мне хотя бы сегодня побыть джентельменом, — возмутился парень в своей обычной недовольной манере, хватая её руку и отводя от ручки, беря инициативу на себя.
     Вуди улыбнулась, садясь в машину, не отводя от Джеймса взгляда, пока он не закрыл двери.
     Сердце стучалось как не в себя. Это был их первый поцелуй. Первый. Это было начало всего. Вуди готова была прямо сейчас закричать от радости, но сдержала этот порыв и только постучала ногами хлопая себя ладошками по лицу, пока Джеймс не сел в машину. Она была слишком счастлива, а перед Джеймсом лучше не показывать этого, чтобы он не зазнавался, этот парень и так слишком самодовольный.
     Но как же Вуди была рада. Её чувства взаимны. Она наконец-то... достучалась до сердца Джеймса. Он наконец-то сделал к ней этот шаг. Они наконец-то вели себя открыто по отношению к друг другу. Не было никакой ненависти, недопонимания. Только они и их чувства.
      Разве может Вуди не быть счастливой?
      Сегодня, здесь, сейчас и на балу, она будет с парнем, что заставлял её сердце стучаться как сумасшедшее.

***

     Выпускной важное событие. Школа бывает невыносимой, трудной, жестокой и несправедливой. Это может быть самое кошмарное воспоминание. Но школа так же место где ты проживаешь своё восемнадцатилетие. Школа — это период, который никогда не забудется, как бы сильно не хотелось. Выпускной бал часто кажется бесполезной тратой времени, но школьный бал бывает раз в жизни. Только раз в жизни ты одеваешь платье, чтобы попрощаться с важным этапом жизни. Только раз в жизни ты проживаешь это чувство. Только раз.
     Эйра ненавидела школу, всем сердцем. Она сталкивалась с унижением, оскорблением и расизмом. Она всей душой мечтала выпуститься... и вот, этот момент настал. Была ли она так счастлива как думала? Да, определенно. Испытывала ли она грусть? Тоже да.
Ей посчастливилось найти друзей только в последние школьные месяцы. И сейчас, идя по роскошному просторному залу, украшенному белыми цветами, свечами и диско шарами, она понимала всю важность данного момента. Люди с которыми она училась на протяжении долгих лет счастливо улыбались, кружились в красивых платьях и смокингах, наслаждались мгновением. Несмотря на то, что когда-то она ненавидела каждого из них, сейчас наблюдать за этим было приятно.
     Её взгляд зацепились за танцующую парочку — Вуди и Джеймса.
— Господи, как она заставила его танцевать?, — в недоумение сорвалось с её уст, пока глаза хватали каждую секунду того, как неловко и даже странно двигался Джеймс. Его заставили, это заметил бы даже слепой.
— Кажется, у них новый этап в отношениях, — вдруг, из неоткуда, появилась Грэйс справа, почти у самому уха Эйры, из-за чего та даже вздрогнула.
— Уже давно. Сейчас они на том этапе, когда он как миленький будет исполнять любой её каприз, — донесся голос Киллиана слева.
     Глаза Эйры округлились, но почти сразу она рассмеялась.
— Когда вы начинали встречаться, за вами наблюдали точно так же, — сказала она усмехнувшись, — Кстати говоря, а почему вы, голубки, не танцуете?
     Грэйс хитро улыбнулась.
— Потому что я хочу потанцевать с тобой!
— Что?, — в недоумение сорвалось с её уст, как Грэйс ловко взяла её за руку, утягивая Эйру за собой в центр зала, под громкий смех Киллиана, — Боже..
      Грэйс тихо похихикала, начиная танцевать вместе с Эйрой, помогая ей и направляя.
— Не переживай, на нас никто не смотрит, — улыбнулась Грэйс, отходя от Эйры и приподнимая их руки, чтобы Эйра прокрутилась, что она и сделала, при этом тихо смеясь.
— Ты просто невыносима.
— Да–да, мне так часто говорят, — посмеялась Грэйс.
— Невыносимая, но я всё равно рада, что в конце концов мы стали подругами, — искренне произнесла Эйра. Ей тяжело даются откровенные признания, но сегодня, в такой атмосфере, ей хотелось это сказать.
— И я рада, — мягко произнесла Грэйс, танцуя вместе с ней, неторопливо, — Знаешь, я всегда восхищалась тем, какая ты. Я сидела за одним столом с Трэйси и Вуди, была частью насмешек, но я честно признаюсь, всегда думала о том, какая ты классная, — искренне делилась девушка.
— А я тебя такой никогда не считала, — прямолинейно произнесла Эйра, и они вместе рассмеялись.
— Прям никогда-никогда?
— Ну, только если последние месяцы, – посмеялась Эйра, почувствовав прикосновения на своём плече и обернувшись, устремила взгляд на Вуди.
— Могу я присоединиться к вами и побыть третьей лишней?, — спросила она с улыбкой.
— Конечно!, — произнесла Грэйс, посмеявшись, подпуская Вуди поближе и беря её за руку.
— Все мы видели, как ты заставила своего вечно хмурого парня танцевать. Признайся честно, ты ему за это заплатила?, — спросила Эйра, из-за чего все трое рассмеялись.
— Конечно, поцелуем, — Вуди хитро улыбнулась, из-за чего Эйра поморщилась, а Грэйс засмеялась ещё громче, — В итоге он устал от меня и бросил, представляете?!
— Зато теперь у тебя целых две партнерши по танцам, — посмеялась Грэйс.
— Знаете, — произнесла Вуди после недолгой паузы, танцуя с девочками, — я безумно счастлива, что в этот день мы все вместе. И что после выпускного поедем отдыхать. Но даже после отдыха — не переставайте мне писать и звонить, хорошо?, — мягко спросила Вуди смотря на подруг.
— Конечно же не будем, — тихо произнесла Грэйс, подходя поближе к подругам и обнимая их. Они сделали тоже самое.
— Будем общаться, даже если будем далеко друг от друга, согласны?, — спросила Вуди.
— Согласны, — ответила Эйра вместе с Грэйс, мягко улыбнувшись.
     Танцуя втроём в зале, они неторопливо двигались под медленную музыку, которая всё стихала и стихала. А они всё держались друг возле друга.
      Грэйс понимала: после этого вечера всё изменится. Каждая из них пойдет своим путем — и это правильно. И всё же, она никогда не сможет забыть о людях, которые залечили её сердце и вдохнули в неё жизнь. Люди приходят и уходят, но верные друзья остаются рядом ещё очень долго. Грэйс верила в это.
     Почувствовав прикосновение на своей талии, Грэйс слегка дернулась, оглядываясь. Но, увидев Киллиана, тут же расслабилась, говоря подругам: «простите девочки» — подходя ближе к парню, а он в свою очередь, притянул Грэйс к себе почти вплотную.
— Я же могу украсть свою маленькую для небольшого танца?
— Можешь, — счастливо ответила Грэйс.
     Подойдя к нему ещё немного ближе, она осторожно уложила голову ему на грудь, обвила руками Киллиана, медленно с ним танцуя, чувствуя как равномерно стучалось его сердце и как греет его тепло — то самое, которым он всегда согревал её.
      Рядом с ним, ей всегда становится так спокойно, словно ничего и никто больше не посмеет её потревожить. Рядом с ним, она мечтает о будущем, и хочет испытать каждое мгновение, которое он ей подарит. Он — её жизнь, а она — его.
— Знаешь... — тихо начала Грэйс, — Мне нравится жить вот так, — добавила она, почти шепотом, будто делилась своим маленьким секретом.
— «Вот так» — это как?, — любопытно спросил Киллиан, оставляя поцелуй на её макушке.
— Когда меня окружают любимые люди. Когда меня ценят. Когда любят так же сильно, как и я их, — говорила она тихо, — Раньше я не придавала этому такого большого значения, но сейчас... я по-настоящему счастлива, — улыбнулась Грэйс.
     И Киллиан тоже. Слышать, как она делится своим счастьем, заставляло его улыбаться — мягко, по-настоящему, влюбленно.
— Мне тоже нравится жить так, — произнёс Киллиан.
Грэйс улыбнулась только шире, поднимая голову, упираясь подбородком о его грудь.
— «Так» — это как?, — смеясь спросила она.
— Когда я могу дарить столько любви моему маленькому счастью, — сказал Киллиан растянувшись в довольной улыбке.
      Грэйс смущенно надула губы, глядя на его довольную улыбку и такие яркие глаза. Красивый. Безумно. Особенно когда говорит о любви к ней.
— И я тоже тебя люблю, — ответила Грэйс, улыбнувшись.
     Киллиан накрыл её щеку своей рукой, нежно водя пальцем по щеке, а потом наклонился, оставив на её губах поцелуй — сперва нежный, а затем ещё один, глубже и более страстный. Грэйс невольно сжала его пиджак в руках, поднимаясь на носочках, насколько ей позволяли каблуки, отвечая с той же страстью, но сохраняя мягкостью, потому что она чувствовала к нему столько нежности, что не могла целовать его как-то по-другому.
— Я уже говорил о том, какая ты сегодня красивая?, — прошептал он у её губ, оставляя на краешке цмок.
— Уже миллион раз, — тихо посмеялась Грэйс.
— Ну ничего, ещё один раз погоды не изменит, — уверенно произнёс Киллиан, из-за чего Грэйс рассмеялась.
— Попридержи эти слова к ночи, — она хитро улыбнулась, оставляя быстрый поцелуй на его губах, — Мне нужно в уборную, жди здесь, — сказала Грэйс, убегая.
     Киллиан в недоумение смотрел ей в след.
— К ночи?, — тихо переспросил он, прикрывая рукой нижнюю часть лица, — Боже, она невыносимая, — сказал он, расплывшись в улыбке, как влюбленный по уши мальчишка.
       Поднявшись на второй этаж, Грэйс оглянулась по сторонам, а затем свернула налево, идя по небольшому коридору к уборной. Дойдя до конца, она вдруг остановилась, взглянув на большое окно, которое открывало вид на лес, окружающий школу, — и невольно улыбнулась.
       Она будет скучать по этому вечному аромату хвои, дерева и влаги. Теперь Грэйс понимала почему родителям так нравился Портленд. Она понимала, почему они выбрали жить именно здесь. Портленд был словно окружен этим лесом, который защищал от всего плохо — а может, наоборот, не выпускал зло наружу.
       Поправив макияж и прическу, а так же наклеив пластырь на ноги, уже изрядно измотанные туфлями, Грэйс вышла из уборной. Она шла, поправляла платье и не поднимая глаз — и потому сильно опешила, когда почувствовала, как чьи-то руки резко толкнули её в плечи.
       Грэйс едва не упала. Устоять на клубах было почти непосильной задачей, но стена позади спасла. Она только больно ударилась спиной, испуганно поднимая взгляд на человека перед собой.
— Трэйси?, — не веря своим глаза, сорвалось с её уст.
     Та выглядела... ужасающе. Глаза широко раскрыты, они были наполненные ненавистью и злостью. Губы искусаны, покрасневшие, даже виднелась кровь. На ней была широкая серая толстовка с капюшоном, натянутым на макушку, и джинсы. Трэйси ещё никогда не выглядела настолько измотанной.
— Да, я, — процедила она, схватив Грэйс за плечи и буквально вжимая её в стену изо всех сил, — Что, не ожидала? Думала, что избавилась от меня?
Грэйс в полном недоумении смотрела на девушку перед собой сглотнула.
— Что ты... здесь делаешь?
— Что делаю?, — с уст Трэйси сорвался смешок, но он был далеко не веселым, а истеричным, — Пришла на гребаный выпускной! Это должен был быть мой выпускной!, — она закричала, злобно смотря на девушку перед собой, — Но ты всё испортила. Ты во всём виновата.
— И ты пришла сказать мне это?, — Грэйс нахмурилась, пытаясь забрать её руки с себя, делая это рывком, — Ты сама виновата в том, что произошло. Я пыталась до тебя достучаться. Не один раз.
— Достучаться?, — глаза Трэйси расширились, — Достучаться?!, — закричала она, — Да ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти из-за вашей этой ебучей справедливости?!
— Мне не интересно, — холодно произнесла Грэйс, поправляя платье и уже собираясь пойти, как вдруг Трэйси вцепилась руками ей в шею и со всей силы вжала её обратно к стене.
— Чт...о...ты... — пыталась выдохнуть Грэйс, хватаясь за её руки, но не могла их оторвать.
— Ты будешь меня слушать, поняла?!, — прошипела Трэйси, — Будешь слушать всё, что я тебе скажу! — она сжала её шею сильнее, впиваясь ногтями в кожу, — Из-за тебя мой отец отказался от меня. Из-за тебя я осталась брошенной. Он сказал что ему не нужна такая поганая дочь, как я. Представляешь?!, — она рассмеялась, смех был наполнен яростью, сожалением и отчаянием, — Я всю жизнь пыталась добиться его любви, — голос Трэйси стал тише, но уже с влагой на глазах, — Я просто хотела, чтобы он меня любил. Я хотела быть лучшей. Так старалась, а в итоге... Ты всё испортила. Всё что я выстраивала годами. Он выгнал меня из дома! Выгнал! Слышишь? Ты потеряла своих родителей — и решила забрать у меня моего единственного, — она прижала Грэйс к стене с новой силой, будто не видя больше ничего.
    Трэйси устала всем потакать. Устала желать любви. Раз её не смог полюбить собственный отец — кто тогда сможет? Она так старалась все эти годы, ради чего? Злость — единственное, что делало её живой. И она позволила ей захлестнуть себя с головой.  Настолько, что даже удушение бывшей подруги не казалось неправильным. Наоборот. Трэйси хотела от неё избавиться. Она хотела заставить её задыхаться, заставить чувствовать всю ту боль, унижение и страх, который она испытывала на ежедневной основе пытаясь получить хоть каплю внимания от отца.
Грэйс почти не дышала. Она била Трэйси по рукам, из последних сил. В глазах темнело, голова кружилась, кислорода катастрофически не хватало. Сознание ускользало. Она видела только глаза Трэйси — наполненные болью, слезами, отчаянием и ненавистью. Она плакала... душила её, но всё равно плакала, словно боролась сама с собой. Словно пыталась найти спасение.
— Я просто хотела... — прошептала Трэйси сквозь слёзы, — ... чтобы меня любили...
Это были последние слова, которые услышала Грэйс. Если бы руки резко не одернули, а в коридоре прозвучало громкое «Грэйс».
    Свалившись на колени, Грэйс начала откашливаться, пытаясь отдышаться и не потерять сознание.
— Какого... какого черта?!, — закричала Вуди, подбегая. Она бросила на Трэйси взгляд, а тут же возле Грэйс, — Милая, как ты?
    Трэйси испуганно посмотрела на свои руки, не веря что она... она пыталась задушить Грэйс. Сердце ныло от боли, слезы стекали по щекам. Она не хотела. Или хотела? Она не понимала.
— Всё... — пыталась произнести Грэйс, но снова закашляла.
— Сейчас, сейчас... — торопливо заговорила Вуди доставая из сумочки маленькую бутылку воды. Открыла и протянула её подруге, а потом резко обернулась к Трэйси, уже собиралась ей сказать всё, что она думала, как та резко сорвалась, — Убегай, трусиха! Как ты только могла...
    Грэйс, сделав глоток воды, сразу же подняла взгляд. Она испугалась. Но и Трэйси испугалась тоже. Поднявшись, Грэйс тут же рванула за ней.
— Что?, — в полной недоумении выдохнула Вуди, — Грэйс, стой! — она схватила подругу за запястье, — Куда ты?
— За ней, — быстро ответила Грэйс, снова делая шаг.
— Зачем?
— Её нельзя оставлять одну. Она в плохом состояние, дрожала и не могла найти себе места.
— Грэйс, она душила тебя!, — прокричала Вуди, надеясь достучаться.
     Взглотнув, Грэйс мягко улыбнулась, смотря на Вуди.
— Трэйси была нашей подругой долгие годы. Даже если она и прикоснулась к моей шее... она бы не сделала этого. Все люди заслуживают поддержку. А ей она нужна больше всего, — она коснулась руки Вуди и мягко отодвинула её. — Я видела её глаза. Когда-то я была такой же.
     Вуди отпустила её, безнадежно.
     И Грэйс побежала, на чертовых каблуках которые сковывали её движения, но всё равно бежала, тут же сворачивая, зная что Трэйси не заходила с главного хода, скорее с того, что был сзади. Повернув, она заметила силуэт, что выбежал из зала.
— Грэйс?, — позвал её Киллиан, увидев как она несётся к выходу. Он нахмурился. Куда это она так спешит? Он шагнул вперед — заметил Вуди, что бежала следом, только, очевидно отставала. Её лицо было... встревоженным. Подбежав к ней, Киллиан схватил её за руку, — Вуди, что происходит? Куда побежала Грэйс?
     Вуди тяжело дышала, растерянно смотря на него.
— За Трэйси. Она... она, черт возьми, душила Грэйс. И даже после этого — эта добрая дурочка побежала за ней! — в спешке объяснила Вуди, — Нет времени!
— Что?.. — прошептал Киллиан. Внутри всё сжалось. Он побледнел. Нужно найти её, во чтобы то не стало. Не теряя времени, он рванул за Грэйс
     А Вуди — за ним.

***

    Даже не услышав, как кто-то позвал её по имени, Грэйс выбежала на улицу, бегом направляясь за Трэйси. Она бежала через лес, постоянно спотыкаясь о корни и поваленные бревна, едва не падая. Впереди мелькал силуэт девушку, и Грэйс не могла остановиться.
    Она переживала. Она хотела догнать её. Хотела помочь. Хотела протянуть руку помощи. Они многое пережили вместе, и, может быть, их дружба отчасти была фальшивой, но они всё равно были подругами. Были частью жизни друг друга.
— Трэйси!, — крикнула Грэйс, — Трэйси, прошу, давай поговорим!, — пыталась достучаться.
     Впереди Трэйси на мгновение замедлилась. 
— Трэйси, пожалуйста...  — молила Грэйс, чувствуя, как адская боль пронзает ноги. Бежать на каблуках было невозможно, но снять их — значило только хуже.
    Трэйси не останавливалась. У неё было преимущество — удобная обувь. Но куда она вообще бежит? Лес был густым, темным. Грэйс почти ничего не видела. Темнота её пугала. И всё же — остановиться, развернуться, уйти сейчас? Это было неправильным.
    Если бы тогда, у моря, Элис не пришла, не вытащила бы её из воды, не заставила дышать — Грэйс бы не дожила. Никогда бы не узнала, какой может быть жизнь.
— Трэйси пожалуйста!, — закричала она, остановившись. Её ноги дрожали, она оперлась руками о колени, пытаясь отдышаться, сощурилась от слез. Сердце стучалось, отдавалось в висках. Она винила себя за то, что не может идти дальше.
   И тут — в нескольких метрах впереди — Трэйси остановилась. Она дрожала с приподнятыми плечами. Плакала. 
— Трэйси, всё можно исправить. Сейчас кажется, что выхода нет... но он есть всегда. поверь мне, — произнесла Грэйс, смотря на подругу.
— Выхода нет... — ответила Трэйси, тихо, но достаточно, чтобы её услышали, — Я устала. Устала быть такой. Мне противно от себя самой. Противно от других. Я не могу справиться со злостью, которая живёт во мне. Я... — её голос дрогнул.
— Трэйси, с этим можно справится. Просто нужно немного времени.Нужно только захотеть подняться — и схватиться за руку, когда её протягивают.
— Увы. Никто больше не протянет мне руку, — прошептала Трэйси, плача.
— Это ведь неправда, — произнесла Грэйс мягче и сделала шаг ближе, — Я протяну.
    Трэйси всхлипнула. Ненависть к себе усилилась.
     Эта девочка, которую она обижала, презирала, пыталась унизить... которую буквально душила... протягивала ей руку?
— Ты врешь. Из всех людей — ты последняя, кто может протянуть мне руку, — холодно сказала Трэйси.
— Трэйси, нет... — Грэйс только протянула руку, чтобы схватить её, как Трэйси снова сорвалась с места, — Трэйси... — выдохнула она и, не раздумывая, побежала следом.
      Впереди мелькал свет — фары машин. За деревьями была дорога.
      Собрав последние силы, Грэйс ускорилась. Она знала: дальше Трэйси не убежит. Не куда. Она обязательно остановится. Они поговорят. В этот раз, Грэйс схватит её за руку. В этот раз — обязательно. 
     Трэйси бежала быстро. Она не смотрела вперед. Не хотела. Усталость, боль, отчаяние — всё смешалось. Жизнь больше не приносила ей радости. Да и приносила ли когда-нибудь? Жизнь всегда была душной и тяжелой.
    Трэйси хотела убежать. Исчезнуть. Просто остаться там, где её никто не найдет.
    Резко остановившись у обочины, она едва не шагнула под машину. Машина проехала перед самим лицом —  с шумом, со светом. Трэйси отступила назад. Бежать больше некуда? 
— Трэйси, — голос Грэйс был совсем рядом.
     Трэйси оглянулась. Грэйс подбегала к ней, с испуганным, обеспокоенным выражением на лице. Где-то позади, в глубине леса, кто-то ещё бежал за ними.
     Когда-то  Трэйси считала эту девочку худшей частью в своей жизни. Но вот она — бежит за ней, зовёт, не сдается. Протягивает руку. Может быть, правда хочет помочь. Но проблема была только в том, что Трэйси не хотела держаться за эту руку.
— Прости, — прошептала она.
     И сорвалась вперед. Трэйси не смотрела есть ли машины. Не думала, может быть, хотела перебежать или просто — закончить всё.
    Громкий гудок сотряс воздух. Она обернулась. Фары ослепили. Машина летела прямо на неё.
    Таков и должен был быть её конец. Именно такой.

   С ужасом наблюдая, как Трэйси выбежала на дорогу, сердце Грэйс заколотилось от страха. От одной мысли, что с ней может случиться нечто ужасное. Что она может потерять ещё одного человека в своей жизнь — пусть и причинявшего ей столько боли, но всё же человека, которого она знает.
    Голова отключилась. Всё решила не она — сердце.
     Она просто бросилась вперед. На дорогу. Чтобы спасти. Чтобы уберечь. Желая спасти. Защитить в конце концов.
    С бешено стучащимся сердцем она подбежала и со всей силы толкнула Трэйси в сторону. 
    Последнее, что она успела увидеть, — это испуганный взгляд Трэйси, яркий, ослепляющий свет фар...
...и гул приближающегося автомобиля, похожий на рёв чудовища.

    Звук разбивающегося стекла. Крики. Металлический скрежет. И...

— Грэйс! — громкий голос Киллиана.

... а затем — темнота.

***

Осталось около двух глав и эпилог ❤️‍🩹 Я буду рада вашим комментариям ❤️‍🩹