Существование? Нет, жизнь!

— Ты такое ничтожество! — кричал мальчишка, кидая комок грязи в свернувшееся нечто.

Сегодня был самый обычный день Жюля после того, как его родители погибли, а он попал в приют. Всё всегда происходило будто по расписанию. Подъём, завтрак, половину которого отбирают хулиганы, избиение, ужин и отбой. День Сурка. Как же ему всё надоело. Если бы родители были живы... В первые дни мальчик верил, что родители живы, что они его заберут. Однако надежда быстро угасла, но до сих пор в его душе теплится маленький огонёк.

В приюте его сразу невзлюбили. Он был слишком тихим и замкнутым. Предпочитал общению компанию книг. Ах, книги. Если бы это было возможно, он бы читал не останавливаясь. Ничего не происходило из ряда вон выходящее. Его опять избивали. Воспитатели закрывали глаза на происходящее. Не убили друг друга и ладно. Однако сегодня ему повезло. Синяков точно не будет. Потому что настал день, когда все желающие усыновить детей люди могли спокойно гулять по всей территории приюта. А главарь хулиганов, Жюль даже не помнит его имени, незачем, хоть и любил подраться, дураком не был, чтобы на всеобщее обозрение выставлять свои труды.

Ему всё осточертело. Безликие воспитатели, поощряющее хулиганство, жестокие дети, это холодное место, в конце концов. И вот, в этот раз он решил убежать. Нет, не сбежать, он вырос слишком быстро, как и многие дети-сироты, и понимал, он не выживет в одиночку, тем более на улице. Хочется лишь немного отдохнуть от этого нескончаемого кошмара. Только сегодня он позволит себя такую слабость. Он не разбирал дороги, неважно куда, главное подальше от этого места. Вдогонку слыша различные проклятья. Мальчишка, не обращая внимание на боль в ногах, бежал и бежал. Остановился он только после того, как споткнулся и упал в кусты, расцарапав коленку.

И плотина прорвалась. До этого момента Жюль держал всё в себе. Не плакал и не истерил. Но это совершенно невыносимо. Он уже после второго месяца пребывания в приюте понял одну простую вещь. Родители мертвы. Они не смогут его забрать. Он один. Никто...совершенно никто не любит его. Он плакал, ни на секунду не переставая.

Он не знает, сколько прошло времени. Ему было всё равно. Единственное, что занимало его маленькую головку, это размышления о том, что если не вернётся сейчас же, то получит не только от хулиганов, но и от воспитателей.

Вдруг зашуршал куст, в котором он прятался от всего мира. Мальчик затаил дыхание. Появилась пухлая мордашка девочки, выглядящей несильно старше него. Неожиданно для него она с беспокойством спрашивает, потерялся ли он. Верн был мальчиком вежливым, поэтому не ответить не мог. Он кивнул и вдруг подумал о том, что она так же, как и все причинит ему боль. И чтобы не провоцировать, шустро вперил свой взгляд в землю. Девочка спросила про родителей. Этот невинный по своей сути вопрос вскрыл рану, которая сегодня начала покрываться корочкой. Как же это больно! Забыв о страхе, Жюль разревелся, как это делал только перед родителями.

Малышка что-то лепетала, Жюлю было всё равно. Он погряз в болоте жалости к себе. Жюль думал, что девочка плюнет на это дело, развернётся и пойдёт своей дорогой. Как делали в приюте. Он никому, совершенно никому не нужен. Однако малышка, вопреки предположениям Верна, плюхнулась рядом, замолчав.

Прошёл какой-то промежуток времени. Жюлю до сих пор было наплевать. Эмоции, бушевавшие внутри, утихали, но никуда не исчезали. Вот пять минут, и они сидят в тишине, прерываемой лишь его всхлипами. «Если бы на её месте был кто-то из приюта, он бы уже избил его до полусмерти», — невзначай подумал Жюль. Дети, которых оставили родители, не имеют право на слёзы. Это самое главное правило приюта.

— Ты живёшь рядом? — словно не видя его состояния, спросила неизвестная девочка. Жюль в очередной раз удивился беспокойству в голосе, стало немного неловко. Так было только с родителями. Захотелось ответить.

— В приюте, — пробормотал он.

— Потерялся, пока гулял? — снова первая нарушила тишину девочка.

— Убежал, — не хотелось врать, хотелось выговорится. Неважно кому. А если этой девочке, то это намного лучше.

— Он далеко? — она что, хочет отвести его обратно? В этот ад?

— Не хочу, — прикрикнул я. Грусть переросла в гнев. Он хочет чуть больше побыть здесь. Всё равно на наказание, последующее за этим.

— Почему? — растерялась от моего запала девочка.

Я застыл. Сказать правду или соврать? Жюль был хорош во лжи. Хочешь не хочешь, всем нужно уметь врать. Это сущность людей. Но, смотря в эти светящиеся искренностью глаза, дыхание перехватило. Он не сможет соврать.

— Они плохие, — голос надорвался. Вот ведь, он же хотел сказать спокойно.

Малышка замолчала. В глазах появилась жалость. Он много раз видел этот взгляд. Люди, которые так на него смотрели, исчезали, через время искренне радуясь, ведя за руку какого-то малыша. Как же люди лицемерны.

— Меня зовут Элис, а как тебя? — неожиданно выпалила малышка. Он снова ошибся в своих предположениях. Тогда-то Жюль чётко осознал. Она отличается.

— Жюль.

— Какое красивое имя! — что она говорит! Это слишком смущает. Наверняка, сейчас его щеки залились краской. Давно он не чувствовал себя так неловко. Девочка продолжила лепетать, — Жюль, не хотел бы стать моей семьёй. Если мы ей станем, я всегда буду рядом! — что она только что сказала? Мои глаза расширились, — обещаю! — до меня медленно доходил смысл слов. Семья? Вместе? Всегда? Эти три слова заставили его сердце сделать кульбит. Успокойся, Жюль, в любом случае, это маловероятно. Однако, это лучше чем остаться в приюте. Если она окажется плохим человеком, неважно, лишь бы не оставаться в том месте. Девочка протянула мизинец, на которой я не обратил внимание. Он начал опускаться, и в момент, когда он почти опустился, я резво схватил его, выдавливая из себя неуверенную улыбку.

— Прошу... стань... моей... семьёй! — не уверенный в своих словах прошептал я. В сердце загорелась надежда, которую я пытался потушить, напоминая себе ради чего, я согласился. Девочка прерывисто, но крепко обняла меня, в очередной раз вгоняя меня в ступор.

— С этого дня, ты мой брат, можешь называть меня сестрицей! — взяла меня за руку и повела по тропинке. Нога болела, но мальчик не обращал на неё внимания. Он смотрел лишь на лицо девочки, ведущей его. Она заполнила весь его взор и все мысли.

Мальчик посмотрел под ноги.

«Надеюсь, мы...», — не успел додумать Жюль, обращая внимание на самую красивую улыбку, которую он видел в своей жизни. Стало легко.

***

— Какую пользу ты мне принесёшь? — безразлично спросил мужчина, сидящий в кресле напротив.

Жюль знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Знал, что мужчина не возьмёт его, если он не будет приносить пользу. Понял по глазам. В них горел огонь разума, расчёта и выгоды. Он сменялся на более тёплый лишь при взгляде на Элис.

Это ещё одна из причин, почему в приюте его невзлюбили. Он был слишком догадливым. Именно он первый узнал, что в приюте продают детей на опыты, именно он рассказал это женщине, которой мало-мальски доверял, именно его она заперла в сыром подвале, полном кусающихся крыс. Чтобы подумал над поведением. В следующий раз он промолчал. Ничего ведь этим не добьётся, лишь себе хуже сделает.

Жюль знал и подготовил ответ.

— Я довольно быстро обучаюсь. Так как находился в приюте, не нарушаю дисциплины, — замолчал, делая вид, что задумываюсь, — Вам, как политику, должно быть известно, что в этой сфере невозможно быть одновременно успешным и чистым. Спокойно отношусь к нарушению закону, не побрезгую браться за грязную работу.

Выслушав, мужчина спокойно кивнул, совершенно не удивляясь словам мальца. Дальше последовали формальные вопросы, на которые Жюль отвечал без запинок.

— Можешь идти, — махнул рукой мужчина.

Это было легко. Слишком легко. Паренёк открыл громадную дверь, тут на него набросился маленький вихрь. Несмотря на то, что он был ниже Элис, в этот момент она была такой маленькой.

— Теперь ты точно от меня не отвертишься, — сжимая тщедушное тело, пробурчала девочка. Жюль промолчал. Слишком много нежности было в голосе. Единственное, что он мог сделать, это слабо кивнуть. «Бесполезное действие», — проворчал Жюль про себе, — всё равно ведь не увидит. Однако, Элис будто услышала его мысли, отняла голову, до этого момента лежащую на груди мальчика, ярко улыбаясь. Он точно будет долго привыкать, если вообще сможет это сделать. В душе увеличился маленький тёплый огонёк, зародившийся ещё при первом взгляде.

Жюль отвернул голову, стараясь скрыть смущение.

«Ты уже взрослый, Жюль, ты не должен смущаться таких простых действий», —повторял про себя. Вопреки мыслям предательски красные щеки с каждым мгновением приобретали более яркий оттенок. Казалось бы, куда больше. Однако, никогда не говори «никогда».

Элис со всё той же улыбкой взяла его руку и повела на первый этаж. Сзади тихо посмеивался, как понял Жюль, помощник отца Элис, Александра де Маранша. Его будущего опекуна.

Его же сестрица (он точно может так её называть?) шагала впереди, всё время подгоняя его. Ей не терпелось. Что же до него? Он уйдёт из ада, получит хорошее образование, обеспеченное будущее и... Жюль ненароком взглянул на девочку, тянущую его, возможно...семью? Верн вырывал подобные мысли на корню, не давая им разрастись. Но можно только сегодня он позволит себе маленькие слабости? Только сегодня. В первый и последний раз.

Он шагал в место, заставляющее сердце биться чаще, разгоняя кровь по венам, приводящее душу в ужас. Но в этот момент он чувствовал только ожидание будущей свободы.

***

— Жюль, ты хочешь оставить свою фамилию? — нервно спросила Элис.

— Да, — твёрдо ответил я.

Элис вздохнула, но всё же слабо кивнула. Она была огорчена. Но почему? Ответ пришёл сразу же.

— Госпожа хотела, чтобы вы взяли её фамилию, — раскрыл тайну Бодуен, слегка подмигивая. Жюль не хотел верить в это.

— Жюль, а какое у тебя полное имя?

— Жюль Габриель Верн, — незамедлительно пришёл ответ.

Они уже подъехали, поэтому Верн не увидел удивлённого взгляда. Настроение начинало портится: «Надеюсь, мы быстро закончим».

Когда они уже вошли и подходили, раздался рёв:

— Верн, несносный мальчишка! — ударяя его по плечу, кричала девушка, — из-за тебя мы получили от воспитателей, — продолжала колотить, не замечая уничтожающего взгляда.

— Как ты смеешь касаться моего брата своими грязными руками! — выступила вперёд, загораживая Верна, высокомерно и брезгливо бросая взгляд на девчушку.

Девушка опешила, она уже хотела высказаться, как увидела воспитателя, спешащего к ним, и убежала. Не хотелось попадаться под горячую руку.

— Верн... — уже хотел начать тираду мужчина. Но его перебила вытянутая рука Бодуена.

— Мы здесь, чтобы оформить опеку над Верном, — спокойно произнес Бодуен.

— Е-его? — как-то неуверенно проговорил мужчина.

— Да, что-то не так?

— Н-нет, но может, присмотрите кого-нибудь другого? — начал отговаривать их.

— Спасибо, но нет, можете отвести нас в кабинет директора? — вмешалась в разговор Элис.

Со всеми бумажками разбирался Бодуен, мы же отдыхали в креслах. Элис болтала про всё на свете, Жюль же лишь кивал головой. Можно было подумать, что он не обращает внимание на диалог. Однако его внимательный взгляд виден Элис, она не сомневается, что ему интересно.

Из кабинета вышел Бодуен, улыбаясь, при этом выглядя намного моложе, чем есть на самом деле.

— Ну что же, госпожа, Жюль, можем выдвигаться обратно, — Элис согласно кивнула. По мнению Жюля, всё прошло быстро, хотя пробыли в приюте они до вечера.

***