Океан с полностью погасшими огнями
Сердце парня безумно колотилось, и было непонятно, от бега или от волнения. Даже несмотря на спокойную игру оркестра где-то на фоне, его с головой накрывала паника. С каждой минутой корабль погружался всё глубже под воду, а спасательные шлюпки уходили полупустыми, и их число, увы, не прибавлялось. Многие люди не хотели уходить с "непотопляемого" корабля, и находили его более безопасным, нежели чем единственный способ убежать от дышащей им в затылок смерти. Какие глупые и бедные люди.
Он на мгновение остановился перевести дух и осмотреться. От холода зубы безостановочно стучали, Билл по плотнее закутался в пальто цвета кэмел и лишний раз поправил спасательный жилет, ранее выданный ему стюардом. Колени блондина едва дрожали и в определённый момент были готовы подогнуться. Он хотел прямо здесь выплеснуть слёзы и заорать что есть мочи. Хотя бы только для того, чтобы это место так на него не давило. Но он продолжал сдерживать себя из последних сил и останавливал крики ещё в горле.
Казалось, будто между тем днём, когда он ступил на палубу лайнера, и днём смерти железного гиганта прошла целая вечность. Ещё день назад он вел разговоры с друзьями семьи в обеденном зале, полном дам, разодетых в мерцающие платья из шёлка и атласа. Читал мировые новости в газете «Atlantic Daily» в курительном салоне первого класса. Видел, как манерные мужчины тонут в дыме сигар и вершат судьбы всего мира. В компании своего дворецкого пил кофе в Парижском кафе, обставленном в стиле французских уличных кафетериев. Стены были покрыты решётками, на которых вилась бурная зелень. Из больших панорамных окон за ним часто подглядывали прохожие девушки из второго класса. Сказать честно, это доставляло некий дискомфорт. Иногда, пытаясь успокоиться после таких завтраков, он оседал в одно из своих любимых кресел, обтянутых зелёным вельветом, в читальном зале с приглянувшейся книгой. Монотонное чтение заставляло сосредотачиваться и выкидывать мысли о непрошеных наблюдательницах.
Редко, когда ему не удавалось найти развлечений внутри корабля, он выходил на нос судна, облокачивался о самые перила и с улыбкой на губах наблюдал за дельфинами, поблескивающими в лучах тёплого света. Они, играючи, выпрыгивали из воды прямо рядом с чёрными пластами железа и наслаждались каждым движением. Билл видел, как многие маленькие дети тянули своих родителей за руки, чтобы они тоже могли поглядеть на дельфинов. Одна из таких девочек встала ножками на поручень, пока отец одной рукой придерживал её за талию, а в другой держал маленькую ладошку и вместе с дочкой водил пальцем вслед за движением морских обитателей, будто вырисовывая одному ему видимые линии.
Ещё несколько часов назад лайнер рассекал спокойную водную гладь, как нож резал растаявшее масло. Тогда море не было таким страшным, даже казалось светлее. Он смотрел в него часами, и, где-то на подсознательном уровне, его разум заставлял воображаемого пианиста играть свою самую чарующую мелодию. По всему кораблю был слышен едва заметный гул от двигателей.
Сейчас его не было.
Был слышен только глухой стук собственного сердца и шум крови в ушах.
Он хотел заново пережить эти пару дней на сказочном корабле. И вовсе не из-за первоклассного обслуживания, ничтожных кружек кофе по утрам или дельфинов за бортом. В каюте первого класса ехала его знакомая, точнее, давняя подруга детства. Девушка ехала в Нью-Йорк, чтобы стать оперной певицей. Выйти замуж за состоятельного мужчину и всю жизнь ни в чём себе не отказывать.
- Ох, Мэгги, - имя подруги легко сорвалось с уст парня, будто давно ждало, когда он о ней вспомнит.
Неужели она, молодая девушка, выйдет замуж за нелюбимого мужчину, которого она видела только на фотографии, и вдобавок бывшего в несколько раз старше неё? Что же, такой исход событий представлялся весьма реальным. Если она выберется отсюда живой, конечно же.
Почему-то именно в эту страшную минуту он вспомнил их первую встречу на лайнере.
На одном из обедов в ярко освещённом электрическим светом зале, блуждая взглядом по гостям, он совершенно неожиданно наткнулся на знакомый профиль. Прежде шоколадные кудри потемнели, но всё ещё складывались в романтичные завитки на висках. А милые детские щёчки исчезли. На смену им пришли высокие скулы и новый оттенок румянца.
Вдруг хозяйка выразительных глаз будто почувствовала, что её разглядывают и начала скользить взглядом по залу, пока наконец не нашла своего наблюдателя. Тогда она слегка нахмурилась, и через секунду едва резко вдохнула, вспоминая своего друга. Друзья ненадолго погрузились в воспоминания, но вскоре Билл указал на выход, намекая о встрече.
Он вышел первым и встал у лестницы напротив часов, всё ещё не понимая, как судьба могла их свести. Ведь они не виделись уже так давно, что в пору было бы и забыть друг о друге, но знакомый образ подруги никак не хотел выходить из головы, да и не поздороваться было бы просто не вежливо.
Из обеденного зала донеслись звуки сменившейся мелодии, композиция началась с быстрой игры скрипки, прямо в такт его сердцебиению. На выходе показалась девушка в тёмно-синем платье. Она внимательно оглядывалась и, как волна, огибала проходящих в зал людей. Билл сделал всего шаг вперёд, и она заметила его. Видел, как маленькие искорки интереса заиграли в её глазах.
Блондин, стараясь сохранить самообладание и некую отстранённость, подал ей руку, помогая ей встать рядом с ним.
- Маргарет, как давно мы уже не виделись? Кажется, прошло несколько лет. - несмотря на напускную важность, сердце сделало кульбит, а голос дрогнул. Оставалось только ждать, что их пронесённая через года дружба согреет эту внезапную встречу.
- Уильям, наша встреча наверняка не случайна, сам Господь свёл наши пути... - девушка постаралась повторить его серьёзный тон, но уже через секунду их официоз треснул по швам. - Я так давно тебя не видела! - она улыбнулась столь ярко, что Биллу показалось, будто он на секунду ослеп.
И прямо сейчас, стоя на тонущем судне, вспоминая девушку, внезапно до него долетела мысль почему же в ту встречу он почувствовал необычную лёгкость. Тогда он понял, что судьба на самом деле была далеко не благосклонна, а бесчеловечна. Она не только свела их пути, но и готова была разорвать их навсегда. Слишком жестоко, чтобы быть правдой.
По щеке юноши скатилась горячая слеза. Ему ещё никогда не было так страшно.
Толпа стала гуще. До людей потихоньку доходило, что это не просто часть путешествия. В воздухе появился пока едва заметный привкус паники.
Дальше в его воспоминаниях быстро сменяется калейдоскоп из ощущений, вызванных столкновениями с толпой и движением морозного воздуха в его лёгких. Не вырвал его из этого оцепенения даже звук выстрела пистолета. Слишком много ощущений, вычленить только одно не кажется возможным. Шоковое состояние сковывает его мышцы и разум. Ему едва хватает ума прибиться к группе мужчин на складной спасательной шлюпке, помочь скинуть её за борт и самому сесть в неё.
Следующий проблеск в сознании происходит уже тогда, когда шлюпка, наполненная разношёрстной компанией из рабочих и джентльменов, отплыла на десяток метров, но внезапно их всех смыло с поверхности шлюпки. Вода не смогла заглушить звуки взрывающихся котлов. Совсем рядом с ним будто ударила молния. Мощный толчок откинул их всех, заставляя вскрикнуть от ледяной воды, пробравшейся за пазуху. Не без взаимной помощи, Билл и ещё с два десятка человек заползли на лодку под отдаляющиеся крики тех, кто остался брошенными на смерть в водах Атлантики.
Так они и провели по колено в воде несколько часов, вплоть до прибытия «Карпатии». Но как бы долго его ни отогревали в тёплой каюте, сколько бы кружек чая он ни выпил, мысли его оставались будто в дымке. Боже, что это было за состояние... Если до церковной службы Уильям думал о своём будущем, то после его мысли заполнила лишь одна девушка. Маргарет, которая не выплыла, сгинула вместе со стальным гигантом.
Войдя в каюту и закрыв за собой дверь, он в отчаянии рухнул в постель. Осознание медленно пришло в его воспалённый разум и нашло выход в испуганном крике в подушку. Наконец-то, а прошло столько часов, он впервые вспомнил о ней и осмыслил весь масштаб трагедии, в которой он умудрился выжить. Кашель и слёзы душили горло, принуждая юношу хватать воздух и бессильно сжимать простыню.
Конечно, он был благодарен Богу за спасение живых, но теперь проклятия и стоны, мольбы испуганных и задыхавшихся от страха тонущих людей звенели в его ушах словно в первый раз. И, хотя Билл был окружен заботой стюардов и стюардесс, он не мог встать и прогуляться по палубе. Силы покинули его, а заглушить его душевные терзания ненадолго могли только проливные дожди, какими их встретила дорога до Нью-Йорка.