20
В полицейский участок Антон зашел последним. Впереди его, делая один резкий шаг за другим, уверенно шел мистер Попов. Он был зол и растерян одновременно. Не знал, как себя вести: отругать сына за содеянные грехи или отнестись с пониманием. Заметными стали морщины на напряженном лбу, брови нахмурены, губы заметно побледнели. Со стороны казалось, что вот-вот он остановится и врежет первому встречному. Но глаза искали решетку, за которой находился сын.
— Папа, пожалуйста, только не кричи на него! Ты сделаешь только хуже! — лепетала ему вдогонку Алиса.
Бедная девушка в спешке забыла о виде, в котором и показала себя свету: домашние джинсы и растянутая футболка. На голове – метла.
Но отец ее не слушал.
Навстречу им вышел нерасторопный мужчина в форме.
— О, вы пришли. Так быстро...
— Где он? — процедил сквозь зубы мистер Попов.
— Идемте за мной. Мы поместили его в конце коридора.
Шаста одолевало желание взглянуть Арсению в глаза. Наблюдать за тем, как он будет вести себя за решеткой перед отцом, узнавшим несладкую правду. Она убила в мужчине надежду на единственного достойного наследника. Пусть ворам в бизнесе всегда рады, мистер Попов — не из этих людей. В то же время Шастун не желал слышать их разборки — после такого всегда остается неприятный осадок.
Они дошли до конца недлинного, но хорошо освещенного коридора. На скамейке сидел Арс. Он сжимал кулаки и кривил губы в негодовании. Как же он мог попасться в лапы полиции?
— Арсений! – грозно позвал его отец. —Посмотри на меня сейчас же!
— Ну что-о-о? — лениво протянул парень, соизволив лишь поднять голову. Их взгляды встретились. Пыл мужчины резко спал при виде сына.
— Я же... высылал тебе деньги все это время...
— Мне не нужны твои бумажки!
— Но почему? Почему ты так ко мне относишься? Потому что я не смог спасти твою маму?
Арсений вздрогнул. Он лишь сильнее согнулся над коленями, и теперь они видели лишь его затылок. Продолжать разговор было бессмысленно. Для обеих сторон он принес бы только новую порцию боли. Брюнету стало тоскливо. Он не знал, на чью сторону встать, пусть и понимал: когда-то и Арсений, и отец были на одной волне — волне понимания и любви. Сейчас между краями их одиночества, сомнений и непонимания образовалась пропасть. И даже если отец пытался возвести мост к сыну, тот всегда его разрушал. Арс отгородился от реальности, казавшейся чужой и опасной. Он жил в своем мирке, как и миллионы других подростков, отвергающих действительность.
Отец с трудом отошел от решетки. Он перевел жалостливый взгляд с сына на полицейского.
— Как вы его поймали?
— Прохожая узнала в его руках свой телефон. Она рассказала, что два месяца назад его украл некто в маске. Этот некто и Арсений — один и тот же человек. Раз так, то сюда можно приплести еще с десяток дел...
— Прошу, не надо.
В ответ полицейский Алексей, как было написано на его бейдже, поправил фуражку и скрестил руки на подтянутом животе. Полицейские представлялись Антону мужчинами не лучших форм, однако этот выглядел атлетом.
— Я вас давно знаю, но, поверьте, даже несмотря на это, вытащить вашего сына сложно. На это потребуется время. Уже очень много потерпевших. Если мы сейчас устроим обыск в вашем доме, точно найдем какие-нибудь улики.
— Сколько вам нужно?
Глаза Алексея заблестели радостным огоньком. Его хитрый взгляд заскользил по коридору, проверяя, нет ли там любопытных ушей. Напарники стояли где-то в стороне, но не особо вслушивались в разговор. Губы его растянулись в ехидной улыбке, и взору Попову явились белоснежные зубы.
— Знаете, если бы дело было одно или хоть два-три, я смог бы замять все за небольшую плату...
— Но? — насторожился мистер Попов.
— Но дел здесь о-о-о-очень много.
— Вы хотите больше?
— Я веду к тому, что даже взятка вам не поможет. Приберегите деньги для судьи, чтобы тот максимально смягчил наказание. Сейчас я отпускаю его под подписку о невыезде. Ничем больше помочь не могу.
Алексей в знак фальшивой поддержки слегка хлопнул отца Арсения по плечу и удалился.
Мистер Попов так и стоял спиной к решетке, за которой сидел сын.
На глазах Алисы сверкнули слезы, и в следующий миг одна из них скатилась по ее румяным щекам прямо к приоткрытым губам. Она едва коснулась прутьев решетки и задержала взгляд на брате. Алиса хотела, чтобы он повернулся к ним лицом. Хотела увидеть его сейчас. Но Арсений не двигался. Мистера Попова трясло. Антон догадывался, что это было: крушение надежд, мечт, осознание правды и беспомощности. Никто не мог разглядеть выход из этого черного тоннеля заблуждений. А он был. Он есть всегда, но порой страхи, гордыня и нетерпимость затуманивают взор человека, и потому выход кажется таким же черным, как и сам тоннель. Сбросьте эту пелену! Не будьте слепы! Ведь даже самое слабое объятье после или во время ссоры способно оживить окаменевшее сердце человека. Одно объятье, одно слово, одно прикосновение, один взгляд способны на многое. Люди зря их не ценят.
Шаст понял это лишь после смерти. При жизни был слепее крота. А что, если бы в тот момент, когда мама сидела с окровавленными руками и плакала, он вместо своего трусливого побега просто обнял бы ее? Поцеловал в лоб, стер слезы со щек и прижал к груди. Она бы расплакалась сильнее, да, но ей стало бы легче. Слезы — воды тающих сердечных ледников. И почему же парень молчал в тот момент? Почему не кричал Арсению: "Папа любит тебя, отбрось гордыню!"? Потому что эти слова должны принадлежать не ему, а его отцу. Но тот, похоже, счел их бессмысленными. Решил, что люди больше не ценят этих мелочей. Ценят. Еще как ценят. Особенно когда они одиноки.
Напарник Алексея открыл камеру. Евгений Вуаль — так было написано на бейдже второго полицейского. Это был темноволосый мужчина — это стало единственным, что Шастун в нем отметил. Он задержал взгляд на Арсе, и тот нехотя вышел. Третьего полицейского звали Виктор. Его образ растворился в памяти, как только брюнет отвел от него глаза.
Алиса под руку увела отца. Тот плелся медленно. Казалось, ноги его вот-вот откажут.
Антон догнал Арсения уже на улице.
— Арс! Арсений, твоему отцу сейчас плохо! Он скрывает от тебя тот факт, что он при смерти. Он приехал сюда, повременив с лечением, для того, чтобы забрать тебя домой и дать достойную жизнь, пока не поздно. Арс, пожалуйста, одумайся!
— Он при смерти? — еле слышно произнес он. Парень ожидал более бурной реакции. — Откуда ты все это знаешь?
— Я слышал его разговор с Алисой. Она тоже очень любит тебя и переживает за ваши отношения с отцом.
— А почему он при смерти? — продолжал парень мрачно.
— Проблемы с сердцем.
На миг лицо Арсения замерло.
— Идем со мной. Я расскажу тебе кое о чем.