Глава 18. Нити, что тянутся за грань
Настя проснулась резко — будто её выдернули из ледяного сна. Грудная клетка вздымалась, воздух резал горло, тело покрыто испариной. Она осмотрелась: её комната, полутёмная, только тени от ветвей на окне дрожали, как чужие пальцы.
Кирилл спал рядом. Глубоко. Мирно.
Слишком мирно.
Настя села, прикрыв рот рукой. Всё внутри было скручено тугим узлом. В голове — отголоски слов Люцифера, шорохи теней, крики, которых никто не слышал.
«Ты отдала слишком много, чтобы всё осталось прежним.»
Она дотронулась до груди. Там, где должно было быть сердце, будто горел ледяной огонь.
⸻
Позднее утро встретило её тусклым светом. Настя стояла у зеркала в тренировочной одежде, волосы собраны в тугой пучок. На полу — спортивная сумка, аккуратно собранная, как всегда. Она привыкла к распорядку. Даже смерть не могла выбить из неё это чувство: движение — жизнь.
Она не видела смысла возвращаться в танцы. Но... одна деталь всё изменила.
На почте лежало письмо.
Чемпионат России по современным танцам. Город Санкт-Петербург. Прямой отбор через 10 дней.
Письмо было адресовано ей. Не Насте. А Анастасии Киричук. Так, как называли её когда-то, до всего.
⸻
Она сидела на кухне, подперев голову рукой. На плите остывал чай. В руке — письмо, уже в который раз.
— Это знак, — раздался голос за спиной.
Она вздрогнула.
Кирилл. Призрак. Он стоял у двери, слабо сияя в тусклом утреннем свете.
— Ты должен отдыхать, — прошептала Настя, отводя взгляд.
— А ты должна жить, — ответил он, подходя ближе. — Это ведь был твой мир. Твоя сцена. Не отказывайся от неё из-за меня.
Настя закрыла глаза. Всё тело дрожало.
— Я не могу выйти и танцевать, зная, что ты... ты в ловушке, ты можешь исчезнуть в любой момент!
Кирилл улыбнулся. Тихо. Грустно.
— Я уже был мёртв. А ты всё ещё живёшь. Сделай это ради себя.
— А если я проиграю? — дрогнул голос.
Он подошёл ближе, и на мгновение его рука коснулась её щеки.
— Тогда ты хотя бы попробуешь. А я буду рядом.
⸻
Настя молча встала и подошла к ноутбуку. Руки дрожали, когда она оплачивала билет в Санкт-Петербург.
Она знала: это может быть её последний танец. Или — начало чего-то нового.
⸻
Спустя два дня она уже стояла в танцевальном зале. Огромное зеркало, запах магнезии и старого паркета.
Настя зажмурилась и начала двигаться. Медленно. Неуверенно.
Но тело... оно слушалось. Даже больше, чем раньше.
Смерть дала ей не только силу. Она дала совершенство.
Плавность. Баланс. Чистоту.
Каждое движение было будто вырезано из воздуха.
⸻
— Давай ещё раз, — прошептала она себе. — Пока не станет идеально.
Она тренировалась до темноты. До боли. До полной тишины в голове.
Но с каждым вращением она чувствовала: она возвращается.
⸻
В ту ночь ей приснился зал. Пустой, покрытый пеплом. В центре — она. Танцующая в одиночестве.
А на трибунах — тени.
И среди них — одна. С серпами. С глазами, полными вечности.
Смерть наблюдала.
«Танцуй, Настя. Потому что победа — это не конец. Это только начало.»
Утро. Холодное. Без запахов и красок. Настя шла по коридору тренировочного центра, куда когда-то входила с лёгким сердцем и улыбкой.
Теперь же — каждое её движение было сосредоточенным, выверенным до миллиметра. Люди вокруг казались чужими. Молчаливые лица, напряжённые спины. Все что-то хотели. Победы. Славы. А Настя хотела одного — успеть.
Успеть подарить Кириллу свет. Успеть доказать себе, что она всё ещё человек.
— Анастасия Киричук? — окликнула её администратор с бейджиком.
— Да, — ответила Настя тихо, будто звук собственного имени вызывал дрожь.
— Вас ждут на индивидуальной проверке. Пожалуйста, проходите в малый зал.
Она кивнула и направилась по коридору, а где-то за стеклянной стеной мелькнул силуэт.
Он. Кирилл. Стоял, прислонившись к стене.
Невидимый для остальных.
Ты справишься.
⸻
Малый зал был пуст. Просторный, освещённый мягким светом. На полу — белая разметка. Чистота. И... слишком громкая тишина.
Настя встала в центр.
— Соло. В течение трёх минут. Без музыки. Начинайте, — раздался голос с верхней галереи.
Она закрыла глаза.
Одиночество. Вечность. Холод её пальцев. Жжение в груди. Все страхи, вся боль и вся решимость — в одном выдохе.
И она двинулась.
⸻
Тело словно растворилось. Каждый шаг — как вспышка воспоминаний:
— Кирилл, который смеётся.
— Смерть, склоняющаяся к ней во снах.
— Катя, плачущая в аду.
— Люцифер, наблюдающий с насмешкой.
— Горящие стены дома.
— Мост между жизнями.
И всё это — через танец. Через изгиб спины. Через падение и взлёт.
Она не слышала, как дрожат стеклянные стены. Как лампы гудят от напряжения.
Всё стало лишь пульсом. Пульсом её судьбы.
⸻
Когда она закончила, было тихо. Никто не аплодировал. Никто не сказал ни слова.
Она просто стояла, тяжело дыша. Глаза — полные слёз, но ни одна не скатилась.
Она стала больше, чем человек.
Но человек внутри всё ещё жил.
⸻
Вечером она сидела у окна гостиницы. За окном — огни Питера, мрачные и прекрасные. Машины, неон, холодное стекло улиц.
На столе — медальон Кирилла. Она держала его в ладони, пока не почувствовала, как в комнате похолодело.
— Ты видела меня, да? — тихо произнёс голос.
Настя подняла глаза.
Кирилл стоял у стены. Призрак, но всё тот же.
— Да... — кивнула она. — Я бы умерла без тебя.
Он подошёл ближе. Коснулся её плеча — и в этот миг что-то словно щёлкнуло внутри.
Она почувствовала... тепло.
— Я рядом, Настя. Пока ты танцуешь — я живу.
⸻
Этой ночью она снова увидела сон.
Смерть. Серпы. Мрак. Но она — уже не дрожала.
— Почему ты мне помогаешь? — спросила Настя у Тени.
Ответ прозвучал просто:
«Потому что я больше не могу быть тобой. Теперь ты — сама по себе.»
⸻
И когда она проснулась, то впервые за долгое время почувствовала: она готова.
Готова выйти. Готова побеждать. Готова умереть, если понадобится — но не сдаться.
⸻
⸻
Утро чемпионата настало внезапно, как конец сна.
Настя стояла перед зеркалом в гримёрке. Лампы выхватывали каждую черту её лица: бледность кожи, сдержанность во взгляде, твёрдость в скулах. Её дыхание было ровным.
Пальцы слегка дрожали.
«Ты справишься...»
Она не знала, чей это был голос. Кирилл? Смерть? Она сама?
На шее — медальон. Холодный. Постоянный. Её якорь.
Из колонок в коридоре звучали объявления. До её выхода оставалось всего три участника. В зале — тысячи глаз. А она... была одна.
Нет. Не одна.
Кирилл стоял в углу, как всегда. Призрачный. Неосязаемый. Но он был.
⸻
Перед выходом на сцену всё затихло. Настя прикрыла глаза и будто на миг ушла внутрь себя.
Вспомни огонь. Вспомни боль. Вспомни, как смерть называла тебя своей.
И — выдохни.
Дверь открылась.
Голос ведущего громко прозвучал на всю арену:
— Следующая участница — Анастасия Киричук. Санкт-Петербург.
Аплодисменты. Свет. Шаги по полу. Пространство перед ней — будто не сцена, а бездна.
Но она вышла.
⸻
Музыка началась мягко. Почти не слышно. Её танец — не техника, не трюк. Это была история. История всех её жизней, всех смертей, всех возвращений.
— Она не танцевала, — скажет позже один из судей. — Она рассказывала смерть.
Словно невидимая волна прокатилась по залу, когда Настя сделала первый поворот. Вся публика затихла.
⸻
В её голове звучало только одно:
«Если я сегодня проиграю — я всё равно останусь собой.»
Но проиграть было невозможно. Потому что в каждом движении было всё, чем она стала. Всё, что она пережила.
Катя. Кирилл. Ад. Рай. Пепел. Пламя. Любовь. Предательство. Возвращение.
Настя больше не жила в тени Смерти.
Теперь Смерть шла в её тени.
⸻
Танец завершился, когда последняя нота растаяла. Настя остановилась, тяжело дыша, не поднимая глаз.
Тишина.
А потом — взрыв аплодисментов.
Но она их не слышала. Потому что, подняв голову, увидела его.
На трибуне, в толпе, стоял Кирилл.
И... он встал с коляски.
Он не сиял. Он не исчезал. Он просто... стоял.
И смотрел на неё.
— Молодец, ты смогла, — прошептал он. — Я горжусь тобой.
⸻
Настя закрыла глаза. Слеза скатилась по щеке.
И впервые за долгое, слишком долгое время — она позволила себе улыбнуться.
⸻