Глава 7. Белый свет
Настя стояла перед дверью, которой не должно было существовать.
Она нашла её во сне — белую, без ручки, стоящую посреди серого поля, как последняя надежда в пустоте. За ней — не просто свет. Что-то большее. Сильнее. Зовущее. Знакомое.
Рай.
Смерть говорила, что не каждый может попасть туда, особенно тот, чья душа уже частично принадлежит ей. Но Настя больше не могла терпеть. Образы Кирилла не исчезали. Его голос звучал в голове. Её боль больше не заживала, несмотря на бессмертие.
Она шагнула вперёд.
Мир поглотил её.
⸻
Сначала была тишина.
Чистая. Оглушающая. Даже собственное дыхание не слышалось. Затем появился свет — ослепительно белый, но не слепящий. Он окутал Настю, как мать — заблудшего ребёнка. Тепло. Приятие. Безмятежность.
— Кирилл... — шептала она, — ты здесь?
Ответа не было. Лишь лёгкий ветер касался кожи, словно чьи-то пальцы. Но шаг за шагом Настя продвигалась вперёд — через этот бесконечный свет.
И вдруг — фигуры.
Они не были людьми. Больше — ощущениями, воспоминаниями, эмоциями. Чистыми. Без формы, без имён. Один прошёл сквозь неё, и она ощутила — любовь. Второй — предательство. Третий — Кирилл. Его смех, его страх, его прикосновение к её щеке.
Настя побежала.
— Кирилл! Я здесь! Пожалуйста, откликнись!
Но пространство не подчинялось ей. Чем дальше она шла, тем сильнее свет начинал искажаться. Появлялись тени — не тьма, а искажение. Лица без черт. Слова без смысла.
"Ты не принадлежишь этому месту."
"Ты принесла с собой смерть."
"Ты не одна из нас."
"Ты — ошибка."
Настя споткнулась. Колени ударились о белый пол — и он впитал её кровь, как жаждущая ткань.
— Нет... я просто хочу вернуть его... — прошептала она.
И тогда рай замер.
Свет стал сжиматься. Пространство — крутиться. Казалось, сама вечность отвергала её.
И появился голос. Но не Смерти.
Голос системы.
— Ваша душа повреждена. Присутствует фрагмент нарушающей сущности. Перемещение невозможно.
— Нарушение: связь с трансцендентным оператором «Смерть».
— Удаление инициировано.
Настя закричала. Пространство начало стираться. Её ноги, руки — исчезали. Личность — исчезала. Забвение. Растворение. Она чувствовала, как её стирают, как будто она — вирус в раю.
Но вдруг... тьма врезалась в свет.
Серпы рассекли вечность.
Смерть пришла.
Её фигура — чёрное пламя среди белого огня. Все ангелические образы исчезали при её приближении, растворялись, отступали.
Смерть подняла руку.
— Она моя.
И весь рай дрогнул.
Настя почувствовала, как её тело вновь стало целым. Она упала в объятия тени.
— Почему... ты пришла? — с трудом выдохнула она.
Смерть склонилась:
— Потому что даже в раю ты была одна.
— Потому что даже здесь никто не поймёт тебя.
— Потому что Кирилл уже не там.
Настя всхлипнула. Не от слабости. От разрыва внутри. Даже здесь — его нет.
— Тогда... где он?
Смерть не ответила.
Лишь прошептала:
— Пойдём. Пока тебя не переписали навсегда.
⸻
Они вырвались из белого света.
Настя очнулась на полу своей комнаты — в поту, с разорванной одеждой, с порезами на руках. Её сердце билось, как бешеное.
Окно было открыто. И на подоконнике лежал медальон. Тот самый. Кирилла.
Он не исчез.
Он где-то есть.
⸻
Настя сидела на полу, зажав в ладони медальон Кирилла.
Смерть больше не была рядом. Лишь её присутствие ощущалось в воздухе — как лёгкий запах гари после бури.
Медальон — потемневший, обожжённый, но всё ещё целый. Он не должен был быть здесь. Он остался с телом Кирилла... в том мире. В той реальности, которую Настя уже начала считать утраченной.
И всё же он лежал перед ней. Как знак. Как ключ.
«Кирилл уже не в раю», — сказала Смерть.
Но она не сказала, где он.
Настя поднялась, подошла к зеркалу — тому самому, где она не раз видела отражения Смерти, Катю, себя из будущего.
Теперь зеркало было спокойно.
Лишь её собственное отражение — растрёпанное, с глазами, полными боли и решимости — смотрело в ответ.
— Я найду тебя, — прошептала она. — Пусть даже сама реальность будет против.
⸻
День сменился ночью.
Настя снова пыталась заснуть, но сон не шёл. В её голове крутились тысячи мыслей. В груди — что-то вроде зияющей воронки, вытягивающей тепло.
Около четырёх утра, когда небо едва посветлело, она услышала голос.
Не голос Смерти. Не голос Кирилла.
Голос детский. Шепчущий.
— Помоги... пожалуйста... помоги...
Настя вздрогнула и вскочила.
Звук доносился с улицы. Она выглянула в окно — никого.
Но когда она повернулась, на её полу стоял ребёнок.
Светловолосый мальчик лет девяти, с пустым взглядом. Он был... полупрозрачным. Как голограмма или фантом. Его губы не шевелились, но голос звучал внутри головы.
— Он запер нас. Он забрал их. Мы — за гранью.
Настя замерла.
— Кто? Кто вас забрал?
— Тот, кто пришёл после тебя. Тот, кто ест души. Он сказал, что твоя сила создала дверь.
Мальчик начал растворяться.
— Подожди! Кто он? Где?
— Кирилл... тоже там...
С этими словами фигура исчезла, словно была сделана из дыма.
⸻
Настя осталась одна.
Но теперь она знала: есть нечто хуже смерти. Место, где души исчезают навсегда. Где забытые тонут в пустоте. И Кирилл может быть среди них.
Она опустилась на колени.
— Я иду за тобой, — прошептала она.
На стене, будто по мановению невидимой руки, появился знак. Всё та же изогнутая, закрученная спираль — символ, который она уже видела на теле одного из жертв «Чёрной Лозы».
Только теперь она знала: это не конец истории.
Это переход.