Глава 6. Шепчущие лица
Утро было странно тихим. Настя проснулась от навязчивого чувства, будто кто-то наблюдает за ней. Подойдя к зеркалу, она поймала на стекле слабое мерцание — будто в её отражении была не она, а кто-то другой. На секунду в зеркале мелькнули черты — вытянутое лицо с пустыми глазами, рот, разорванный в беззвучном крике.
Она моргнула — всё исчезло.
На кухне, казалось, всё было по-прежнему: солнце пробивалось сквозь шторы, гудел чайник, часы тикали. Но за этим обыденным фоном Настя чувствовала — что-то ломается. Где-то за гранью.
Она села за стол, сделала глоток кофе — и тут услышала голос. Едва слышный, не человеческий.
«Шаги за тобой. Он уже рядом.»
Настя обернулась резко. Комната была пуста. Но её дыхание участилось.
Она достала тетрадь и начала записывать всё, что помнила из ночного кошмара. Там был Серафим. Там была Смерть. И там было нечто новое — лица. Сотни лиц, шепчущих из тьмы. Они не нападали, не кричали, просто... шептали. Все сразу. Слова сливались в гул, в ужасную какофонию, в которой прятались имена, даты, молитвы.
Она запомнила лишь одно слово ясно. Оно повторялось сотни раз:
"Смотрящий."
⸻
В университете Настя пыталась вести себя как обычно. Лекции, тетради, привычные маршруты. Но студенты вокруг казались другими. Глаза у некоторых были... пустыми. Словно за стеклом. Ксюша, её подруга, махнула ей рукой — но Настя не ответила. Что-то внутри било тревогу.
Когда преподаватель подошёл к доске, она вдруг заметила: тень от его тела отставала. На мгновение казалось, что она двигалась отдельно от него.
Она потрясла головой. Ей нельзя сходить с ума. Нельзя. Не сейчас.
⸻
После лекций Настя вышла на улицу — и почувствовала, как день сам по себе стал... тише. Ветер больше не шевелил листья, люди двигались медленнее. Один мужчина стоял у стены и просто смотрел на неё. Без выражения, без эмоций. Его губы двигались.
Настя подошла ближе.
Он прошептал:
— За тобой наблюдает он. Он видел тебя в Серой зоне. Он голоден.
Настя отшатнулась. Мужчина улыбнулся — и ушёл, как ни в чём не бывало.
⸻
Вечером, вернувшись домой, Настя снова открыла тетрадь. Её руки дрожали. Она вспомнила рассказ Смерти, когда-то — давно — мельком упомянутый. О том, что среди миров есть одно существо, которое не умирает, но знает всех, кто перешёл черту. Оно не карает. Оно смотрит. Оно — хранитель равновесия между вечной жизнью и вечной смертью.
Смерть когда-то назвала его так:
"Тот, кто не принадлежит никому. Тень, живущая между гранями. Он приходит, когда грань между мирами тонка. Когда кто-то нарушил порядок..."
Настя встала, подошла к зеркалу. И там, в отражении, она увидела... снова себя. Но взгляд был не её. Глаза смотрели иначе. Чуждо. Хищно.
— Кто ты... — прошептала она.
— Ты. Только дальше, — прошелестело отражение. — Ты — та, кто открыл путь. И он уже идёт.
В следующее мгновение зеркало треснуло. По нему побежали тонкие кровавые линии.
⸻
И в эту ночь Настя не спала. Потому что за окном на балконе кто-то стоял. Тонкий силуэт с длинной шеей, вытянутыми руками, и лицом, будто вытесанным из костей.
Он просто стоял. И смотрел.
Настя застыла у окна.
Силуэт на балконе был недвижим. Ни ветер не шевелил его одежды, ни лунный свет не освещал черт. Лицо — если это было лицо — напоминало череп без кожи, с трещинами, уходящими вглубь кости. Из глазниц тянулось нечто чёрное — не дым, а вакуум, изъятие света, смысла, самой реальности.
Её дыхание сбилось. Сердце — в горле. Ни одна мышца не поддавалась воле. Как будто она снова стала обычной, слабой. Не бессмертной. Не связанной со Смертью. Просто девочкой.
— Уходи, — прошептала она. — Уходи...
Существо продолжало смотреть. И только тогда Настя поняла: оно не двигалось потому, что наблюдало из другого измерения. Оно не на балконе. Оно — по ту сторону. И зеркало было порталом, не окном.
Она бросилась к зеркалу — разбитому, треснувшему. В нём снова мелькнуло её отражение... нет. Не её.
Это была Катя. Та самая. Бывшая Кирилла. Та, что исчезла из жизни, предав, отказавшись, отдав.
Её глаза были безжизненны. Кожа — пепельно-серая. Она стояла в пустой квартире, как будто давно умершая. И только губы шевелились:
— Я не могу... найти никого... никого, кто полюбит. Никого...
Настя отшатнулась. Смерть сдержала проклятие. Катя жила — но словно призрак. Вечная пустота. Одинокая до безумия.
Смотрящий стоял позади неё. Наблюдал и за ней... и за Настей.
В тот миг зеркало разлетелось. Осколки брызнули в стороны, не раня Настю — но в каждом отражении она снова и снова видела себя — одинокую, замёрзшую, уставшую. Всюду.
И тогда в комнате послышался шёпот. Тысячи голосов.
— Твоя сила — нарушила ритм.
— Ты стала тем, кого нельзя контролировать.
— Ты вывела Смерть из равновесия.
— Ты вечна.
— Но теперь и за тобой наблюдают.
Настя закричала. И в тот момент Смерть появилась — из воздуха, из стены, из самого времени. Она стояла, как всегда, спокойная, в своём капюшоне, но что-то в её присутствии изменилось. Она чувствовала угрозу. Даже она.
— Что это было? — сдавленно прошептала Настя.
Смерть опустила взгляд на осколки.
— Тот, кто смотрит. Он не часть жизни. И не часть меня. Он — брак системы. Исправитель. Он приходит, когда... что-то вышло из-под контроля.
Настя побелела.
— Я?
Смерть не ответила. Просто подошла ближе, села рядом с ней.
— Будь осторожна, Настя. Он никогда не нападает сразу. Он наблюдает. Он ждёт. Пока ты не оступишься. И тогда он... забирает всё. Даже то, что не твоё.
Настя молчала.
Впервые с начала её новой жизни ей стало по-настоящему страшно.
Настя просидела в полной тишине несколько минут.
Смерть стояла у окна, глядя на улицу.
— Почему ты боишься его? — наконец спросила Настя.
Смерть не сразу ответила. Только спустя долгую паузу, глядя в ночь, проговорила:
— Потому что он — результат пустоты. Не в смысле философском. Пустоты, которую создали... мы. Я, ты, бессмертие, вырванные души. Каждое нарушение — как укол. И пустота начала дышать. А где есть дыхание — там есть разум.
Он — дыхание пустоты.
Настя встала.
— Он хочет меня забрать?
Смерть повернулась.
— Нет. Он хочет забрать всё, что от тебя осталось. Он не убивает — он делает так, что ты никогда не существовала.
Как будто тебя никогда не было.
Эта мысль была страшнее смерти. Настя почувствовала, как её тело дрожит не от холода — от ощущения: если он придёт, даже боль от потери Кирилла исчезнет. Даже память. Всё.
— Как бороться с тем, чего никогда не было? — прошептала она.
Смерть подошла и коснулась её лба.
— Только память способна сопротивляться забвению. Но ты не одна.
И в ту же секунду Настя почувствовала, как в её голове вспыхивают образы:
— Кирилл. Его голос. Его смех. Его глаза.
— Танцы. Падения. Удары сердца.
— Ксюша.
— Катя.
— Университет.
— Кровь. Боль. Плач.
— Миры. Рай. Ад. Всё.
Они мелькали, как киноплёнка, как воспоминания, которые кто-то пытался стереть, но что-то внутри — душа? — сопротивлялось.
Всё исчезло.
Настя очнулась на полу.
Комната была пустой. Холодной. Без мебели. Без окон. Без стен.
Пустота.
В центре стоял он.
Смотрящий.
Он не говорил. Не шевелился. Но от него исходил сигнал. Вибрация, дрожь, что-то внутри мозга. Настя сделала шаг вперёд — и всё исчезло.
⸻
Она проснулась. Настоящая реальность? Или ещё одна ловушка?
Тетрадь была на столе. В углу тикали часы.
Но зеркало... снова было целым.
И на нём кто-то нацарапал ногтем изнутри:
«Ты запомнишь. Но никто больше — нет.»
Настя медленно отступила назад.
И вдруг... услышала голос.
— Настя, вставай. Сегодня же тренировка, помнишь?
Это был голос Кирилла. Не призрак. Не воспоминание.
Она обернулась — в комнате никого.
Только окно было чуть приоткрыто. Ветер качал занавеску.