Глава 4 Ничего не заканчивается
Ночь. Глубокая, мёртвая, неестественно тихая. Мир будто замер, будто боялся шелохнуться.
Настя стояла на крыше заброшенного небоскрёба. Ветер трепал её белоснежное пальто, а внизу, под её ногами, тянулся безмолвный мёртвый мегаполис — город, где когда-то жила надежда. Где когда-то Кирилл держал её за руку и смеялся.
Теперь здесь остались лишь отголоски.
Её взгляд был устремлён на горизонт, где багровый закат напоминал выжженное мясо. Даже небо, казалось, умирало.
Настя чувствовала в груди жжение — не физическую боль, нет. Это было чувство, будто чья-то жизнь... кто-то важный... только что оборвался. Не ребёнок. Что-то другое.
Она закрыла глаза.
— Ты чувствуешь это, да? — раздался голос за её спиной.
Она не оборачивалась. Смерть не нуждалась в представлении.
— Ещё одна душа... исчезла. Не умерла. Исчезла, — тихо сказала Настя.
Смерть подошла ближе. Казалось, её силуэт дрожал, переливался, как пламя на ветру.
— Баланс ломается. Всё чаще появляются те, чья душа просто... не приходит ко мне. Не идёт ни в Рай. Ни в Ад. Они испаряются. Пустота растёт.
Это не конец, Настя. Это только начало.
⸻
Позже, в подземном архиве Храмов Смерти...
Настя спустилась в глубины, куда не ступала ни одна живая душа уже сотни лет. Здесь, в хранилищах, где каждый случай смерти был записан, она искала ответы. Сотни тысяч томов. И только последние тома были пустыми.
— Пятьсот двадцать семь детей, — прошептала она, водя пальцами по чистым страницам.
— Ни следа. Ни воспоминаний. Ни обрывков снов. Как будто их никогда не было.
Слёзы. Настоящие. Прожив 500 лет, она почти забыла, каково это — плакать. Но сейчас — плакала.
⸻
Тем временем — на улицах
В заброшенном доме в южной части города маленькая девочка сидела на полу и тряслась от ужаса. Её звали Сима, ей было всего 9. Она звала маму. Кричала. Но никто не приходил.
В углу комнаты тень зашевелилась.
Сима замерла. Тень выросла, вытянулась, обретая облик... чего-то чересчур вытянутого, нереального, изломанного. Без глаз, без лица, но с черной лозой, вьющейся по полу.
— "Назад..." — шептал голос, звучащий, как тысяча сверчков.
И в этот момент, через портал, созданный мыслью, Настя ворвалась в комнату. Ветер хлестнул обои, окна задрожали. Девочка вцепилась в неё, вцепилась отчаянно, будто в последнюю надежду.
— Забери меня отсюда! Пожалуйста! Оно... оно говорит, что я уже мертва!
— Пока я жива — ты нет, — сказала Настя и взглянула прямо в пустоту лозы.
⸻
Позже, в Склепе Смерти
Настя снова говорила со Смертью.
— Это была не просто Лоза. Она... эволюционирует. Питается забытыми душами.
— Верно. Она вырывает память. Стирает существование. И у неё появился хозяин.
Настя затаила дыхание.
— Кто?
— Он называет себя Голосом Пустоты. Его цель — мир без смерти, без боли, без жизни. Чистая тишина. Он считает, что человечество — ошибка.
Настя побледнела. Даже её бессмертие дрогнуло от этих слов.
— И он начал с детей.
⸻
И вдруг — резкий толчок. Всё вокруг будто оборвалось. Настя упала на колени.
— Что это?..
— Он начал приближаться к тебе. Голос Пустоты хочет уничтожить твою душу, Настя. Ты ключ. Ты ошибка в системе.
⸻
Глава закончилась словами Смерти:
— Он идёт.
— И если ты не остановишь его... мир исчезнет. Совсем.
⸻
Настя поднялась с колен, прижав ладони к вискам. Внутри черепа раздался звон, похожий на треск тысяч разбивающихся зеркал.
Голос. Он был одновременно внутри и снаружи. Он не говорил словами — он выжигал мысли.
— Ты не должна существовать...
Шаг назад. Сердце застучало. Даже бессмертное тело ощущало страх. Настоящий, древний, холодный.
В воздухе, будто трещина на стекле, возникла черная полоса — как если бы пространство прорезали ножом. Изнутри вырвался чёрный туман, и всё в радиусе нескольких метров начало распадаться: пыль, металл, даже само освещение — исчезали, как никогда не существовавшие.
Настя, прижав руки к груди, активировала защиту Смерти. Над ней заклубился серый покров, сияющий изнутри отблесками чужих миров. Ткань реальности выгнулась, пытаясь изгнать чужака.
Но Голос Пустоты был упрям.
— Ты украла у меня баланс. Ты сохранила жизнь, которая должна была уйти. Ты спасла душу, которую я уже стер.
Появился силуэт. Высокий, почти бесплотный. У него не было глаз. Только зияющая дыра вместо лица. Из груди исходил мрак — не тьма, а отсутствие света как такового.
Настя не смогла пошевелиться.
— Кирилл... — тихо прошептала она. — Ты говоришь про него.
Существо не ответило. Но между ними возникли образы — словно мысли, вытянутые из мёртвого эфира:
Кирилл на коляске, смеётся рядом с Настей.
Кирилл, умирающий, отдающий свою жизнь.
Кирилл, в пустоте. Один. Холодно. Безвременно.
Настя задыхалась. Это было слишком реально. Слишком... честно.
— Ты не уничтожишь его. Он часть меня.
— И потому ты следующая. — Голос Пустоты потянулся вперёд. Пространство завертелось, словно воронка, и земля под Настей начала исчезать.
⸻
Но вдруг — Смерть встала между ними. Не в виде тени. Не в виде шепота. А в полном, манифестированном облике.
Высокая. Мрачная. Женская фигура в одеянии из чёрного пепла. Лицо скрыто, но в голосе звучала ярость.
— Ты не имеешь права.
— Я — Пустота.
— А я — её граница.
Их ауры соприкоснулись. Пространство задрожало. Внутри мироздания начался взрыв без звука — столкновение двух концепций: конца и его предела.
Смерть оттолкнула Голос, и тот отступил, растворяясь в чернильном вихре.
— Это была проба, — сказала она, обращаясь к Насте. — Он не дрался всерьёз. Он ищет уязвимость. И он знает, где она у тебя.
Настя смотрела вперёд. Сквозь разорванный мир. Сквозь Пустоту.
— В Кирилле...
Смерть кивнула.
— Он не просто призрак. Он — мост между тобой и Пустотой. Кто-то или что-то воспользовалось его следом.
— Тогда... я должна найти его.
— Да. Пока ты ещё можешь.
⸻
Глава заканчивается сценой, где Настя сидит ночью на обломках небоскрёба. В её руке — старое фото, выцветшее, почти невидимое.
На нём: она и Кирилл.
Она шепчет в пустоту:
— Пожалуйста... просто... скажи, что ты где-то рядом...
И ветер приносит еле слышное:
— ...рядом...
После встречи с Пустотой, Настя долго стояла у окна, не в силах поверить, что вокруг всё ещё течёт жизнь. Мир жил, не замечая бездны, что недавно заглянула ей в глаза.
На кухне тихо гудел чайник. Запах ромашки наполнял воздух. Всё было по-человечески. До боли.
Настя села за стол. Лёгкий завтрак — овсянка, банан, ложка мёда. Она не нуждалась в пище, но... пыталась сохранить рутину. Потому что без неё всё казалось фальшивым.
На диване валялась раскрытая тетрадь — записи о композиции, которую она ставила на финал. Уже 500 лет прошло с тех пор, как она стала бессмертной, но привычка держать всё под рукой осталась. Записи: ритм, шаг, поворот. Всё отточено.
Танец...
Он держал её в этом мире. Он был напоминанием о Кирилле. О том, ради чего он ушёл.
Настя включила музыку. Не громко — ровно настолько, чтобы она ощущалась телом.
Тонкий аккорд.
Вдох.
Выдох.
Шаг...
Она двигалась по полу легко, как воздух. Совершенно. И всё же — в каждом движении чувствовалась боль. Танец был не про победу. А про утрату.
⸻
Позже, Настя вышла на улицу. Мир изменился за эти века, но ей хватало пары деталей, чтобы чувствовать себя дома.
Кофейня за углом. Пожилая пара, что кормила птиц. Девочка на самокате.
Прохожие не догадывались, кто проходит мимо. Что в этой девушке 18 лет — пять веков боли.
— Доброе утро, — поздоровалась бариста в кафе. — Как обычно?
— Да, — кивнула Настя. — Капучино с миндальным молоком. Без сахара.
Она села у окна, достала блокнот. Записала:
"Если я стану полностью пустой, смогу ли Пустота забрать меня?"
— А.К.
Потом — новая строчка:
"Ответ: нет. Потому что я ещё помню, как он смеялся."
⸻
Вечером она шла по набережной. Город отражался в воде — огни идущих вдаль автомобилей, безмятежные лица, полные жизни. И всё это казалось ей далёким миром, к которому она больше не принадлежала. Но она всё ещё боролась, чтобы остаться частью.
Вдалеке заиграла уличная скрипка. Простой мотив, будто детская колыбельная.
Настя остановилась. Закрыла глаза. И позволила себе вспомнить, как Кирилл впервые сказал:
— Ты танцуешь, как будто слышишь музыку до того, как она началась.
⸻
Возвращаясь домой, Настя вдруг услышала детский смех. Она обернулась — и увидела силуэт ребёнка, пробегающего через улицу... и исчезающего. Просто растворяющегося, как мираж.
Она побледнела. Сердце сжалось.
— Он забирает детей... — прошептала она. — Не просто убивает. Он стирает.
Пальцы дрожали. Тепло капучино в животе сменилось ледяной пустотой. Обычный день... закончился напоминанием о кошмаре, который медленно охватывает мир.
⸻
Глава заканчивается сценой, где Настя лежит в ванне, глаза закрыты.
На стене напротив — надпись, выцарапанная когтем самой Смерти:
"Он рядом. Всё ближе. И он голоден."