Глава 6. По ту сторону границы
Глава 6. По ту сторону границы
Этим утром храм Сугавары Митидзане буквально трещал по швам от наплыва посетителей. Сотни верующих ежеминутно сменяли друг друга, оставляя жертвенные дощечки и горы монеток с пожеланиями. В основном, это были школьники, выпрашивающие у Бога Знаний успехов в учебе и помощи на экзаменах, и их родители, молящиеся за своих детей. Теперь, озаряемый бледными лучами зимнего солнца, оглашаемый гулом множества голосов, распространяющий благословенную божественную ауру, живой, красивый, храм более не напоминал неприступный черный монолит, коим казался в ночное время. Тэндзин, прикрыв довольно улыбающуюся физиономию тонким веером, величественно восседал на вершине торий, с высоты небожителя наблюдая за плотной людской массой. Рядом, с легкостью, достойной канатоходцев, на узкой балке ворот стояли Цую и Маю, наслаждаясь открывающимся перед ними видом заснеженного мегаполиса. Пожалуй, окруженный со всех сторон фешенебельными высотками, небоскребами, рекламными билбордами и трассами шоссе, храм Тэндзина был крохотным островком истинной культуры, традиций и религии. Впрочем, созерцать собственное могущество старику пришлось недолго: у ворот неожиданно обозначились три знакомые фигуры, незаметные среди толпы, но прекрасно заметные зоркому взгляду Бога. Улыбка Сугавары тут же испарилась, будто ее и не было, Маю тяжело вздохнула, а Цую покачала головой — не для кого не секрет, что увидели они нашу с вами шайку-лейку. Парень в спортивном костюме, мальчик в зеленом пуховике и девушка в старом пальто. Минуточку... Митидзане прищурился - девушка?! О, неужели своенравный Бог Бедствий в кои-то веки совершил правильный поступок, прислушавшись к его словам?
— Какой красивый храм... - восхищенно пробормотала шатенка, активно вертя головой по сторонам. Она впервые оказалась в подобном месте, ведь раньше она не отличалась особой набожностью и, наверное, никогда прежде не посещала святилища Богов. — Здесь приятно находиться.
Пытающийся выбраться из плотной массы народу Ябоку в ответ лишь недовольно фыркнул: он всегда завидовал богатству и славе старика Сугавары и поэтому не мог спокойно реагировать на восторженные эпитеты своей подопечной. Собственно, первоначально пришел он сюда не зависти ради, а чтобы поблагодарить. Второй раз Тэндзин помог ему в самый трудный момент его жизни, пускай и опустил его тогда ниже плинтуса. Ято искренне был ему благодарен, поскольку потяни он еще чуток времени, и Хиёри, ставшую аякаси, вполне возможно, пришлось бы убить. Впрочем, была у Ято и еще одна причина наведаться к сопернику по профессиональной арене — ра-бо-та. У Митидзане частенько заваливались какие-нибудь невыполненные желания, которые божок, пусть и не очень охотно, но готов был выполнить за символическую плату. А то, вон, поди, прокорми двух прожорливых орудий, никаких денег не хватит. О том, что вообще-то не он кормит, одевает и обхаживает своих синки, парень, естественно, предпочитал не задумываться.
Сэкки печально разглядывал веселых, галдящих подростков, снующих туда-сюда мимо него. Мальчик изо всех сил старался не впадать в уныние при виде их счастливых детских лиц, однако все равно ему было неуютно среди большого количества живых душ. Вообще, учитывая его плохое настроение, он давно пожалел, что увязался следом за божком, лучше б дома остался.
— Ято-кун, Юкине-кун, рад вас видеть, — слащаво поздоровался совершенно неожиданно возникший Бог Знаний. Следом появились верные Цую и Маю. Сегодня он обошелся без традиционного декламирования своих хокку. — Зачем пожаловали?
Так как разговаривать посреди оживленной храмовой площадки было неудобно, все вместе они отошли к небольшому внутреннему дворику, располагающемуся позади главного входа в храм, гораздо менее людному, нежели остальная часть территории. Под сенью лысых, скрюченных от частых морозов деревьев завязалась беседа.
— Вот, — встав в позу и скрестив руки на груди, проговорил Бог Бедствий, — пришел сказать тебе «спасибо». Всегда знал, что к тебе можно обратиться за помощью.
Белобрысый синки тут же непонимающе поглядел на хозяина: он-то и не догадывался о произошедших той ночью событиях, когда Ято якобы ушел «прогуляться». И теперь явно почувствовал, что хозяин ему чего-то недоговорил. Неужели он действительно ходил тогда к Митидзане? Зачем?
Уголки губ Тэндзина вновь приподнялись в грустной улыбке, карие глаза с сочувствием глянули на стоявшую рядом с брюнетом девушку.
— Ты сам принял верное решение.
— Извините, — встряла в разговор Хиёри, как-то слишком пристально рассматривая собеседника Ябоку, — мне кажется, я вас уже где-то видела...
Несколько пар глаз удивленно воззрились на Хиоки, чем жутко смутили последнюю. Больше всех поражены были Ято, Юкине и, как ни странно, Маю. Никто и предположить не мог, что она сможет кого-то вспомнить. Конечно, Бог Знаний известен во всей Японии, но для шатенки он должен был являться новым, абсолютно незнакомым ей персонажем.
— Ты ведь синки Ято, верно? — вежливо уточнил Сугавара.
— Верно, — оружие отвела взгляд. — А вы... Вы...
— А я?.. - эхом повторил мужчина, многозначительно посмотрев на побледневшего юношу.
Хиёри отчаянно силилась вспомнить, кто же этот загадочный старик, одетый на манер эпохи <i>сёгуната</i>, с гордой прямой осанкой, однако сколько бы кратких воспоминаний, запечатлевшихся за последнее время она не перебирала, увы, ничего путного на ум не приходило. Девушка была вынуждена признать свое поражение — старика она видела в первый раз в своей... жизни? Шатенка поспешно извинилась, ощущая себя круглой идиоткой.
— Давайте лучше поговорим отдельно, — предложила Маю, отведя Хиоки в сторонку. Вместе с ними ушел и Юки, оставив Ябоку спокойно обсуждать с Митидзане дела насущные, но при этом стараясь внимательно вслушиваться в то, что они говорили. Bдруг он узнает, что там его Бомжебог делал в храме Бога Знаний в ночь после гибели подруги.
Пристроившись возле высохшего деревца сакуры, обособленно растущего немного поодаль от дворика, темноволосая синки Тэндзина представилась Хиёри и, как и в случае с Сэкки, задала главный вопрос на миллион:
— Ну, как тебе живется вместе с Ято?
Ярко-зеленые глаза ее прямо-таки светились теплом; казалось, от самой девушки исходила аура участия и доброжелательности, и Хиоки, замявшись, скомканно начала объяснять:
— Сложно сказать, как мне с ним живется... По идее, он бездомный бог, у которого даже верующих нет, зато амбиций хоть отбавляй. Постоянно ходит в этом своем костюме и ноет о работе. В общем, на Бога он вовсе не похож.
Юкине тихо прыснул в кулак — каждое слово шатенки было чистой правдой, это напомнило ему самого себя.
— Что ж, — Маю прикрыла рот рукой, скрывая невольную улыбку, — мне знакомы твои переживания. Он просто невыносим, слава Небесам, я ушла от него.
— Вы были орудием Ято?! — изумлению Хиёри не было предела. В памяти моментально всплыл рассказ Кофуку: «До момента, когда он встретил тебя и Юкки, он пользовался исключительно Норами». Выходит, не только ими? Или Нищебожка обманула ее? Хотя, с какой стати ей врать насчет прошлого ее хозяина?
— Да, — притворно-горестно вздохнула брюнетка, покосившись в сторону жарко спорящего с Сугаварой божка.
— Он всегда был таким? Я имею в виду, безработным и безхрамным бездельником? А что насчет еды и жилья?
Маю утвердительно кивнула головой, мол, всегда-всегда, не обольщайся.
— Эй, Томоне! — Обиженный голос Бога Бедствий распугал всех птиц, удобненько залипавших на краю крыши храма. — Не смей распространять про меня грязные слухи!
— Меня зовут Маю! — Вторила ему синки. — Просила же, не называй меня старым именем, гадость какая!
— Сама виновата, продалась за деньги старому пердуну! Мы с тобой и трех месяцев вместе не пробыли!
— Да я б скорее с ума сошла, чем осталась бы с тобой еще дольше! Ты лишь болтаешь, а за душой ни гроша! Бомж!
— Дура!
Хиоки и Сэкки переглянулись. Взгляд девушки выражал полное недоумение, а взгляд мальчика говорил о прекрасном понимании происходящего.
— Эм, извините, пожалуйста, — вмешалась шатенка, — а вы встречались, что ли?
— Нет! — Хором прокричали бывший хозяин и бывшее оружие.
— Тогда... Вы были женаты, да?
— НЕТ!
— Тише, тише, — Тэндзин примирительно помахал веером, пытаясь утихомирить накаляющиеся страсти. Про «пердуна» он благоразумно решил умолчать. — Ято-кун, ты, по-моему, хотел узнать что-то насчет работы, не так ли?
— Угу, — буркнул парень, нахмурив брови. Вечно Томоне позорит его перед другими орудиями. Почему-то именно сейчас юноше стало крайне неловко перед Хиёри, которая выслушивала всю эту лабуду. Быть может, потому что в глубине души ему хотелось выглядеть для нее Всемогущим Всесильным божеством? Самым-самым лучшим хозяином? «Хозяин»... Честно говоря, ему не нравилось само это определение. Он ей кто угодно, но не «хозяин», не тот, кто мог бы помыкать ею, как ему вздумается.
— Мне нужно, чтобы ты восстановил барьер в юго-восточном округе города, — пустившийся в объяснения Митидзане отвлек Ято от неприятных мыслей. — Недавно там разыгралась сильная буря, и мои барьеры были уничтожены огромным количеством вырвавшихся на волю призраков. Плачу сразу. Справишься?
— Справлюсь.
Бог Знаний тяжело вздохнул. Поглядел на Хиоки, беззаботно болтающую с двумя синки, затем перевел взгляд на поникшего собеседника. Все эмоции Ябоку были написаны у него на лице. С одной стороны, старик понимал его чувства, его смятение, мешавшее ему принять случившееся как данность, с другой — он ни в коем случае не жалел брюнета и тем более не оправдывал. Он сам во всем виноват, пускай еще плохо осознает это. Сколько Сугавара твердил ему: разруби связь, разруби пагубную связь, но ведь мы сами с усами! Бог Бедствий не послушался его, а теперь пожинает плоды своей привязанности. Переживать и страдать надо было раньше, теперь сделанного не воротишь.
— Как она? — мужчина понизил голос, приблизившись к уху юноши.
Плечи Ябоку дрогнули, сердце сжалось и настойчиво заныло. Как она? Да никак! Подобно Юкине, ей сложно начинать жить заново и архисложно мириться с тем, что она не способна нормально контактировать с жителями Ближнего берега, живыми людьми. Она боится их психологической связи и не воспринимает его иначе, нежели как извращенца-бомжа, поработившего ее свободу личности. Так как она? Ужасно.
— Могло бы быть и лучше, — сухо ответил божок. — Плати, и мы пойдем.
Тэндзин широким жестом вручил молодому Богу несколько задорно звенящих, поблескивающих монет. Привычно подбросив деньги в руке, Ято спрятал монетки в карман спортивной куртки и, сказав «До скорого», ненавязчиво подхватил щебечущую Хиёри под локоток и мимикой показал Сэкки, что пора уходить. Шатенка, несколько опешевшая от такой наглости со стороны юноши, быстренько распрощалась с милой Маю, нехило огрев маленькой ладошкой брюнета по плечу. На будущее, чтобы впредь не распускал свои культяпки. Юки, пребывающий в раздумьях по поводу вранья Ябоку, торопливо засеменил рядом, исподлобья следя за непроницаемым взглядом голубых глаз хозяина. Черт знает что, и почему он вечно поступает так, как ему вздумается?
— Господин, — обратилась к Сугаваре Цую, когда мрачная компания скрылась из виду, затерявшись в толпе, — Небеса не простят его ошибку. Он нарушил закон, из-за него погиб человек, ему придется понести наказание.
— Цую-сан... — ошарашенно пробормотала Томоне-Маю, с трудом веря в услышанное. — Разве это возможно?
— Возможно не возможно, — Тэндзин ободряюще похлопал девушку по плечу. — Ято всякое пережил, думаю, Небесам не нужен Бог столь низкого ранга, пользующийся услугами Нор. Так или иначе, — сменил тему старик, — идемте-ка, выпьем чаю! Народу сегодня и вправду многовато!
<center>****</center>
— Итак, — торжественно, будто фокусник, который сию секунду вытащит из шляпы-цилиндра белого кролика, провозгласил Бог Бедствий, — пора тебя научить кое-чему!
На данный момент ребята находились возле заброшенной постройки недалеко от железнодорожных путей, отбросив идею о надоевшем до чертиков парке. Большая конструкция из бетонных блоков и скелета «голой», незаделанной арматуры, с пустыми квадратными окнами и пустыми же этажами, служила своеобразным памятником давно забытых строительных работ. Собственно, притопали они сюда не зря: Ято специально приглядел это местечко, чтобы научить Хиоки таинственному своевременному «кое-чему». Вокруг постройки крутились несколько жалких мелких призраков, страшненьких, как <i>Идзанами</i> в первозданном виде, и относительно не опасных, как миниатюрные чарлики. Это-то ему было и нужно — научить свою новую подопечную проводить границу между ней и отбросами с Дальнего берега.
— Что от меня требуется?
Шатенкой овладел небывалый энтузиазм, поэтому сейчас она готова была выполнить любую глупую просьбу хозяина. К тому же, если ее не устроит его предложение, то всегда можно дать ему поучительный подзатыльник, благо тот никогда не сопротивлялся, не уворачивался от ее ударов и, упаси Господи, не давал сдачи.
Божок выждал минуту напряжения, любопытства и предвкушения, затем, радостно воскликнув «Смотри, какую прелесть я тебе нашел!», резко вскинул руку, держащую за шиворот барахтающегося, в безуспешной попытке сбежать, пищащего, похожего на смешного толстого хомячка, аякаси. Юкине при виде сего чуда скривился, ибо ненавидел призраков всей душой и сердцем, а девушка лишь непонимающе уставилась на чересчур веселую физиономию парня. Сам собою оформился вполне логичный вопрос: простите, а в чем прикол?
— Ну и? — торжественный сюрприз провалился; синки показательно зевнула.
— Учись, пока я жив! — Ябоку внезапно отпустил несчастного монстрика и сложил клином указательный и средний пальцы правой руки. — Сложи пальцы вместе и проведи невидимую черту между тобой и аякаси.
Юноша легко рассек рукой воздух.
Хиёри послушно повторила его действия, однако никакого эффекта она не добилась.
— Юкине, покажи.
О, блондин с превеликим удовольствием согласился исполнить выступление «звезды», ведь еще совсем недавно он был своеобразным учеником Хиёри, а теперь сам мог показать ей мастер-класс от «профессионала». Мальчонка аж приосанился, горделиво задрав подбородок, и приблизился к призраку на расстояние около метра. Соединив вместе два пальца, Сэкки громко озвучил нужную формулировку:
— Черта!
Голубоватая, полупрозрачная стена, подрагивающая, словно языки пламени, отгородила его от испуганного малыша-аякаси. Монстрик заверещал еще пронзительнее и ткнул лапкой надежную границу, но, обжегшись магией орудия, резво отпрыгнул назад.
— Невероятно! — Выдохнула шатенка, приложив руки к груди. Аметистовые глаза с неподдельным восторгом смотрели на медленно угасающую стену. Этот ребенок просто потрясающий, решила она, ей до него, пожалуй, как до Луны.
— Теперь твоя очередь, — напомнил божок, прислонившись спиной к бетонному блоку, ожидая увидеть силу шатенки. Он не волновался насчет ее первой неудачи, в конце концов, Кадзума, являющийся главным синки Бисамон, в свое время тоже не блистал сверхспособностями в магии.
Хиоки снова произнесла фразу-заклинание и снова провела черту. Полыхнула призрачная вспышка света, но граница не возникла.
— Давай по-новой. Сконцентрируйся и пойми, что по ту сторону границы твой смертельный враг. Представь, что с помощью этой черты ты хочешь защитить себя или кого-то другого и проведи ее.
Брюнет подбадривал ее, как мог, и девушка старательно повторяла весь бесхитростный процесс, однако, к сожалению, ничего не получалось. Ее магия была либо слишком нестабильной, отчего стена, поколебавшись, исчезала, либо вообще не срабатывала, тогда никакого света не появлялось вовсе. Она устала. На лбу проступили крупные капли пота, шерстяной шарф развязался и висел на плечах, обнажая шею, руки порядком замерзли, и кончики пальцев покалывало от холода, грудь распирало от тяжкого отрывистого дыхания. Кто ж знал, что проводить черту так сложно. Оружие попыталась еще раз, и еще, и еще, и еще разочек, результата ноль.
— Все, — еле отдышавшись, сдалась она, — с меня хватит. Я уже рук не чувствую.
— Подожди! — Встрепенулся парень. — Ты должна научиться, иначе не сможешь выполнить сегодняшнюю работу! Район после бури кишмя кишит призраками, ты должна уметь спрявляться с ними, пока я не призову тебя!
— Не переживай, Хиёри, — Юкине робко дотронулся до рукава ее пальто. — У тебя получится.
Далее последовал очередной провал.
— Мне надоело! - Закричала вдруг шатенка, оттолкнув мальчика. — Нет у меня способностей, значит нет! Скажите прямо: ты — неумеха, а ваши сопли оставьте для других! Не нужно меня обманывать, я не могу создать границу, и ничего у меня не получится!
Круто развернувшись, Хиоки поспешно зашагала прочь от старой постройки, не обращая внимания на зовущие за спиной голоса... друзей? Ей требовался тайм-аут, передышка, чтобы восстановить лопнувшие нервы и прийти в норму. О дополнительных тренировках отдельно она и не думала, слишком противно было осознавать собственное поражение и слишком трудно заставить свое самолюбие бороться с новыми проблемами.
— Хиёри! — Сэкки бросился вдогонку, но Ято, поймав мальчишку за капюшон пуховика, оттащил брыкающегося синки обратно. — Хиёри! Не уходи!
— Угомонись, — процедил сквозь зубы юноша, не выпуская край капюшона из сжатых пальцев. Эмоциональный всплеск шатенки отразился и на нем, вылившись в едва сдерживаемую агрессию. Что на нее нашло? Где та спокойная уравновешанная Хиёри, которой ему так не хватает? Ни он, ни Юки не сделали ей ровным счетом ничего плохого, с какого перепуга она начала истерить? — Надо браться за поручение старика.
Мальчик начал, было, возражать, но Ято, не слушая его крикливые увещевания, телепортировался в нужную часть города, располагавшуюся значительно далеко от их отправной точки. В общем-то, район как район: серые однотонные дома, высившиеся по обеим сторонам улицы, куда они попали, несколько магазинчиков первой необходимости, разрозненных многоэтажками, забитая до отказа стоянка машин, лавочки, редкие прохожие. Немудрено, что здесь было мало людей — воздух был насквозь пропитан тоской и безысходностью, депрессивными составляющими слабых людских душ, которые легко попадались на уловки аякаси. Обычному человеку было невдомек, какая мерзость творится над крышами домов, сколько огромных, длинных, как угри, широких, как скаты, страшных, разноцветных призраков кружатся в небе, закрывая собой скупое зимнее солнце. Лично Юки давно пожалел, что осмелился просмотреть наверх — эти чудовища не шли ни в какое сравнение с тем мелким гаденышем, на котором они тренировались. Ябоку же, ничуть не впечатлившись подобной картиной, как ни в чем не бывало призвал Сэкки. Рукоять клинка, обмотанная бинтами, ткнулась ему в ладонь, и брюнет крепко сжал Сэкки. Настолько, что у того аж искры из глаз посыпались.
«Полегче, потник! — Клинок нервно дернулся. — Ты чего взбесился?! Сломать меня хочешь?!»
— Заткнись! — Как ужаленный, взвился Бог Бедствий. Все-таки тысячное упоминание про «потные ладошки» его задело. — Меньше слов, больше дела, Юкине!
Синки замолк, воздержавшись от дальнейших комментариев, но волнуясь за пропавшую Хиоки. Парень чувствовал его волнение, чувствовал гнев Хиёри, чувствовал, что его мозг не выдержит и взорвется от переполнявших его ощущений, поэтому, не церемонясь, безбашенно бросился навстречу шумящей ораве аякаси. Скользящий маневр справа, выпад слева, блок, удар, уход от контратаки. Ловко извернушись, Ято с размаху отсек голову неповоротливому свинообразному монстру и, вернувшись в исходное положение, задел лезвием следующую тварь. Вымещать злость на призраках было весьма удобно, ибо он, подогреваемый бурлящими чужими эмоциями, был силен, а призраки слабы перед разъяренным Богом.
«Зачем ты отпустил ее одну?» — неожиданно задал вопрос Юки, прямо во время наиболее ожесточенной схватки.
— Ничего получше спросить не мог?! — поворот, и острие клинка пронзило выпученный глаз другого аякаси. Ябоку разрубал призрачные туши с остервенением, достойным его истинной сущности, <i>сущности убийцы</i>.
«Но ведь на Хиёри могут напасть! — Звенящий голос мальчика гулом отдавался в ушах, прорываясь сквозь звук бешено стучащего пульса. — Ты же видел, она не способна провести границу, ты хочешь, чтобы она умерла вновь?!»
Ледяной взгляд небесно-голубых глаз на миг метнулся к клинку, затем брюнет отразил атаку со стороны неповоротливого аякаси-лягушки. Он не хотел терять ее дважды, однако с ним явно происходило дежавю: Хиоки была не в состоянии контролировать свои мысли, точь-в-точь как Юкине, и в душу юноши начали закрадываться воспоминания о церемонии омовения.
«Ято, — уже спокойнее продолжил Сэкки, — помнишь, когда ты дал ей имя, ты пообещал заботится о ней?»
— Помню, — повременив, ответил божок.
«Ты считаешь, бросить ее, это забота?»
Нет, ну что за мальчишка! Мало того, что беспокоит его своими душевными метаниями, так еще и на психику давит! Разумеется, он бы не бросил Хиёри, а этот прохиндей только масла в огонь подливает!
— Будь готов, — клинок ураганом прошелся по нескольким ближайшим аякаси, — закончим зачистку, отправляемся искать Хиоки.
<center>****</center>
Шатенка бесцельно бродила по городу, спрятав покрасневший нос в пахнущий чужими духами шарф. Петляла по улицам, растекалась потоком вместе со спешащим по своим делам народом, обходила полнолюдные проспекты, безо всякого интереса пялясь по сторонам. Вечерело. Серое мутное небо, разукрашенное тучами, стемнело, и теперь там не осталось ни облачка. Повсюду зажглись электрические фонари, сияли привлекательные вывески многочисленных магазинов, суши-баров, кафе и ресторанов, мигали пестрые банеры с рекламой. Хиёри впервые гуляла в полном одиночестве, поскольку прежде она выходила из дому лишь в сопровождении Бога Бедствий и его синки и, не будем лукавить, ей было жутко тоскливо. Общество божка досаждало, она уставала от него, а порой и раздражалась, но в данный момент, наверное, она была бы не против, чтобы кто-нибудь составил ей компанию. Глупо, конечно, желать чьего-то общения, когда ты с воплями убежал от надоевших компаньонов, однако девушка слишком поздно поняла свою оплошность. Зачем она тогда нагрубила им? Зачем нужно было устраивать этот идиотский цирк? Ни Ято, ни Юкине не виноваты в том, что она слабое орудие, которое не может даже черту нормальную сделать, наоборот, они старались помочь ей, а она повела себя некрасиво, проявив, пожалуй, не самые лучшие грани своего характера. Хиёри вздохнула: дура, что тут еще скажешь.
— Аккуратнее!
Будучи погруженной в невеселые раздумья, Хиоки не заметила, как нечаянно налетела на прохожего. Мужчина смерил ее презрительным взглядом усталых глаз и пошел дальше, получив на прощание неловкое извинение. Дойдя до конца нынешней улицы, на которой она была, шатенка завернула в маленький дворик с детской площадкой, уходивший от главной дороги. Подивившись собственному топографическому кретинизму, девушка, невзирая на холод, присела на скрипучие детские качели и лениво качнулась вперед. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Боже правый, давно же их не смазывали! Взгляд Хиёри скользнул к мыскам потертых сапог — интересно, Ято станет искать ее? Или махнет рукой да найдет себе оружие получше? Последний вариант был как-то более убедителен. Маю-сан, Цую-сан, Дайкоку-сан, Юкине, все они куда способнее, чем она, по-настоящему надежные, преданные орудия. Если бы она была Богом, то непременно бы захотела себе таких подчиненных. «Из нее получится достойный синки», бред... Как она сможет защитить хозяина, если ничего не предпримет? <i>Сможет ли она вообще защитить кого-то?</i> Синки, оружие, орудие, как ни назови, смысл один — <i>она, это защита. Опора, поддержка</i>. Пускай Хиоки совсем недавно обрела сосуд, она уже поняла суть своего существования, а вот нужно ли Ято такое неумелое орудие — неизвестно.
А... Норы? Кофуку рассказывала ей о Норах, бездомных синки, у которых немалое количество хозяев, говорила, что и божок пользовался их услугами. Почему они так популярны? Потому что сильные? Бесстрашные? Выносливые? Значит ли это, что если она не справится с каким-нибудь заданием, Ято использует вместо нее Нору? Голова девушки буквально разрывалась от нескончаемого обилия мыслей, предположений и догадок, одна печальнее другой. Резко возникло желание вернуться домой, к беспечной Нищебожки и теплому котацу, знала бы она только, где находится и как отсюда добраться до дома.
— Бедная, маленькая, никому не нужная Хиёри Ики, — совсем близко, прямо над ухом Хиоки колокольчиком прозвенел мелодичный голосок. — Посмотри, в кого ты превратилась.
От этого голоса по спине синки невольно пробежали мурашки; вскочив с качелей, шатенка отпрянула назад и обернулась к говорившему. Перед ней стояла симпатичная черноволосая девочка, на вид ровесница Сэкки, одетая в белоснежно-белое кимоно. В темных глазах незнакомки отражались блики от фонаря, яркие, по сравнению с бледным лицом, губы растянулись в непонятной улыбке. Но что поразило ее больше всего, так это руки и ноги девочки, сплошь усеянные алыми кандзи. Имена?! Хиёри могла поклясться, такое она видела впервые.
— П-привет! — Синки судорожно вцепилась пальцами в подол пальто. — Ты оружие, да? А откуда ты знаешь мое имя?..
Улыбка брюнетки вдруг моментально исчезла. Черты ее лица приобрели сходство с фарфоровой маской, взгляд стал каким-то устрашающим, как у одержимой бесом.
— Тебя ведь неоднократно предупреждали, что связываться с миром мертвых плохо, — незнакомка сделала шаг вперед. — Неужели ты настолько глупа, что до сих пор не осознала этого, Хиёри Ики?
Чего-чего? Связываться с миром мертвых? Чушь, она и так мертва! О чем вообще идет речь?
— Прости, — Хиоки, в свою очередь, отступила на шаг, — но я не совсем тебя понимаю. Кто такая Хиёри Ики? Меня зовут просто Хиёри, и я уже умерла.
— Я знаю, — безразлично ответила девочка, вернув прежнюю улыбку. — Поэтому я здесь.
— Что?!
Внезапно, позади тоненькой девичьей фигурки один за другими стали появляться призраки, похожие на собак. Раздался рык, псы скалили зубы, из-под овальных деревянных масок на их мордах сверкали озлобленные, налитые кровью глаза. «Бездомная», как окрестила про себя незнакомку Хиёри, сделала неопределенный жест рукой, словно подавая странным аякаси сигнал к действиям.
— Тебе нужно лишь исчезнуть, — брюнетка говорила тихо, однако девушка отчетливо слышала ее реплики. — Это очень легко.
В ту же минуту крайний в строю пес рванул когти на Хиоки, раззявив слюнявую пасть с намерением вцепиться ей в горло.
— Черта! — Испуганно завопила синки, размахивая двумя пальцами, но ожидаемая стена, которая должна была спасти от неожиданного наступления противника, не возникла. Шатенка только и успела, что увернуться, подставив призраку не шею, а предплечье, и острые клыки сомкнулись на грубой ткани рукава.
У Хиёри не оставалось другого выбора, кроме как опрометью кинуться, куда глаза глядят, правда, с неподъемной тушей повисшей на ней твари это было не так-то просто. Ей было страшно, неимоверно страшно перед лицом реальной опасности, когда она одна, и некому ее защитить. Все ее способности сводились к превращению в оружие, а хозяина, который бы призвал ее, сейчас не было рядом. Собрав последние силы и заставив онемевшее тело слушаться, она дернула рукой, отчего прицепившийся аякаси, оторвав половину рукава, свалился на землю.
— Что я тебе сделала?! — Чуть ли не плача, воскликнула девушка, обращаясь к обидчице. — Почему ты пытаешься убить меня?!
На смену павшего товарища пришли еще десяток таких же псов, медленно окруживших шатенку, без пути к отступлению. Затем, видя беспомощность их жертвы, они всей сворой накинулись на замешкавшуюся синки. И для Хиёри было бы все кончено, если бы не...
— Ко мне, Хиоки!
Если бы Бог Бедствий вовремя не подоспел. Кандзи на запястье девушки обожгло приятным теплом, и ее силуэт растаял среди кучи рычаще-скулящих аякаси. Миниатюрный кайкэн послушно лег в раскрытую ладонь юноши, и Ято, несильно сжав пальцами рукоять ножа, строго предупредил:
— Не слушай Нору, Хиёри.
«Нора? — повторила шатенка. — Это одна из тех бездомных синки, которыми ты пользовался?»
— Что ты здесь забыла? — брюнет проигнорировал заданный ему вопрос, наставив острие кайкэна на улыбающуюся Хииро. Тем временем Юкине провел границу, отгородив себя и юношу от аякаси.
— Ох, Ято, — девочка сокрушенно покачала головой, — ты даже не представляешь, как мы с Отцом скучаем по тебе...
— Врешь, — прошипел Ябоку, без проблем пересекая границу. — Я вам не нужен, а у тебя больше нет моего имени. Убирайся!
Нора скорчила притворно-испуганную гримасу.
— Не то что? — она играла с божком, намеренно нервируя взвинченного парня и, без малого, провоцируя его на грубость, потому что была уверена: он не посмеет напасть на нее с Ики в руке.
Отнюдь. Рванув с места, Ято, маневрируя сквозь закублившуюся собачью свору и неистово истребляя скулящих псов, подчинявшихся магии Бездомной, вдруг оказался совсем близко к девочке; короткий клинок уперся в область между ее ключицами, недвусмысленно надавливая на бледную кожу.
«Т-ты что творишь?! — Хиёри буквально задохнулась от негодования. Ладно, Нора была ее противником, но убивать-то зачем? Волей-неволей, девушка чувствовала, как напряжены мышцы ладони Бога Бедствий, его готовность в любую секунду перерезать брюнетке глотку. Она чувствовала безудержную силу, исходившую от кончиков его пальцев, и это пугало ее. — Не делай этого! Пожалуйста!»
— Замолчи! — Рявкнул юноша, доведенный до крайности. Острие ножа сильнее вжалось в беззащитную плоть, и по лезвию стекла первая капелька крови. Хииро не шелохнулась, продолжая так же улыбаться и так же вызывающе, насмешливо смотреть молодому Богу прямо в глаза.
«Ято! Остановись!»
— Ято, — вторил Хиоки блондин, — черт тебя подери, прекрати вестись на ее развод!
Под напором двух орудий, Ябоку неохотно отступил, убрав кайкэн. На теле Норы теперь был крохотный, но глубокий порез.
— Вернись, Хиоки!
Шатенка материализовалась обратно, едва устояв на подкашивающихся от нервного мандража ногах. Эй, где тот дурной божок, каким Ято казался прежде? Где тот придурок, от которого она желала отдохнуть? <i>Этот Ято внушал ужас. Этого Бога она не знала</i>.
— Уходим, — парень, поправив сбившийся шейный платок, не оглядываясь, направился к оживленной улице. Юки и Хиёри трусцой последовали за ним.
Хииро провожала их долгим, невыразительным взглядом, хотя внутри кипела лютая ненависть к двум мертвым душам, <i>изменившим Бога Бедствий</i>.
<center>****</center>
— Какие-то вы неразговорчивые... — задумчиво протянула Нищебожка, которая на протяжении часа пыталась добиться от друзей детального рассказа об их сегодняшних приключениях. Уж и чаем их закармливала, и сладостями угощала, даже принесла Ято банку охлажденного пива, нефильтрованного, как он любил, однако никто из присутствуших так и не поделился с ней новостями минувшего дня.
Хиёри отстраненно ковыряла палочками подавно остывшее в тарелке карри, Сэкки, вообще отказавшись от еды и сославшись на дикую усталость, свалил в туман, то есть отправился наверх, а божок, вольготно развалившись поперек гостиной вместе с пивом, безучастно разглядывал потолок. И ти-ши-на. Жуть! Кофуку сидела, как на иголках, не зная, куда деть свое разыгравшееся любопытство и каким образом узнать, не случилось ли чего серьезного. Наконец, проковыряв тарелку «насквозь», синки грустно выдохнула:
— Я не справилась с работой.
Богиня Нищеты поперхнулась чаем от неожиданности.
— Ты расстроилась из-за такой мелочи, Хиёрин? — весело подмигнула розоволосая. — Будет тебе, Яточка еще заказов найдет!
— Ага, разбежались, — отозвался «Яточка», повернувшись ко всем спиной. — Я не нанимался бегать к старику каждый день.
— Но ведь ты должен обеспечивать Хиёрин и Юкки! — Не растерялась находчивая Нищебожка, привыкшая к резким перепадам настроения друга. Такой уж он эмоциональный.
— «Должен», «должен», я только и слышу, что кому-то что-то должен, нет, обязан, а мои желания хоть кого-нибудь волнуют?!
Ябоку не сдержался. Просто не сдержался. Ну, с кем не бывает. Неудачи Хиоки, ее необоснованный гнев, нападение призраков Норы, провокации последней — он бы мог не заморачиваться, не придавать всему этому значение, но фраза Кофуку «должен» выбила его из колеи. Должен. Он это прекрасно понимает. В первую очередь потому, что Ики погибла из-за него. Он должен. Защищать, оберегать, заботиться. Однако и она должна понять: чем хуже ей самой, тем хуже ему. Злится она, злится и он. Алгебра логики. Цепная реакция. Таковы их новые отношения.
— Кофуку, — шатенка осторожно села рядом с юношей, — можно, мы поговорим наедине? Извини, пожалуйста, просто... мне нужно обсудить с ним кое-что.
Розоволосая мгновенно сникла. Вот тебе и сплетни, и новости. Обиженно надув щеки, Кофуку великодушно согласилась уйти, про себя решив непременно подслушать, о чем они будут говорить. Как только за ней задвинулись <i>фусума</i>, Хиоки боязливо дотронулась до плеча брюнета.
— Прости меня за сегодняшний инцидент, — запинаясь, начала она, — честно, я вела себя, как идиотка. Наверное, Дайкоку-сан ошибся насчет меня, не очень-то я и достойное орудие, раз не смогла создать черту.
Девушке было стыдно. Все-таки Бог Бедствий и Юкине спасли ее, хотя она доставила им немало хлопот, пререкаясь и ругаясь с обоими. Было стыдно за дурацкое, абсолютно неподобающее поведение.
С тихим стуком на татами опустилась опустошенная алюминиевая банка из-под пива. Хиёри вздрогнула, когда голубые глаза искоса глянули на нее, будто проверяя, насколько правдивы ее намерения, после чего Ято, перевернувшись на другой бок, оказался с синки практически лицом к лицу. У шатенки перехватило дыхание: сладковатый приятный запах, отчего-то смутно знакомый, наполнил легкие, и сердце невольно екнуло: кажется, <i>она помнила этот запах... Раньше...</i> Пальцы Хиоки неосознанно метнулись к покоившейся на шее цепочке с кулоном. Запах-кулон. Запах-кулон. Вдох-выдох. На мгновение, всего лишь на мгновение, оружие потеряла связь с реальностью, поглаживая прохладный камушек, вдыхая окутавший ее аромат Ябоку и неотрывно глядя в узкие черные зрачки напротив.
От брюнета не ускользнули медленные, плавные манипуляции Хиёри; он следил за каждым ее движением, ощущая ее внутренний трепет. Ей нравился... запах? Его запах? Да, потому что дышала она часто и глубоко. А еще ей явно нравился кулон, ибо она с особой нежностью прикасалась к камню. А еще, похоже, ситуация выходила из-под контроля, и парню требовалась срочно что-то предпринять.
— Знаешь, тебе бы упорства побольше, — божку было нелегко скрыть нахлынувшее смущение, — и скоро лучше Юкине границы ставить будешь.
— Д-да, наверное, — пролепетала шатенка, краснея и отводя взор. — Ты прав. Пожалуй, мне не стоило уходить и... Ты ведь не переживал, я надеюсь?
Она солгала, она надеялась, что он <i>именно переживал</i>. Юноша, конечно, распознал ее ложь, отозвавшуюся легким уколом в затылке.
— Переживал-переживал, — проворчал Ябоку, делая вид, будто ничего не заметил, - впредь хотя бы говори, куда уходишь.
— А я не уйду, — сдерживая радость оправданной надежды, спокойно заявила синки. — Я хочу стать лучше. Хочу быть сильнее Норы, тогда ты перестанешь ею пользоваться.
Ято чуть Кондратий не прихватил — да откуда она узнала про Бездомную?! Никак, языкастая Нищебожка проговорилась! Ну, он ей устроит разбор полетов.
— Послушай, — брюнет принял сидячее положение, будучи теперь еще ближе к девушке, — вы с Юкине мои священные орудия, мои единственные орудия, поэтому забудь о Норе. Я использовал ее в прошлом и жалею об этом, но я изменился, стал другим, и Нора мне теперь не нужна.
— Но ведь однажды и я могу стать ненужной? — тихонько пробормотала Хиёри, зажав в ладони потеплевший кулон. Если в ней не будет надобности или если она вновь не справится...
Легкое прикосновение теплой, влажной руки к ее собственной завершило все ее мытарства. Неугомонное сердце забилось немного быстрее. Запах Ято вскружил голову.
—Ты всегда нужна мне, Хиёри, — лицо юноши приобрело оттенок помидора, щеки горели огнем.
— А? — девушка неохотно отвлеклась от своих мечтаний.
— Спать, говорю, иди, ночь на дворе! — Парень широко зевнул. — Спи, моя радость, усни!