21
Ночь была на удивление холодной. Я стояла на углу улицы и пыталась поймать такси. Тонкое красное платье, которое я надела, прекрасно подходило для ночного клуба, но все же, пожалуй, надо было накинуть куртку.
Тут пришло сообщение от Сулли.
Сулли: Желаю хорошенько повеселиться сегодня!
Я пыталась убедить ее составить мне компанию, но она заявила, что сегодня у нее день свиданий с электрической бритвой для приведения в порядок «всяких женских мест». Это она, конечно, заливает, ведь «женские места» таковыми не являлись.
Для вечеринки мы сняли небольшую отдельную комнату в баре. Судя по всему, вечеринка обещала быть грандиозной - если бы мои мысли не были поглощены книгой.
Наконец, мне удалось поймать машину.
- Вест 16 стрит, пожалуйста.
Я захлопнула дверь и тут же извлекла из сумочки электронную книгу.
* * *
После того как мы покинули стейк-ресторан, меня снова охватил ужас. Лалиса отправилась за напитками, а я пошел купить еще немного чипсов.
Я сидел за столом в ожидании нее, и внезапно по моим щекам потекли слезы. Это было необъяснимо, ведь в тот момент я ни о чем печальном не думал. Казалось, выплеснулись наружу все эмоции, которые были до сих пор подавлены. Это было последнее место, где можно было так сорваться. Однако, как только потекли первые слезы, остановить их поток было уже невозможно.
В приступе самобичевания я подлил масла в огонь, пытаясь сосредоточиться на самых неприятных вещах, отчего мне стало еще хуже. То я винил себя за то, что появился на свет и тем самым отравил жизнь Рэнди, то думал о том, что, возможно, без меня мамин брак не распался бы. В глубине души я питал робкую надежду, что все как-нибудь образуется и когда-нибудь мы с ним сможем смотреть друг другу в глаза и не испытывать при этом ненависти - что он скажет мне, что на самом деле всегда любил меня, просто не знал, как это выразить.
А теперь это никогда не случится.
Я поднял глаза и увидел Лалису, стоящую рядом и наблюдающую за мной со стаканами в руках.
Слизнув горячую слезу с губ, я произнес:
- Не смотри на меня, Лалиса.
Она поставила напитки на стол и тут же притянула меня к себе.
В объятиях Лалисы поток слез только усилился. Мои пальцы впились в ее спину, словно умоляя не покидать меня. В конце концов, я немного успокоился.
- Рэнди просто не знал, что значит быть отцом.
- Как ужасно. Не должен я плакать по нему. Почему же это происходит?
- Потому что ты любил его.
- Но он меня ненавидел.
- Он ненавидел то, что в тебе напоминало о его поступках. Он не тебя ненавидел. Он просто не мог, не знал, как быть отцом.
Меня поразило, как недалека она была от истины, хотя и не была посвящена в мою тайну. На самом деле Рэнди ненавидел то, что во мне напоминало ему о Патрике.
- Я ведь тебе очень многого еще не рассказывал. Но самое неприятное - это то, что даже после всего дерьма, через которое мы с ним прошли в наших отношениях, я все еще хотел, чтобы когда-нибудь он мной гордился, хотел, чтобы он любил меня.
Я тяжело вздохнул, ведь я еще никому в этом не признавался.
- Я знаю, - мягко произнесла она.
Глядя в ее полные сочувствия глаза, я думал о том, что сейчас заглядываю в душу первого человека, которому удалось заставить меня почувствовать, что меня любили. И за это я ей буду благодарен всю свою жизнь.
- Где бы я был этим вечером без тебя?
- Я рада, что смогла быть с тобой сегодня.
- Я никогда в жизни не плакал к присутствии кого-то. Поверь, никогда.
- Ну, все в жизни бывает в первый раз.
- Это плохая шутка на самом деле. Ты понимаешь мой намек, не так ли?
Мы оба расхохотались. Мне так нравилось, как она смеется.
- Благодаря тебе я вновь понял, что значит испытывать искренние чувства, Лалиса. У тебя всегда была такая способность. Когда я рядом с тобой - уж не знаю, к добру это или нет, - я чувствую всю полноту жизни. Бывали моменты, когда я не мог с этим справиться, противился этому и вел себя по-свински. Я не знаю, что в тебе есть такого, но я чувствую, что ты видишь меня таким, какой я есть на самом деле. В ту же секунду, когда я увидел тебя у Грега, когда ты стояла в саду, я осознал, что больше не могу прятать голову в песок. - Я коснулся ее щеки. - Я знаю, как тяжело тебе видеть меня с Челси. Знаю, что ты все еще испытываешь ко мне нежные чувства. Я это чувствую, даже когда ты притворяешься, что твоя любовь прошла.
Это было самое честное признание, которое я сделал ей за весь вечер. Лалиса никогда не умела скрывать свои чувства, и, даже несмотря на все ее старания спрятать их, то, что ей было не по себе в присутствии Челси, было очевидным. (Хотя Челси, судя по всему, совершенно этого не замечала.) Я не представлял, как бы я справился с ситуацией, если бы это было не так.
В конце концов, мои слезы высохли. Мы продолжали сидеть, не размыкая объятий, и ее губы просили поцелуя. Я страстно желал, чтобы у меня вдруг появилась волшебная палочка, которая сразу же стерла последствия этого, пусть единственного поцелуя. Но, к сожалению, это было невозможно. Трудно представить того, кто был бы достоин этих губ, и уж, во всяком случае, это не я. Поэтому мне оставалось только смотреть на нее, мечтая о поцелуе, но зная, что этого никогда больше не случится.
Может быть, Лалиса прочитала мои мысли и я напугал ее, потому что она внезапно резко поднялась.
Не успел я опомниться, как она подбежала к рулеточному столу, швырнула пачку денег на номер 22, а то, что случилось потом, должно войти в историю как пример просто фантастического везения. У этой девушки была с собой волшебная подкова, притягивающая удачу, не иначе.
* * *
Девятнадцать тысяч долларов! Не знаю, что шокировало меня больше: то, что Лалиса выиграла во второй раз или что она умудрилась в корне изменить мое мрачное настроение в тот вечер, поставив на цифру 22 и выиграв внушительную сумму. Таинственное послание больше не занимало мои мысли. Напротив, я был в радостном возбуждении от пребывания в этом заведении и поклялся, что в оставшуюся часть вечера мы проведем наши последние часы вместе, отрываясь на полную катушку.
Лалиса буквально заставила меня принять тысячу долларов из ее выигрыша. Я не собирался тратить эту сумму, и все время тратил свои деньги. Даже если я спущу на нее все до гроша, я все равно останусь у нее в неоплатном долгу за все, что она сделала для меня в тот вечер. Я ведь совершенно этого не заслуживал.
Кончилось дело тем, что мы отправились в один из магазинов одежды при казино, и там вся гармония этого вечера была нарушена, и мы так и не смогли избавиться от напряжения все оставшееся время нашего путешествия.
Я выбрал платье, которое, как мне казалось, идеально подходило Лалисе, и она отправилась в кабинку, чтобы его примерить. Я возился с телефоном, чтобы не думать о том, что она раздевается всего в паре метров от меня.
Лалиса возилась довольно долго, и я не выдержал, спросил, в чем дело.
Она объяснила, что в платье заела молния, поэтому безо всяких раздумий я отодвинул в сторону занавеску в примерочной.
В следующую секунду я уже смотрел на ее великолепную спину в этом платье. До меня тут же дошло, что оказаться в такой ситуации было большой ошибкой с моей стороны. Мои пальцы покалывало, когда я поднял ее волосы и перекинул на грудь, обнажив шелковую кожу.
Я принялся дергать застрявшую ткань, и дыхание Лалисы участилось. Понимая, что это вызвано моими прикосновениями, я тоже возбудился, быстро теряя контроль над собой. Мои мысли наполнились соблазнительными образами. Я почувствовал страстное желание одним рывком разорвать на ней платье и взять ее сзади, любуясь ее лицом, отраженным в зеркале.
Мне не пришлось сдвигать молнию даже на пару дюймов вниз, но все же я не мог удержаться от соблазна взглянуть на молочно-белую кожу ее шеи.
Это напомнило мне обо всех других соблазнительных частях тела Лалисы, которые однажды ночью она отдала мне полностью и безраздельно. Это было лишь раз, но в глубине души я знал, что какая-то частичка ее сердца все еще принадлежит мне. Язык ее тела красноречиво говорил об этом, давая мне надежду, что я был первым и последним мужчиной, с которым она испытала истинное наслаждение.
Я был не в силах оторвать руки от ее плеч. Она стояла с опущенными глазами, но я знал, что она тоже борется со своими чувствами. В тот момент я впервые с момента нашей новой встречи осознал, насколько сильно она желает меня. Наша непреодолимая тяга друг к другу в тесном пространстве кабинки была столь сильной, что от нашего желания, казалось, даже воздух готов был вспыхнуть.
Я продолжал смотреть на нее в зеркало, и она, наконец, подняла глаза. Когда она повернулась ко мне, я не был к этому готов. Наши лица оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, и мне никогда так не хотелось ее поцеловать, как в тот момент. Я перевел взгляд на ее губы и принялся мысленно считать, чтобы окончательно не потерять контроль над собой. Этот прием не сработал, и я просто закрыл глаза.
Когда я их открыл, желание просто поцеловать Лалису исчезло. Меня охватили куда более пугающие эмоции. Слава богу, она не могла читать мои мысли, потому что я так живо представил, как я трахаю ее в этот прекрасный рот, что у меня тут же возник стояк, и я молил всевышнего, чтобы она ненароком не опустила глаза вниз.
Надо было срочно уходить из кабинки, но я не мог стронуться с места.
Челси.
Челси.
Челси.
Ты любишь Челси.
Можно смириться с этими чувствами, пока ты не идешь у них на поводу, твердил я себе. Это все вполне естественно. Нельзя заставить тело не испытывать плотских желаний, главное - не давать им одержать над собой верх. Мне требовалось хоть какое-то вознаграждение за подобную стойкость. В общем, полный облом.
Тут рядом возник продавец.
- У вас все в порядке?
- Да! - выкрикнула Лалиса.
Но по ее голосу я понял, что это не так. Очевидно, ситуация нарушила ее душевный покой, а мне чертовски не хотелось, чтобы она расстраивалась в этот вечер.
Несмотря на то что мы ни слова не произнесли о том, что происходило между нами, я инстинктивно прошептал:
- Прости.
А потом я задернул занавеску и вышел.
* * *
Мы решили провести ночь в гостинице при казино, так как уже выпили, и Лалиса не могла вести машину. Мы разошлись по своим номерам, чтобы принять душ, прежде чем направиться в ночной клуб, а потом я зашел за Лалисой. Когда она открыла дверь, при виде ее в том самом обтягивающем бордовом платье у меня перехватило дух. Волосы ее еще были мокрыми, но выглядела она потрясающе.
- Ничего себе, - невольно выдохнул я, вовсе не собираясь произносить это вслух. Слова слетели с моих губ, прежде чем мой разум сумел остановить их, чтобы не так откровенно проявлять свои чувства. Надо было срочно выдать какую-нибудь шутку, чтобы нейтрализовать мою оговорку. - Определенно, теперь ты точно не похожа на старушенцию в трауре.
- И как я сейчас выгляжу?
- Ты выглядишь возбужденной. С тобой все в порядке?
Если честно, выглядела она так, словно ее только что хорошенько оттрахали, и мой член сразу на это среагировал.
- Так приятно освежиться в душе, - сказал я.
Произнося это, я имел в виду два оргазма, которые получил, думая об альтернативной концовке нашего общения в примерочной.
- Я тебя понимаю.
- Тебе, наверное, надо высушить волосы.
- Конечно. Подожди минутку.
Я включил телевизор и улегся на ее постель.
Минут через десять она вышла из ванной.
- Я готова.
Волосы ее были подняты в высокую прическу, шея открыта, и я понял, что мне будет очень сложно проводить с ней этот вечер.
Я вскочил и выключил телевизор.
Мы шли по коридору, и запах мыла на ее коже возбуждал меня. Я оглянулся на нее, и мне захотелось сказать ей, какая она красивая, поэтому я произнес:
- Ты хорошо подкрасилась, - а когда мы вошли в лифт, добавил: - Мне нравится такая прическа.
- Неужели?
- Конечно. Твои волосы были точно так же уложены, когда я увидел тебя в первый раз.
- Удивительно, что ты это помнишь.
Я не забыл ни одной детали.
Ни одной.
Мы начали вспоминать, как я издевался над ней, и в какой-то момент она сказала:
- Ты не был таким уж злодеем, каким хотел мне казаться.
- Ну, а ты оказалась вовсе не такой наивной, как я предполагал.
Мой тон не скрывал, на что я намекаю. Мы посмотрели друг на друга с молчаливым пониманием, что разговор надо заканчивать, не развивая эту тему.
Я думал, что обстановка разрядится, как только мы попадем в безумную атмосферу ночного клуба, но меня ждали другие испытания.
* * *
Мы танцевали до упаду. Эта часть вечера понравилась мне больше всего. Мощные басы музыки гулко отзывались в моем теле. Вокруг нас танцевали прильнувшие друг к другу мужчины и женщины, но мы с Лалисой старались держаться на расстоянии.
Иначе было нельзя.
В какой-то момент я отлучился в туалет, и, пробираясь обратно под лучами разноцветных вспышек, заметил, что почти вплотную к Лалисе танцует какой-то парень и шепчет ей что-то на ухо.
Когда я вернулся, моя совесть отступила под давлением спонтанной первобытной реакции. Я обвил рукой ее тоненькую талию и рывком прижал к себе. Она не сопротивлялась. Моя рука все еще решительно лежала на ее талии, когда она на меня посмотрела. Я взглядом предостерег ее. В тот момент мы снова стали Чонгуком и Лалисой, какими были семь лет назад. Меня переполняла ревность, и я всем своим видом это демонстрировал. Учитывая, что у меня сейчас были серьезные отношения с другой девушкой, с моей стороны было несправедливо ожидать от Лалисы, что она будет соблюдать правила, которые я сам не соблюдал, но она испытывала такие сильные чувства ко мне, что мне это сошло с рук.
Мы молчали, и, в конце концов, мне удалось подавить в себе инстинкты пещерного человека. Я отпустил ее, и мы снова растворились в музыке.
Все изменилось, когда заиграла медленная музыка. Люди рассеялись в поисках партнера, некоторые покинули танцпол. Каким-то непостижимым образом казалось, что мы на площадке одни.
Лалиса явно запаниковала и попыталась было уйти.
Я не мог осуждать ее, но эта ночь принадлежала нам. Мне безумно хотелось с ней танцевать.
Я схватил ее за руку.
- Потанцуй со мной.
Она выглядела испуганной, но не сопротивлялась. Я невольно глубоко вздохнул, когда ее тело растаяло в моих объятиях. Она закрыла глаза и положила голову мне на грудь. Мое сердце бешено колотилось, словно говоря мне, что я полный идиот, потому что не понимаю, что это именно то, что оно хочет.
В первый раз после того, как мы оказались в казино, мысли о Челси были полностью сметены непреодолимой силой моих чувств к Лалисе. Мне страшно хотелось знать, понимает ли она это, поэтому я опустил глаза, и в тот же самый момент она посмотрела на меня. У меня перехватило дыхание. Я прислонился лбом к ее лбу и все понял. Именно в этот момент я перестал лгать самому себе. Я все еще любил ее. Я не знал, что с этим делать, потому что любил и Челси тоже.
До того как я успел это осмыслить, Лалиса отстранилась от меня и бросилась бежать прочь, продираясь через толпу.
- Лалиса, подожди!
Через пару секунд я потерял ее из виду. Я направился к выходу из зала и побежал к лифтам. Двери лифта уже закрывались, но я успел сунуть между ними руку, остановив лифт.
Она плакала. Боже, что же я с ней сделал?
- Какого черта, Лалиса? Почему ты от меня убегаешь?
- Мне просто надо было вернуться в номер.
- Но не таким же образом!
Не раздумывая, я нажал на кнопку и остановил лифт.
- Что ты делаешь?
- Я не хотел, чтобы этот вечер закончился так. Я перешел границу, я это знаю. Я потерял голову из-за тебя, и мне безумно жаль. Но это не повторится, потому что я не собираюсь обманывать Челси. Я не могу с ней так поступить.
- В таком случае, я не такая стойкая, как ты. Не смей танцевать со мной так, смотреть на меня так, прикасаться ко мне так, раз ситуация для нас безвыходная. И, кстати говоря, я сама не хочу, чтобы ты обманывал Челси.
- А что ты хочешь?
- Я не хочу, чтобы ты говорил одно, а делал совсем другое. У нас не так много времени осталось. Нам надо поговорить. Тем вечером на поминках, ты обнял меня за шею. В тот момент мне показалось, что мы снова вернулись к тем отношениям, которые у нас были, когда мы расстались. А я все это время не переставала испытывать к тебе те же самые чувства. А потом Челси рассказала мне, что произошло, когда вы вернулись в свою комнату.
О чем это она говорит?
- И что же она тебе рассказала?
- Ты тогда думал обо мне? Поэтому у тебя в ту ночь ничего не получилось?
Твою мать!
У меня просто не было слов. То, что Челси рассказала Лалисе об этом сугубо интимном моменте, привело меня в ярость. Я не мог выговорить ни слова.
- Хочу, чтобы ты сказал мне правду.
Она не вынесет этой правды, так же, как я не мог справиться со своими чувствами к ней. Но я чувствовал раздражение от того, что эти двое обсуждали меня за моей спиной. В довершение всего я осознавал, что за одну ночь все в моей жизни перевернулось с ног на голову.
Поэтому я сдался.
- Хочешь, чтобы я сказал тебе правду? Я трахал свою девушку, а видел только тебя одну. Вот тебе вся правда. - Я приблизился к ней с угрожающим видом, и она попятилась. - Я пошел тогда в ванную и смог закончить дело, только представив, как кончаю на твою красивую шею. Вот так.
На этом мне надо было остановиться.
Но вместо этого я оперся двумя руками о стену лифта, зажав ее в своем пространстве, и продолжал:
- Хочешь еще признаний? Я собирался сделать ей предложение сегодня вечером на свадьбе ее сестры. Предполагалось, что наша помолвка состоится именно тогда, но вместо этого я сейчас здесь, в лифте, и борюсь с желанием прижать тебя к стене и оттрахать с такой силой, чтобы пришлось потом нести тебя в комнату.
У меня ныло сердце. Я опустил руки.
- Все мои казавшиеся привычными представления были перевернуты за последние сорок восемь часов. Все теперь вызывает у меня сомнения, и я даже не представляю, что делать, твою мать. И я не лгу. Вот тебе твоя правда.
Я разблокировал кнопку, потому что дальнейшее пребывание в тесной кабинке вдвоем могло плохо кончиться, но все же почувствовал, что, высказав жестокую правду, я снял тяжкий груз с плеч.
Мы поднялись на наш этаж и разошлись по своим комнатам.
Оказавшись в постели, я вдруг испытал жуткое чувство вины и никак не мог уснуть.
Я терзал себя, принявшись снова просматривать фотографии Челси в телефоне.
Лалиса этого не заслуживала.
Я ворочался в постели и разрывался между мыслями о Рэнди, чувством вины по отношению к Челси и, самое главное, плотским желанием к Лалисе. Если бы я не боялся причинить Челси боль, я, несомненно, направился бы в номер Лалисы в ту ночь. Несмотря на всю безысходность нашего положения, это был бы лучший секс за всю мою жизнь. Но я не хотел быть вероломным и подавил всякое желание идти туда. Поэтому дал волю своему воображению, живо представляя Лалису в своих объятиях.
В какой-то момент сексуальные фантазии уже были неотличимы от реальности. Я попытался загладить грехи, послав Челси сообщение.
«Я люблю тебя.»
Сразу после этого, я набрал текст и послал его Лалисе.
«Если я постучу в твою дверь сегодня, не открывай.»
* * *
Такси уже подъезжало к месту назначения, поэтому я решила прекратить чтение, поскольку скоро придется обмениваться приветствиями с друзьями. Надо сказать, мне было трудно расстаться с книгой.
Я расплатилась с таксистом и сунула электронную книжку в сумочку. Когда я вошла в ночной клуб «Андерграунд», контраст между темнотой улицы и яркими огнями клуба создавал ощущение нереальности происходящего. Я весь день была поглощена откровениями Чонгука, и такое возвращение в реальный мир казалось странным. Меня охватила легкая паника, голова закружилась, что со мной иногда случалось.
Моя нервозность испарилась при виде моих коллег, Бобби и Дженнифер, которые радостно приветствовали меня, когда я вошла в комнату, которую мы сняли для празднования дня рождения. Небольшой бар светился лиловыми огоньками, и я немедленно заказала водку с содовой.
Сделав глоточек водки, я спросила:
- Наш почетный гость уже пожаловала?
- Нет, Хетти еще не появлялась, - ответила мне Дженнифер.
Так как виновница торжества еще не пришла, я извинилась и удалилась в туалет, где снова схватилась за книгу. И, пожалуйста, не осуждайте меня за это.
* * *
Я все же считаю чудом, что не наделал глупостей в ту ночь. Лалиса в конце концов послала мне сообщение, что не может заснуть. Я тут же ответил, и мы проговорили до четырех утра, пока она, наконец, не заснула. Я так и не сбросил звонок, прислушиваясь к ее дыханию во сне.
Поездка домой на следующее утро была откровенно мучительной. Напряженность, витавшая в воздухе, была столь ощутима, что, казалось, ее можно резать бензопилой.
Лалиса должна была отвезти меня в аэропорт. Сначала мы заехали в дом ее матери. Находиться в доме, где началась наша история, оказалось труднее, чем я мог представить.
Лалиса угостила меня домашним мороженым. Я испытал ностальгию, когда ел с ней из одной миски. По какой-то причине из всего нашего совместного приключения именно этот момент больше всего разбередил мою душу, тем более что близился час прощания.
* * *
Мне пришлось опустить книгу, когда в туалет вошла Хетти. Наверно, вид у меня был довольно растерянный.
- Ах, вот ты где. А мы все тебя ищем!
- Ой, я просто потеряла счет времени. Тебя еще не было, поэтому я пошла сюда немного освежиться, ведь вечеринка еще не началась. - Я обняла ее. - С днем рождения, дорогая.
- Спасибо. Ты что это читаешь?
- Да так. - Я засмеялась и небрежно махнула рукой.
- Ты же знаешь, как это бывает - начинаешь читать книжку и не можешь остановиться.
- Неужели что-то пикантное?
Я замялась.
- Да нет.
- Ну да ладно. Пойдем! Почти все уже в сборе.
Я прошла вслед за ней в клуб и тут же побежала к бару за еще одной порцией водки с содовой. Поклявшись себе не прикасаться к книге по крайней мере час, я вошла в комнату, где увидела множество лиц, но о чем беседовали гости, я не слышала. Их губы двигались, но мой мозг неспособен был обработать информацию, потому что был полностью поглощен мыслями об Чонгуке.
Я выполнила обещание, данное самой себе, но не успел пройти час, как я снова прошмыгнула в туалет. Мои друзья, возможно, подумали, что я шастаю туда, чтобы нюхнуть дорожку кокаина, но мне позарез надо было дочитать книгу, тем более до финала оставалось совсем немного. Тогда я смогу предаваться веселью на вечеринке, не отвлекаясь ни на что другое.
Я глубоко вздохнула и принялась читать дальше.
* * *
Лалиса не смотрела мне в глаза на протяжении всего пути в аэропорт. После всех чудесных моментов нашего общения в последние дни она даже не удостоила меня взглядом. Вот к чему все это привело, и я не смел осуждать ее.
Мое сердце буквально разрывалось, и я не знал, что ей сказать. На протяжении последних двадцати четырех часов мы с ней словно совершили путешествие из преисподней в рай и обратно, а теперь я расстаюсь с ней снова.
Когда мы вышли из машины, дул сильный ветер. Это было похоже на сцену из кинофильма. Так обычно бывает в сценах расставания, когда играет печальная музыка.
Оглушительный рев взлетающих самолетов не давал мне высказать все, что я хотел. Да и что можно сказать человеку, которого ты покидаешь уже второй раз?
Она молчала и смотрела куда угодно, только не на меня.
В конце концов, я не выдержал и сказал:
- Посмотри на меня.
Лалиса затрясла головой и по щекам ее покатились слезы.
Теперь я мог сказать с полной уверенностью - я самая отпетая мразь на свете.
На моих глазах тоже навернулись слезы, ведь я не мог избавить ее от боли, которую она испытывала, потому что не имел права сделать единственное, что исцелило бы ее: остаться с ней.
Она махнула рукой.
- А теперь иди. Пожалуйста. Можешь посылать мне сообщения, если хочешь. Просто не могу затягивать прощание, только не с тобой.
Она была права. Если счастливый конец невозможен, зачем продлевать агонию?
- Хорошо.
Я вздрогнул, когда она потянулась ко мне и быстро поцеловала в щеку. Не успел я осознать это, как она бросилась к машине и захлопнула дверцу.
Ее влажный поцелуй все еще жег мою щеку, когда я, словно во сне, входил в здание аэропорта.
Я захотел взглянуть на нее еще разок и обернулся. Это была большая ошибка. Через окно машины я видел, что она сидит, опустив голову на руль. Я развернулся, подбежал к машине и постучал в окно. Она отказывалась поднимать голову и завела мотор, а я принялся стучать еще сильнее. Наконец она повернулась ко мне и вышла из машины, вытирая слезы.
Не успел я опомниться, как мои губы прижались к ее губам. В этот момент я думал сердцем. Я не раскрыл губы, потому что убедил себя, что поцелуй останется невинным, пока я не могу попробовать ее на вкус. Это был жестокий, отчаянный поцелуй, и я даже сам не понимал, что все это значит.
Я чувствовал себя сбитым с толку и опустошенным.
Она оторвалась от меня.
- Убирайся отсюда. Ты опоздаешь на рейс.
Я все еще держал ее лицо в свои руках.
- Я никогда не мог простить себе, что причинил тебе боль в первый раз, но заставлять тебя страдать дважды... Поверь, это последнее, чего бы я хотел в своей жизни.
- Зачем ты сейчас вернулся?
- Я обернулся и увидел, что ты плачешь. Я чувствовал бы себя полным мерзавцем, если бы расстался с тобой таким образом.
- Ну, тебя никто не заставлял на это смотреть. Тебе надо было просто уйти, потому что таким образом ты сделал все еще хуже.
- Я не хотел, чтобы ты осталась в моей памяти плачущей.
- Если ты действительно любишь Челси, тебе не следовало целовать меня.
- Да, я ее люблю, - выкрикнул я в попытке защититься и поднял глаза к небу, чтобы хоть секунду подумать.
Как я могу объяснить ей те чувства, которые испытал, когда мы танцевали в ночном клубе вчера вечером?
- Хочешь знать правду? Я и тебя люблю, мать твою! Просто я не осознавал, насколько сильно это чувство, пока не увидел тебя снова.
- Значит, ты любишь нас обеих? Это уже раздвоение личности, Чонгук.
- Ты всегда говорила, что хочешь, чтобы я был с тобой честным. Вот я честно тебе признался. Прости, если правда оказалась неоднозначной.
- Преимущество Челси в том, что она с тобой живет. Ты очень скоро забудешь обо мне. Это все упростит для тебя.
- Лалиса, не покидай меня так.
- Это ты меня покидаешь.
Она отъехала, оставив меня на обочине, что было справедливо, ведь я невольно причинил ей боль во второй раз.
У меня было желание прыгнуть в такси и догнать ее. Но я сел на самолет, следующий в Калифорнию, потому что хотя бы раз в жизни я должен был поступить правильно.
* * *
Я нажимала на кнопку, чтобы перейти на следующую страницу, надеясь, что у этой истории есть продолжение. Он не может заставить меня вновь пережить все это, поставив точку на том месте, где мы с ним расстались.
Послав мне рукопись, он отметил, что книга не закончена. Возможно, это потому, что он не хотел, чтобы я знала о событиях, в которых не участвовала. Так как в дальнейшем его жизнь будет связана только с Челси, он не мог терзать меня еще больше. Я это поняла и оценила. Он хотел, чтобы я осознала, что он чувствовал все это время, чтобы перевернуть страницу и двигаться дальше.
Что ж, я рада за него.
Я вытащила телефон и послала ему сообщение, которое звучало вполне доброжелательно, несмотря на переполнявший меня гнев.
Лалиса: Я закончила читать твою книгу. Благодарю за доверие. Это было увлекательное путешествие. История твоей семьи просто потрясла меня, и мне многое стало понятно. Мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти. Я теперь тебя намного лучше понимаю, и такой финал книги вполне оправдан.
Твою ж мать.
Я расплакалась, а мне надо было возвращаться к друзьям.
Несмотря на полную опустошенность, я все-таки была намерена провести остаток вечера так, чтобы забыть Чонгука раз и навсегда.
Так помоги мне позабыть мои печали. Я вспомнила его слова в казино. Что ж, это то, что мне самой нужно прямо сейчас.
Мои друзья уже вовсю веселились на танцполе и бурно приветствовали мое появление. Они втянули меня в круг, и мы битый час лихо отплясывали. Чем больше я думала об Чонгуке, тем быстрее и энергичнее я двигала бедрами и встряхивала головой, так что мои волосы уже, наверное, выглядели так, будто я подверглась казни на электрическом стуле. Я пыталась раствориться в музыке и не желала останавливаться, чтобы не чувствовать все болезненные эмоции, которые вызвали у меня его слова. Я категорически отказывалась принимать тот факт, что героиня книги Лалиса Манобан больше не появится на ее страницах.
Через полчала мне пришло сообщение.
Чонгук: Угадай, почему я закончил книгу именно на этом моменте?
Его ответ изумил меня. Чтобы не потерять контроль над собой, я продолжала танцевать, как будто ничего не случилось. Мне не хотелось, чтобы мои друзья подумали, что со мной что-то не так. Я тряхнула головой и написала:
Лалиса: Потому что ты не хотел причинять мне боль. Ведь остальное повествование не имеет ко мне никакого отношения.
Чонгук: Ты в этом уверена?
Лалиса: Что ты хочешь этим сказать?
Чонгук: Прекрати трясти задницей на пять секунд, и, возможно, я тебе объясню.
Что?
Не успела я обернуться, как чьи-то сильные руки схватили меня за бока сзади. Потом они переместились на талию и уверенно скользнули на мой зад. Эти прикосновения. Этот запах. Мое тело мгновенно среагировало.
Нет. Этого просто не может быть.