20
Оказывается, он возвращался за мной?
Я невольно прижала руку к груди, словно пытаясь удержать сердце, так и норовившее выпрыгнуть оттуда.
Была уже середина утра, из окна доносился привычный шум уличной суеты. Солнечные лучи заливали мою комнату. Я отпросилась с работы, потому что хотела сегодня закончить чтение книги.
Вечером намечалось празднование тридцатилетнего юбилея коллеги в ночном клубе в центре Манхэттена. Но я не была уверена, что успею к тому времени дочитать до конца записки Чонгука.
Я прошла на кухню, чтобы налить воды, и заставила себя съесть батончик мюсли. Мне понадобится энергия, чтобы продираться через следующую часть книги.
Значит, он возвращался за мной?
Я снова свернулась калачиком на кушетке, глубоко вздохнула и перешла на следующую страницу электронной книги.
* * *
Одержимость человеком нужно лечить таким же способом, как и наркозависимость. Если я не мог быть с Лалисой, то не следовало поддерживать с ней какие-либо отношения, потому что я мог потерять контроль над собой.
Нельзя было ни звонить, ни писать ей. Это было очень тяжело, но я не должен был даже слышать звук ее голоса, если уж мы не имеем права быть вместе.
Но это вовсе не означает, что я не думал о ней, как одержимый, каждый день. В первый год это было особенно трудно.
Состояние мамы оказалось ничуть не лучше, чем было до моего визита в Бостон. Она навязчиво пыталась вытянуть из меня информацию о Рэнди и Саре, постоянно паслась на странице Сары на Фейсбуке и обвиняла меня в том, что я предал ее, признав, что мачеха вовсе не так уж плоха, когда с ней поближе познакомишься.
Я оказался прав, предположив, что она никогда бы не смирилась с мыслью о том, чтобы мы с Лалисой были вместе. Какая печальная ирония судьбы: мама была одержима Сарой, и втайне от нее я был помешан на дочери Сары. Странную парочку сумасшедших мы тогда собой представляли.
Не проходило ни дня, когда я не думал с горечью о том, что Лалиса может быть с другим парнем. Сама эта мысль сводила меня с ума. Я был вдали от нее и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Как ни странно, но какая-то моя часть даже желала хотя бы иметь возможность защищать ее, как сестру, если уж нам не суждено быть вместе. Больной на всю голову, правда? А что если кто-то ее обидит? И я даже об этом не узнаю и не смогу наказать мерзавца. Надо было выкинуть из головы навязчивую мысль о том, что она может завести роман с другим, твою мать. Но при одной мысли об этом я в бессилье колотил кулаком по стене своей спальни, едва не проделав в ней дыру.
Однажды ночью я потерял контроль над собой и послал ей сообщение, написав, что скучаю по ней. При этом я попросил ее не отвечать. Она так и поступила, отчего мне стало еще хуже. Я поклялся больше не совершать подобных ошибок.
Моя жизнь вернулась в то же русло, что и до переезда в Бостон: я курил, пил и трахал девчонок, которые мне были безразличны. Существование мое было пустым и бесцельным с тем единственным различием, что в глубине души, под всей этой грязью, мне хотелось большего - я стремился к ней. Она показала мне, что существуют отношения между людьми, которых мне не хватало всю мою жизнь.
Я ожидал, что щемящая боль у меня в груди со временем пройдет, но тщетно. Напротив, она становилась лишь сильнее. Где-то в тайных уголках моего сердца скрывалась надежда, что Лалиса, где бы она ни была, думает обо мне и испытывает те же чувства. Я каким-то непостижимым образом знал об этом, и мысль о ней разъедала мне душу все эти долгие годы.
* * *
Два года спустя психическое состояние моей матери улучшилось после того, как она познакомилась с одним мужчиной. Он стал ее первым возлюбленным после того, как Рэнди ее бросил. Его звали Джордж, он был родом из Ливана и владел мини-маркетом, расположенным вниз по улице недалеко от нашего дома. Он почти постоянно торчал у нас дома и всегда приносил нам питу, оливки и хумус. Впервые после расставания с мужем, ее одержимость Рэнди, казалось, пошла на убыль.
Джордж был отличным парнем, но чем счастливее мать была с ним, тем более горько становилось мне при мысли о том, что я отказался от единственной девушки, которую любил, потому что считал, что это нанесет матери непоправимую душевную травму.
Я начал понимать, что это величайшая ошибка в моей жизни.
Мне надо было хоть с кем-то об этом поговорить, потому что моя досада отравляла мне душу каждый день. Я никогда никому не рассказывал, что произошло между мной и Лалисой. Единственный человек, которому я доверял, был Грег, друг Рэнди, который стал для меня почти что вторым отцом.
Однажды, во время нашего телефонного разговора, он поделился со мной информацией: оказывается, Лалиса недавно переехала в Нью-Йорк. У него даже был ее адрес с рождественской открытки. Грег пытался убедить меня полететь туда и рассказать ей о своих чувствах. Я не думал, что она захочет меня видеть, даже если все еще неравнодушна ко мне. Я нанес ей такую сильную обиду, что не понимал, как она сможет простить меня после этого. Грег полагал, что, если я поеду увидеться с ней, это может произвести на нее впечатление. Несмотря на свои страхи, на следующий день я купил билет на самолет. Наступил канун Нового года.
Я сказал маме, что еду повидаться со старым другом и отпраздновать с ним встречу Нового года. Я пока не собирался рассказывать ей о Лалисе, я не был уверен, что мои попытки примирения увенчаются успехом.
Те шесть часов перелета были самыми невыносимыми в моей жизни. Но мне надо было непременно попасть туда. Я просто хотел обнять ее еще раз. Я не знал, что буду говорить или делать, когда увижусь с ней. Я понятия не имел, есть ли у нее мужчина. Я действовал наугад.
Первый раз в жизни я руководствовался исключительно своими интересами, следовал велению своего сердца.
Я надеялся, что еще не опоздал со своими признаниями, я хотел высказать ей все, что не осмелился сказать три года назад. В ту ночь, когда она подарила мне свою невинность, она даже не знала, что я люблю ее.
Если полет показался мне вечностью, то поездка на метро к ее дому была еще более мучительной. Пока я трясся в вагоне, в голове моей проносились образы наших с ней встреч, словно в кино. Я не мог сдержать улыбку, когда вспоминал мои попытки довести ее и как достойно она себя вела при этом. Эта девушка сделала меня счастливым. Но чаще всего мысли мои возвращались к той последней ночи, когда она позволила мне безраздельно владеть своим телом. Наконец, поезд остановился, но мне все время казалось, что я опаздываю. Меня одолевала навязчивая мысль: надо попасть к ней как можно скорее.
Я должен увидеть ее прямо сейчас.
Когда я, наконец, добрался до ее дома, я снова внимательно проверил адрес, который наскоро нацарапал на клочке бумаги. Ее фамилия, Манобан, была написана ручкой рядом с квартирой 7b в списке, вывешенном в подъезде.
На звонок в дверь никто не ответил. Я отказался от мысли позвонить или написать ей заранее. Просто очень боялся, что она скажет, что не хочет встречаться со мной. А я проделал такой долгий путь, чтобы добраться сюда, и теперь должен был хотя бы увидеть ее милое лицо.
Ресторанчик внизу был идеальным местом ожидания. Я прождал там час и еще раз поднялся к ее квартире.
Я пытался звонить ей в дверь каждый час с полудня до девяти вечера. Но каждый раз ответа не было, и я снова шел в ресторан «У Чарли» и ждал.
На часах было уже 21.15, когда мое желание исполнилось, и я никогда не забуду этот момент.
Я мечтал ее увидеть.
Но никак не ожидал, что это произойдет именно так.
Моя Лалиса.
Она вошла в ресторанчик «У Чарли», одетая в толстую куртку-аляску кремового цвета. И она была не одна. С ней был парень, который, кстати, был сложен куда лучше, чем я. Он обнимал ее за талию.
Я почувствовал, что жирная пища в моем животе вот-вот извергнется обратно.
Лалиса смеялась, когда они заняли столик в середине зала. Она выглядела счастливой. И не заметила меня, поскольку сидела ко мне спиной, а я наблюдал за ними из угловой кабинки.
Волосы ее были собраны в пучок на макушке. Она развязала сиреневый шарф, открывая свою красивую шею - шею, которую я должен был целовать сегодня, после того как признаюсь в своей любви.
Ее спутник наклонился и нежно поцеловал ее в щеку.
Все внутри меня кричало: «Не смей к ней прикасаться!»
Его губы шевельнулись, произнося:
- Я люблю тебя.
Что я должен был сделать в этих обстоятельствах? Подойти к их столику и сказать: Привет! Я сводный брат Лалисы. Однажды я ее оттрахал, а на следующий день уехал. Похоже, она с тобой счастлива, и, возможно, ты ее заслуживаешь, но я надеюсь, что ты отойдешь в сторону и позволишь мне забрать ее отсюда.
Прошло полчаса. Я сидел и наблюдал за ними. Смотрел, как официант принес им еду, как они ее едят, весело разговаривая, как парень десятки раз наклоняется к ней, чтобы поцеловать. Я закрывал глаза и прислушивался к их веселому смеху. Не знаю, почему я там оставался. Я просто не мог заставить себя уйти. Хотя был уверен, что, возможно, это последний раз, когда я ее вижу.
В 22.15 Лалиса поднялась со стула и позволила ему помочь надеть куртку. Она даже не взглянула в мою сторону. Не представляю, что я стал бы делать, если бы она меня заметила. Я сидел словно парализованный и не мог ни двигаться, ни ясно мыслить, просто тупо смотрел им вслед, пока дверь за ними не закрылась.
В ту ночь я как потерянный бродил по городу и, в конце концов, оказался в толпе людей на Таймс-сквер, наблюдающих за церемонией опускания новогоднего хрустального шара. Я стоял в облаке конфетти посреди шумного ликующего людского моря и не мог понять, как я там оказался, потому что был словно во сне с того самого момента, как покинул ресторанчик.
Какая-то незнакомая женщина средних лет подхватила меня и обняла, когда часы пробили полночь. Она, конечно, не знала и не могла знать, но мне в тот момент как никогда нужны были поддержка и теплые объятия.
На следующее утро я сел на самолет и улетел обратно в Калифорнию.
Через несколько месяцев Рэнди позвонил нам первый раз за год. Я как бы между делом спросил его, как поживает Лалиса, и он сообщил мне, что она с кем-то помолвлена. Тогда я в последний раз упомянул ее имя.
Только через три года я смог, наконец, завязать отношения с другой женщиной.
* * *
Мне пришлось остановиться. Тяжело дыша, я в ярости швырнула электронную книгу через всю комнату. Слезы застилали мои глаза, и я с трудом могла читать, потому что слова расплывались, и все было как в тумане.
Я крепко зажмурилась, пытаясь припомнить, было ли что-нибудь тогда в ресторанчике, что могло бы намекнуть мне на присутствие там Чонгука. Я хорошо помнила тот вечер. И он был там. Как могла я не почувствовать тогда, что он совсем рядом, буквально за моей спиной?
Он приезжал за мной. Приезжал сказать, что любит меня.
До меня это все еще никак не могло дойти.
Да, я прекрасно помнила тот вечер в ресторанчике «У Чарли».
Я помнила, что у нас с Тимом тогда был еще «медовый месяц» в отношениях. Все было просто замечательно.
Я даже помнила, что это был предновогодний вечер, и мы целый день ходили по магазинам, выбирая для меня компьютер.
Я вспомнила, что мы сначала заскочили ко мне в квартиру, чтобы оставить там покупки, а потом пошли в ресторанчик, поужинать. После этого мы собирались пойти на Таймс-сквер, посмотреть церемонию опускания новогоднего шара.
Я помню, как часы пробили полночь. Тим пытался отогреть мои замерзшие щеки поцелуями.
Я помню, что посреди этой волшебной ночи в компании мужчины, который казался просто идеальным и действительно меня любил, я недоумевала, почему из моей головы не выходит Чонгук - все мысли мои были о нем: где он сейчас, смотрит ли он новогодние передачи, думает ли обо мне?
А Чонгук находился совсем рядом.
Судьба действительно сыграла с нами очень злую шутку.
* * *
В последующих нескольких главах он описывал, как искал свое призвание, пытаясь найти занятие по душе, и как, в конце концов, остановился на карьере социального работника. Он чувствовал потребность помогать другим, особенно детям из неблагополучных семей, как и он сам, и относился к этому весьма ответственно.
Я быстро пробежала глазами те главы, где он описывал, как познакомился с Челси. Это была единственная часть книги, которую я предпочла лишь бегло просмотреть. В общем, познакомился он с ней в молодежном центре, они часто общались после работы и быстро стали друзьями. Он осторожно относился к возможному роману с ней, потому что знал, что она принадлежит к тому типу девушек, которые стремятся к серьезным отношениям. Сам он не был уверен, что готов к этому. Со временем она помогла ему забыть меня, научила вновь смеяться, и он полюбил ее и начал заботиться о ней. Она была первой девушкой, с кем у него сложились действительно серьезные отношения, и он уже собирался сделать ей предложение, если бы не...
* * *
В тот день мне показалось, что весь мой мир рушится.
В моей жизни все было хорошо как никогда. У меня была стабильная работа, приносившая мне удовлетворение и позволявшая реализовать себя. Мы с Челси стали жить вместе, и я планировал сделать ей предложение на свадьбе ее сестры, которая должна была состояться через несколько дней. Уже несколько недель я тайком носил в кармане золотое кольцо с бриллиантом.
Мама чувствовала себя намного лучше. Ее карьера художника пошла в гору, и она даже замышляла несколько новых арт-проектов. Несмотря на то что она рассталась с Джорджем, после чего у нее случился серьезный срыв, сейчас она встречалась с мужчиной по имени Стив и уже редко вспоминала Рэнди. Итак, жизнь налаживалась - пока не раздался звонок от Сары, который снова все изменил.
- Мне так жаль, Чонгук, сообщать это тебе, но у Рэнди случился сердечный приступ, и он умер.
Она обрушила это на меня в самом начале разговора. И первая моя реакция была такая, словно она звонила мне, чтобы сообщить, какая сегодня погода.
Рэнди умер.
Сколько бы я ни повторял это себе в тот день, эта новость никак не желала укладываться у меня в голове.
Челси все же убедила меня поехать на похороны и поминки, хотя я отчаянно сопротивлялся этому. Рэнди бы не хотел, чтобы я присутствовал там, уж в чем в чем, а в этом я был абсолютно уверен. Я все еще был в состоянии шока и, казалось, не испытывал никаких эмоций. Мне сложно было сопротивляться ей, когда она пыталась стыдить меня. Она же понятия не имела, какие отношения были между мной и Рэнди. С ее точки зрения, у меня не было никаких оправданий для того, чтобы не поехать на похороны. Мне проще было сдаться, чем во всем ей признаться. Я знал также, что мама не вынесет этой поездки. Она тоже хотела, чтобы я поехал туда вместо нее и представлял там нас обоих. Поэтому, не успел я опомниться, как уже сидел с Челси в самолете, направляющемся в Бостон.
В самолете было душно, я там просто задыхался. Челси все время держала меня за руку, а я слушал музыку на полной громкости. Мне почти удалось успокоиться, пока в голове не промелькнула мысль о Лалисе, и вот тут меня охватила паника. Мне не только придется присутствовать на похоронах Рэнди, но, возможно, придется встретиться с Лалисой и ее мужем.
Твою мать!
Я знал, что эти два дня будут худшими в моей жизни.
Когда мы приехали в дом Грега и Клары, я уже был на грани нервного срыва. Мы с Челси вместе приняли душ в гостевой комнате, но это вовсе не способствовало снятию стресса. Прежде чем мы покинули Калифорнию, я купил пачку импортных сигарет с гвоздикой, которые курил когда-то. Я вытащил одну сигарету и зажег ее, в то время как Челси одевалась в ванной. Я сам себя презирал за то, что снова закурил, но, казалось, это единственное, что позволяло мне не развалиться на куски в этой ситуации.
У меня не было ни малейшего желания одеваться и идти вниз в гостиную. Я закурил еще одну сигарету и подошел к французскому окну, которое вело на балкон и выходило на задний двор. Небо было затянуто облаками.
Я бросил взгляд вниз, и это было величайшей ошибкой.
Я сжал кулаки, словно готовясь броситься в драку, потому что сердце мое бешено колотилось о ребра.
Я не должен был видеть ее снова в таких обстоятельствах. Та моя часть, которая, как казалось, уже умерла, возвращалась к жизни, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. Но я не знал, как с этим справиться.
Лалиса стояла ко мне спиной. Ее взгляд был устремлен на сад. Она, видимо, уже узнала, что я приехал, и, возможно, планировала сбежать, чтобы не встречаться со мной, а может, и ее эти обстоятельства так же расстраивали, как меня. Но то, что она стояла там одна, говорило о том, что мое появление тоже взволновало ее.
- Лалиса, - произнес я одними губами.
Было такое ощущение, что она услышала мои мысли, потому что в этот момент она обернулась. Внезапно на меня обрушился весь шквал эмоций, которые, как мне казалось, я похоронил в ту новогоднюю ночь в Нью-Йорке. Я не был готов увидеть ее лицо, когда она подняла голову и взглянула на меня.
Я сделал еще одну затяжку.
Я также не был готов к приступу ярости, которую испытал в тот момент. Лишь заглянув в ее глаза, я вновь обрел способность чувствовать, и на меня обрушились все подавленные ранее эмоции: осознание смерти Рэнди, безответная любовь к ней, ревность и сокрушающее разочарование, которые я испытал в новогоднюю ночь в Нью-Йорке.
Безграничный гнев, растущий во мне, был для меня неприятным сюрпризом.
Все в моем сознании смешалось.
Я не хотел тебя больше никогда видеть, Лалиса.
Мне так безумно хотелось тебя снова видеть, Лалиса.
Мне казалось, что она видит меня насквозь в тот момент, и мне это совсем не понравилось. Мы просто стояли, глядя друг на друга, и так продолжалось целую минуту. Но изумленное выражение на ее лице погасло, когда сзади ко мне подошла Челси и обняла меня.
Я инстинктивно обернулся и сделал пару шагов назад, оттесняя Челси от окна. Мне казалось, что я пытаюсь в этот момент пощадить чувства Лалисы, но я не понимал, почему я поспешил это сделать. Твою мать, она что, ждет, что я буду сидеть и страдать по ней, в то время как она выходит замуж за мистера Совершенство? Тем не менее я все же полагал, что внезапное появление Челси будет для нее шоком.
- С тобой все хорошо? - спросила Челси. Она явно не заметила Лалису.
- Да, - как можно непринужденнее произнес я.
Мне надо было побыть в одиночестве, я направился в ванную и запер дверь, чтобы собраться с духом, прежде чем встречусь с Лалисой лицом к лицу.
* * *
Она сидела в дальнем углу обеденного стола, когда мы спустились в гостиную. Меня она даже не удостоила взглядом.
Я ненавижу, когда ты так ведешь себя, Лалиса.
Сара поднялась из-за стола и обняла меня. Я тоже поприветствовал ее, сказав, что очень сожалению о кончине Рэнди, но все время думал о том, какие слова мне найти для Лалисы. Я оглянулся на нее, на этот раз она тоже смотрела на меня. Я отошел в сторону, дав Челси возможность обняться с Сарой и принести ей свои соболезнования.
Надо держать удар.
Я решительно подошел к ней и смог выдавить из себя лишь ее имя:
- Лалиса.
Она нервно дернулась, как будто ее имя в моих устах подпалило ей задницу. Она даже слегка заикалась.
- Мне так жаль.
Губы ее дрожали. Она была растеряна - я бы сказал, в полном замешательстве. Мне не хотелось признавать, что сейчас она была еще красивее, чем я ее помнил, - новый оттенок волос подчеркивал ореховый цвет глаз, на носу появились три крошечные веснушки, которые я раньше не замечал, а грудь, обтянутая черным платьем, заставляла вспомнить о вещах, которые при нынешних обстоятельствах мне было лучше забыть.
Совершенно оцепенев, я просто стоял и глазел на нее. Знакомый запах ее волос опьянял меня.
Я вздрогнул всем телом, когда она потянулась ко мне, чтобы обнять. Я очень старался не испытывать никаких эмоций, но в ее объятиях для меня заключался эпицентр мира. Прижав ее к груди, я почувствовал, как бьется ее сердце, и мое мгновенно подхватило его ритм. Наши сердца безмолвно говорили друг другу то, что наши эго не могли позволить себе выразить словами. Биение сердца - это искренность в ее первозданной чистоте.
Я положил руку на ее спину и почувствовал линию бюстгальтера. До того как я успел осознать свои чувства, голос Челси нарушил магию момента, и Лалиса резко высвободилась из моих объятий. Нас действительно разделяло сейчас огромное расстояние.
Я не мог поверить, что это происходит наяву: мое прошлое приходит в противоречие с настоящим. Та, которую я потерял, встретилась с той, которая помогла мне это пережить.
На левой руке Лалисы не было бриллиантового кольца. Где же ее муж или жених? Где он, твою мать?
Погруженный в тяжелые раздумья, я даже не слышал, о чем они между собой беседуют. Клара спасла положение, войдя в комнату с подносом еды, и Лалиса поспешила помочь ей. Она вернулась в гостиную и принялась раскладывать столовое серебро на столе. Она была чрезвычайно напряжена, поэтому вилки и ножи со звоном выскальзывали у нее из дрожащих рук. Я хотел было пошутить и спросить ее, не хочет ли она сделать музыкальную паузу и сыграть нам на ложках, но вовремя остановился.
Когда она, наконец, заняла свое место за столом, Грег спросил:
- Ну, дети, расскажите, как вы познакомились?
Лалиса в первый раз оторвала глаза от тарелки, когда Челси начала рассказывать, как мы познакомились в молодежном центре. Когда Челси потянулась ко мне, чтобы поцеловать, я чувствовал, что Лалиса за нами наблюдает, и мне стало не по себе. Но вот разговор перешел на мою мать, и Лалиса снова уставилась в свою тарелку.
Я весь сжался снова, когда Челси спросила ее:
- А где вы живете, Лалиса?
- Я на самом деле живу в Нью-Йорке. Сюда приехала лишь на пару дней.
Приехала, а не приехали.
Жаль, что у меня под рукой не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть лицо Лалисы, когда Челси высказала пожелание приехать погостить к ней в Нью-Йорк.
Потом атмосфера за столом снова успокоилась, и я бросил на Лалису несколько взглядов, когда она смотрела в сторону. Она заметила мое внимание, и я тоже уставился в тарелку.
- Чонгук никогда не говорил мне, что у него есть сводная сестра, - произнесла Челси.
Я так и не понял, кому предназначалось это замечание, к кому был обращен этот вопрос, но я действительно старался обходить тему родственников с Челси. Лалиса по-прежнему избегала смотреть на меня.
Тут в разговор вмешалась Сара.
- На самом деле, Чонгук жил с нами очень короткое время, когда они были подростками. - Она взглянула на Лалису. - Ведь вы тогда не слишком друг с другом ладили, не так ли?
По какой-то причине растерянное выражение на лице Лалисы действовало мне на нервы. Она все еще сидела с опущенным взглядом, не реагируя ни на замечания матери, ни на меня. Необъяснимое желание, чтобы она осознала мое присутствие, осознала то, что было между нами, одержало верх над моим благоразумием. Я снова обратился к испытанным уловкам и принялся поддразнивать ее, чтобы обратить на себя внимание.
- Это правда, Лалиса?
- Что правда? - вымученно произнесла она.
Я поднял брови.
- Что мы не очень ладили, как говорит твоя мама.
Она сцепила зубы и посмотрела мне прямо в глаза, всем своим видом призывая меня не затрагивать эту тему.
Наконец, она произнесла:
- Было такое дело.
Я произнес, понизив голос:
- Да, было.
Ее лицо залилось краской. Похоже, я слегка переборщил. Я попытался исправить ситуацию, перейдя на легкомысленный тон.
- Помнишь, как ты обычно меня называла?
- Что ты имеешь в виду?
- Мой дорогой сводный братец, не так ли? Наверное, из-за моего неотразимого обаяния. - Я повернулся к Челси. - На самом деле, я тогда был полным говнюком.
Ведь так и было, пока Лалиса не заставила меня захотеть стать лучше.
- Откуда ты знаешь, как я тебя называла? - спросила Лалиса.
Я расхохотался про себя, припоминая, как я обычно подслушивал ее телефонные разговоры с подружкой.
Как приятно было снова увидеть улыбку на ее лице, когда она произнесла:
- Понятно. Ты, как всегда, подслушивал мой треп по телефону.
Челси переводила взгляд с меня на нее.
- Кажется, у вас тогда были веселые времена.
Я, не отрываясь, смотрел на Лалису. Мне хотелось, чтобы она знала, что те времена с ней были лучшими в моей жизни.
- Это точно, - произнес я.
* * *
Единственным положительным моментом от моего копания в нереализованных чувствах к Лалисе было то, что это отвлекало меня от печальных мыслей о Рэнди.
Когда я, наконец, сбежал от компании и уединился на заднем дворике, меня вдруг настигло осознание того, что его больше нет на свете.
Теперь у нас с ним никогда не будет возможности все исправить. Интересно, что, когда он был жив, я вовсе не горел желанием наладить с ним отношения, но теперь, после его смерти, это стало навязчивой идеей. По крайней мере, я хотел бы доказать ему, что он ошибался насчет меня, что я чего-то стою в этой жизни. Но теперь он не здесь, а где-то в иных мирах и, возможно, уже встретился с Патриком.
Слишком долгие размышления на эту тему опасны для рассудка. Я вытащил сигарету и погрузился в медитацию. Однако это не сработало, и мои эмоции скакали от печали и отчаяния до гнева.
Тут я услышал, как отворяется стеклянная дверь. За моей спиной раздались шаги.
- Что ты тут делаешь, Лалиса?
- Челси попросила меня поговорить с тобой.
Твою же мать, только этого не хватало! О чем эти двое беседовали? Меня это окончательно доконало. Конечно, Челси не могла узнать, что произошло давным-давно между мной и Лалисой. Я саркастически усмехнулся.
- Да неужели?
- Представь себе, это так.
- Вы с ней что, опытом обменивались?
- Это не смешно.
Это действительно было не смешно, но у меня сработал привычный защитный механизм - я всегда вел себя, как полный говнюк в стрессовой ситуации. Но я уже завелся. К тому же, черт возьми, мне безумно хотелось, чтобы она признала то, что произошло между нами.
Я вытащил изо рта сигарету.
- Как ты думаешь, послала ли бы она тебя сюда поговорить со мной, если бы знала, что в последний раз, когда мы с тобой были вместе, мы трахались, как кролики?
Кровь отлила от ее лица.
- Обязательно так выражаться?
- Но ведь это правда, не так ли? Она бы в бешенство пришла, если бы узнала.
- Я не собираюсь ей ничего рассказывать, так что можешь успокоиться. Я бы никогда этого не сделала.
У Лалисы начал подергиваться глаз, что доказывало, что я добился нужного эффекта. От дурной привычки не так-то легко избавиться. Меня продолжало нести, я даже получал от этого кайф.
- Ты что, мне подмигиваешь?
- Нет. У меня просто глаз дергается, потому что...
- Потому что ты нервничаешь. Я знаю. У тебя так уже было, когда мы с тобой в первый раз встретились. Рад видеть, что круг замкнулся.
- Думаю, некоторые вещи не меняются, разве не так? Прошло семь лет, но кажется, что...
- Это было вчера, - прервал ее я. - Да, такое впечатление, что это было только вчера. Но мы все просрали. Я имею в виду всю ситуацию в целом.
- Просто этому никогда не суждено было случиться.
Я перевел взгляд на ее шею и не мог оторваться - так она была хороша. Я знал, что она это заметила. Внезапно во мне взыграл собственнический инстинкт, а я не имел на это ни малейшего права. Но все же желание знать, что происходит между нами, пересилило.
- Ну и где же он?
- Кто?
- Твой жених.
- Я ни с кем не помолвлена. Точнее, была помолвлена, но мы расстались. Откуда ты об этом знаешь?
Мне пришлось отвести взгляд. Я не хотел, чтобы она видела, какой эффект произвела на меня эта новость.
- И что же случилось?
- Это довольно длинная история. Я сама положила конец этим отношениям. Он уехал работать в Европу. В общем, нам не суждено было быть вместе.
- У тебя сейчас есть кто-то еще?
- Нет.
Вот черт!
Она продолжала:
- Челси такая милая, она мне понравилась.
- Она замечательная. На самом деле, отношения с ней - это лучшее, что со мной когда-либо случалось в жизни.
Я сказал правду. Я любил Челси. Я не мог бы причинить ей боль. И сейчас мне необходимо было убедить себя, а не только Лалису, что Челси создана для меня. И моя реакция на слова Лалисы о том, что в ее жизни сейчас не было другого мужчины, просто бесила меня.
Лалиса быстро перевела разговор на Рэнди и мою мать.
Начинал накрапывать дождь. Поэтому я использовал это как повод, чтобы предложить ей пройти в дом.
Она не захотела идти со мной.
На ее глазах начали наворачиваться слезы.
Внезапно мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Мне надо было излить накопившиеся эмоции, и единственным способом для меня, по старой привычке, было вести себя, как полная задница по отношению к Лалисе.
Я рявкнул на нее.
- Что с тобой?
- Челси не единственная, кто о тебе беспокоится.
- Но она единственная, кто имеет на это право. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. Тебя это совершенно не касается.
Мое сердце заколотилось еще сильнее, оно категорически протестовало против только что произнесенных слов, ведь в глубине души я безумно хотел, чтобы она обо мне беспокоилась.
Она явно была задета. Я снова причинил ей боль, но мне надо было справиться с охватившими меня чувствами.
- Знаешь что? Если бы мне не было тебя жалко из-за того, через что тебе приходится сейчас пройти, я бы сказала: «Поцелуй меня в задницу», - выпалила она.
Ее слова тут же отозвались в моем члене. Мне захотелось сгрести ее в объятия и целовать до потери пульса. И это необходимо было пресечь в зародыше.
- Если бы я был полным мерзавцем, то сказал бы, что ты просишь меня об этом, потому что тебе когда-то очень нравилось, когда я это делал.
Как я мог это сейчас сказать? Надо срочно уйти, чтобы не натворить еще больших глупостей, хотя, пожалуй, куда уж больше. Проходя мимо нее, я произнес:
- Позаботься о своей матери сегодня.
Она осталась стоять в саду. Открыв дверь в комнату, я впился в губы Челси самым страстным поцелуем, чтобы выбросить Лалису из головы.
* * *
Присутствовать на поминальной службе оказалось гораздо труднее, чем я ожидал, по многим причинам. Я просто не мог смотреть на гроб с телом покойника. Я не знал почти никого из присутствующих. Все для меня было здесь чуждо.
Я ничего не слышал из-за гула голосов. Ничего не видел и считал минуты до того, как снова окажусь на борту самолета.
Челси стояла рядом, поддерживая меня.
Единственный раз, когда я действительно испытал боль, это когда я взглянул на Лалису. Мне захотелось удрать с этого сборища, и дело кончилось тем, что я наткнулся на нее на нижнем этаже похоронного бюро. Она пыталась притвориться, что не заметила меня, когда вышла из туалета, но я знал, что это мой единственный шанс извиниться перед ней за мое недостойное поведение утром.
Я никак не ожидал, что она использует этот момент, чтобы сказать мне, что по-прежнему любит меня.
Это подорвало всю мою решимость. Все, что происходило в тот день, ослабило мою волю. Волосы ее были уложены в высокую прическу, и в какой-то момент я, как прежде, обхватил рукой ее шею. Мучительные переживания того дня лишили меня здравого смысла. Казалось, что все это происходит в каком-то нереальном мире. Я был словно во сне. Но это прикосновение стало для меня необходимым.
Мой невольный транс прервали шаги Челси. Она пришла узнать, в каком состоянии я нахожусь, но, слава богу, ничего не заметила. Я сгорал от стыда, глядя в любящие глаза своей девушки. Она беспокоилась обо мне, а я в это время предавался запретным мечтам.
Я ненавидел себя за это.
Вскоре после того, как мы поднялись наверх, я настоял на том, чтобы уйти пораньше, и мы поймали машину, чтобы добраться до дома Грега и Клары. Отчаянно пытаясь стереть все воспоминания о Лалисе, я буквально набросился на Челси, едва мы вошли в спальню.
Эта женщина, безусловно, любила меня, даже когда я был не совсем в себе.
Я заявил ей, что мне нужен секс прямо сейчас. Она не стала задавать лишних вопросов, просто начала раздеваться. В этом была вся Челси.
Но вся проблема состояла в том, что того, чего жаждало мое тело, не было в этой комнате. Двигаясь внутри Челси, я закрыл глаза, но видел только Лалису. Лицо Лалисы, шею Лалисы, ягодицы Лалисы.
Это был самый низкий поступок с моей стороны. Меня просто захлестнуло чувство вины, и я резко остановился. Безо всяких объяснений я бросился в ванную и включил душ. Мое тело жаждало сбросить напряжение. Я принялся дрочить, представляя Лалису на коленях, представляя, как я изливаю свою сперму на ее изумительную шею. Мне потребовалась на это всего одна минута.
Меня тошнило, я был противен сам себе.
Отойдя от оргазма, я почувствовал себя еще паршивее, чем прежде.
В ту ночь мои мысли навязчиво крутились вокруг Лалисы и Рэнди. Это было словно наваждение. Я ни на минуту не сомкнул глаз. Видения, связанные с Рэнди, терзали меня всю ночь.
Рано утром Челси уедет в Калифорнию на свадьбу сестры. Я даже представить не мог, как завтра смогу вынести похороны без поддержки Челси, а главное, только она могла удерживать меня на расстоянии от Лалисы.
* * *
Похороны не самое веселое времяпрепровождение.
Только не поднимай глаз, твердил я себе. Не смотри на гроб на алтаре. Не смотри на спину Лалисы. Просто поглядывай на часы, потому что с каждой минутой ты все ближе к финалу этого тягостного действа.
Этот прием работал до того момента, пока мы не приехали на кладбище, где у меня случился нервный срыв, в результате чего я оказался в «Хонде» Лалисы на дороге в никуда.
Мне хотелось курить, но все же не настолько сильно, чтобы останавливать машину и покупать сигареты.
Все было как в тумане: похороны, приступ паники, а сейчас даже деревья, стоящие вдоль федеральной трассы - Лалиса вела машину так быстро, что они сливались в одну расплывчатую зеленую линию.
Да, в мозгах у меня полный туман, твою мать.
Я все время смотрел в окно. Казалось, прошло много часов, пока она, наконец, не подала голос:
- Еще двадцать минут, и мы сделаем где-нибудь остановку, хорошо?
Я посмотрел на нее. Она что-то напевала себе под нос.
Милая Лалиса.
Вот бл!..
Сердце мое сжалось. Я вел себя с ней как полный мерзавец до настоящего момента, а сейчас я буквально похитил ее. Она спасла меня от самого себя днем, а я ничего не сделал, чтобы заслужить ее хорошее отношение. Она тратила на меня свое время, утешала, катала меня на своей машине. У меня просто не было сил сказать ей, как много это для меня значило, поэтому я просто произнес:
- Спасибо.
Одна из длинных светлых прядей выбилась из высокой прически и теперь касалась моего рукава. Я принялся крутить ее пальцами, в конце концов расслабился и погрузился в сон. Мне удалось заснуть, впервые за несколько дней.
Я проснулся словно в бреду. Когда я понял, куда она меня привезла, я от души рассмеялся.
Казино.
Это была блестящая идея.
Когда мы вошли в здание, Лалиса начала беспрестанно кашлять, жалуясь, что там жутко накурено. Как ни странно, тяга к курению у меня полностью улетучилась. Прилив адреналина от пребывания в этом месте отвлек мое внимание от мучивших меня проблем. Я испытывал странное возбуждение.
- Попытайся расслабиться и получить удовольствие, сестричка. - Я шутя потряс ее за плечо и тут же пожалел о том, что до нее дотронулся, - нельзя было доверять своему телу, которое с животной непосредственностью немедленно отреагировало на близость с ней.
- Вот только не надо меня так называть.
- А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? Никто нас здесь не знает. Мы можем называть друг друга вымышленными именами. Мы одеты во все черное и выглядим, как какие-нибудь мафиози, играющие по-крупному.
- Как угодно, только не сестричкой. Во что ты хочешь сыграть?
- Хочу попытать счастья за одним из игорных столов. А ты?
- Предпочитаю игровые автоматы. - Боже, какая же она милая.
- Игровые автоматы? Ха! Как говорится, гулять так гулять.
- Вот только не надо надо мной смеяться.
- Неужели стоит идти в казино ради игровых автоматов?
- Я просто не умею играть в рулетку.
- Я тебя научу, но прежде нам нужно выпить. - Я подмигнул ей. - Может, хряпнем текилы? Как там говорится? Лизни-выпей-кусни?
Ее лицо залилось румянцем. Я уже и забыл, как тащился от того, что заставлял ее краснеть.
Она закатила глаза.
Мне так хотелось сказать ей, что самой лучшей идеей была неожиданная возможность провести время с ней.
Я отправился за напитками. Я чувствовал себя превосходно до того момента, как вернулся туда, где находилась Лалиса. Упитанный парень в ковбойской шляпе, рядом с которым она стояла у игорного стола, смачно шлепнул ее по заднице.
Совершено спонтанно мое тело тут же перешло в боевой режим.
- Скажи-ка мне, я действительно только что видел, как этот гребаный козел шлепнул тебя по заднице? - Я сунул ей в руки бокалы. - Подержи-ка.
Я применил к нему удушающий захват. Для того чтобы обхватить его толстенную шею, потребовались обе руки.
- Ты кто такой, черт тебя возьми, чтобы лапать ее?
Мужик поднял руки в знак поражения.
- Я не знал, что она здесь не одна. Она мне просто помогла выиграть.
- Похоже, ты сам себе помог. - Я как бы случайно плюнул на него, произнося эти слова, а потом поволок его за шею к Лалисе. - Проси прощения у леди, немедленно.
- Послушай, парень...
- Проси прощения! - выкрикнул я, еще сильнее сжимая его шею.
- Простите, - с трудом выдавил из себя мужик.
В ушах у меня стучало. Я все еще жаждал убить его.
Лалиса принялась меня упрашивать:
- Ну, хватит, Чонгук. Пожалуйста, оставь его. На, возьми.
Ее перепуганное лицо заставило меня осознать, что набить морду этому типу не стоило ее переживаний. Я забрал у нее свой стакан и отошел от обидчика.
Потом я услышал его голос за своей спиной.
- Тебе еще повезло, что пришел именно в этот момент, а то я собирался попросить ее подуть на мои кости.
Я впал в бешенство и бросился на него, чуть не сбив с ног Лалису, которая попыталась перекрыть мне путь к жертве. В результате на нее выплеснулись оба напитка, забрызгав с ног до головы. Платье ее промокло.
- Чонгук, остановись! Не надо! Нас отсюда выгонят взашей. Пожалуйста, прошу тебя.
В этот момент я понял, что если я до него дорвусь, то убью его или сильно покалечу. Надо было поскорее уходить оттуда.
- Можешь поблагодарить ее за то, что тебе удалось сохранить лицо.
Я все еще порядком психовал, когда мы выходили из зала. В первый раз, когда я пытался избить человека, я тоже защищал Лалису. А сейчас я защищал ее как брат или как бывший любовник? Вот в чем вопрос.
Волосы ее сильно растрепались, платье промокло насквозь.
- Твою ж мать, Лалиса! Ты похожа на чучело.
На самом деле она никогда еще не выглядела такой красавицей.
Она расхохоталась.
- Чучело, которое пользуется небывалым успехом у мужчин.
- Пойдем, я куплю тебе новый наряд.
- Все нормально. Я просто чуточку мокрая.
Чуточку мокрая. Блин! Долой грязные мысли, Чонгук.
- Нет, ненормально. Это все из-за меня.
- Платье высохнет. Вот что я тебе скажу, если ты сегодня что-нибудь выиграешь, можешь все потратить на новый наряд для меня в одном из этих дорогих магазинов. Только в этом случае я позволю тебе потратить деньги на мою персону.
Ее слова были для меня как холодный душ, и я твердо решил, что не уйду отсюда, пока не куплю ей самое красивое платье, которое только можно найти в этом притоне, чтобы загладить свою вину перед ней.
Я сходил за напитками, а потом сказал Лалисе, что нам лучше разделиться, когда я буду играть в покер. В комнате для покера присутствовала целая толпа мужчин, явно находившихся в активном поиске подружки на ночь, а я не хотел больше никому бить морду в тот вечер. Лалиса даже не осознавала, насколько привлекательна она была.
Меня поразило, что она прислушалась к моему совету и ушла сражаться с игровыми автоматами.
Лалиса: Почему тебя волнует, когда другие мужчины проявляют ко мне интерес? Тебе не должно быть до этого никакого дела.
Вот дерьмо. Впрочем, неудивительно, что она решила отчитать меня за мое поведение.
Она ведь была абсолютно права.
Я был сущим эгоистом. На самом деле, не так уж я и боялся, что другие парни начнут ухлестывать за ней. Больше всего меня пугала возможность, что мне придется наблюдать, как она тоже кем-нибудь заинтересуется или просто проявит благосклонность. Она была свободна, а я нет. Как мне остановить ее? Я ее отчаянно ревновал, как и раньше, и не имел на это ни малейшего права. Все это было неразумно и неправильно. Поэтому я предпочел не отвечать на сообщение, так как достойного ответа у меня не находилось.
Я не мог сосредоточиться на игре и все время проигрывал. Я все время думал о ее сообщении, а еще больше о собственном глупом поведении. Я вытащил телефон и начал просматривать фотки Челси, чтобы напомнить себе, кому я на самом деле принадлежу: вот наша поездка в Сан-Диего, вот она с матерью постигает премудрости эквадорской кухни, на этой фотографии мы целуемся, вот наш кот Дублин, кольцо, которое она еще не видела. Я попытался снова перевести внимание на игру, но вопрос, который мне задала Лалиса, не давал мне покоя. В конце концов, я не выдержал и написал ей. Это был не прямой ответ на ее вопрос, но тем не менее я был абсолютно искренен.
Чонгук: Я знаю, что это не должно меня волновать. Но когда речь идет о тебе, мне не важно, что я должен, правила не имеют значения.
Через двадцать минут, когда я уже умудрился проиграть двести баксов, она подошла ко мне, радостно размахивая тысячей долларов перед моим лицом. Я поверить не мог, что ей удалось выиграть такую кучу денег в игровом автомате.
- Вот черт, Лалиса! Поздравляю!
Когда я ее обнял, чтобы поздравить, то почувствовал, как сильно бьется ее сердце. Я сказал себе, что это всего лишь радость победы, а вовсе не те же чувства, от которых разрывалось мое сердце.
Мы решили найти какое-нибудь приятное местечко, чтобы поужинать, и остановились на стейк-ресторане.
Во время ужина мои мысли навязчиво возвращались к странному тексту, который я получил чуть раньше с неизвестного номера. Это было число 22 и пришло это сообщение ровно в 02.22. А 22 февраля был днем рождения Рэнди. Я был убежден, что послание пришло от него, что это он так издевается надо мной из загробного мира. Поэтому я почти не прикасался к еде.
Напротив, у Лалисы не было никаких проблем с аппетитом: она прикончила свой стейк и принялась за мой, обильно поливая мясо соусом.
Я принялся подтрунивать над ней.
- Может, еще один стейк заказать? С этим соусом то что надо.
- А что, мне нравится. Это напоминает мне о моем отце. Он использовал его со всеми блюдами.
Я не мог не улыбаться, наблюдая, как она ест. Она не представляла, как много для меня значило то, что она была со мной в тот вечер. Несмотря на все мои бесконечные подколы, она все же была здесь, с лицом, измазанным соусом.
Она заметила, что я улыбаюсь, глядя на нее.
- В чем дело? - спросила она с полным ртом.
Я взял свою салфетку и протянул руку, чтобы вытереть уголок ее рта.
- Ничего особенного.
До меня внезапно дошло: завтра я увижу Лалису в последний раз.
Все мое тело сжалось. Я был выжат как лимон, ведь за этот день мне пришлось испытать целую бурю самых разных эмоций. И тут я вспомнил кое-что еще: ответ на вопрос, который она прислала мне в сообщении. Я осознал причину, почему меня беспокоило внимание к ней других парней. Я мог бы, в конце концов, отпустить Лалису, если бы знал, что она счастлива с тем, кто ее действительно любит. Все другие причины, которые, как я считал, позволили бы мне пережить расставание с ней, были надуманными. Когда я это понял сейчас, все вернулось на круги своя, и мои прежние чувства захлестнули меня с новой силой, хотя я и знал, что никогда не смогу дать им волю.
* * *
Я откинула голову на изголовье кушетки и издала глубокий вздох. Я смогла заглянуть в его мысли и то, что я там увидела, просто убивало меня. Надо сделать еще один перерыв в чтении, потому что во мне нарастало непреодолимое чувство тревоги в ожидании финала повествования.
К тому же я уже опаздывала на празднование тридцатилетия своей подруги в ночном клубе «Андерграунд». Я не могла не пойти на этот юбилей, потому что была одним из организаторов вместе с группой коллег.
Я приняла душ, оделась и захватила с собой электронную книгу, чтобы почитать тайком на вечеринке. Тут я заметила, что мне осталось прочитать совсем немного. Наверное, это даже хорошо, что я дочитаю откровения Чонгука в веселой компании. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает.