1
Лиам не планирует валяться в кровати до обеда в пятницу, когда им необходимо ехать на дальнейшую съемку материала для их передачи, но Малик продолжает сопеть, уткнувшись в плечо молодого человека. Лексуса они отправляют в родной дом Лиама, где за ним присмотрит его старшая сестра, которая слишком любит домашних питомцев, пока его хозяева отправятся в очередное путешествие: в этот раз это Пекин, куда Малик не говорит особым желанием лететь. Валяясь на кровати, он бормочет о том, что хочет бросить всё к чертям и спать дальше, но настойчивые поцелуи Пейна, который уже успевает принять душ, полностью выводят молодого человека из дремоты и заставляют сесть на кровати, потирая глаза.
— Ну, Лиам, ещё только десять утра, — бормочет недовольно Зейн. — Нам в студию только к часу!
— Ты будешь жаловаться, что недоел, недопил, недоспал и так далее по списку, а в этот раз я слушать твоё нытьё не хочу, поэтому, прости, Зейн, но ты должен проснуться сейчас. У нас ещё долгая дорога впереди, пожалуйста, просыпайся и не позволяй кровати захватить тебя в плен, — наклоняется ближе, — а то придётся искать мне другого со-ведущего.
— Ты не посмеешь, Пейно, — улыбается брюнет, убирая волосы назад, когда Лиам лишь качает головой, позволяя лёгкой улыбке появиться на губах, и отходит в сторону. Зейн хмурится, смотрит в окно, распахнутое настежь, за которым собираются серые-серые тучи, и мысленно молится о том, как бы отлынивать от работы весь сегодняшний день, хотя, на сегодня у них запланирован лишь перелёт. Потягивается, когда слазит с кровати и едёт в ванную комнату, слыша лишь то, как Лиам поёт на первом этажа, довольно ухмыляется и закрывает за собой дверь.
Лиам пританцовывает в такт музыке, которая звучит по радио, когда яичница неспешно поджаривается на небольшом огне, и приятный аромат разлетается по кухне. Лиам любит видеть завтрак красивым, а не таким, каким его делает Зейн: подгорелым, излишнее количество кетчупа, слишком много зелени и горелые тосты, которые невозможно разгрызть. Конечно, если бы у Лимо было больше времени, парень приготовил бы что-то вкуснее обычной яичницы. Раскладывая на столе приборы, Лиам лишь улыбается тому, что звучит любимая песня Малика и сам парень, словно почувствовав, проходит на кухню и целует своего парня в щёку, улыбаясь.
— Спасибо за завтрак, Лимо, — произносит он, садясь за стол, — у тебя определенно он выглядит лучше.
— Три года практики, — усмехается Пейн. — Приятного аппетита.
— Спасибо, и тебе, — проговаривает Зейн и опускает голову вниз, позволяя волосам упасть на лицо и скрыть от Пейна идеальные черты мужского лица, которое он видит рядом с собой уже три года, путешествует с ним бок о бок, участвуя в популярном шоу в Англии, имеющее аналоги в других странах. Ему просто невероятно повезло, повстречав такого человека, как Зейн. Лиам не перестаёт благодарить судьбу за такой подарок.
Время, которое у них занимает сборы, проходит быстро, потому что для обоих парней всё происходит как-то обыденно, и они уже стоят в своём офисе в Лондоне, где получают золотую карту, сто долларов наличными и билеты на самолёт до Пекина, на что Малик лишь улыбается, и, кусая губу, пятится к двери.
— Золотая карта будет моя, Лимо, — усмехается он, потирая руки. — И будешь опять кушать невкусную дрянь ты, а не я, ву-ху-ху!
— Отвали, Зейн, — мрачно изрекает Лиам, расписываясь за них двоих в документах. — Серьёзно, ты можешь хоть раз побыть немного взрослее, чем есть? Надоело быть папочкой для тебя, — закатывает глаза Лиам и, пожав руку мужчине, разворачивается, врезаясь в Зейна, который с ухмылкой смотрит на него.
— Папочкой, значит? — опаляет дыханием шею и легко касается её губами. Кусает нижнюю губу, смотря в глаза Лиаму, а после касается его кожи в районе шеи и прикрывает глаза, слыша то, как шипит Лиам и просит его потерпеть до чёртового самолёта. Невинно смотрит на Пейна и отходит в сторону, всё ещё держит билеты в руках.
— До скорого, Пит! — восклицает главный в этой парочке, и они скрываются за дверью, когда одновременно, словно по команде, улыбаются грузному мужчине на входе и пропихиваются в небольшой проход с рюкзаком за плечами (Лиам всё же спихивает его на Малика) и теперь идёт, потягиваясь. — Ну, как ощущение груза на спине?
— Ты живодёр, — стонет беспомощно Малик, стоит им выйти из прохладного помещения на душную улицу, где немыслимо палит солнце, выбравшееся из-за густых туч. Зейн прищуривается, натягивая солнцезащитные очки на лицо, и собирается следовать дальше, но сильная рука Пейна останавливает его. — Что ещё?!
— Нам машину заказали, — указывает на чёрный внедорожник у подъездной аллеи. — Не дуйся, Зейно.
— Отвали, — насуплено бормочет брюнет и идёт вперёд. — Ты идёшь, улитка несчастная?
— Ты будешь жить один когда-нибудь.
— Не дождёшься, — парирует Малик и натягивает козырёк кепки на лицо. — Я с тобой не разговариваю до съёмок.
— Посмотрим, как у тебя это выйдет, — усмехается Лиам и кусает нижнюю губу, когда сам же Зейн, насуплено, приподнимает кепку, а после вновь водружает её на глаза, сложив руки на груди и для достоверности ещё и отвернувшись. Класс! — Зейн, ты реально обиделся? — молчание. — На что вообще? — молчание. — Издеваешься?
Парень кивает и медленно говорит:
— Я хочу тебя проучить, но всё равно знаю, что ты не подговоришь монетку выпасть стороной фортуны для тебя, — пожимает плечами. — Я припасу для тебя местных вкуснейших деликатесов, Пейно, может не переживать, ладно? — усмехается.
— Мы ещё посмотрим, кто будет есть какую-нибудь местную дрянь, — хихикает Пейн.
— Это будешь ты, сладкий, — посылает воздушный поцелуй брюнет и снимает кепку. Он насмешливо оглядывает шатена, который смотрит на него с прищуром, а потом подсаживается рядом и целует в губы, заставляя охранника на переднем сидении неловко заёрзать и отвернуться. Пальцы шатена пробираются под тонкую майку, когда Зейн отрывается от его губ и шепчет о том, что им придётся немного переждать с этим. — Лиам...
— В аэропорту займём одну кабинку, — усмехается он, говоря это на ухо брюнету, покусывая его мочку. — Ты же не против, Зейни?
— Не против, — отзывается Малик, вновь целует избранника, не обращая внимания на привлекающего к себе охранника, который говорит о том, что парочка приехала. Они лишь хихикают как подростки (оба), заставляя мужчину умилиться их взаимоотношению, а после пройти в широкие двери аэропорта с единственным рюкзаком за спиной.
Посадка на рейс осуществляется быстрее, чем обычно (или просто сам день такой), поэтому через несколько часов Лиам засыпает на плече Зейна, который никак не может улечься в неудобном кресле. Он немного ворочается, иногда поднимается или опускается в кресле, при этом пытаясь не разбудить парня на своём плече; фыркает и делает странные телодвижения, даже просит плед и укрывает им и себя, и Лиама, который прижимается ещё ближе к своему парню и шепчет тихо-тихо, вызывая улыбку на лице брюнета:
— Милый, не крутись как Лексус, — и продолжает мирно посапывать, когда Зейн всё же пристраивается в кресле и наконец-то погружается в долгожданный сон. Ему ничего не снится, но парень чувствует Лиама, который прижимается к нему сильнее и это дарит спокойствие.
А очередное путешествие «Пейн-Малик» начинается.
Поберегись, Пекин, сумасшедшая парочка уже в дороге!