2
Приземлившись в столичный аэропорт Пекина, Зейн еле расталкивает спящего крепким сном Лиама. Малик проводит ладонью по лицу молодого человека, который лишь хмурится и потирает сонно глаза, не желая подниматься со своего места, а продолжать спать здесь. Их рюкзак всё ещё покоится на верхней полке самолёта, когда Зейн всё же берёт ситуацию в свои руки и сдергивает плед с тела шатена.
— Ты садист, Зейни, — бормочет он, садясь. Малик водружает рюкзак на своё плечо и дёргает Пейна за руку, заставляя того подняться и начать свой путь по освободившемуся салону. Мило улыбаются стюардессе, которая кивает двум парням и выходит следом за ними на трап, спускаясь по нему вниз. Малик крепко держит Лиама за руку, когда они доходят до паспортного контроля.
— Итак, кто же будет бомжевать? — усмехается брюнет, поправляя волосы.
— Боюсь, что это буду не я, Зейн, — и целует молодого человека мимолётно в щёку.
***
Стоя на выходе из аэропорта, над молодыми людьми суетятся две девушки из их команды, поправляя их причёски и одежду, чтобы она выглядела аккуратной и чистой. Оператор поправляет микрофон Лиама, закрывая лёгким бомбером аппаратуру, висящую на его поясе, и молодой человек довольно улыбается, когда Малик скучающе оглядывается по сторонам, делая глоток из небольшой бутылки. Над парнем уже поколдовали работники, поэтому он лишь пьёт воду и оглядывается по сторонам, пытаясь найти хоть что-то интересное в этом обычном месте, которое слишком похоже на их родные края. Зейн откладывает бутылку обратно в рюкзак, когда выпрямляется и смотрит в камеру.
— И вот мы в Китае, Пекин! — восклицает громко Лиам, когда Зейн лишь стоит рядом, глядя в камеру чуть нахмурившись из-за яркого солнца, которое светит нещадно в глаза. Сейчас было десять утра, и парень боится, что погода ещё разгуляется, и самый пик жары надо будет прятаться лишь в прохладном номере отеля, так ничего и не увидев. Малик почему-то не сомневается, что именно на него выпадет участь остановиться в хорошеньком отеле класса люкс, поэтому лёгкая улыбка скользит по его лицу. Табло яркими цифрами высвечивает температуру и Зейн тихо присвистывает. — И, это действительно круто побывать здесь!
— И на улице уже двадцать два градуса! — восклицает молодой человек, и вторая камера перемещается на табло. — Итак, Пейно, что ты выбираешь: орёл или решка?
— В прошлый раз был орёл, поэтому я беру решку, — усмехается Пейн, а Зейн достаёт монетку и быстро подбрасывает её. Небольшой металлический предмет недолго вертится в воздухе, кидая отблески на двух парней, и приземляется опять на ладонь Зейна Малика, который в ожидании смотрит на монетку и, недовольно насупившись, натягивает рюкзак на плечи, видя самодовольную улыбку Пейна. — Надеюсь, тебе понравится в хостеле, милый, — подмигивает Лиам и кусает нижнюю губу, обнимая парня за плечи.
— Ненавижу тебя, — насупившись, говорит Малик.
— А я люблю тебя, напиши мне! — восклицает громко Пейн, зная, что камеры уже выключены и догоняет Малика, который отходит от него, прижимая ближе к себе и целуя. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, — им повезло, что людей вокруг уже не было, никто не смотрит на них косо. Многие привыкли к двум телеведущим, которые всегда вместе и редко скрывают свои чувства от окружающих, лишь тогда, когда они на работе, но и то чувства дают слабину в трезвом сознании. Зейн, чуть усмехнувшись, просит Лиама пригреть для него место в его кровати и разворачивается, уходя в сторону метро, помахав своему парню и его команде.
Зейн спускается в подземку, доставая бумажник со ста долларами в нём, и подходит к кассе, где покупает билет на поезд от аэропорта до центра города, чтобы оттуда уже добраться в первое место, куда бы он хотел поехать. Конечно, если бы не чёртова сотка долларов, парень первым же делом отправился бы посмотреть на Великую Китайскую Стену. Ну, хотя бы для того, чтобы в реальности ощутить эти непередаваемые эмоции (конечно Зейн не уверен в своих ощущениях, но может предположить), но ему приходится довольствоваться меньшим. Он целенаправленно ведёт за собой свою группу, среди которой так же есть и переводчик, поэтому молодой человек без проблем минует турникеты, и, поворачиваясь, начинает говорить.
— Первый пункт посещения на сегодня — это запретный город, который раньше славился тем, что посторонним людям вход внутрь был запрещён. Сейчас же это место для экскурсий, которое довольно-таки популярно среди туристов, а так же и местные жители (из других областей) с радостью посещают историческое место, — бутылка в его руках уже откупоривается, и Зейн делает первый глоток прохладной жидкости. — Думаю, что не составит труда найти это место... — и тут же перед ним останавливается необходимый ему поезд.
Проведя Зейна взглядом, Лиам вместе со своей командой проходит к дорогому (внешне) автомобилю, открывая пассажирскую дверь и устраиваясь на удобном мягком сидении, дожидаясь того момента, когда оператор сядет перед ним, а остальная группа погрузится в следующую машину, которая не должна ни в коем случае влезть в кадр. Молодой человек быстро проверяет свой телефон на наличие новых сообщений, но лишь хмыкает, когда видит короткий текст от Зейна. Кусает губу, но не отвечает, и ему показывают три пальца, после два, один и...
— Чтобы же, Китай не перестаёт меня удивлять. Сейчас мы выезжаем из подъездной стоянки аэропорта, поэтому не могу сказать что-то особенно об этом городе, Пекине. По первому ощущение было такое чувство, будто бы нас с Зейном хорошенько обманули: я в первую очередь подумал о каком-нибудь Европейском городке. Пока мы едем, я не вижу никаких пагод. Я ожидал их увидеть, чёрт возьми! — восклицает шатен и смотрит в окно. Съёмка прекращается на мгновение, и вот уже Пейн с каменным лицом смотрит на проносящийся мимо пейзаж. — Я просто в шоке... мы точно в Китае, а не в Лондоне, а? — спрашивает он как-то расстроено, когда оператор хмыкает, и Лиам оглядывается по сторонам. Единственное, что действительно радует в этой ситуации Лиама — наличие золотой карты.
Лиама совершенно не завлекает внешний облик Китая, который предстаёт перед ним, и он просто надеется, что Зейну тоже тут не очень понравится, с его-то ста долларами! Но Малик пытается крутиться, как только может, когда его переводчик оказывается немного бесполезным, потому что никогда не практиковал (какого, спрашивается, хрена?!) китайский, поэтому мало понимает их разговорную речь, а эти диалекты...
— Как проехать к запретному дворцу? — спрашивает Малик у прохожего, буквально, по слогам выговаривая название, когда пожилой китаец с настороженным лицом поглядывает на молодого человека перед ним, а потом, извинившись на ломанном английском, удаляется, с осторожностью поглядывая на злого (не совсем злого, больше раздраженного) ведущего. Зейн подходит к следующему человеку, камера так же следует за ним, когда переводчик так же подключается к делу и выспрашивает у жителей дорогу. Зейн допивает вторую бутылку воды, когда путь выясняется и им необходимо вернуться в подземку, чтобы продолжить свой маршрут. Зейн просто надеется, что Лиаму нравится его золотая карточка, которая всегда греет карманы.
Пекин, на самом деле, не так уж и впечатляет обоих парней, который уже ближе к обеду не знают, чем им заняться: Зейн направляется к запретному дворцу, а Пейн осматривает свой королевский номер.
— Сколько отелей я объездил, в каких номер я только не жил, но такие... райские апартаменты не перестают меня удивлять! На самом деле, кровать тут просто огромнейшая, чёрт, где здесь... — парень хмурится, толкая дверь, и застывает на пороге, показывая удивление (он сейчас не притворяется, он действительно в шоке). Он видит просторную комнату с душевой кабиной, ванной, глубокой раковиной и окнами, выходящими на современный город. Парень, присвистнув, осматривается и кивает. — Что же... это впечатляет, — хмыкает он.
Зейн же почти засыпает в метро, когда оператор подталкивает молодого человека под руку и указывает на выход, потому что на ярком табло высвечивается название их станции. Парень, потянувшись, достаёт бутылку воды из рюкзака и делает жадные глотки, чтобы хоть как-то справиться с жаждой, которой он мучается на протяжении всего времени пребывания, но и это мало помогает. Жара стоит невыносимая!
— Что же, я погорячился, надевая темную одежду, — хмыкает парень на камеру, поворачиваясь, и очки красуются на его носу. Зейн идёт к кассе, вытаскивая из кармана кошелёк с деньгами, которые всё ещё были при нём, и бертё один билет, улыбаясь пожилой женщине. Малик отдаёт ей необходимую сумму (семь долларов) и ведёт за собой команду, немного улыбаясь при виде китайца-охранника, который начинает дурачиться на камеру, а визажист парня делает лёгкие штрихи кисточкой, от чего парень хмурится. — Я и так потный, Хлои, а ещё ты... — он морщит нос.
— Что-то всегда требует жертв, Зейн, — проговаривает она с улыбкой и отходит в сторону, чтобы не попадать в кадр. Парень оглядывается по сторонам, отмечая то, что здесь довольно-таки много посетителей, который фотографируются на память у достопримечательности этой области. Ведущий встаёт напротив камеры, скидывая рюкзак со спины, и начинает рассказывать об этом месте (то, что он прочёл в Википедии до того, как заснуть на плече у визажиста). Парень говорит медленно, нерасторопно и очень подробно. С Лиамом их повествования различаются значительно, и зрителям больше нравится то, когда именно Зейну выпадают случаи ходить со ста долларами в кармане, а не с золотой картой. Малик умеет доносить до людей то, что им необходимо поехать именно в эту страну и посетить именно это место. Зейн с лёгкой улыбкой смотрит на заинтересованных людей, когда вдалеке замечает парочку, странно косящуюся на него. Парень с девушкой переговариваются между собой, иногда указывая на него, но Малик продолжает свою экскурсию, уже подхватив свой рюкзак, показывая на две скульптуры у входа – двух могучих львов.
Лиам разваливается на кровати в своё свободное время, когда делает снимок и отправляет его Зейну, специально раздражая парня своими действиями, прекрасно зная о том, как его молодой человек не любит ездить в чужую страну с ограниченным бюджетом, а тут ещё и Пейн в роскошном номере. Сообщение оказывается прочитанным в секунду, и ответ не заставляет себя ждать:
«Дома ты получишь по полной программе, Пейно»
Лиам лишь кусает нижнюю губу и ухмыляется, отправляя Малику свою фотографию с незамысловатой подписью, на что получает очередной ответ:
«Ну, или я приеду к тебе в отель»
— Лиам, нам пора ехать, — расталкивает его оператор, который указывает на часы, а парень поднимается на ноги, скидывая с плеч футболку и надевая майку. Он быстро приглаживает волосы, и они всей командой спускаются вниз, садясь в машину, которая уже дожидается их на стоянке. — Три, два, один...
— Итак, сейчас же мы направляется на чайную церемонию — то мероприятие, которые должен посетить каждый турист! — бодро отзывается Пейн и продолжает разглагольствовать на тему чайных церемоний и чаепитий, таких традиционных в Китае, поэтому он говорит быстро, почти не заостряя своё внимание на каких-то мелочах, и камера отключается. — Фух.
Лиам крутит в руках золотую карточку, которая переливается в его руках из-за глянцевого покрытия, когда парень блаженно прикрывает глаза и прекрасно понимает, что ждёт его послезавтра дома: Зейн, вечно дующийся на парня за «проигрыш» в погоне за картой; Лексус, который только и будет делать, что тыкаться своей огромной мордой, стоит только пересечь порог дома (Рут привезёт питомца как раз к их приезду); продуктивный день в кровати.
Парень смотрит на город, который открывается перед ним, и скучающе следит за пролетающим мимо него мегаполисом. Он опять мысленно сетует о том, что Пекин, по сути, не слишком-то и отличается от привычного Лондона. Пейн как-то неосознанно переносится обратно в Британию, где они в офисе выбирают последнюю поездку на их «совести» — это Париж, на что у них свои планы (вернее, только у Лиама). Они останавливается у одного примечательного здания, и команда быстро проходит внутрь и садится за резервированный столик, куда сразу же подходит молодая китаянка. Она быстро рассказывает (на чистом и идеальном английском) о прелестях чайной церемонии, когда Лиам поворачивается в камеру.
— Чайная церемония — это один из многочисленных способов достижения внутренней гармонии, — проговаривает шатен.
А Зейн же, в свою очередь, изучает прелести запретного дворца, переходя из зала в зал, с площади на площадь, где также небольшими кучками толпятся другие туристы. Парень фотографируется, снимает свою часть репортажа, почти не думая о том, как иногда нагло себя ведёт Лиам, стоит ему выиграть у Малика золотую карту, но в этом и была прелесть их жизни – соревнования. Зейн улыбается изредка камере, солнце нещадно палит, когда он иногда останавливается, делая снимки для своего instagram'а. Парень окликает своего оператора, который берёт в кадр общий план, и Зейн легко улыбается девушке, которая подходит к нему, чтобы сделать фотографию. Парень соглашается на снимок и улыбается, обнимая незнакомку за плечи. Она рассказывает ему о том, что смотрит его передачу и передаёт привет Лиаму.
— Конечно передам, не переживай! — проговаривает бодро он, девушка возвращается к своей семье, которая лишь пожурила её за такую спонтанную выходку. — Честно говоря, я устал, — говорит Зейн и оглядывается в поисках выхода. — Я хочу в хостел и поесть. Мы может по-быстрому организовать это?
— Выход прямо, Зейн, — проговаривает Маркус и подталкивает его к выходу, сам идя следом, просто придерживая камеру. Они все изрядно выматываются здесь за большую часть, поэтому команда желает лишь поехать в какой-нибудь отель и там спокойно отоспаться. Малик, потягиваясь, переступает ограду и скидывает рюкзак на одного из мужчин, который работает сценаристом. В общем-то, Малика не особо волнует то, каким возмущенным он выглядит, лишь посмеивается и готов лечь на асфальт, лишь бы избавиться от этого неприятного, ноющего чувства. — Что, отвык от этого чувства груза на своих плечах? — усмехается он.
— Да, есть такое, — усмехается парень. — Слушайте, есть какая-нибудь недорогая забегаловка? Я жутко голодный!
Лиам же закупается «нужными» безделушками для их дома с Зейном, когда чайная церемония подходит к концу, и парень готов ехать дальше по своим делам, когда тело расслаблено до невозможного и чувство легкости не покидает шатена. Он расплачивается за проведённое время, за покупки и прочую приятную мелочь: купленный чай (домой и обоим родителям), небольшие декоративные приборы. Пейн уходит окрылённым, довольным и садится в дорогую машинку, в секунду срываясь с места. Возможно, всё не так уж и плохо, на самом деле.
***
Зейн немного хочет проклясть этот мир, когда он вваливается в хостел, который ему порекомендовал один из местных жителей за неделю до поездки. Обычно этим занимаются продюсеры и сценаристы программы, но в этот раз сам парень решает подыскать что-то сносное, где можно было бы переночевать и он оказывается действительно удивленным и пораженным. Все аккуратненько, чисто и даже придраться не к чему. Малик, располагающий семьюдесятью пятью долларами, подходит к небольшой стойке и договаривается о койке-месте только для него.
— Вам на одного? — не доверительно спрашивает пожилой мужчина, оглядывая съемочную группу, когда стоит поодаль от молодого человека. Он кивает, вытаскивая кошелёк из кармана и платить сто двадцать юаней, но мужчина его останавливает. — Мы ещё берём залог, поэтому двести сорок.
— Хорошо, без проблем, — распрощавшись со «своими» денежками, Малик проходит под присмотром мужчины к комнатке, где он сможет отдохнуть и переодеть пропахшую насквозь потом майку. Парень доснимает свою часть, в которой он рассказывает об условиях проживания и прочих мелочах, когда у него появляется два часа свободного времени, которое он проводит вполне ожидаемое: заваливается на кровать и достаёт из сумки наушники, подключая их к устройству.
«Ты как, спермоглотатель?»
«Ты всё ещё не научился такту, Зейни»
«Да, моя задница всё ещё при мне, чтобы учить её такту»
«Ты немного отвратительный, в курсе?»
«Но тебе же нравится, Лимо»
Вылазка в город ближе к семи часам вечера приводит Зейна в реальный восторг, когда Лиам в это же самое время сидит на знаменитой китайской опере, которая, мягко говоря, не приносит ему должного эстетического удовольствия. Парень хмурится, кусает губу, изредка ковыряет заказанный ужин и хочет быстрее оказаться на улице, где температура значительно спала и теперь не так жарко и душно.
Он слегка завидует Зейну за те снимки, которые он отправляет ему в WhatsApp. Яркие, привлекающие внимание улочки Китая, которые переполнены туристами и местными жителями: они кривляются на камеру вместе с шатеном и чувствуют себя вполне комфортно. Малик, кажется, чувствует себя превосходно, общаясь с остальными людьми на этой планете, познавая всю прелесть китайской кухни, когда скидывает Лиаму таракашек на палочке и хвастается тем, что они очень даже ничего. Лиама, конечно же, почти тошнит, но он борется с этим противным чувством и переводит взгляд на сцену.
Зейн же, расплатившись за эту «потрясающую» возможность опробовать жучков, всё же направляется в небольшую забегаловку, где за три доллара съедает небольшую порцию риса и курицы, приготовленной очень вкусно и сытно. Лишь после сытного ужина парень с чистой совестью направляется в свой хостел. Он очень устал и очень хочет домой: к Лиаму в их общий дом, где по двору весело гоняет Лексус. Зейн бы раздражал сутками Лиама, и потом они бы вместе смотрели фильмы, потому что всегда так делают. И в этом была небольшая прелесть их жизни.
«Доброй ночи, люблю тебя»
«И я люблю тебя, Зейн. Спокойной ночи»
Зейну непривычно засыпать без Лиама, но в этот раз он чисто из принципа не поедет в отель, как остальная часть его команды. Он слишком важная шишка для этого.